Предначертанный путь. По зову долга

      Кот Нуар торопливо шагал обратно – туда, где оставил Леди Баг сражаться с тенями, защищая мужа, который явно чем-то привлекал их. Идти по узким коридорам и залам, заваленным хламом, с Зои на руках оказалось тяжелее, но он не имел права подвести друзей. Кое-где раздавались глухие удары, словно трещины в стенах продолжали множиться и шириться. Кое-где шелестели уже знакомые тени – мелкие, нечёткие, будто боязливые, хотя никакого источника огня в руках не было. Кот Нуар уверенно шёл к выходу из храма. Оставаться здесь дальше не имело никакого смысла.       В зале, где тень атаковала Вайпериона, оказалось пусто. Нехорошее предчувствие сжало горло, но Нуар продолжил идти. Сейчас первостепенной задачей ему казалось спасение Зои. Вернуться в храм можно и после того, как девушка окажется на безопасном расстоянии. Но как бы ни убеждал себя Кот, что ситуация под контролем, тревога всё сильнее скручивала внутренности в узел. Панический страх отступил, только когда он обнаружил потрёпанных Леди Баг и Вайпериона, сидящих на ступеньках.       – Зои! – Леди Баг вскочила с крыльца. – Что с ней?       – Если б знал, сказал бы, – пробормотал Кот Нуар. – Но не думаю, что там стоит думать об этом именно здесь.       – Раз все целы, предлагаю уходить, – Вайперион тоже поднялся. – А то что-то сегодня нас совсем недружелюбно встретили.       Обратный путь всегда давался легче – это Адриан уяснил ещё в Канаде, когда он вслед за молчаливым и сосредоточенным Куффеном пробирался по узкой лесной тропинке. Воспоминания истлели настолько, что казалось, всё это случилось несколько лет назад. На деле – не прошло и месяца. Адриан силился понять, осталась ли в нём хоть капля неприязни к Луке. Косился на него, сначала протаптывавшего тропинку в снегу, потом уверенно сжимавшего руль, и понимал – злость вытеснила благодарность за счастье Маринетт.       Всю дорогу до отеля Зои так и не приходила в себя. Лука вёл машину непривычно быстро. Маринетт с неподдельным ужасом во взгляде рассматривала будто оплавленную кожу на тонких пальцах подруги. Адриан, бросая редкие взгляды на заднее сиденье, корил себя за то, что вообще вспомнил про этот чёртов кулон.       Сознание вернулось к Зои лишь поздно вечером. Она задышала глубже и чаще, заворочалась на постели, куда была заботливо уложена друзьями, кое-как разлепила веки.       – Я... я... – Зои приподнялась на локтях, – в отеле, – и тут же рухнула обратно, но глаза уже не закрывала.       – Тише, тише, – Маринетт погладила подругу по волосам. – Всё в порядке. Ты с нами.       – Пить...       Адриан подскочил со стаканом воды. Зои жадно припала серыми безжизненными губами к стеклу. Тело не слушалось, дрожало. Её мутило.       – Болит что-нибудь?       Зои отрицательно помотала головой и кивнула на пустой стакан в руках Адриана.       – Ещё...       Утолив жажду, она нашла в себе силы сесть. Маринетт неловко косилась на её руки. Адриан поглядывал на Луку, безмолвно спрашивая, стоит ли рассказывать Зои о произошедших изменениях в её внешности.       – Что вы так жалостливо на меня смотрите? – внезапно заговорила сама Ли. – Если из-за пальцев, то бросьте. Я видела перед тем как отключилась.       – А волосы? – голос Маринетт едва заметно дрогнул.       – Что волосы? – Зои подхватила рукой прядь и задумчиво уставилась на седые кончики. – Все такие?       – Да, – Маринетт обречённо кивнула.       – Нам жаль, что так вышло, – сухо сказал Лука и отвернулся к окну.       Маринетт знала – он чувствовал вину. Убеждал себя, что это его ошибка, результат его опрометчивых шагов. Она тихонько подошла, встала рядом, положила руку ему на спину. Лука вздрогнул.       – Прекращайте себя винить!       Голос Зои прозвучал на удивление звонко, но её старания уверить всех, что она в полном порядке, выглядели нелепо. Нужно было быть слепцом, чтобы не догадаться, что она ещё не осознала масштаб трагедии. И если седину в волосах можно легко закрасить, то с пальцами, которые теперь даже ручку вряд ли с трудом удержат, смириться будет сложнее. Впрочем, пристальное разглядывание шрамов точно не пошло бы Зои на пользу, поэтому все единогласно предпочли сменить тему.       – Тени сегодня кидались только на Луку, – начал Адриан. – И одна сбила его с ног, несмотря на факел в руке. Этому есть объяснение?       – Какие ещё тени? – изумилась Зои.       – Мы точно не знаем, что это за существа, – пояснил Агрест. – Они вырвались на свободу, когда ты исчезла и когда Луку внизу завалило камнями. И вот как раз на него сегодня нападали особенно активно.       – Должно быть, он чем-то отличается от нас, – подхватила мысль Зои.       – Он хранитель, – покачала головой Маринетт. – Единственный из нас, кто напрямую связан с Орденом.       – Что там Феликс плёл про хранителей? – Лука прошёлся по номеру.       – Ты же не поверил в эту чушь? – возмутился Адриан.       – Нет, – Куффен вернулся к окну. – Зои, ты помнишь, что происходило с тобой? Любые мелочи. Обрывки. Что угодно.       – Не всё. Я очнулась запертой в тесной комнатёнке. Судя по затхлости и темноте в подвале. Поняла, что одна. Вас позвала – тишина. Сверху только что-то грохотало. Попыталась на ощупь искать выход. Тщетно. Просто четыре стены и ни одной двери. Как я туда попала – загадка.       – Это магия кулона, – пояснил Лука. – Ты у нас на глазах прошла сквозь стену.       – Чудно, – Зои закатила глаза. – Но это не самое странное.       – Что может быть страннее? – выгнул бровь Адриан.       Зои тяжело вздохнула, словно ей никак не удавалось ни собраться с мыслями, ни подобрать подходящих слов. На Луку она смотрела так, словно молчаливо просила прощения. И Куффену от этого взгляда стало откровенно не по себе.       – Что случилось, Зои? – Лука плеснул воды в стакан и залпом её выпил.       – Камень чудес... – пробормотала Зои.       – Камни не работают под землёй. Это мы на себе испытали.       – Нет, Лука. Я о другом, – Зои примолкла, посмотрела на изуродованные кисти. – Он уничтожен.       – Как? – не сдержавший себя Лука вцепился в Зои так сильно, что невольно встряхнул её.       – Давай полегче, – одёрнул его Адриан. – Она и так пострадала.       – Прости, – одними губами шепнул Куффен, глядя не на Зои, а куда-то в пустоту.       Ли села чуть выше, поправила перекрутившуюся футболку. Адриан поспешил на помощь, но девушка уверила его, что справляется сама. Он покосился на её пальцы, вспомнил Феликса. Ожог на лице брата до сих пор не зажил, а руки Зои выглядели так, словно она пострадала не вчера, а год назад. Рубцы устрашали, но, судя по движениям и поведению Ли, боль её не беспокоила. Словно в доказательство мыслей Адриана Зои потянулась к телефону, ловко разблокировала экран, набрала кому-то сообщение. Агрест выдохнул. С косметическим дефектом Зои уж точно справится. Было бы гораздо хуже, если бы она страдала от физической боли.       – Расскажи, что произошло, – попросил смягчившийся Лука. – Всё по порядку.       – Я обшарила стены сантиметр за сантиметром – пусто. Только под ногами что-то хрустело. Балансировала на грани отчаяния. Понимала, что просто погибну мучительной смертью от голода или жажды. Или задохнусь, – Зои выдержала паузу. – Села на пол. А что мне ещё оставалось? Видимо, уснула от потери сил. А вот когда проснулась, начало твориться что-то странное. В глаза ударил свет. Неяркий, но в кромешной тьме пришлось зажмуриться. Кто-то коснулся моего плеча. Я пыталась кричать, но с губ не слетело ни звука.       – Там кто-то был? – Маринетт села рядом с Зои и взяла её за руку.       – Да, – закивала Ли с неподдельным ужасом в глазах. – Я нашла в себе силы присмотреться. Рядом со мной на полу сидели три старика. Дряхлых, иссохших точно мумии, одетых в полусгнившие лохмотья. Они что-то обсуждали, но я не понимала языка. Ни закричать, ни заговорить у меня не получилось. Будто я немая.       Маринетт сочувственно гладила Зои по пострадавшей кисти. Адриан нервно покусывал губы. Лука беспрестанно взъерошивал волосы и шумно дышал. Никто даже близко не понимал, что происходит.       – Ты уверена, что это не... – Лука пощёлкал в воздухе пальцами, – галлюцинации?       – Так может у нас у всех галлюцинации? – подскочил Адриан. – А на самом деле и храм целый, и никаких теней там нет!       – Не утрируй! – Лука метнул в напарника грозный взгляд. – Зои?       – Уверена, – прошептала Ли. – Они меня вынесли на поверхность. Как – не знаю, отключилась. Помню только как всё засветилось. Потом один из них поднял меня. Второй держал в руках сундук. Третий снял заколку. Она сразу рассыпалась в его руках. Вот и всё.       – Что за сундук? – уцепился за ниточку Лука.       – Обычный, старинный, пыльный, – бормотала Зои. – Он рядом со мной был там, в храме.       – Ты видел? – Лука обратился к Адриану. – Когда её забирал.       – Нет, – Адриан помотал головой. – Мне как-то не до разглядывания обстановки было. Зои вся в шрамах лежит без сознания, вы там где-то бьётесь с нечистью...       – Ладно-ладно, – Лука хлопнул его по плечу. – Не беда. Вернёмся и поищем.       – Опять? – Маринетт подпрыгнула на кровати и вытянулась в струнку.       Лука предпочёл не отвечать жене, но она и не ждала пояснений – знала, что это всего лишь ещё один вопрос чести и долга.       – А кулон?       – Вот он, на месте, – Зои потянула за цепочку и вытащила украшение из-под футболки. – Я же могу его снять?       – Снимай, – Адриан помог с мелкой защёлкой.       – Что же, – подытожил Лука, – нам всем не помешает отдых. Тебе, – он кивнул Зои, – восстановиться. Нам всё обдумать. Мы к себе возвращаемся. Адриан?       – С тобой побыть? – Агрест взглянул на Ли.       – Нет, спасибо, – она вернула вежливую улыбку. – Я мечтаю просто уснуть в мягкой постели, а не на голом каменном полу.       – Тогда до завтра.       Едва за спинами Луки и Маринетт закрылась дверь их номера, оба устало выдохнули. Маринетт позволила себе грустную полуулыбку. Молчаливый Лука устроился в кресле.       – Мы вытащили Зои, – заговорила девушка, обнимая мужа за плечи. – И с остальными напастями тоже справимся. Но, прошу, давай сейчас хоть немного отдохнём.       – Какой отдых? – вымученно простонал Лука. – Феликс творит невесть что, Су Хан пропал, храм рушится, Зои страдает от магии. Серьёзно? Отдохнём? Я лишился двух камней чудес. Что бы вы там ни говорили, хранитель из меня отвратительный.       – Тише, – тёплые пальцы мягко скользнули под ворот футболки. – Я не отрицаю важности проблем, но не можешь же ты думать о них постоянно. Давай отвлечёмся. Расскажи, о чём ты мечтаешь.       – Чтобы ты и Мелоди всегда были рядом, – Лука поймал руку жены. – Чтобы все эти шизанутые охотники за артефактами наконец успокоились, а мы смогли вернуться домой. Чтобы у нас родился сын. Или дочь. Или сын и дочь. И чтобы наши дети никогда не узнали ни о каких магических штуках.       – У меня есть решение, но... – Маринетт промедлила, коснулась губами виска мужа, – оно не понравится тебе.       Лука уже представлял, что она скажет. Он разгадал, что за мысли крутятся у неё в голове при виде всех творящихся на глазах странностей. Но мог позволить себе не волноваться, пока Маринетт не заговорила. Стоило ей произнести одну единственную фразу вслух, всё бы необратимо изменилось.       Из приоткрытого окна доносился шум города, который, похоже, сегодня не собирался засыпать. В уютном полумраке номера хотелось потеряться. Руки Маринетт покоились на груди Луки, даря обманчивое ощущение спокойствия.       – Ты можешь отказаться от шкатулки, – голос Маринетт притих, но не дрогнул.       – И ты готова, что я буду смотреть на тебя, как на незнакомку? Что по приезду в Париж я не узнаю дочь? А то и вовсе откажусь возвращаться?       – Я знаю, каково это, Лука, – Маринетт силой подавила слёзы. – Но слишком боюсь тебя потерять. Каждый раз, стоит тебе переступить порог храма, с тобой что-то случается. Тебя ранили, потом этот обвал под землёй, тень сегодня. Я видела, она рвалась к тебе. Я для неё была никчёмной песчинкой.       – Не продолжай.       