УВОЛЕН!

Нойз прокрутился на стуле и уставился за окно. Вся пиццерия наконец была вычищена до блеска, а ноющая боль в теле практически прошла. Время близилось к полуночи. Сидящий рядом Бруно, всë это время тоже спокойно изучавший улицу, вдруг зашипел, его плоть потеряла форму и начала стекать по телу, как расплавленный воск — верный признак, что он зол до чёртиков. — Что-о ты там увидел?.. — Нойз по-собачьи наклонил голову направо, всматриваясь в темноту. — Никого там нет… И быть не может. Однако в тот же момент, словно специально в опровержение только что сказанному, некий чёрный силуэт вдруг отделился от теней домов и неуклюже прошёлся по дороге, временами останавливаясь и глядя прямо в пустые окна пиццерии, будто выслеживая что-то или кого-то. Капюшон неуклюже обрамлял его голову, обнажая знакомый силуэт перевёрнутого треугольника. — Или есть… Опять он? — раздражëнно заскрипел зубами Нойз. — Сраная ищейка… Он соскочил со стула и принялся сновать туда-сюда с видом обозлëнного шакала, запертого в клетке. Только, шакал, наверное, был до странного сильно похож на чихуахуа и немного прихрамывал. — Эта сволочь отбирает мой хлеб! — он резко остановился, щëлкнув каблуками. — Пора отстоять своё исключительное, монопольное право быть вечной головной болью этого места! На его лице возникла знакомая ухмылка, явно значащая, что он что-то задумал. Бруно, в смятении забывший о том, что злится, уставился на Нойза своими выпадающими глазами. — Ч҉т҉о҉?.. — Увидишь, Бруно, увидишь! — он воодушевлëнно выскочил на кухню, запорхнул на один из столов и вытащил с верхней полки прозрачную стеклянную бутылку. Содержимое было бесцеремонно вылито в раковину, а тара вновь заполнена, но уже обычной водой. На лице его возникла фирменная ухмылка, которая точно подошла бы любому карикатурному злодею из мультфильмов. — Реквизит готов.

