Смех, грех и зубочистки

— Кошмары как? Беспокоят в последнее время? — Докторина активно записывала в мед.карту ответы сегодняшнего пациента, прислушиваясь к крикам и топоту чьих-то ног в коридоре. Никто не даст соврать, что в ее больнице самым прекрасным днем можно было бы посчитать день без происшествий и без каких-либо идиотов, решивших проделать друг в дружке пару отверстий. В такие дни вино текло рекой, лабораторная работа спорилась, а эксперименты удавались на славу. К сожалению, сегодня не тот день, а все потому, что у многих, как и у Луффи, медицинская игла в пятой точке так и сверлит, не давая никакого покоя ни Докторине, ни ее подопечным, ни уж тем более самим пострадавшим. А потому сейчас вся больница стояла на ушах, совсем не спавший персонал носился с раненными, которых был вагон, да и маленькая тележка на сдачу. Что сейчас происходит в самом городе после происшествия и упоминать не хотелось. Угораздило же сцепиться местным группировкам именно сегодня, когда должен был быть спокойный день приемов. Видимо, таковым он был только в мечтах самой Докторины и ее врачей. — Нет. Их стало в разы меньше благодаря вашим лекарствам. Считай, сошли на «нет», — хриплый голос мечника отозвался по правую ее руку. Зоро скромно сидел на кушетке, скрестив руки на груди, внимательно наблюдая за Санджи, что стоял за спиной Докторины, оперевшись об подоконник у окна. Мечник буднично отвечал на все её вопросы о своем самочувствии, абсолютно не лукавя. Сколько раз они вдвоем тут были и сколько еще, видимо, раз сюда вернуться. Замкнутый круг. Но если действенный, то пускай, так как возвращаться к изначальной точке — смерти подобно. — А я напоминаю тебе, Санджи, что в моем кабинете не дымят, — вырвав из размышлений, раздраженная Докторина всем своим видом показывала, что этого ей еще не хватало, особенно в такую запару. Стол, за которым она сидела, был завален всякими папками и картами различных пациентов. Это говорило о том, что день и так должен был быть длинным и без всего этого. — Да, я помню, — мягко улыбнулся золотоволосый, крутя в губах свежую сигарету и, в целом, понимая, что лучше сейчас с ней не спорить ни о чем в ее же владениях, — в чужой храм со своим сводом правил не заходят, да, достопочтимая Докторина? — Это ты так лучше к Сабо подмазывайся. Он у нас главный пастырь, пусть даже и под покровительством Драгона во всех смыслах, — тонкая колкость прилетала через ее плечо быстро, — и угораздило его попасть в такую ситуацию. — Ну-ну, что вы! Он же, как никак, сбежал от гнета своей поганенькой семейки. Да и не абы куда, а в храм Божий! Да и заручился таким папенькой, что любому станет завидно. Вот она — Голливудская история, хоть кино снимай, — расплылся шире в своей ехидной улыбке Санджи, переглядываясь со своим спутником, который лишь тихо усмехнулся в ответ. — Хм, кто бы говорил, оболтус, — Докторина сурово посмотрела на него через левое плечо, на что Санджи быстро осекся, сжав губами так и не зажженную сигарету. Что правда, то правда. Ему бы об этом еще и разглагольствовать. — Но все же. Зоро, как твой слух сегодня? — М, сегодня в прин-... — Где Эйс!? — послышался крик в коридоре и быстрый клекот чьих-то шлепанец, вырвав тем самым их из тихой обители кабинета Докторины, да и к тому же наглым образом прервав их разговор. Все присутствующие лишь разом глянули на закрытую дверь, будто бы за ней притаился во всех смыслах демон, хотя кого они обманывают. Именно он. — Этого мне тут еще не хватало. Вы что!? Вы его с собой притащили!? Сколько раз повторять, что я желаю его видеть только полуживым в этих стенах, чтоб не разгромил мне тут ничего, — Докторина оглядела эту парочку своим яростным взглядом глав. врача и быстро пересекла помещение, выйдя наружу разнимать своего несчастного Трафальгара и неугомонного Луффи, который так и обвил его железной хваткой. Успел все-таки. — Луффи, а ну отпусти моего врача! — Где мой брат!? — орал парень, получив по лбу от вышедшей к ним Курехе, но, быстро опомнившись, принялся за нее саму, — а, кстати, как Зоро!? Эй, Зоро, все хорошо!? — Да, — отозвался зеленоволосый, наблюдая через открытую дверь кабинета