Я не гей.

Весенний ветерок щекотал лицо маленького мальчика, который сидел на свеженькой травке и собирал красивые камушки, что лежали на земле. Светловолосый парнишка жмурился, ведь солнце светило прямо в его глазки и неприятно одаривало ребёнка своим теплом. Весна—прекрасное время года, такое же прекрасное как лето, зима и осень. Ребёнок любил каждый день, любил яркие листья на деревьях, холодные белые сугробы, он любил все, на все обращал внимание и сохранял в своей детской памяти. Но именно этот день был для него ещё более ярким! Ещё более счастливым, чем все остальные дни. День рождение ребёнка, что сидел на мокрой от дождя траве и играл в простые на вид маленькие, белые и серые камушки. В этот день Серёже исполнялось пять лет. «Сереженька», —прозвучал за спиной приятный женский голос. Перед глазами светловолосого появилась ярко красная игрушечная машинка, именно та, которую парнишка смог углядеть совсем недавно в детском магазине. Конечно, Сергей считал себя уже достаточно взрослым и рослым парнем, зачем радоваться как те маленькие ребятишки в песочнице? Пока мамы не было и Серёжа сидел на траве, он наблюдал за детьми что играли от него неподалёку: два мальчика и три девочки. Ребятам было лет по пять, наверное, а может и меньше, они задорно смеялись и что-то строили с помощью разноцветных формочек. Когда-нибудь, когда Сергей вырастет, как его мама, перестанет стесняться и будет чаще выходить из дома самостоятельно, он тоже сможет найти себе друзей, а может ему удасться найти одного такого, который точно будет самым верным и самым-самым лучшим! Маленькие ладошки приняли подарок, а уголки губ непроизвольно поползли вверх. Все-же, красивая машинка, сложно не радоваться такому подарку. **** Смуглые руки парня прижали светловолосого к стене, а сам Вова поддался вперёд, улыбаясь ещё шире. « Так ты ножки бреешь да? Покажешь?» Ладонь Берсикова схватила Серёжу за ремень брюк и натянула его на себя. Время будто замерло, казалось, даже воздух в легких закончился. Глаза Сергея замерли на одном месте, на чёрных маленьких зрачках его лучшего друга, ведь только они дергались, увеличивались и снова уменьшались. «Что происходит?», только эта мысль позволяла себе проскальзывать в чужой голове, только эта мысль заполнила лёгкие. Воздух начал дрожать, но все ещё было невозможно его вдохнуть, атмосфера так резко изменилась, рядом с телами будто появилось электричество… Все это длилось буквально несколько секунд. Чужие руки отпустили чужой кожаный ремень, а ноги сделали пару шагов назад, вставая туда, где были совершенно недавно. Послышался смех и усмешки, какие то слова, что пролетали мимо ушей Серёжи. Морозов не мог посмотреть на своего друга, не мог слышать его. Все слишком странно. Чувства, его тело, его мысли, все слишком непривычно, непонятно что происходит. «Отлипнуть» от стены, к которой его прижали, казалось физически просто невозможно, он будто приклеенный. Сердце парня упало куда- то вниз, в пятки, а сейчас начало подниматься и случать, колотить Серёжу изнутри, добираться до груди и плеваться. Щеки потеряли свой бледный вид и приняли совсем другой окрас. Эмоций будто и вовсе не было, лишь одна горячка, которая обняла девятиклассника слишком сильно, а перевозбудившись облизала чужое лицо своим склизким языком. «Чувак?», —наконец Морозов смог услышать чужой голос, разобрать слова парня, стоящего перед ним. Тело пришло в норму, по крайней мере Сергей смог отойти от стены и поднять глаза. Это далось ему с трудом, время все ещё стояло и не хотело двигаться, понимание ситуации все ещё не пришло в чужую голову. «Больше никогда так, блять, не делай. Это мерзко», —светловолосый произнёс это довольно грубо, его губы дрожали, а смотреть в чужие темные глаза он просто не мог, что-то мешало. Смущение? Точно нет, какое может быть смущение? Противно. Это было чувство отторжения, ничего иного. «На сегодня хватит, давай, до завтра.» Морозов быстро схватил свой портфель и накинул его на своё плечо. «Ну так ножки то покажешь?», —усмехнулся ещё раз Берсиков и повернулся к уходящему другу, смуглые ладони поправили свою заправленную рубашку и вытащили ее из брюк, прикрывая карманы. «Завались.» **** «Да какого черта?! Почему ты встал?!» Воспоминания о сегодняшнем дне заполонили все мысли Морозова. Каждое касание, зрачки, что дрожали в чужих глазах, наколенный воздух-все это было просто невозможно видеть перед собой, тело начинало дрожать, а все ниже живота до ужаса сковывало. Момент, когда Вова схватил его за ремень и подошёл ближе. Все внизу соприкоснулось. Подушка полетела в стену. Серёжа был весь на нервах, тело принадлежало будто и не ему вовсе, да и трусы, казалось, сейчас порвутся. Переходный возраст—странная вещь, настроение, гормональное взросление, возбуждение не в то время и вообще не по тем вещам! Раздражает. На телефон пришло сообщение. Вова позвал играть в дурака.