***

Пицца-хэд действительно занимался шпионажем. Хотя, шпионаж этот был скорее похож на завистливое наблюдение ребёнка за товарищем, с аппетитом уплетающим большую плитку шоколада. Но, даже так, недооценивать его не стоило. Любое появление этого парня в радиусе пяти километров вызывало неироничную вероятность взрыва, пожара, наводнения, землетрясения или итальянского мата каждые пару секунд на громкости, бьющей все допустимые пределы. Пицца-хэд собрался уже сворачивать за угол, дабы осмотреть пиццерию и с обратной стороны… — Менеджер?! Я́ твой менеджер, паскуда ты блохастая!.. Чего-о-о? — крики прервались на пару секунд, — Слушай сюда, я предупредил тебя раз, второй, в третий раз я ПРОСТО ВЫШВЫРНУ ТЕБЯ К ЧËРТОВОЙ МАТЕРИ, ПОНЯЛ?! Пицца-хэд вздрогнул от неожиданности и обернулся. По дороге прямо к нему шёл явно пьяный парень лет двадцати. Пошатываясь, он беспрестанно бранился на кого-то по телефону, время от времени прикладываясь к бутылке и вновь взрываясь ругательствами. Не та вещь, что желаешь увидеть в полночь посреди пустынной улицы, не правда ли? Бруно тихо наблюдал за развернувшимся театром со своего места. Он не понимал ровным счётом ничего. В чëм был замысел «вечной головной боли этого места» и как он должен был сработать, например? Вновь она [головная боль] делала что-то непостижимое, и вновь это воспринималось абсолютно нормально. Это ведь она, в конце концов. Для неë нормально совершать вещи, логике не поддающиеся. Бруно сполз на пол и, походя чем-то на притаившуюся подтаявшую кошку, принялся смотреть дальше. — Знаешь, что? Ты меня достал. Я клянусь, я молил Бога каждый вечер и каждую ночь, чтобы твоя рожа наконец исчезла с моих глаз раз и навсегда, и если Бог не способен сделать этого! Ик, это сделаю я! УВОЛЕН! — он демонстративно сбросил трубку и вновь сделал пару мощных глотков. Справедливо предположив, что к нему странный незнакомец цепляться не станет, Пиццеголовый хотел уже нырнуть в темноту, как вдруг остановился, поймав на себе недоверчивый и пронзительный взгляд откуда-то снизу. — А ты чего тут шатаешься? Хм-м? — Я? — хотел уже возразить Пицца-хэд, но парень вдруг медленно покачал головой и пошатнулся. — Господи, мужик, хорошо — я. Я — трезв как стеклышко, хе-хе, мне можно. А ты что тут з-забыл? — он усмехнулся, звякнув зубами о стеклянное горлышко многострадальной бутылки. — Я совершаю свою традиционную вечернюю прогулку, уважаемый! — отозвался возмущëнно Пиццеголовый. — Прогулку, говоришь… — он задумчиво уставился куда-то в пустоту. Тишина продлилась несколько секунд, прежде чем он вдруг неожиданно выпалил: — А не… Не сталкер ли ты случаем? — Кто?.. — Сталкер, мужик! — во весь голос вдруг отозвался пьяница. — Вылитый, чтоб меня черти драли! Ходишь тут среди ночи, высматриваешь кого-то в окнах… Слушай. Слу-у-ушай… А не вызвать ли мне… копов? А? Бедный Пицца-хэд умудрился побледнеть. — Зачем?.. Затем, чтоб не шатались тут в-всякие… — отозвался парень на немой вопрос и категорично оглядел клоуна с головы до ног, — Как ты. Понял?! Тот быстро закивал головой. — Вот и вали отсюда. — фыркнул Тео недовольно. Повторять второй раз не было нужды. Пицца-хэд торопливо ретировался, пока этому забулдыге не пришло в голову изменить своё хлипкое решение отпустить его с миром. Нойз глотнул ещё воды и, дождавшись, пока гость окончательно исчезнет из виду, вдруг разразился громким истеричным смехом. — А-ХА-ХА-ХА-ХА, ПРЕКРАСНО-ПРЕКРАСНО-ПРЕКРАСНО!!! — бутылка на радостях чуть не улетела в окно пиццерии, но Нойз вовремя остановился и замолк. Слегка прочистил горло и спешно вернулся в здание. Бруно встретил его, казалось, удивлённым выражением лица. — У-у-х, я же сказал, что ты увидишь! — выдохнул устало тот. — Лучшая актёрская игра, гениальнейший план, великолепная реализация! Он прошёл на своё место, явно довольный собой, хоть и изнемождëнный до безобразия. — Ну, я его, кажись, надолго отвадил здесь расхаживать… Он ненадолго закрыл глаза. И почти сразу же открыл их от странного ощущения чего-то вязкого и мягкого на теле. — Эй-эй-эй, ты что творишь?! — чуть ли не в панике зашипел Тео на Бруно, что спокойно, с улыбкой обвил его своими огромными руками. — Отвали! Бруно или не понял, или специально пропустил просьбу мимо ушей. Тео предпринял попытку высвободиться самостоятельно, но тут же понял, что это абсолютно бесполезно. На вид руки казались мягкими и жидкими, а на деле — они мощные и крепкие. Живо вспомнилось, как просто этим лапам давалось разрывать плоть других клонов… Тео облегченно выдохнул, осознав, что Бруно хотя бы на этот раз не порывается его убить. — Так, слушай, я серьёзно, прекращай. Это, конечно, приятно, но, чëрт возьми, не настолько! Бруно раздражëнно заурчал, но руки всë же убрал. Какое облегчение. — Кстати… Бруно, вопрос есть. — Нойз нервно оттянул пальцем ворот рубашки, — Каким образом тебе удалось меня узнать? Сзади, за прилавком, вдруг что-то зашуршало. — Мышь?.. — неуверенно спросил Нойз у пустоты, ощутив что-то вроде дежавю. В ответ за прилавком вновь раздалось сонное сопение, пока оттуда наконец не показался Брик. — А… Это всего лишь ты. Брик протяпал к Нойзу и посмотрел на него с максимально усталой мордой. Умей он говорить, сказал бы что-то в стиле: «Какой же ты всë-таки тупой…» — Что? В ответ Брик лапой указал себе на нос, а после на самого Тео. И после пары секунд размышлений до него дошло. По запаху. И правда, из всего окружения сигаретами всегда несло только от жёлтого гремлина. Ведь не поспоришь… — И что теперь? Сдашь меня? — усмехнулся Нойз, улыбнувшись во весь рот. Брик презрительно махнул хвостом и отвернулся, мол, делать мне больше нечего, сами разберутся. — Вот и правильно. Брик слегка обернулся. «Могу сдать, если так нужно.» — Хорошо-хорошо, я пошутил! — улыбка тут же слетела с его лица, обнажив неироничный испуг. «Вот и не рыпайся». По кафельному полу вновь затяпали крысиные лапы, и Брик исчез в темноте коридора. Нойз вздохнул. Ещё парочка «дел», не занесëнных в список обязанностей, и можно отправляться домой, спать. На сегодня с него хватит впечатлений.