Предначертанный путь. По зову долга

      – Я говорил тебе, что затея безрассудная? – Адриан покосился на Луку, расхаживающего вокруг машины. – Как будто ты сам не знаешь, что отыскать в тех руинах ночью человека невозможно? Особенно, когда его там нет.       – Безрассудная затея – тащиться в храм без меня! – Лука остановился и потянулся к дверце. – Мы просто плохо искали.       – Нет-нет! – Адриан перехватил его руку. – Ты не поедешь туда снова. По крайней мере, до утра.       – И что я должен делать по-твоему? Спать? Набивать живот едой? Моя жена хрен знает где! А ты предлагаешь, – с губ Луки сорвался истерический смешок, – отдохнуть?       – Я предлагаю набраться сил перед новыми поисками.       – Может, в полицию обратиться? – осторожно, чтобы не нарваться на ещё больший гнев Куффена, предложила Зои. – Я заявлю, что пропала подруга. Они подключат спасателей, вертолёты.       – Они не найдут храм, если ты не ткнёшь пальцем в координаты на карте, – огрызнулся Лука. – А если укажешь путь посторонним, развяжешь знатный скандал. Будем искать сами!       Адриан выхватил брелок из напряжённых пальцев напарника и бросил его Зои. Девушка торопливо спрятала ключ от машины в карман, попутно поймав на себе негодующий взгляд из-под бирюзовой чёлки. Ей было жаль и Маринетт, которая действительно могла находиться в храме, и Луку, готового ночь напролёт ползать под завалами и отбиваться от теней. Но её разум не заполняла ни злость, ни чувство вины. Она понимала, что им всем остро необходим отдых – хотя бы пара часов сна поэтому теперь мягко подталкивала Куффена покинуть парковку и разойтись по номерам. Он же, устав сопротивляться, покорно поплёлся в здание и в полном молчании дошёл до номера.       – Вам в другую сторону, – грубо напомнил Лука, обернувшись на топчущихся за его спиной напарников.       – Мы с тобой останемся, – Адриан, воспользовавшись заминкой, отобрал ключ от номера. – Зои на диване, я на полу.       – Заче-е-ем? – простонал от безысходности Куффен.       – Чтобы ты глупостей не наделал.       – Все глупости уже сделаны. Вами. Тобой в частности!       Задремавшая на диване Маринетт подскочила, услышав шорохи и знакомые голоса. Сердце, что уже давно не знало нормального ритма, теперь заколотилось с новыми силами. И всё же глазам сейчас поверить было сложно. В номер входили уставшие, грязные, сонные близкие ей люди: Зои, Адриан и...       – Лука! – Маринетт бросилась к мужу, расталкивая всех на своём пути. – Лука...       Он сжал её с такой силой, что самому стало трудно дышать. Уткнулся носом в макушку, закрыл глаза и долго-долго гладил по спине, не обращая внимание ни на слёзы растрогавшейся Зои, ни на цоканье Адриана, ни на присутствие рядом ещё одного человека. Все мысли Луки сейчас занимала лишь она, дрожащая не то от холода, не то от пережитого страха, бесконечно любимая им Маринетт.       – Прости меня, – зашептала она, пытаясь губами нащупать шею, не закрытую воротником. – Прости-прости-прости... Прости...       – Глупая, – Лука коснулся губами её лба, – что ж ты наделала? – сместился к виску – Я думал, не переживу эту ночь... – скользнул по скуле и наконец нашёл краешек её рта. – Что ты натворила, а?       Он шептал едва слышно, но в голосе сквозила настолько отчаянная боль, что у Маринетт всё сжималось внутри. Затягивалось узлом и никак не желало расправляться. Руки Луки танцевали на её спине, а она давилась горькими слезами. Вспоминала, как ей было страшно, когда он ничего не рассказывал о происходящем здесь, как впервые увидела шрамы на прежде ровной груди и как закрылись его глаза после выстрела, что, казалось, был в прошлой жизни. Но нет, все страхи вновь оживали. Маринетт понимала, что никак не сможет искупить вину. Она лишь молча принимала его поцелуи. А Лука даже не пытался их прервать, словно поверить не мог, что она наконец-то в его руках.       – Я больше ни на шаг от тебя не отойду, – прошептала Маринетт между поцелуями.       – Я больше никогда не оставлю тебя одну, – отозвался Лука, оторвавшись наконец от её губ.       – Всё это невероятно трогательно, но давайте приступим к делу.       Чужой ехидный голос разрезал тишину. Лука прекрасно знал, что ни чувствительная Зои, ни виновато прячущий глаза Адриан не посмели бы нарушить их покой. Он отстранился от супруги, но не отпустил её руки и наконец встретился взглядом с говорившим человеком.       – Ты? – Лука едва заметно дёрнулся.       – Я, – Феликс скрестил руки на груди.       Лука сжал кулаки и ринулся вперёд, намереваясь по-своему разобраться с пришедшим к нему в руки Фатомом, но Маринетт не позволила ему, мягко увлекая назад и придерживая за плечо.       – Он вынес меня из храма, – шепнула она мужу. – Спас меня.       – А меня от большой братской любви оставил там помирать? – не удержался от колкости Адриан.       – А челюсть ты мне свернул тоже от большой братской любви? – парировал Феликс. – И, уж прости, но мёртвым ты не выглядишь. Так, чуть потрёпанным...       – Мы полночи ползали под обломками стен, потому что вот ему, – Адриан ткнул в Луку пальцем, – было не объяснить, что нет никакого смысла ворочать камни.       – Не перекладывай на меня ответственность! – возмутился Куффен. – Я потащился в храм без предупреждения? Я остался там, когда всё кричало об опасности?       Нервы сдавали. Маринетт силой усадила Луку на диван и встала напротив, чтобы он не мог сдвинуться с места. Зои протянула стакан воды. Куффен, одним глотком утолив жажду, злобно поглядывал то на Адриана, то на Феликса, словно не мог для себя решить, кого из них он ненавидел в этот момент больше. Маринетт, видя назревающий конфликт, всё яснее понимала, что ей оставалось лишь сглаживать углы, по возможности направлять разговор в правильное русло и следить, чтобы эти три нахохленных самца не сцепились в единый клубок, пытаясь доказать свою правоту.       Чем дольше Маринетт разглядывала собравшуюся компанию, тем отчётливее осознавала, что ни при каких других обстоятельствах им не суждено было бы вот так сидеть в одном гостиничном номере в городке, затерявшемся в горах.       Но даже сейчас, перед общим врагом, они никак не могли найти друг к другу подход. Адриан старательно отводил взгляд. Зои ритмично постукивала подошвой по полу – нервничала. Лука дышал настолько свирепо, что, казалось, вот-вот разорвёт кого-то неугодного ему на мелкие клочки. Феликс пытался хоть как-то разрядить обстановку, но получалось у него отвратительно. Плохим собеседником он не был. И Маринетт даже успела проникнуться его ситуацией. Вот только Адриан и Лука желали добиться от него внятных ответов, а не острот и каламбуров.       – Помню тебя блондинкой, – кивнул Фатом в сторону Зои. – Зато с таким буйством красок тебя до конца жизни никто не будет сравнивать с сестрицей.       – Феликс, – зашипел Адриан. – Ты можешь прекратить веселиться?       – А где тут веселье? Всего лишь делаю милой девушке комплимент.       – Весьма неудачно, – стоял на своём Агрест.       – Да брось! Ты смелая, раз на такое решилась, – Феликс повернулся к Зои.       – Это не более чем вынужденная мера, – вздохнула Ли и выставила перед собой обезображенные пальцы. – У нас с тобой теперь похожие проблемы.       Феликс удивлённо присвистнул, подскочил к Зои и, не спрашивая разрешения, вцепился в её пальцы, пристально разглядывая каждый шрам.       – Это где тебя так? – в его голосе мелькнула капля сочувствия.       – Последствия открытия дверей в тайные подземелья, – подал голос Лука. – Но об этом мы поговорим позже, когда ты объяснишь, какого хрена забыл здесь.       – Я вообще-то твою законную супругу привёз. Она вместо благодарности по лицу мне зарядила. Ты хамишь через слово. Да вы идеальная пара!       – Это мы и без тебя знаем! – Лука прищурился и накрыл ладонь присевшей рядом Маринетт своей. – Лучше объясни, как ты её вытащил? Тени на тебя не нападали? Или ты знаешь способ их отвадить? Нам они прохода не давали.       – Честно, я ожидал от хранителя большей смекалки, – протянул Феликс. – Они не нападают, если не бесить их магией. А вы таскались в храм, увешанные камнями чудес! Вот и результат. Как только трансформация нашей Леди Баг спала, они прекратили атаковать столь яростно. Я же им был совершенно не интересен. Летали, кружили рядом, но вреда причинить бы не смогли.       – Ясно, – Лука метнул гневный взгляд в Адриана, по настоянию которого они всё чаще использовали камни чудес, чтобы не тратить силы. – А теперь рассказывай всё от и до. С того дня, когда в твою светлую головушку пришла мысль внести смуту в ряды Ордена своими мерзкими записками.       Феликс нахмурился. Казалось, с его последнего визита в тюрьму к Лиле прошла целая вечность. Он и сам предположить не мог, чем обернутся невинные попытки вернуть себе камень чудес. Он летел в Тибет, желая завладеть парочкой артефактов, которые помогут силой или хитростью, вернуть брошь павлина. Но судьба распорядилась иначе. Камень чудес до сих пор оставался в шкатулке хранителя, зато Феликс обзавёлся уродливым шрамом и воочию убедился, что древние и на первый взгляд неправдоподобные легенды могут оживать.       А ещё всё чаще он ловил себя на мысли, что стал жертвой собственных чувств. Запутался в желаниях, вбил себе в голову, что поможет Лиле и вытащит её с самого дна, уверовал, что вернёт искру в её взгляд. Но сейчас, глядя на маленький кулачок Маринетт, с какой-то невообразимой любовью обхваченный слишком изящными для мужчины пальцами, он понимал, что его отношения не имели никакой ценности. И даже немного завидовал, хотя прежде считал, что вся эта романтическая чепуха не для него.       – Так и будешь молчать? – поторопил Феликса Лука. – Выкладывай. Зачем пустил нас по ложному следу? И как ты связан со всем, что происходит в храме сейчас?       – Я охотится за своим камнем чудес, – начал Феликс.       – Нет никакого твоего камня чудес, – не сдержался Лука. – Они даже конкретному хранителю не принадлежат. Это достояние Ордена.       – Ценное замечание, – Феликс презрительно фыркнул. – Но бессмысленное и уже неактуальное. Я не шутил, когда говорил, что скоро не останется ни одного хранителя.       Лука стиснул зубы. Слова Су Хана о том, что Орден уже фактически перестал бороться и сдался, застряли в голове. Он ожидал услышать от Великого мастера всё, что угодно: что в подземелье спрятаны древние рукописи, неизвестные прежде шкатулки, целебные снадобья. Был готов принять, что там и вовсе ничего нет. Но верить в то, что заточенные сотни лет назад души вырвались на свободу, его сознание отказывалось до последнего. Однако слова Феликса лишь подтверждали неприятную правду.       – Что, хранитель, не нравится говорить о пророчествах и легендах? – Феликс провёл кончиком пальца по шраму. – Мне тоже не нравится.       – Допустим, – Лука сдавил ладонями виски. – Ты посеял панику по всем храмам, заставил Су Хана поверить в готовящееся нападение. Тот предсказуемо отправил на задание нас. А дальше? Что ты здесь такого натворил, что служители бросили насиженное место и решили воззвать к древним духам?       – Каким ещё духам? – Адриан почувствовал, что теряет нить разговора. – Как вообще дела Феликса связаны с тенями и обрушившимися стенами?       – Видишь ли, – Лука повернулся к Адриану, – Су Хан поделился некоторыми подробностями той легенды, что я рассказывал тебе в библиотеке. Мы искали сокровище, что-то, что наделило бы нас невиданной мощью. А там были лишь три иссохших трупа.       – Что? – Адриан, не ожидавший подобного расклада, едва удержался на ногах.       – Три мастера из первых заточили себя в подземелье и благородно приняли мучительную смерть, – пояснил Лука.       – Ради чего?       – Чтобы вмешаться, когда придёт время.       – И... оно пришло? – переспросила Зои, поглядывая то на свои пальцы, то на шрам Фатома.       – Феликс, – Лука выразительно посмотрел на гостя. – Твой выход. Рассказывай, как досаждал местным служителям.       – Ничего особенного, – пожал плечами он. – Пару раз сам заявился, но в основном посылал наёмников. Им за деньги вообще плевать, что и где искать.       – То есть напали на нас твои люди? – Лука невольно коснулся одного из рубцов на груди. – Мы едва вырвались. Нас могли убить!       – Я тоже достаточно пострадал в этой истории. Если ты думаешь, что такая красота у меня только на лице, то спешу тебя разочаровать. Вот отсюда, – Феликс коснулся бока чуть ниже груди, – и во-о-он до туда, – пальцы дотянулись до самой стопы.       – А кто тебя просил в это лезть?       Адриан, кажется, был единственным, кто смотрел на Феликса без жалости.       – А кто же знал, что эти придурошные фанатики сами спалят свой храм?       – Речь о членах древнейшего Ордена хранителей, что много веков подряд оберегают мир от таких типов как Лила и как... – Адриан замялся, – мой отец.       – Я и говорю, придурошные фанатики, – Феликс закатил глаза. – Пришлось в горелом хламе потом копаться. Но без толку. А вот уже потом мы узнали занятную легенду.       – Мы – это кто? Ты и твой отряд головорезов? Или Натали с тётей Амели? Как тебе вообще ума хватило их впутывать? Ладно мать не пожелала выпускать тебя из-под крылышка, но Натали... Она по-твоему недостаточно натерпелась?       – Я на сумасшедшего похож? – вспылил Феликс. – Я отправил их домой сразу, как мы узнали, для чего здесь устроили пожар. И к твоему сведению, Натали добровольно согласилась мне помочь.       – Должно быть, ты не рассказывал ей о своих истинных замыслах.       – А ты знаешь мои истинные замыслы?       – Принести на блюдечке камень чудес, а то и всю шкатулку своей шизанутой любовнице! Разве нет?       Феликс дёрнулся, точно его ударило током, и затравленно посмотрел на брата. Да, Лила Росси вряд ли тянула на воплощение порядочности. Да, Лила Росси не святая, и порой его самого от её безудержных идей бросало в дрожь. Она даже о чувствах с ним никогда толком не говорила. Кричала, что ненавидит. И всё же что-то заставляло Феликса раз за разом вставать на её сторону, а каждая попытка свернуть с этого заранее обречённого пути заканчивалась одинаково – в её постели. Безумная попытка сделать Лилу вновь счастливой лишила Феликса внешнего лоска и пары тысяч нервных клеток, а ещё окончательно уничтожила веру в них как в пару. Фатом вновь покосился на Маринетт и Луку. Всё равно им с Лилой никогда не стать такими. Так к чему бессмысленные мучения?       – Росси понесла наказание, – процедил Феликс сквозь зубы. – Предлагаю закрыть эту тему. Она не причастна к происходящему. А мои мотивы вас интересовать не должны.       – Действительно, твоя личная жизнь – так себе повод для обсуждения, – добавил Лука. – Гораздо любопытнее, почему ты до сих пор здесь? Почему не убрался восвояси вслед за матерью? Неужели не сообразил, что нечего здесь больше искать? Или хотел застать нас врасплох и забрать шкатулку?       Феликс отмахнулся от непрерывного потока вопросов Луки и взглянул на Маринетт. Девушка от нежеланного внимания съёжилась и крепче вцепилась в ладонь мужа. Ей, знавшей, что за груз принёс Феликс в рюкзаке, хотелось поскорее закончить этот разговор. Она видела, что все вымотаны. Она сама желала лечь в постель, прижаться к Луке и хотя бы на несколько часов забыть про магию. Но отдых сейчас был непозволительной роскошью. Маринетт поднялась, медленно подошла к окну и выглянула на улицу. Казалось, что во всей округе не спали только они одни.       – Я остался, потому что... – Феликс шумно выдохнул, – чувствую ответственность.       – Это теперь так называется? – Адриан подскочил к брату и явно не планировал себя сдерживать. – Не сунься ты в храм, ничего бы не произошло! Посмотри на нас! Знаешь, сколько у него шрамов под одеждой? – он ткнул пальцем в Куффена. – Маринетт оставила годовалую дочь в Париже. Зои поседела за одну ночь. А ты? Ты сам! Феликс, ты чудовище!       – Я и не отрицаю своей причастности. Я хочу всё исправить. И могу вам помочь.       – А зачем ты нам? – Адриан рвано усмехнулся. – Нам достаточно помощи Ордена, – он выразительно посмотрел на Луку.       Куффен же, прежде молчавший об итогах своей поездки в Бразилию, теперь ещё больше помрачнел и вместо ответа лишь коротко мотнул головой. Адриан примолк, застыл с поднятой в воздух рукой.       – То есть?       – Помощи от Ордена не будет, – Лука подошёл к окну, встал рядом с Маринетт и легонько, будто пытаясь успокоить, коснулся её плеча. – Придётся решать проблемы самостоятельно.       – Сбежали, поджав хвосты, и ждут конца, – ехидничал Феликс. – В чём тогда смысл этого вашего Ордена?       – Мы выпустили на свободу души его основателей, – Лука чуть сильнее сжал плечо супруги. – Теперь они определяют исход. И они намерены оставить мир без магических сил. И без храмов. Су Хан в это уверовал.       – А ты? – прошептала Маринетт.       – Мы вряд ли сможем с ними договориться, – Лука обращался ко всем, но смотрел лишь на жену. – Вряд ли найдём способ заточить их обратно. Но и смотреть, как рушится мой мир, я не готов. Попробуем... уничтожить эти души. Феликс, – Лука скосил взгляд в сторону, – что тебе известно?       – Погоди! – встрял нахмуренный Адриан. – То есть на меня ты кидался с кулаками за то, что я плохо искал Маринетт, которой и в храме-то не было, а с ним готов сотрудничать? С ним! С тем, кто заварил эту кашу! Уму непостижимо!       – Нам всем есть, о чём сожалеть. Можно до бесконечности себя корить и обвинять друг друга, – голос Луки был на удивление спокоен. – Сейчас не то время, когда мы можем позволить себе ссоры.       – У нас общий враг, – Феликс подошёл ближе к Адриану и протянул ему руку.       – Это даже не враг, – Лука успел заметить рубцы на пальцах Феликса, почти как у Зои, но яркие и на вид болезненные. – Это прошлое Ордена хранителей восстало против настоящего.       Адриан с сомнением покосился на протянутую ему ладонь. Способен ли Феликс на честность? Не ведёт ли он свою игру? Осталась ли в нём хоть капля человечности? Фатом никогда в жизни ничего не делал просто так – Адриан отлично это знал и сотни раз убеждался на собственном примере, как расчётлив и хитёр может быть этот человек. Но он протянул руку, немного дрожащую, исполосованную шрамами. И выглядел так, словно сам не верил в первый шаг навстречу брату. Адриан неуверенно сжал ладонь Феликса.       – Что, и бить больше не станешь?       – Нет, – взгляд Адриана стал ледяным, а голос железным. – Но если предашь нас, столкну тебя вниз с края ущелья. И даже оплакивать не стану.       Феликс хмыкнул и высвободил руку, медленно расстегнул молнию на рюкзаке и вытащил предмет, что уже видела Маринетт. Адриан, Лука и Зои все как один рванули к столу. Сомнений, что Фатом держал у себя искомый сундук не было.       – Откуда ты вообще знал про него? – Адриан грубо дёрнул брата за рукав, вынуждая повернуться к нему.       – О, – Феликс театрально закатил глаза, – вы явно недооцениваете местное население. Да тут каждый бродяга знает, что в горах не обычный храм, а пристанище каких-то не то шаманов, не то колдунов. Думаете, мы легенду в книжках прочитали? Хах! Поверьте, люди хранят куда больше тайн, чем рукописи. И пока вы действовали наобум, даже не думая о последствиях, – Феликс бросил беглый взгляд на розовые волосы Зои, – я уже знал, что искать. И с кем я столкнусь.       – Получается, те старики, что меня вынесли на поверхность – это... это... – Зои хватала воздух ртом, никак не решаясь закончить фразу. – Они... неживые... не люди...       – Люди, – смягчился Феликс. – Просто умершие давным давно. И вот здесь, – он стукнул пальцем по крышке сундука, – их наследие.       – Полагаю, души привязаны к предметам, что внутри, – пробормотал Адриан. – Уничтожим их? Сожжём? И они исчезнут. Должны исчезнуть.       Лука отошёл от стола, сделал пару глубоких вдохов и распахнул окно, едва не повиснув на ручке. Маринетт, обеспокоенная состоянием мужа, рванула к нему, обняла со спины, прижалась, но он почти не реагировал на её присутствие, лишь медленно вдыхал холодный ночной воздух.       – Что-то не вяжется... – выдавил из себя Лука и закашлялся. – По легенде их трое всего. И Зои видела троих. А теней гораздо больше.       – Есть мысли? – Адриан взглянул на Феликса, но тот лишь развёл руками.       – Ты знаешь, что внутри? – Маринетт взглянула на сундук и погладила мужа по спине.       – Знаю, – он кивнул. – Символы Ордена. Броши. Точнее то, что от них осталось за столько лет.       – Мне кажется, что сжечь их – самая разумная из идей, – продолжила Маринетт. – Души больше не будут привязаны к этому миру. И все разрушения остановятся. Ведь это... из-за них?       – Стены трещат? – Лука повернулся к остальным. – Да, они лишают мир магии, таким нехитрым способом заканчивая невидимые войны между хранителями и охотниками за артефактами.       – И какой план? Проведём ритуал во дворике отеля на потеху другим постояльцам? – Феликс отодвинул сундук и уселся прямо на стол.       – Завтра, – Лука глянул в окно на стремительно светлеющее небо, – точнее уже сегодня, поедем в храм. Там вскроем сундук и подожжём то, что внутри. И всё станет ясно.       – Если не сработает? – тихо спросила Зои.       – Прислушаемся к словам Великого мастера и просто разъедемся по домам, – вздохнул Лука. – А пока предлагаю немного отдохнуть.       – Да ладно? – всплеснул руками Адриан. – Ты предлагаешь отдохнуть? Ушам не верю.       – Хватит! – резко прервала его Маринетт. – Мы должны стать командой. А как это сделать, если вы без конца ищете повод поддеть другого?       – Молчу, – Адриан примирительно выставил ладони вперёд. – И ухожу.       Феликс и Зои тоже потянулись к выходу. Лука прямо в одежде рухнул на кровать и закрыл лицо руками. Маринетт прилегла рядом.       – Злишься на меня? – едва слышно прошептала она.       – Я не умею на тебя злиться, – Лука прижал её ближе. – Ты же знаешь.       Маринетт, едва сдерживая слёзы, не глядя дотянулась ладонью до щеки и коснулась губами колючей кожи в месте, где подбородок переходит в шею.       – Щекотно, – Лука коротко усмехнулся.       – Ты самый лучший муж, – Маринетт повторила поцелуй и устроилась щекой на широком плече.       – Скоро всё закончится, моя родная, – Лука пригладил её волосы. – Теперь уже точно. Скоро мы будем дома. Но сейчас... Я должен кое в чём признаться...       – Лука, – Маринетт села и строго посмотрела на мужа. – Что-то случилось?       – Я... – он прикрыл веки, чтобы не смотреть на неё, – использовал камень чудес лошади. Снова.       – Что? – Маринетт вцепилась пальцами в плечи мужа и наклонилась так близко, что её волосы коснулись его лица. – Зачем? Ты хоть понимаешь, что...       – Я понимаю, Маринетт. Но представь, что бы здесь произошло, не вернись я сейчас.       – Мы бы просто тебя дождались...       – Не-е-ет... Вы бы так и пытались пробраться в храм, пока кто-то из вас не пал бы смертью храбрых.       – Что ты говоришь такое? Мы же...       Маринетт замолчала. Слова иссякли. Воздух закончился. Мысли остановили свой бег.       – Я уверен, всё обойдётся, – Лука обвил руками талию жены. – Давай, поспи. Завтра сложный день.       Маринетт прижалась губами ко лбу мужа, зарылась пальцами в волосы на затылке и беззвучно заплакала. Лука чувствовал кожей её горячие слёзы, но не произносил ни слова – лишь без остановки гладил по плечам, по спине, словно забирая себе все её тревоги. И сам не заметил, как уснул.