***
Атмосферу Ренна Фатом находил до зубного скрежета милой и уютной. Его торжественные площади, величественные дворцы и симпатичные домики были одинаково прекрасны и залитые неверным лунным светом, и купающиеся в первых рассветных лучах. Но Феликс равнодушно проходил мимо. Все его мысли занимала судьба Лилы. Узнав о решении суда, Феликс был немало удивлён, что Росси ни разу его не упомянула. Он был уверен, что пойдёт на дно вместе с ней, смирился с участью, но, вопреки неприятным догадкам, остался на свободе и даже с незапятнанной репутацией. Тогда же он бросил все силы и задействовал все связи, чтобы помочь Лиле. Защищал интересы Росси уважаемый британский адвокат, мастерски владеющий профессией. Избежать наказания не удалось, но Лила отделалась малой кровью. Феликс добился для неё лучших из всех возможных условий содержания. Камера мало чем отличалась от стандартного номера в провинциальном отеле, а вкус еды скорей напоминал ресторан средней руки, нежели тюремную столовую. И совершенно точно Лила не подвергалась унижениям со стороны работников или других заключённых. Что касается последних, то она предпочитала избегать любых контактов и проводила время в одиночестве за чтением книг. Казалось бы, такие условия – рай для преступника, но мысль о том, что Габриэль Агрест в своё время и вовсе избежал наказания, не отпускала Феликса. И он надеялся, что сможет провернуть тот же фокус с Лилой. Проблема заключалась в одном – Росси сама не желала что-либо менять и даже не выглядела расстроенной, когда выслушивала приговор. Поджимала губы, нервно сгибала тонкие пальцы, бросала редкие взгляды на адвоката и Феликса, но подавленности не демонстрировала и смотрела скорее с вызовом, нежели со страхом перед будущим. – Ну и чего ты добилась, глупая? – сам себе под нос буркнул Феликс, бодрым шагом приближаясь к зданию тюрьмы. То, что деньги и связи решают многое даже в чужой стране, стало понятно сразу. Росси беспрепятственно отпускали на свидания с Фатомом, хотя фактически они были друг другу посторонними людьми. Никто не смел упрекнуть гостя из Лондона в слишком частых визитах. Комната для встреч с близкой ему заключённой предоставлялась просторная, чистая и светлая. Помещение мало напоминало его родной дом или особняк Лилы в пригороде Парижа, но всё необходимое здесь было. Даже обязательные досмотры проводились мельком, словно сотрудники тюрьмы каждый раз боялись задержать важного человека хотя бы на минуту. Феликс оглядел хорошо знакомую ему комнату, прошёлся пару раз туда и обратно, опустился на краешек кровати. Последние минуты ожидания тянулись дольше, чем целый день в дороге. Наконец дверь легонько скрипнула. – Ты зачастил, не находишь? Феликс повернулся на звук. Лила, скрестив руки на груди, испепеляла его взглядом и не спешила приближаться. С прошлого визита Фатома не прошло и месяца, но девушка изменилась ещё больше. Он уже привык видеть её без вызывающей алой помады, без роскошных каштановых волос, без золотистого загара. Всё это осталось на свободе. Здесь Лила носила короткую стрижку, которая совсем её не красила, зато оказалась удобной. Если бы не потухшие искры в прежде живых глазах, Феликс даже счёл бы новую причёску в какой-то мере бунтарской. Увы, ни азарта, ни жажды победы, ни опаляющего огня страсти – ничего от прежней Лилы Росси не осталось. Лишь отчаянная злость на весь окружающий мир. И на гостя, что пристально её разглядывал, будто пытаясь понять, что именно держит его на привязи возле неё. – Ты мне не рада? Феликс поднялся и сам сократил расстояние между ними. Лила отступила на шаг назад, упёрлась спиной в дверь и демонстративно отвернулась. – Буду рада, когда ты успокоишься и прекратишь на меня давить, – Лила выдохнула воздух настолько резко, что чёлка подскочила вверх, открывая глаза и лоб. – Оставим этот разговор. Иди ко мне, – тихо, боясь спугнуть, проговорил Феликс. Он сделал ещё один крошечный шаг к Лиле, поймал её ладонь и тут же притянул к губам. Она недовольно хмыкнула, но не одёрнула руку. Феликс, расценив молчание как согласие, крепко обхватил девичью талию. – Смысл откладывать беседу? – Лила на мгновение замерла, но нашла в себе силы сбросить с себя руки Феликса. – Я знаю, зачем ты приехал. Давай! Учи меня жить! – Не кипятись, – Фатом вновь опустился на кровать и кивком пригласил девушку сесть рядом. – Я спокойна, – огрызнулась