привычную уже вакханалию. Ведь если дело касалось брата, этот буйный был неудержим. А тут как раз все звезды сошлись. — Я знаю, что Эйс с ребятами столкнулся с Черной Бородой в городе! — продолжал свою тираду на всю больницу Луффи, — а ну отвели меня к нему! — Для начала отпусти Трафальгара! — уже перешла на крик сама глав. врач, видя, как ее подопечный сейчас сознание потеряет от давления, — Ло, где твой ненаглядный Чоппер и этот ананас Марко?! — Чоппер был в лаборатории с анализами пациентов, а Марко как раз-таки с группой Эйса, — переведя дыхание, освободившийся и помятый, Ло ошеломленно смотрел, как Докторина держала за шкирку все еще брыкающегося паренька в соломенной шляпе, и пристыженно просипел: — и Чоппер не мой ненаглядный... — Ой, мне это не рассказывай, — отмахнулась от него Куреха, — видела я вас в лаборатории как-то раз. Ладно, у себя дома, но чтобы здесь — в моем учреждении! Чтоб такого больше не было! Усек!? А то успокоительное быстро вколю! Ученика моего хорошего... — продолжала тихо причитать Докторина, подняв полной мольбы взгляд к небесам, хоть верующей не была отродясь. — Где Марко с Эйсом? — наконец привлек к себе внимание уже просто болтающийся на весу Луффи, которого сейчас, мягко говоря, не волновали все эти санта-барбаровские истории здешних работников. Удивительно, на самом деле. — Они в 205-ом, — в той же спокойной манере ответил Ло, окончательно придя в себя. Вот что-что, а эта способность Докторине в нем нравилась — быстро возвращаться на исходную. — Так! — скомандовала глав. врач, — слушай меня, Луффи. Я сейчас именно туда тебя отнесу, а то еще разгромишь мне мою клинику, к едрене фене, попутно перепугав всех медсестер. Ты же, Трафальгар, пошел работать дальше. А вы... — обратилась она уже к своим пациентам, что остались в ее кабинете, — оставайтесь тут, я скоро вернусь и продолжим. Вы же, в отличие от него, не такие бедовые. Получив одобрительные кивки от них обоих, уставшая Куреха закрыла дверь своего кабинета и потащила за собой нарушителя спокойствия, который волочился за ней, осознав свою участь. Удар у нее был тяжелый, и била она куда надо, зная все слабые точки человеческого тела. Так, что даже Луффи мог в миг успокоиться. Его любовнички и не думали лезть в такие моменты, понимая, что определенно будут лишними, да и отхватят сверху. А потому были спокойны, как удавы, зная, что ничего серьезного за этими потасовками не стоит. Просто один из них неугомонный балбес, а вторая так проявляет ко всем свою заботу. — Хе-хе. Да уж, наш Луффи как всегда в своем репертуаре, — Санджи лишь тихо усмехнулся, вспоминая весь коридорный сыр-бор. Его сигарета все также гуляла по губам, будто бы это было ее решение помалкивать лишний раз и не зажигаться своим привычным горьким пламенем. — Ничего нового, хоть в чем-то у нас стабильность, — Зоро все еще сидел на своем нагретом месте, оглядывая кабинет Докторины, который уже как родной, — скорее всего ее не будет еще 20 минут, зная нашего паренька. — Н-да, не спорю, — протянул задумчиво Санджи, смотря в пол, а потом неожиданно выдал: — Слушай. Как думаешь, Сабо повезло больше, чем нам? — Это было сейчас к чему? — уже обеспокоенно заговорил его собеседник, прервав свою медитацию на кушетке, переведя внимательный взгляд на поникшего белобрысого. Вот только этого еще не хватало, как воспоминаний об их прелестном, во всех отношениях, детстве. Хотя в этом кабинете они накатывали всегда, просто не так часто проговаривались вслух. — Ну как же... Ведь наше прошлое так схоже, вот только... — Санджи не успел договорить, как по обе стороны от него уже приземлились чужие руки, упершись о подоконник, на котором он и сидел. Как всегда быстрый и бесшумный, даже слишком. И ведь вроде привык к этому и вроде как сам шустрый, как черт, но стоит отвлечься или забыться, так всегда упускаешь момент. — Вот только "что"? — Зоро смотрел в упор своим, буквально, окрасившимся золотым глазом, который имел звучное, медицинское название "Мутация С2", или как говорили местные — "Соколиный взгляд". Редкое явление для ему подобных, а потому и не менее опасное. Не зная этого мужчину, Санджи бы явно