Лука вздрогнул, словно руки жены вмиг воспламенились и обожгли его. Он аккуратно, но решительно отстранился, поднялся, набросил на плечи куртку.       – Куда ты? – опомнившаяся Маринетт бросилась следом и схватилась за рукав мужа, когда тот уже успел щёлкнуть замком.       – Надо обдумать всё, – Лука вскользь коснулся губами её лба. – Одному. А ты отдыхай. Засыпай, не жди меня.       Дверь захлопнулась, отрезая Маринетт от остального мира. Сердце, пропустившее пару ударов в момент прощания, теперь снова зачастило. Она сжала кулаки. Нужно было оставаться рассудительной и собранной, ограждать мужа от бед, окутывать своей любовью, оставляя шанс принимать важные решения самостоятельно. Но хотелось побежать за ним в ночную мглу босиком. Хотелось убедить, что как бы больно ни было думать о последствиях отказа от роли хранителя, это единственный шанс обеспечить безопасность себе и всей их небольшой семье.       От мыслей, что у них с мужем могут оказаться разные приоритеты, по спине пробежал холодок. Маринетт резко захлопнула окно и рухнула в постель. Сон не шёл, мысли путались, но она упрямо сжимала одеяло и силой держала веки закрытыми.       Лука, на ходу заматывая шарф, выскочил из отеля. Весна добралась и до Тибета, заставляя всё живое расцветать под ласковыми лучами. Но тёмные холодные ночи не давали забыть, что стоит свернуть с проторенной дорожки, как мигом окажешься среди горных склонов и потеряешься в ледяной красоте. Лука решительно шагал вперёд.       Чужой город, словно уловив его настроение, приветливо раскинул объятия. Улицы и переулки сами складывались в маршрут под ногами. Сколько кварталов он преодолел, пока взгляд не упёрся в вывеску бара, Лука не знал. Ноги гудели. Голова трещала от разрозненных мыслей. В памяти всплывали счастливые дни, когда он, будучи рядовым парижским мальчишкой, помогал Леди Баг бороться с Бражником. Он скривился, вспомнив вынужденный отъезд из Франции, и улыбнулся, будто вживую увидев встречу с Маринетт спустя десять лет разлуки. Не стань он хранителем, нашли бы они друг друга?       Лука смело дёрнул за ручку. Если верить табличке у входа, бар работал до глубокой ночи. Неплохое место, чтобы согреться, но отвратительное, чтобы принимать судьбоносные решения. И всё же он шагнул внутрь. Даже если подумать толком не удастся, он хотя бы на пару часов спрячется от внезапно ставшей непосильной ответственности.       Лука огляделся, хмыкнул. Догадаться по здешней атмосфере, что он в Тибете среди храмов и дворцов, было невозможно. Шумные разговоры, звон бокалов, клубы кальянного дыма, развязные танцы и девицы в парадоксально откровенных нарядах – всё как в любом европейском городе. Лука взгромоздился на стул у края барной стойки и поморщился. От чрезмерно громкой музыки и хохота веселящихся рядом людей становилось дурно.       – Виски можно? – крикнул он бармену. – Со льдом.       Пить Лука не спешил. Смотрел на тающие прозрачные кубики и думал. Как скоротечна жизнь. Как высока цена ошибок. Как ему повезло с окружением. Лука оглядел толпу. Кто-то подпрыгивал в такт мелодии, кто-то обосновался за столиками. Но ни один человек даже близко не представлял, какие странные вещи происходят в горах поблизости. Ни один кроме него.       Лука качнул стакан в ладони, принюхался. Едкие пары спирта заставили зажмуриться и усомниться в качестве алкоголя. Мысли вернулись к оставшейся в номере Маринетт – девушке, пережившей магическую амнезию. Она как никто знала, сколь тяжелы будут испытания для них обоих, откажись он от титула, и всё равно предложила. И Лука слышал – Маринетт не сомневалась. Она вправду жаждала для них обоих тихой жизни. Значило ли это, что она признала собственную слабость и сдалась? Нет.       Лука знал, что силы его супруге не занимать. Но каждый может устать, выгореть и испугаться. Лука бросил взгляд на экран телефона. Почти два часа прошло, а Маринетт не позвонила. Должно быть, уснула. И к лучшему. Он расплатился за выпивку, оставил нетронутый стакан на барной стойке и зашагал к выходу. Его подгоняла одна единственная мысль – режущая по сердцу ножом, но до безумия верная. Маринетт права. И сейчас Лука как никогда желал ощутить на себе её прикосновения.       