Неизвестная переменная

      — То есть, ты, копаясь в моих мозгах решил всё там к чертям почистить и оставить меня вообще без воспоминаний?! — из-за крика малышка испуганно начала заливаться слезами, икая от и так уже долгого плача. Левая зло покачала головой, оправляя «сестре» просьбу успокоить майора. В ответ пришло изображение где балерина и так едва сдерживает за плечи мужа, оттаскивая его от Сеченова.              — Я делал что мог! Думаешь легко вас было по кускам собирать?! Вы были одним сплошным ранением! Что ты, что Катя! — Дмитрий уже не сдерживался, так же как и агент повышая голос. Из-за дверей Левая не могла видеть, что там происходит, но злость стала накапливаться ещё быстрее. Девочка, слыша всю эту ругань, не могла успокоиться. А Штокхаузен рядом растерянно переводил взгляд с двери на робота и обратно.              — Серёжа! — вскрик Правой заставил оставшуюся снаружи телохранительницу напряжённо застыть. Тут же пришло изображение: майор кинулся к Волшебнику и зарядил кулаком в живот. Левой стало не по себе от этого кадра, поймавшего момент удара.              — Какая ж ты всё-таки козлина, — тихо подвёл итог голос за дверью. В образовавшейся тишине слова были громче крика. Михаэль дёрнулся было к кабинету, но был пойман за шкирку стальной рукой. Левая понимала, что разговор только начинался, и он точно не предназначен для чужих ушей. Хоть робот и не могла оборвать связь с «сестрой», она постаралась сделать всё возможное, что бы как можно меньше данных от Правой перешло к ней.              ***              Спустя очень большое количество времени из кабинета вышел Нечаев. Истощённый, будто бы в два раза худее и бледный как смерть. Следом шла Правая, держа руку на плече мужчины. Балерина, даже не стоя на пуантах была на целую голову выше, а потому эта картина показалась Левой забавной. Микаэль тут же прошмыгнул в кабинет, прикрывая за собой дверь. Все проводили его взглядом, каждый со своими мыслями.              — Получается, ты клон, — подвёл итог Сергей, переводя взгляд на Левую, что сейчас медленно укачивала малышку. После всех криков она легко успокоилась в тишине, засыпая на руках. После слов П-3 робот поправила пелёнки и простыню.              — Верно, хотя все базовые умения Екатерины Нечаевой сохранены, — отрапортовала телохранительница. Правая лишь странным образом вскинула свободной рукой.              — Даже как-то странно это всё…— Катя опять взмахнула рукой, словно бы показывая на всю ситуацию, — Мы ведь всё время были связаны. А теперь всё это кажется дикостью, — на слова жены мужчина лишь сжал кулаки, да так, что проступили вены.              Обе балерины одновременно протянули руки, дабы успокоить Сергея, но тот лишь дёрнулся, стараясь уйти от прикосновений. И если Катя вновь попыталась прикоснуться к мужу, то вот Левая отошла в сторону, стараясь дать человеку простор. Даже роботам нужно время, чтобы проанализировать огромные байты информации, что уж говорить про людей….              Вскоре вся четвёрка — майор, два телохранителя академика Сеченова и ребёнок на руках у одной из балерин — покинули главное здание. Все они гуськом шли следом за Нечаевым, что едва переставлял ноги. Периодически Катя и Сергей переговаривались, едва повышая голоса выше шёпота. Левая шла позади всех. Ей, в общем-то, было всё равно на майора и на «сестру», но ребёнок на руках пробудил что-то среди программных кодов, что-то, что боялось оставить дитя. И всё это время балерина пыталась понять, что же ей открылось в тот миг, когда сознание Блесны прояснилось. Вроде ребёнок как ребёнок. В голове сотни статей про этих созданий, но вот он на руках и кажется, что всё написанное не имеет смысла. Лишь маленький комочек, что шевелиться на руках. Левая даже не сразу осознала, что в ответ на неё смотрят серо-голубые глаза. Девочка сонно жмурилась, тихо укала, едва заметно шевеля руками. Робот так бы и замерла на месте, если бы в протоколах не было прописано автономное следование за Правой.              — …вая. Ле-ва-я, эй, — Катя мягко теребила чужое плечо, пытаясь по-человечески привлечь к себе внимание. Левая подняла «взгляд» на «сестру», пытаясь наверстать упущенное время в размышлениях. Получив ответ на свои действия Блесна тихо выдохнула, — Мы будем добираться до моей мамы, давай-ка с нами, ладно?              Робот кивнула, вызывая у Сергея, стоящего чуть впереди, лающий смешок. На это Нечаева грузно поднялась на пуанты, но промолчала. Левая лишь пожала плечами, поднимаясь в след за Катей на носки. Это рассмешило майора ещё сильнее. И если Прав… Нечаева не знала, как на это реагировать, то вот Левой было всё равно. Ей-то по большей части ничего не надо. Она всё ещё была ассистенткой своего создателя, просто с отклонениями в виде чувств, ей не присущих и не принадлежащих. Менее тёплыми они от этого не становились, но их было легче игнорировать таким образом. Поэтому когда лающий смешок сошёл на нет, Левая протянула малышку в руки Сергею. Мужчина на это действие среагировал больше инстинктивно, чем сознательно, но, подставив руки, он взял ребёнка. Катя встала рядом с мужем, непонимающе «взглянув» на телохранительницу. А Левая лишь в замешательстве застыла. Отдать малышку было легче, чем повернуться к ней спиной и уйти обратно в кабинет на самом высоком этаже Челомея. Всё естество было против. Чувства, что до этого медленно ползали по корпусу внутри, вдруг мигом сдавили все провода и кабели, заставляя машину внутри производить гигантских размеров расчёты. Температура главного процессора неумолимо повышалась, вызывая кучу сообщений об ошибках. Часть из них приходили Правой, из-за чего Катя начала взволновано мельтешить вокруг робота, ни с того, не с сего начавшего дымиться. Сергей в ужасе пытался понять, что происходит.              «Иди с ними. Не думаю, что стоит вам разделяться. Если что, я вызову вас обеих», гласило сообщение от Волшебника. Левая вдруг отмерла, переводя «взгляд» на главное здание. Если уж ей дал разрешение создатель… Можно ли это считать командой?              ***              — Ищ чего учудил! Ты где этих взял-то? И чего ко мне привёл?! — Зинаида в порыве злости взмахнула метлой, что до этого сметала что-то на лестнице своего дома.              — Мама! — с отчаянной радостью в голосе вскрикнула Катя, уже желая кинуться к матери с объятьями, но Левая придержала «сестру» за локоть.              — Думаю, нужно сначала объясниться, — спокойно пояснила балерина, легко считывая шок у пенсионерки и то, как быстро стал терять внимание к окружению Сергей. Его психика уже перестала справляться, переводя мужчину в состояние анабиоза. Ему нужно отдохнуть, а Кате нужно уяснить, что теперь она в разы сильнее, чем была; установила для себя робот. С чёткими целями легко работать.              Зинаида поняла, что разговор будет долгим, а потому с опаской, но всё же позволила гостям пройти в дом. Сергей с ребёнком на руках как сел на диван, так больше голову не поднимал, оставаясь в своём подавленном состоянии. Катя начала объяснять всё матери, стараясь опустить все слишком спорные моменты, дабы не так сильно шокировать старую женщину. Левая всё это время стояла у входа, периодически сканируя состояние людей. С человеческими телами и сознаниями нужно быть предельно осторожными, а то, как вываливала информацию Катя, сеяло сомнение в программных кодах Левой. Балерина так же старалась корректировать рассказ девушки, пытаясь так же не говорить слишком уж… сомнительных вещей. На это от «сестры» можно было буквально почувствовать волны благодарности.              Когда же многие объяснения остались позади, мать и дочь наконец-то смогли обняться. И пока происходило чудное воссоединение, Левая подошла к Сергею, стараясь не давить на того своим ростом. В тесной хатке было мало места для таких как они, но телохранительница не сильно об этом переживала. Её сильнее беспокоило состояние человека перед ней. Нечаев словно в Лимбо находился. На звуки реагировал только лишь когда они становились слишком уж громкими. Взгляд не блуждал, а застыл на одной точке, а дрожащие руки едва могли удержать малышку. Кстати, о ней. Всё это время ребёнок тянул пальцы к левой руке майора, но тот лишь отводил руку, если малышка могла вот-вот достать её. На это девочка обижено сопела, но не прекращала своих попыток. Левая подумала, что так даже лучше. Майор не уходил в свои мысли слишком уж далеко, оставаясь на грани сознания, чтобы продолжать эту «игру». Балерина аккуратно вернулась на место возле двери, понимая, что помочь мужчине пока что нельзя. Пусть лучше отдохнёт, хотя бы так.              