стушевался под таким звериным напором, хотя и ежу понятно, что это было лишь ради того, чтобы не упустить ни одну эмоцию или мимическое подергивание на чужом лице. Все подмечал, засранец. — Вот только таблетки не глотает лишний раз, глупое Маримо, — решил отшутиться Санджи, аккуратно обхватив ладонями лицо со шрамом на один глаз, пытаясь выглядеть уверенным и спокойным. Но, видимо, у него это получалось из ряда вон плохо, так как мечник быстро считывал язык его тела с искривленной улыбкой, пронизывая своим золотым свечением насквозь. Он, не долго думая, перевел его руки на свои плечи, а затем молча развел длинные ноги Санджи в стороны, подползая ближе, как удав к жертве. В такой ситуации маленьким кроликом в ловушке можно почувствовать себя на раз-два, ибо в довершение этого зверь напротив еще и захватывает в удушающие объятия, утыкаясь своим носом куда-то в шею, видимо, для укуса. — Ну извини... — начал было Зоро, но все же умолкнул, решив перевести их ленивую беседу в другое, более приятное русло, — я говорил, что твой, как ты выражаешься, "парфюм" сидит на тебе невероятно? — Боже мой, Маримо, да вы тот еще обольститель чужих мужей! Как бы мой молодой кавалер нас не увидел, да в такой компрометирующей позе, — расслабившись окончательно в захвате, золотоволосый кролик лишь усмехнулся такому повороту разговора. — Поверьте мне, Господин Завитушка, он бы к нам с радостью присоединился, — урча в нежное заячье ушко, вдыхал аромат своей добычи хищник. — Зеленая водоросль, — беззлобно прилетело в ответ. — Мишенебровый. Эти прозвища тянулись с самого их детства, которое и протекало в этом забытом всеми Богами мира городе. Вот только воспоминания больше тяготили, нежели навевали легкость во всем теле или бабочки в животе. Потому как хорошего и правда было мало. Это сейчас местные дети могут беззаботно жить, взрослея и не упуская всех важных моментов жизни, но так было не всегда. Старшие помнят времена, когда в этом городе было в разы не спокойнее, чем сейчас, а любой малыш мог попасть под удар. А все потому, что Монтеролу разрывало на части от местных гениев науки, ушлых на бабки ублюдков и, конечно, коррупции во всех ее проявлениях. Хотя последнего меньше не стало, но тем не менее объекты стали иными, что уже радовало. Сейчас же коррупция в основном касалась недвижимости, подкупа полицейских, перекупа специалистов, как и в любой другой точке мира. Но, к сожалению, еще каких-то 20 лет назад коррупция непременно была связана с работорговлей, что, по ощущениям, процветала тут добрый десяток лет. Да и не простых людей продавали, а, как их любили называть "продавцы", - "модифицированных", каким, к несчастью, Зоро и оказался. Да и не только он, тот же Эйс или Санджи были из тех же. Вся эта черная чума распространилась еще пуще после смерти одного авторитета, как раз-таки отца Эйса, который держал в ежовых рукавицах всех подонков Монтеролы. Но, как обычно, что-то пошло не так, и им заинтересовались спец.службы, как бы невзначай. Хотя, к бабке не ходи, и так понятно, что все это было подстроено определенными личностями, которые мнили себя специалистами во всяких незаконных делах. А этих "специалистов" было и правда немного, а уж тех, кто мог это спонсировать, и подавно. Самой яркой звездочкой из этой плеяды был Цезарь Клаун, также известный как "Мастер", кому покровительствовали Сизый Дракон Кайдо и Дон Дофламинго. И неспроста, так как этот паршивец был доктором так называемых "Мутаций А\Б\С". Какие конкретно махинации в городе он проворачивал - оставалось загадкой, хотя многие и сетовали, что Иванков должен знать, так как проводил с ним преимущественно все его эксперименты. Понятно лишь то, что они брали детей в возрасте до 10 лет и творили с ними всякое, а точнее закладывали в них различного рода мутации. При всем при этом желательно, чтоб это были сироты, так как лишние вопросы никому были не нужны. Была и другая известная семейка, что занималась нечто подобным, но другими методами. Основной упор был сделан на мутациях, что закладывались детям генетически, еще будучи в утробе матери, делая из обычного человека супер-радиоактивного солдата с