Дверь в номер приоткрылась с лёгким скрипом. Полную темноту разрезала полоска света из коридора. Лука поспешил раздеться и принять душ. Идея смыть с себя этот богатый на тяжёлые мысли и новые открытия день оказалась на редкость удачной.       Повязав на бедра полотенце, Лука тихонько вышел из ванной комнаты и присел возле мирно спящей жены. Её пальцы крепко сжимали телефон. Лука осторожно, стараясь не разбудить Маринетт, вытащил мобильный. Справился он неплохо, не считая того, что случайно задел боковую кнопку. Яркий дисплей заставил прищуриться, но Лука ненароком задержал взгляд на ожившем экране. С заставки улыбалась малышка Мелоди. Лука содрогнулся от нахлынувшей волны боли. Не такой, какую испытал, когда его ранили или когда оказался под завалами. Иной, но ничуть не менее мучительной. Болела душа.       Лука, отбросив в сторону мокрое полотенце, медленно забрался под одеяло к жене. Маринетт инстинктивно потянулась руками перед собой и, столкнувшись не с холодной подушкой, а с тёплыми плечами, открыла глаза.       – Ты вернулся, – пробормотала она полусонным голосом. – Хорошо, – и снова сомкнула веки.       – Любимая... – пальцы Луки прошлись по щеке и спустились к шее. – Прости, что оставил тебя одну. Я... принял решение, – он сглотнул. – И сделаю, как ты просишь.       Его губы коснулись краешка рта Маринетт. Его пальцы зарылись в волосы. Его обнажённое тело горело от соприкосновения с ней. В мыслях тоже полыхал пожар.       – Утром, – прошептал Лука, лишь на долю секунды отстраняясь от лица жены. – А пока... дай мне возможность побыть с тобой, насладиться тобой, почувствовать тебя. Пока я помню.       Тягучее марево не отпускало Маринетт и не давало толком расслышать сбивчивые слова мужа. Балансируя между сном и явью, она охотно отзывалась на ласку. Тело само прогибалось навстречу уверенным мужским рукам. Лука, не прекращая осыпать шею жены поцелуями, потянулся к светильнику на тумбочке. Им обоим нравился льющийся сквозь окна неверный свет улиц, превращающий близость в таинство и порой пробуждающий новые чувства невиданной силы. Но сейчас хотелось видеть. Видеть и запоминать каждую секунду.       Лука стянул с Маринетт футболку. Пальцы, не медля, поползли ниже к самой кромке белья. Она не противилась спешке – помогала ему себя раздевать. Отвечала на влажные поцелуи и совсем не боялась той горечи, что остаётся на губах. Знала, что так нужно. Верила, что своей любовью не даст Луке заблудиться во тьме завтрашнего дня.       Окончательно выпутавшись из липких лап сна, Маринетт перевернулась и устроилась на муже сверху, переплела их пальцы, прильнула губами к открывшейся шее, как в пустыне припадает к желанной влаге уставший путник. Она сама задала темп и не сводила с Луки глаз. Смотрела то на широкую грудь, испещерённую шрамами, то на капельки пота по краю лба, то на взмокшие волосы.       Дыхание сбивалось всё сильнее с каждым толчком. Маринетт задыхалась и разрывалась между потребностью скорее рассыпаться искрами, достигнув разрядки, и желанием, чтобы происходящее сейчас в постели никогда не заканчивалось. Она с благодарностью принимала и крупную дрожь по всему телу, и сводящие судорогой пальцы.       – Лука, я... мне...       – Тише...       Он старался запечатлеть в памяти каждый её вздох, каждый стон, сорвавшийся с губ, опаляющее рваное дыхание, потемневшие радужки, рассыпавшиеся по тонким плечам волосы – то, как она прекрасна сию секунду. Лука видел, как важно ей сейчас вести его за собой, а не привычно следовать за ним. Сжимал её бёдра всё крепче. Притягивал её руки всё ближе. И смотрел на неё таким пронзительным взглядом, от которого могли таять вековые снежные шапки Тибета. Таяла и Маринетт.       