После того как Катя отпустила мать, она снова вернулась к мужу, медленно садясь рядом. Пенсионерка же в это время отошла к плите, зажигая огонь под чайником.              — Ты как, милый? — девушка пыталась звучать мягко и тихо, чтобы не пугать мужа.               Тот лишь что-то промычал, медленно откидываясь на спинку дивана. Малышка укнула, получая больше свободного пространства. Сразу же взгляд мужчины приковался к девочке. Правая рука придерживала спину ребёнка, давая ей возможность вертеть головой во все стороны. Сидя на колене, девочка тут же потянула руки в Правой, стараясь достать до неё, не понимая, что та слишком далеко. Но Катя протянула левую руку, давая за неё ухватиться. Свободной же рукой Блесна потрепала Сергея.              — Может поспишь? — на вопрос Нечаев снова промычал, но уложив голову на спинку дивана прикрыл глаза. Катя аккуратно взяла ребёнка на руки, позволяя девочке так же сидеть. Левая лишь прислушалась к чувствам.              Не было ни того странно чувства что при входе в Челомей, ни щемящего тепла в груди. Было спокойно и по-прежнему странно уютно. Смотря на «сестру» с девочкой на руках Левая не чувствовала ничего кроме уверенности, что всё хорошо.              — А ты чего стоишь как неродная? — Зинаида тут же подскочила к Левой, окидывая её странным нечитаемым взглядом.              — Мне не поступало никаких команд, — спокойно отозвалась балерина, удерживая себя от желания встать на пуанты. Высота потолка не позволяла такого. И это не из-за чужеродного чувства страха!              — Тогда с чаем помоги, — отозвалась пенсионерка, за руку выводя робота к кухне, соединённой с общим пространством.              — Надо бы ей имя дать. Обращаться постоянно Левая — странно, — со смешком сказала Катя, играя с девочкой, — и ей тоже, — поднимая малышку над головой, грустно добавила девушка.              — Ольга Петрова, в граф отец стоит прочерк, мать — Карина Егоровна Петрова, тысяча девятьсот пятьдесят пятого года рождения, — отрапортовала Левая, продолжая насыпать чай в маленький красивый чайник для заварки. На то, что двое говорящих тут же уставились на неё, балерине было всё равно, она уже заливала кипяток в чайник, ища «взглядом» ткань, чтобы накрыть чай.              — Ты нашла её документы? — Катя в шоке уставилась на «сестру». Зинаида лишь задумчиво нахмурилась.              — Не я, господин Сеченов, — тут же отозвалась Левая. Она буквально чувствовала смятение Кати и недовольство от Зинаиды, но как только робот нашла чашки для чая, то тут же пропало всякое неудовольствие от двух взглядов, прожигающих стальную спину.              Больше вопросов не было. Какое-то время стояла тишина, но вскоре удивление сошло на нет, оставляя лишь атмосферу неловкости. Левая снова вернулась к двери, стараясь не сильно мешать при проходе. Две женщины же, усевшись на кухне, тихо переговаривались о своём, балерина честно не слушала. Сергей тихо спал на диване, сложив руки на груди. Катя периодически проверяла его, невольно отправляя фото или результаты анализа Левой. Сознание девушки ещё не привыкло к тому как нужно управляться с новым телом, а потому такое было частым явлением. Ассистентка Сеченова лишь мысленно выдыхала, удаляя ненужные данные, что приходили ей от «сестры». Уют и тепло вновь зашевелились в груди балерины, когда Оля улыбалась ей или когда Катя кивала, мысленно отправляя новые фотографии.              Левая подняла руку на уровень бедра, осматривая ладонь со звездой по центру. Кажется, для обоих Близняшек начинается новая страница жизни.