пакетом из неуязвимости, скорости и силы уже при рождении. Вот именно в этой аристократической семье родился Санджи. Повезло пареньку неимоверно, надо сказать. Дали всем этим детишкам емкое имя — Дети Дьявольских плодов или по-простому — Фруктовики. Самой же главной катастрофой оставалось одно — неспособность всех этих новоиспеченных "мутантов" выживать без поддерживающих таблеток и вакцин. Да, скорость передвижения увеличилась, став как у Флеша; да, зрение, может быть, как у орла; да, сил, может быть, достаточно, чтоб разрушить целое здание. Но все это угасало без медикаментозного вмешательства. Или еще хуже - сам человек иссыхал буквально на глазах, теряя тот же слух или зрение, способность передвигаться или дышать. К сожалению, это касалось всех подопечных Цезаря и Иванкова, но вот у Джаджа Винсмоука, - отца Санджи, - с этим полегче, но тем не менее препараты были так же необходимы. Сами же мутации, вне зависимости от стороны конфликта, имели свою классификацию и кодовые номера, как уже упомянутая выше "Мутация С2". Под буквой "С" обычно записывались все приобретенные способности, то бишь появившиеся благодаря всем этим травкам-муравкам и растворам, которыми поили жертв, или вкалывали посредством операций. В шутку, за глаза этих Фруктовиков называли "ведьмаками", отсылаясь к тем самым испытаниям травами, что были в книгах одного известного польского писателя. К категории "Б" приписывали таланты, которые вырабатывались исходя из специфических тренировок. Но подобное происходило достаточно редко и скорее у избранных, нежели у простых смертных. Да и по большей части это сводилось к раскрытию уже имеющихся способностей. А, ну и самые капризные и непредсказуемые были квалифицированы под буковкой "А", именно с этими мутациями человек рождался. Но здесь лотерея была самая настоящая, ибо предугадать, приживется или нет, было сложно. Высока вероятность того, что подобные мутации могли записать как рецессивные, ведь вроде и закладывали, а вроде и не проявились должным образом. Номер присуждался по типу редкости и значимости самой мутации, от 10 до 1 соответственно. У самих же несчастных пострадавших были и свои кодовые номера, которые обозначали количество и качество мутаций у носителя, но так таковой иерархии они не несли. Скорее показывали, кто кого сильнее и опаснее. У Зоро, к примеру, был "С\Б-5", а у Санджи — "А\Б-4". Все фруктовики носили с собой железные пластинки на цепочке с этими номерами, и имели клеймо в районе загривка. Банально до ужаса, но зато удобно, считай, как второй паспорт. Сам же малыш Зоро был подобран Цезарем, в то время как второй приглядел его в одном из додзе какого-то старого мечника, который обучал детей искусству фехтования. Мальчишка оказался сиротой, а потому, недолго думая, ученый решил создать для себя монстра, который здания сможет разрезать одной лишь катаной, не моргнув и глазом. Продать его родственнику Сабо и выручить баснословную сумму или же себе оставить, как верную пешку - это можно было решить и после. Главное - объект исследования попался занимательный. Но вот в чем Мастер был действительно не силен, так это в тренировках всех этих детей, в частности и Зоро. Дать им мешок мутаций он мог без проблем, а вот в развитии всего этого "добра" отнюдь хорош не был, в отличие от того же Винсмоука. Поэтому, не хотя, но ему все-таки пришлось пойти на сделку с Джаджа и отдать Зоро на подготовку супер-мечника, который сможет пронзить небеса. Самому же Джадже стало интересно, что из этого выйдет, да еще и зависимость Цезаря от него ему явно льстила. Зоро же никто, понятное дело, не спрашивал. Сначала его тренировали рядовые солдаты этой семейки, а в последствии его приставили к самому Санджи в роли телохранителя, спарринг-партнера и далее по списку. Золотоволосый малыш по-началу никаких мутаций не проявлял вовсе, но с годами, благодаря тренировкам с Зоро, они все-таки явили себя. Но, к большому разочарованию его отца, не все, а только часть, оставив мальчику эмоции и чувства, тем самым провалив частично эксперимент. Хотя надежда все еще оставалась, также быстро она и погасла. Несмотря на такие условия, эти двое