Накрывшая её кульминация оказалась не менее сладкой и яркой, чем обычно, но она позволила себе лишь протяжный тихий стон. Хотелось, чтобы сейчас её слышал лишь Лука. В ответ он жадно глотнул горячий воздух, сдавленно прохрипел её имя и сомкнул кольцо рук на талии. Она прижалась к мужу, потянулась к его губам в попытке растянуть послевкусие. Он бережно уложил её на бок, чуть отодвинулся, чтобы лучше видеть безупречные черты и ещё долго молча перебирал пальцами спутанные пряди, грустно улыбаясь собственным мыслям.       – Мы же не прощаемся? – нарушила тишину Маринетт.       – Конечно нет, родная, – Лука провёл подушечкой большого пальца по её щеке. – Я полюблю тебя снова. Без оглядки на обстоятельства. Вопреки всему. Так же самоотверженно, как и сейчас. Полюблю столько раз, сколько потребуется.       – Лука... – Маринетт потянулась ладонью к его лицу в ответ.       – Ну всё, – он коротко, но чувственно поцеловал её пальцы. – Давай засыпать. Скоро всё изменится.       Маринетт послушно закрыла глаза, не убирая руку с щеки мужа. Горячие слёзы медленно катились по лицу, обжигали кожу и впитывались в подушку. Сон бережно забирал девушку в свой уютный плен.       Лука засыпать не спешил, да и не смог бы при всём желании. Как только Маринетт затихла, перестала подрагивать и всхлипывать, он осторожно выскользнул из тёплой постели. Оделся, вытащил из шкафа спрятанную шкатулку, стиснул её до боли в пальцах и поспешил к выходу. Уже приоткрыв дверь, он обернулся и с тоской взглянул на спящую Маринетт.       – Я люблю тебя, – едва слышно прошептал Лука. – Ты даже не представляешь, как сильно.       Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь и стараясь ни о чём не думать. Освободить голову оказалось непросто. Каждая мысль так или иначе возвращала его к супруге, которая видит сны и не подозревает, что уже спустя несколько минут освободится от непосильного груза. Лука решительно постучался в дверь номера напарника.       – Чего тебе? – взлохмаченный и сонный Адриан вряд ли был настроен принимать гостей. – Случилось что?       – Да, – Лука кивнул. – Дай пройти.       Куффен бесцеремонно оттолкнул напарника плечом и протиснулся в номер, водрузил на стол шкатулку и скрестил руки на груди. Он не проронил ни слова, но Агресту и не понадобились объяснения.       – А до утра нельзя было подождать? – недовольно буркнул Адриан.       – Нет, – отрезал Лука. – Утром проснётся Маринетт. И передумает. А потом будет жалеть.       – Это её решение? – Адриан обошёл стол и вперился взглядом в шкатулку.       – Да.       – То есть вы бросаете нас с Зои вдвоём бороться с привидениями и сходящим с ума Феликсом... – Адриан не спрашивал, а лишь спокойным голосом констатировал факт.       – Вы можете уехать вслед за нами.       – Ты прекрасно знаешь, что никуда мы не уедем, – кривовато усмехнулся Адриан.       – Так что? – Лука кивнул в сторону шкатулки и, не дожидаясь ответа, снял браслет. – Прости, Сасс. Ты был отличным спутником.       Змей слова прощания шипеть не спешил, а лишь грозно нахмурился и сложил лапки на груди, ожидая развязки драматичной истории.       – Я иду на это ради Маринетт, – медленно проговорил Адриан. – Окажись это решение твоим, я бы в тебе разочаровался. И растерял бы всякое уважение.       – Ты меня уважал?       – Представь себе, да! – Адриан схватился за голову. – Ты хоть понимаешь, что задумал? Ты же...       – Я понимаю.       Лука подошёл к Адриану вплотную и сжал его руку. Про себя отметил – дрожит.       – И всё равно хочешь отказаться?       – Да. Как и ты, я иду на это ради Маринетт. И ради беззаботного детства для нашей дочери. Поэтому давай не будем тянуть время, а просто сделаем, что должны.       Адриан молча кивнул, выпил воды. Лука пробежался пальцами по шкатулке, прощаясь с магией, что прочно вросла в его душу корнями и дала буйные побеги. Выдохнул, принимая неизбежность ситуации.       – Я, Лука Куффен, передаю шкатулку с камнями чудес и назначаю новым хранителем Адриа...       Стройная, но дающаяся с титаническими усилиями фраза прервалась от внезапного шума. Кто-то со всей мощи заколотился в дверь номера так, словно случился пожар или что-то ещё более страшное.