unforgiven and unforgivable

Собраться с силами и сделать первый шаг порой бывает сложнее, чем завершить начатое. — Ну трынде-е-ец. — на одном дыхании протянул Рональд, озадаченно почесав рыжую репу. — Тут как ни крути, звучит паршиво. — Паршиво, но зато до чего ясно, Рон! — воскликнула Гермиона. В чистых глазах её читалось вдохновение. — Можно вопрос? А как мы планируем добраться до Лох-Гауна? Слушай, это, на секундочку, — Гарри отчертил ногтем ровную прямую от точки до точки — примерно пять сотен миль по прямой и, — он описал над картой параболу, — около шестисот по нормальному человеческому маршруту. Есть варианты? Повисла звенящая, гулкая тишина. Стало слышно, как тихо шелестят снаружи листья под порывистыми дуновениями морозного ветра. "Все как всегда. Идея есть, и ничего больше не нужно" — мысль эта могла бы прозвучать обидно, выскажи Гарри её вслух. Впрочем, делать он этого не стал — выдохнул и свалился обратно в жалобно скрипнувшее кресло. И ведь так действительно было почти всегда. Вдохновишься мимолетной идеей, что кажется гениальной, но стоит с ней переспать — каламбур не смешной, но точный — и мысль кажется бредовой, а план - полной ересью. Самое ироничное, что план, как правило, тоже составлялся на ходу; временем Мальчик-который-выжил зачастую был несправедливо обделен. Он мог бы задуматься над этим поглубже — и осознать, что именно этот фактор и стал почвой для некоторых решающих ошибок — но делать этого избегал. Ошибки прошлого и прошлые раны ворошить неприятно, больно; ошибки Избранного, что права на них не имеет вовсе - куда больнее. — Пятьсот миль? — совсем озадаченно переспросил Рон; в ответ получил полукивок. — Это... — Это около двенадцати часов по прямой. — уверенно продолжила мысль девушка. Её уверенность в себе зачастую восхищала и пугала - не каждый может так держаться, подпитываясь одной лишь идеей, словно цветок от солнца. — Двенадцать часов на метле довольно... — Довольно невозможно. — пусто произнес Гарри. Никаких эмоций в его голосе или взгляде - видно было, что идея ему самому все меньше и меньше нравится. — Давай будем честными, даже из выносливейших игроков в квиддич мало кто продержится столько на метле в один раз. Это банально тяжело; холодно, мышцы затекут, а учитывая тот факт, что лететь мы будем над морем — нет, нет и еще раз нет. Без обид, Гермиона, но ты столько точно не протянешь. — девушка кивнула, спрятав глаза. — Да и потом, откуда мы метлы возьмем? Он поднял голову и наткнулся на взгляд карих глаз. — Только не говори, что у тебя... — Две. Твоя и Рона. — окончила она, опустив голову. — Я думала, пригодиться могут... — Слушай, когда я в крайний раз говорил, что ты чудо? — подал голос Уизли, восхищенный. Девушке комплимент явно понравился - она зарделась, стараясь, впрочем, смущения не выдавать. Они переглянулись - все трое. Идей — наплакал кот. — Ладно, давайте думать... — тяжело выдохнул Гарри и подался вперед; поставил локти на колени и опустил голову. Думать получалось плохо. * * * — Летучий порох? Быстро и проверенно... — Сам-то понял, что сказал? — его снова одолевает головная боль. Гермиона вышла из палатки со словами "Мне надо проветриться", и теперь думать пришлось парням. Впрочем, с поставленной задачей они справлялись плохо: Гарри с больной головой думать было категорически противопоказано, иначе он вновь становился раздражительным и нервным; Рона же даром рационального мышления природа явно обделила. Несмотря на это, рыжий старательно морщил лоб, всеми правдами и неправдами старался оправдать свое место в Золотом Трио. Получалось не особо хорошо. — А что не так с летучим порохом? — Гарри поднял голову и уставился на друга недовольным взглядом прищуренных глаз. "В кого же ты тупой-то такой..." — пронеслось в голове. Вслух же он ответил, старательно скрывая раздражение: — Ну ты головой подумай. Все камины Министерство контролирует, а мы тут раз - и к ним прямо в руки. К тому же не знаем мы, куда нам надо. Или у тебя есть точный адрес?.. — Фестралы? — Где мы их возьмем? И ситуация та же, что и с метлами... — Черт, да не знаю я! — психанул Уизли, в порыве эмоций треснул кулаком по многострадальному столу. Тот жалобно скрипнул и осел под богатырским ударом, прямо на подломленные ножки. Не ожидавший такого эффекта парень потерял равновесие и завалился на гору дерева, окончательно добив бедную мебель. Прошуршал полог. Вошедшая Гермиона сдержанно-язвительно прокомментировала случившееся: — Горячий рыжий британец нещадно расколол бабушкин стол. Ну как, гении-детективы, — со всего размаху приземлилась она в кресло, — идеи есть? — Да не особо. — отозвался виновник происшествия, со скрипом поднимаясь с останков несчастного стола и взирая на творение своих рук. — Ну и наломал ты дров, Рональд. — уныло сострил Гарри, держась за голову. Кровь в висках пульсировала с бешенной силой, и каждый удар сердца гулко отзывался на подкорке сознания. Шрам не болел, что удивительно, зато черепная коробка чуть ли не рвалась по швам. Хотелось волком выть от боли. — Черт.. — Опять голова? — девушка обеспокоенно поднялась с кресла. — Гарри, шрам?.. — Нет... просто голова. — ответил тот, растирая