быстро сдружились, дав друг другу в последствие те самые клички. Их времяпрепровождение сводилось к абсолютно разным вещам. Завитушка, как его прозвал Зоро из-за формы бровей, обучал его всяким граммотностям и манерам, а Маримо, как его обозвал сам Санджи из-за цвета волос, учил того стоять за себя и нередко выручал от тумаков его братьев. Конечно, были ситуации похлеще этих, но молодому мечнику мягко намекнули, что он может вылететь из поместья Винсмоука, как пробка из бутылки, в отличие от того же Санджи, ведь он был, как никак, третьим сыном. Не любимым, но все-таки наследником. Зоро, прикипев и заимев себе единственного друга, проглатывал все обиды и терпел. Бросить Санджи одного в этом кромешном мраке он уже был не в состоянии, а поэтому по мере сил не давал его в обиду. Ведь, в отличие от своих немногочисленных родственников, золотоволосый был мягок и неимоверно добр, что и грело душу его единственного друга. Такое вот маленькое солнышко в непроглядной мгле. Самым паршивым из всего этого были временные отъезды Зоро к Цезарю для проверок и учетов показателей. Потому что, вернувшись в поместье, молодой фруктовик мог обнаружить своего ненаглядного в побоях и синяках, которые потом не сходили неделями. И поэтому в очередной такой отъезд зеленоволосый все-таки уболтал Цезаря снимать показали прям в поместье Винсмоуков, так как там были все условия для этого. И вот, начиная с этого момента, эти двое не расставались ни на секунду. Зоро всегда следовал за Санджи по пятам, намекая всем своим видом, особенно его братьям, что пусть только попробуют тронуть его Завитушку, а тот, в свою очередь, кормил его всякими приготовленными вкусностями. Конечно же, втихаря. Самого же Джаджа по-началу эта связь напрягала, но после очередного отчета с улучшенными показателями своего сына все-таки делал вид, что его все устраивает. Так и шли бы годы, а дети бы и пропадали дальше, эксперименты над людьми бы не прекращались, а Санджи и Зоро вечно оставались бы в клетке жесткого главы Винсмоук, но тут случилось невообразимое. Как гром на уже далеко не ясном небе, грянул молодой Драгон, который набрал силу и авторитет в городе к тому моменту. Он, скооперировавшись с Монки Д. Гарпом, дедом Луффи, а также с господином Эдвардом Ньюгейтом, более известным как "Белоус", и Красноволосым Шанксом, который был воспитан отцом Эйса, решил разогнать всю эту шушеру, освободив город от цепких лап недоученных и им подобных. Тут правда слухи ходили, что это было еще и из-за паренька в соломенной шляпе, ибо в таком гадюшнике, по разумению отца, он воспитываться не мог. В результате всех этих бесконечных войн за маленький клочок земли, Кайдо и Дофламинго решили сбежать от греха подальше в другие провинции страны, Цезарь был отослан правительству в качестве выкупа за спокойную жизнь и оставшихся в городе детей, а сам Иванков перешел на сторону Драгона, ибо не любил методы всех выше перечисленных, и их же, по сути, всех и сдал. Мальчишку Эйса спасли именно тогда. Ранее он, одухотворенный, отправился к Цезарю мстить за отца, но был схвачен и послан проходить неполный курс всех этих ядов и тренировок, чего хватило, оставив на нем, к сожалению, небольшой след. Родственники Сабо, которые поддерживали все это действо, испарились сами собой, как по щелчку пальцев, отдав бедного ребенка Драгону в качестве непонятно кого. Но все же, чтобы те не вернулись и лишний раз ничего не выкинули по отношению к ребенку, Сабо, прикрытия ради, пошел в священники. Решение многим показалось странным, но и сам юноша особо не следовал всем этим заповедям, даже будучи при монастыре. Поэтому местные и восприняли это так, что Драгону просто нужны свои люди при церкви в случае необходимости, на что, видимо, паренек и согласился. Семья Винсмоук же пала под давлением большинства, несмотря на все свои приобретенные технологии. Ведь, как показывала природа, даже если ты — жук-носорог — это не спасет тебя от надоедливых муравьёв, которые заберутся к тебе под панцирь и высосут все твои ценные соки, которых и так на вес золота. Однако это обернется еще большей комедией, если это окажется родная дочь, которая