А я думал, что хоть немного тебе нравлюсь..

- что сдесь делает шлюха-остарбайтер?! Зло вопрошает в пустоту Вальтер глядя на Ярцеву. Анна молчит опустив голову и закрыв глаза. Ягер похоже, даже ничего не услышал. Но услышал свист удара и вскрик Ярцевой, она схватилась за голову руками и упала к ногам офицеров. Тилике скривил губы глядя на Вальтера, явно наслаждавшегося эффектом сея поступка, но не шевельнулся. Ярцева не поднималась, может слишком больно, может страшно, что ударят снова, а может она просто в отключке. Ягер раздражённо сверкая глазами, "что трогают его вещи" подошёл к месту происшествия. - Тилике, отведите ее в лазарет. Клаус указал носком сопога на сжавшуюся на земле девушку. - есть! Пока Ягер "культурно и без давления" объяснял Вальтеру, что его "вещи" калечить и бить нельзя, Тилике склонился над переводчицей. - Ярцева. Тихо позвал он, чтобы услышала только она, и взял ее за ослабевшую руку. - Ана, пойдёмте в лазарет. Тилике помогает ей подняться и уводит по направлению в здание. Он поддерживает ее под руки, идя рядом. Время от времени отводит взгляд от дороги и переводит на ее лицо. У Ани в глазах двоится и неимоверно жжет лоб, кровь начинает медленно наполнять рану. Вскоре, они доходят до лазарета. К Тилике сразу подлетает медсестра с вопросами. Адъютант не отвечая, кивает на Ярцеву, вцепившуюся в его руку. Медсестра берет ее под локоть и отводит к кушетке, а сама бежит в другое помещение стуча по полу коблучками туфель. В лазарете душно, видно, как в воздухе летают пылинки подсвеченные лучами дневного, но холодного солнца. Анна не глядит на мужчину, ее очень резко заинтересовала белоснежная когда-то стена, пока с нее не начала осыпаться штукатурка. Тилике сидит рядом на стуле и пока Аня рассматривает стену, он рассматривает ее. "А ведь, Анна красива." В который раз повторяет себе Тилике буд то, только сейчас заметил. Он и раньше об этом думал, но сейчас было особо заметно. " Без косынки она ещё красивее" Вдруг думает Тилике, вспоминая единственный раз, когда он ее видел без этой злополучной синей лагерной косынки. Тилике опускает взгляд ниже и ниже, оглядывая все изгибы ее тела. Он не замечает яркого румянца на ее щеках. Анна чувствует на себе чужей взгляд медленно скользящий по телу. "Куда он смотрит?!" Кричит голос в голове Ани. Ей такое внимание обсолютно не нравится, но она не может ничего с этим поделать . " На других иди пялься! " Румянец пробрался от щек к ушам, а потом и к шее. Не выдерживая этого неприятного ощущения, Анна резко поворачивается лицом к Тилике. Тот замирает от неожиданности видя перед собой раскрасневшуюся переводчицу. Сначала непонимает, что же он такого сделал, а потом, как до него дошло, Тилике тоже начинает неотвратимо краснеть. " Чеееееерт" Тилике уже собирается переехать в СССР и во всю глотку петь славу Ленину, только бы перестать покрываться краской. Но у фантазии на бедного офицера попавшего в просак свои планы, и в голове немца появляются все более странные картины того, что могла подумать Ярцева. С лица Ани немного сошел румянец, и на смену пришло удивление с которым, она наблюдала за реакцией Тилике. Потом румянец подкатил обратно, и уже ее воображение рисовало маслом картины на реакцию гауптштурмфюрера. " Вот же... Чёртовы фрицы..." В этот момент в кое-то веки явилась медсестра с аптечкай. Остаётся гадать, что она делала все это время, так как аптечка стояла в не закрытом шкафчике. Анна и Тилике резко отвернулись друг от друга как только услышали приближающиеся шаги медсестры. Блондинка изучающе переводила взгляд с Анны на Тилике и ее губы постепенно расползались в ехидной улыбке. Такой поворот событий обоютно не устраивал обоих. И поэтому, когда медсестра обратотала разбитый лоб Ани, помощник Ягера обращался с переводчицей как можно небрежнее. Выйдя на улицу и идя уже к другому сданию, обо молчали. Аню все ещё немного смущало, что Тилике продолжает держать ее за руку, за которую только что вывел из лазарета. Его рука большая и теплая, а ее маленькая и холодная. На дороге попадались только узники идущие куда-то в строю.