А я думал, что хоть немного тебе нравлюсь..

Анна спокойно идёт по коридору мимо капо и солдат. На нее никто не обращает внимания, "и слава богу" Думает про себя Аня. Она идёт посмотреть как работают над починкой русские танкисты. Она подходит подчти вплотную к огражденной територии "мастерской". Свет в этом месте плохой, но все компенсирует солнце иногда закрываемое облаками. На улице достаточно тепло, но Анна и не думает чтобы снять слишком большой по размеру пиджак и остаться в платье. Она идёт мимо стелажа с разными коробками, видит в далеке "наглядную, тактическую карту полигона, которую экипаш должен знать как интернационал". из танка выглядывает Степан и потрясывая гаечным ключём о чем-то спорит с волчком. К Ане сразу подходит Коля. Они обмениваются парой слов и расходятся. Анна выстро выходит за дверь и краем глаза замечает резко отскачившего от двери офицера, что чуть не свалился в кусты. Девушка оборачивается на него и видит "немного" испугавшегося Тилике. - вы за мной шпионите, герр Тилике? спрашивает переводчица сложив руки на груди. - нет! Я ... Ну... В общем, вас Ягер к себе требует. С запинками, но всё-таки закончил Тилике немного розовея и закинув руку на затылок. - по какому поводу? Ещё раз спрашивает переводчица, на самом деле думая, зачем Тилике понадобилось за ней следить, ведь если она нужна была Ягеру, то адъютант мог зайти и открыто об этом сообщить. - без понятия. Честно ответил офицер и они вдвоем пошли в корпус к кабинету штандартенфюрера. " О чем она с этим русским разговаривала? " Думал просебя Тилике идя по дорожке выложенной камешками. Анна шла рядом опустив голову и думая теперь уже над тем, зачем ее позвал Клаус. Дойдя до дубовых дверей кабинета, Тилике остановился. Аня тоже остановившись вопросительно на него посмотрела. Адъютант на мнгноверие завис от взгляда этих карих глаз, но быстро опомнившись, сказал чтобы она зашла уже в кабинет. Анна под кивок Тилике нерешительно подошла к двери и постучала. Через пару секунд послышалось - войдите! Девушка, сглотнув комок в горле открыла дверь и скрылась за ней. Тилике с чувством выполненного долга пошел по своим делам, на ходу гадая, на какой стадии отношения между Аней и этим Ивушкиным.

***

- Герр Штандартенфюрер, вы меня звали? Тихо, на " автомате" сказала Аня потупив глаза в пол. - А, Анна, подойдите. Клаус сидит за столом, покачивая в руке бокал вина и одновременно отодвигая от себя какие-то бумаги и.. карту. Аня подходит и замирает перед столом. Ягер залпом допивает вино, ставя стакан на белую скатерть. Поднимается со стула и подходит ближе. Аня вздрагивает. - вы меня боитесь? Вкратчиво спрашивает он, начиная медленно идти вокруг Ани. Его вопрос остаётся без ответа. Девушка молчит. Пульс учащается, а в голове ни одной мысли, лишь какая-то неведомая тяжесть. Клаус говорит ей что-то про то, что не надо его бояться, но после того, как он чуть не пристрелил ее в камере, она уже не верит. Он, обходя вокруг и рассматривая ее, как недавно Тилике спрашивает, откуда она так хорошо говорит по немецки. Аня лепечет что-то по родственников из Германии. Ей не нравится, когда ее так пристально и откровенно рассматривают. Только в случае Тилике, это было не навязчиво, как лёгкое дуновение ветра, а в случае с Ягером, слишком резко, как ножем режет кожу, прямо взглядом раздевает. - Анна, выходите за меня замуж. Вдруг меняет тему Клаус. - но, вы же говорили, что никогда не запятнаете себя связью с рассово-неполноценной... Тише прежнего отвечает она чут-ли не с надеждой в голосе. - вы меня с кем-то путаете. Он подходит сзади и отпускает руки ей на плечи. Аню пробирает дрожью и последние надежды разбиваются об пол. Это добром не кончится. С ее губ срывается еле слышное "Нет..." На что он слегка сжимает ее плечи. - подумайте получше Анна. Уже более твердо и требовалельно говорит он, поглаживая ее руку. - я дам вам время подумать. Снисходительно говорит Клаус и убирает руки жестом давая понять, что она может идти. Стараясь держать себя в руках чтобы не разреветься на месте, Аня быстрым шагом выходит за дверь и закрывает ее. Она облакачивается на белую, каменную стену и сползает по ней вниз заливаясь беззвучными слезами. Да он ее убьет за отказ или ещё кого-нибудь чтоб заставить ее согласиться, как тогда, с Николаем. Она не хочет такой судьбы. Чем она, непреглядная серая мышка его заинтересовала? В пустом коридоре раздаются редкие и тихие всхлипы. Она стягивает с волос косынку и ещё больше плачет. Лицо краснеет, а глаза начинают болеть. Так ещё Мимо проходит какой-то солдат резко хватая за руку и поднимая ее с пола. Зло спрашивает , что она сдесь шляется, но Анна ничего не в состоянии ответь продолжая плакать. Он тащит ее по какому-то коридору, больно сжимая руку. Солдат резко тянет переводчицу за руку, на что она спотыкается и падает. - поднимайся курица! Кричит на нее солдат. Аня вытирает слезы рукавом и пытается подняться. Она не понимает что вообще происходит. Слишком много событий в одну кашу. Сначала Ягер, теперь этот ещё. Девушка слышит как кто-то бежит навстречу, все приближаясь. Уже через пару секунд эхом разносится злой голос адъютанта. - отпусти ее. Солдат видимо испугавшись выпустил руку Ярцевой. - ты же в курсе, что с тобой сделает штандартенфюрер... Аня не слушала. Поднялась вытирая ушибленной рукой слезы, которые не переставали катится по щекам, и отошла подальше от солдата. Ещё минут пять продолжались разборки, пока солдат не отдал честь и не удалился со скоростью света подальше от разъяренного Тилике . - Ярцева, что происходит? Уже более спокойно спрашивает Тилике делает шаг вперёд. Аня наоборот быстро пятится назад опять натыкаясь на стену. Адъютант не понимает, что могло вызвать такую реакцию, вряд ли этот идиот. - Ярцева.. Он делает ещё пару шагов вперёд касаясь ее руки. Аню в который раз бьёт дрожью. Ну что им всем от нее надо? Ярцева сама не поняла как, но она уже в кабинете Тилике сидит перед его слом с кружкой чая. Он сидит молча не смотря не нее. Сводит руки на столе в замок и напряжённо глядит в окно. Аня благодарна ему за то, что не смотрит сейчас, что не спрашивает и не кричит на нее. За то, что терпеливо ждёт. Девушка делает небольшой глоток и ставит фарфоровую чашку на стол. Тилике ничего не говорит. Знает, что не время. На ее лице написано облегчение и ему этого хватает.