сдаст всю подноготную и вызволит часть семьи из рабства, как это было с Санджи и Зоро. За что те ей премного благодарны. И что же дальше? Как только эти молокососы отправились на вольные хлеба, проблем для них только прибавилось. Десятилетними дурачками они уже не были, но совершеннолетними тоже, а о внешнем мире знали не так много, проведя долгое время в заточении. Навязываться к Монки Д. Гарпу они не горели желанием от слова совсем, так как уже был известен случай, как этот дед вместо приглядывания за мелкими Сабо, Эйсом и Луффи просто отправил их к тетке Дадан куда-то в деревню на побережье. Оно наверное там и хорошо, ибо воздух и природа, но жизни навряд ли ты научишься, как думали тогда эти двое. Но, видимо, там сам Драгон поспособствовал, чтобы его чадо и его маленькие друзья на время уехали из города. А за этими двумя никто никогда и не стоял на самом деле, а те что и делали вид, сами оказались не у дел. Так что положиться они могли только сами на себя. Да и, плюс к этому, детьми они себя уже не воспринимали, а потому от халтурки до халтурки, так они и выживали. Год за годом, ребятки становились все матерее и опытнее во всем житейском и не только, потихоньку копя связи. То Иванков обучит Санджи технике обольщения, не без потерь конечно; то местный известный наемник Михоук преподаст Зоро пару приемчиков, приложив того несколько раз об пол. А следом заказы от Белоуса, Драгона, Гарпа - и так до бесконечности, что в итоге и вылилось в некую популярность этих двоих, несмотря на такое трагичное прошлое. Так, даже забрав к себе Луффи в последствие, к ним вопросов было минимум. Все знали, что эти мастера на все руки в состоянии позаботиться о себе сами, а об этой мартышке и подавно. Тот же Драгон одобрял этот союз, доверяя жизнь своего сынишки этим фруктовикам. Хотя история и умалчивает, знал ли он о всех тонкостях их отношений. К несчастью, не все так было радужно под голубым небосводом. Образовалась еще одна бездонная яма, что необходимо было преодолеть — лекарства и медикаменты, которые нужны были для поддержания всех этих детишек, и уже не только детишек. Но тут уж спасибо Иванкову и Драгону, что взяли на себя ответственность за это, в последствие частично передав бразды правление Докторине Курехе, которая вот уже какой год бегает со всеми, подготавливая лекарства и выписывая их, а также занимаясь осмотром уже далеко не детей на наличие разного рода патологий. Вот собственно как и сейчас. — Даже не думай все это прокручивать в своей светлой голове, кок на полставки, — напрягся Зоро, понимая, что его кролик явно притих, а это к хорошему никогда не приводило. — М, а, я? — очнулся, как после кошмара, прикорнувший на его плечах Завитушка, недоумевая, что от него собственно хотят . — Да, ты, — тяжело вздохнул мечник, отстранившись от шеи своего дружка. И тут все его тело резко дало напряжение, как электрический заряд. Чуйка говорила, что что-то на парадной больницы определенно происходило. Отдернув одной рукой жалюзи, Зоро уставился на собравшихся внизу людей, встречающих больших господ. А гадать тут и не надо было, кто решил посетить эту клинику в свете последних событий. — Мать его... Неужели сам Белоус пожаловал, — лишь только выдал Зоро, глядя на лебезящих вокруг него подручных, выходящих из дорогущих машин. Его уже встречала недовольная Докторина, вечно на подъеме Марко и, прости Господи, Луффи, который активно причитал и ругался на Белоуса, так как тот, видимо, не доглядел за Эйсом. Хотя его и можно было понять, ведь его брат решил пойти к этому деду в его, как он сам выражался, семью. Черная Борода Тич, с которым и была стычка, был тоже когда-то ее частью, но оказался тем еще предателем. Поэтому не было ничего странного в том, что сегодняшняя заварушка имела место быть. — Во-о-от как, — протянул Санджи и сам посмотрел в образовавшуюся щель между пластинами штор, — а наш малыш уже там... Как его Белоус терпит - непонятно. — Он видимо его уважает за его же бесстрашие, — мягко улыбнулся его Маримо, — ну или воспринимает его как того еще молокососа. Как там говорится в стихотворении — "и Моська тявкает на слона"? — Да, но, во-первых, это