лицо ладонью. Свежие мозоли больно царапали кожу. — Спал плохо, и... Не обращай внимания, пройдет. — Ну смотри. — она откинулась обратно в кресло, скинула обувь и поджала под себя колени. Рон за это время уже успел починить многострадальный стол и усесться на него, хоть и не без опаски. — Гермион, может хоть у тебя идеи есть? — потирая ушибленный локоть, спросил парень. Подруга не сразу поняла, что обращаются именно к ней, полностью погрузившись в свои мысли. — А? А, ты про это... Четыре глаза уставились на неё в ожидании ответа. Повышенное внимание к своей персоне никогда ей особенно не нравилось, хоть и несказанно льстило её самолюбию; а ожидание от неё гениальных ответов и нередко разочарование этих самых ожиданий расстраивали, удручали. Голос её чуть слышно дрогнул, не до конца уверенный в правильности своих слов. — Нам... наверное, придется добираться обычными путями. Ну... — она затараторила, сбиваясь. — В Лондоне сядем на поезд или подберем попутку, понимаете, потом до какого-нибудь порта доедем, там сядем на корабль и доберемся до Ирландии, там тоже на попутках добраться можно, ну или пешком, знаете... Имена выдумаем, можно еще внешность сменить, не попадаться магам на глаза, там все вот это... ну... понимаете? — Тормозни, тормозни. — осадил Гарри, несколько удивленный такой скороговоркой. Гермиона охнула и сникла. Эта черта всплывала у неё каждый раз, когда она начинала волноваться. Появляется волнение — и Грейнджер начинает тараторить. Как пулеметная очередь - тра-та-та-та-та-та-та, без перерыва, не давая вставить слово. Она сомневается в своих словах и в то же время пытается уверить себя и остальных в их правильности. Не дает ответить - боится, что не дослушают, прервут, высмеют. Вот она - социальная тревожность, стервозная и до ужаса нервная сука. Боишься показаться глупой, нелепой - вот твоя слабость, Грейнджер. Бороться бесполезно — смирись... — ...Извини. — пробормотала девушка, растирая глаза ладонями. Пытаясь скрыть красное лицо. — Ничего. Небольшая пауза. Гермиона помолчала, собираясь с мыслями. Руки девушки едва заметно дрожали. Только она набрала воздуха в легкие, чтобы заговорить, как Рон избавил ее от такой необходимости уточняющим вопросом, заданным тем самым привычным ему тоном, которым обычно произносятся самые нелепые фразы из всего возможного лексикона: —...Хочешь сказать, будем маскироваться под магглов?.. — короткий, не до конца уверенный кивок был ему ответом. Гермиона старательно избегала контакта глазами с друзьями, глядя куда-то в бок и поджимая тонкие губы. Парни обменялись взглядами. Несостыковок в плане было много. Как и сложностей — куда ж без них. Их понимали все, без слов. Деньги не особо проблема. Все же, им придется немного побыть фальшивомонетчиками, хотя бы для магглов. Любая конвертация галлеонов в фунты стерлингов - отслеживается Министерством. Деньги проблемой не были. Сложность была в другом. Трое подростков, путешествующих по Британии в разгар учебного года, вызовут подозрение даже у немагов. Что уж говорить о магическом розыске, когда лица Золотого Трио мелькали в каждом выпуске "Ежедневного Пророка", старательно отпечатанного трудягами из оккупированного Министерства. Менять внешность - тот еще геморрой. Конечно, какой-никакой опыт знакомства с Оборотным зельем у них был (хоть и не всегда удачный, но Гермиона взяла с парней слово заречься вспоминать инцидент с кошачьим волосом, а Рон до сих пор делает вид, что не целовал чужую жену в Министерстве), но путешествие такого плана займет у них не один день. Будет чертовски невозможно достать нужное количество Оборотного зелья, чтобы хотя бы на время нахождения на людях сохранить безопасный облик. Оставалось надеяться на удачу — их верную, но чертовски коварную спутницу на протяжении почти всей жизни. Допустим, некоторый запас Оборотного зелья у нас имеется — Гермиона снова продемонстрировала чудеса запасливости, извлекая из бездонных недр небольшую фляжку, вроде той, что некогда принадлежала лжеАластору Грюму. В лучшем случае хватит на... часов шестнадцать-семнадцать, если экономить на троих. С перерывами. Маршрут продуман до мелочей — хотелось бы так сказать, но увы. Времени на раздумия было мало. Вокзал Виктория, что в Лондоне. Плацкартом до Холихеда, там на паром до Дублина. Не на пассажирский - рискованно. Оттуда... попутки, скорее всего. Основным структурным компонентом плана была отчаянная надежда на то, что в Ирландии с поисками Золотого Трио будут чуть посвободнее — вряд ли их станут там искать, правда же?.. Уверенности не было. Времени тоже. Была надежда. Небольшая, почти мизерная, но была. К сожалению или к счастью, полагаться оставалось только на нее. По правде говоря, по отдельности члены Золотого Трио не верили в успех плана. Притворялись перед друзьями - каждый из них. И это взаимное притворство — единственное, что придавало уверенности в завтрашнем дне. На следующее утро на месте палатки остался лишь небольшой квадрат жухлой травы. Ветер лениво плевал редкими каплями мороси на полусгнившую листву, скрывая следы недавнего присутствия здесь трех подростков-особо опасных разыскиваемых преступников Магической Британии.