не просто стихотворение, а басня. Удивляюсь, как ты вообще все еще это помнишь с тех юношеских времен. Во-вторых, к сожалению, наше чудо уже далеко не Моська. Хотя, глядя на габариты Эдварда, Луффи и правда мелковат, — тяжело выдохнув, Санджи отвел-таки взгляд от окна. Ему совсем не хотелось сейчас сталкиваться с Ньюгейтом, так как в последний раз разговор с ним не склеился, отчасти из-за Луффи же. Да и сейчас видимо станет только хуже. А потому от бессилия он просто уткнулся лбом в подставленное ему крупное плечо. — Мы можем не спускаться, — прочитав его мысли, Зоро следил за ситуацией на улице и лишь украдкой поглядывал на Санджи, видимо на раз-два просчитывая его поведение. Зная его фактически все 20 лет, это было не сложно. Да и обижаться на его выпады было бессмысленно. — К тому же сама Докторина нам сказала сидеть на жопе ровно, так что... — Мог бы и поприличнее выражаться в отношение дам, — пробурчал Завитушка, но взгляда не поднял, как бы соглашаясь с решением своего Маримо. Зоро ведь никогда красноречием не страдал, а всегда говорил по сути, довольно-таки грубо изъясняясь, — Напомни, сколько ему лет? — 25, — рассмеялся под ним Зоро, не отводя своего Соколиного взгляда от представления на улице. Того и гляди, Луффи уже будет скакать на этой скале с торчащими белыми усами в разные стороны, но, благо, вылез из клиники Эйс, у которого большой потенциал сгладить образовавшиеся углы в случае чего. — А по моему всего 10, — все еще пытаясь хоть немного прикорнуть, тихонько пробурчал Санджи, куда-то в подставленное ему плечо. Он немного неловко обхватил Зоро за широченную талию, как будто бы в первый раз, но от того и не менее трогательно. Все эти знаки указывали на то, что он, мягко говоря, не был готов к встрече с этим могучим дедом, неосознанно прося защиту. Сам, конечно, он в этом не признается никому и никогда из-за своей хвалебной гордости. Даже Зоро или Луффи. Но те спокойно принимали его игры, не прося ничего взамен, за что им огромное спасибо. Мечник, про себя умилившись своим мыслям, прижал кока на полставки одной рукой ближе к себе, второй все также держа жалюзи и наблюдая за происходящим внизу. Не долго так они в обнимку находились, ибо их соломенное чудо, все еще споря о чем-то с Белоусом, указало точно на их окно третьего этажа, видимо доказывая, что пришел не один. Ньюгейт же в ответ на все заявления Мугивары медленно поднял глаза, утыкаясь взглядом в золотой взор Зоро. Это не сулило ничего хорошего. Докторины уже не было на месте, видимо вспомнила старуха, что эти любовнички Луффи все еще у неё в кабинете. А значит защиты на месте не жди. — Вот черт... Луффи нас спалил, — выругался мечник, вернув обратно на место пластину жалюзи, как бы скрываясь, но уже без толку. — Блять... вот же засранец, — протянул Санджи, понимая весь масштаб трагедии. — А кто говорил мне не ругаться, а? — тихонько повел плечом Зоро, стараясь придерживать при этом на нем чужую голову. — Заткнись и без "пожалуйста", — нехотя отлип от него Санджи, прикидывая, что придется щебетать Белоусу, если тот до них доберется. Ведь, в их случае, роль "сглаживателя всевозможных углов" была присуждена именно ему, что наоборот было хорошо, по его же мнению. До Луффи он был в их паре всегда мозгами, а Зоро, соответственно, силой. Сейчас же, помимо решений всяких умственных задач, на него легли разгребания проблем, что создавал их молодой кавалер. Благо - Зоро помогал, а так точно свихнулся бы в одиночку. — А ну, голубки, быстро расцепились! Будете брать пример с Чоппера и Ло, пошлю прямиком к Белоусу! — неожиданно дверь кабинета распахнулась, прервав поток неутешительных мыслей, и в помещение влетела взлохмаченная Докторина, — Смею вам напомнить, господа наемнички, что наш прием еще не окончен, так что послушно расселись по углам. Присев за свой рабочий стол и вернув Зоро обратно на кушетку, она продолжила допрос. Санджи же остался на окне, находясь все еще в небольшой прострации и просчитывая ходы отступления из этой больницы. О работенке Луффи, которую он нашел для них сегодня утром, можно и позабыть на время. Ведь сейчас им будет явно не до этого.