Лила, располагаясь чуть в стороне от гостя. – Я хочу помочь тебе, как ты не понимаешь? Вспомни, Габриэль всего лишь прошёл несколько курсов так называемого лечения. В престижной клинике. Условия там райские по сравнению с этим всем, – Феликс очертил ладонью воображаемый круг в воздухе. – Это стоит как минимум обдумать, а не воспринимать в штыки, как ты привыкла. Я же... – Я не сумасшедшая, Феликс! – перебила Лила. – Не пытайся меня в этом убедить! – Ну чего ты препираешься? Я как лучше хочу. – Лучше? Лучше??? – Лила пружинисто подскочила на ноги и вцепилась в ворот рубашки Феликса. – Лучше было бы, если бы ты меня не бросил, когда я в тебе нуждалась! Когда они все вломились в мой дом. Когда рыскали всюду. Когда жаждали меня уничтожить. Я боролась до последнего. А где был ты? – Лила, я предупреждал, что не стану ввязываться в твои планы. Не вижу ни единого повода на меня злиться. Я приехал, чтобы помочь, а ты в очередной раз срываешься на меня! – Лишь потому, что ты, – Лила ткнула пальцем в мужскую грудь, – бессердечная сволочь, пытаешься решать за меня. Ты видел медицинское заключение. Я вменяема. – Да, но... его же проще всего переделать. – Стой, Феликс! Хватит! Я устала это выслушивать! Ты ждёшь, что я упаду на пол и стану целовать твои ноги за адвоката и условия, в которых меня содержат. Но я не стану! Ты считаешь, что я должна быть тебе благодарна. Но всё как раз наоборот. – К чему это ты? – Заметь, ни в суде, ни на допросах я ни слова не сказала о тебе, – перешла на едва различимый шёпот девушка. – Я сохранила тайну лишь по одной причине. Ты стал... важен для меня. – Важен? – Феликс сжал ладонь Лилы. – Это в прошлом, – холодно отрезала Росси и спешно отвела взгляд. – Сейчас я тебя ненавижу. – Что-то не похоже, – усмехнулся Феликс. Цепкие мужские пальцы поймали острый подбородок. Лила дёрнулась, пытаясь высвободиться из хватки, но, подобно птице со связанными крыльями, оказалась беспомощна. Феликс отметил сопротивление очередной ехидной улыбкой, сместил пальцы с подбородка на затылок и прижал Лилу ближе. Она, устав терпеть настойчивые прикосновения, вырвалась и влепила ему звонкую пощёчину. Он лишь стиснул зубы. В попытке избавиться от обжигающей боли Лила встряхнула ладонь. – Уходи, – прошипела Росси, пристально разглядывая пол под ногами. – Если я уйду, ты вернёшься в камеру. – Тем лучше для нас обоих. – Лила, не отталкивай меня, – на лице Феликса не осталось ни тени ехидства. – Мы не чужие друг другу. – Нет. Повторюсь, если ты не уяснил. Я тебя ненавижу, – Лила обхватила себя руками за плечи, чтобы унять крупную дрожь. – Я здесь из-за тебя. Из-за твоей жалости к этим мерзким никчёмным людям. Чужим людям! – Ты здесь из-за своих амбиций! – вспылил Феликс, едва не теряя последние капли самообладания. – А я могу помочь тебе. – Признав меня сумасшедшей? Нет! – Лила ринулась к выходу и выскочила в коридор. – Охрана! – Что ты творишь? Феликс схватил её за локоть, но Лила не позволила себя удерживать, а горделиво вскинув подбородок, протянула руки подоспевшему на шум охраннику. Тонкие запястья вновь оказались в оковах. – Можешь не приезжать больше, – бросила через плечо Лила и зашагала вперёд, даже не оглядываясь. Феликсу не осталось ничего кроме как покинуть здание тюрьмы. Он уходил в смешанных чувствах. За полчаса разговора она умудрилась несколько раз прокричать, что ненавидит его, зарядить по лицу, обвинить в своих бедах, а ещё дать крошечную надежду на взаимность одной вскользь брошенной фразой. И ради этого стоило мучиться за рулём целый день. Феликс знал – с Лилой всегда тяжело. Она не святая. Отрицать её причастность к совершённым преступлениям глупо. Она и сама не скрывала вины. Вот только рассуждала так, словно жалела лишь об одном – что её планам не суждено было воплотиться в жизнь. Дальнейшая судьба Леди Баг, хранителя и их команды Росси волновала мало. Если Лила и горевала, то лишь по потерянным камням чудес. Феликса такое положение дел не устраивало. Да, проще залечь на дно и вообще не покидать Лондон, пока вся шумиха не утрясётся, но он упрямо мотался в Ренн. Поначалу Лила и сама была рада свиданиям – бросалась Феликсу на шею, позволяла себя целовать и долго-долго перебирала пальчиками его светлые волосы в попытках успокоить натянутые до предела нервы. Но как только он заводил разговор о возможности сократить срок или вовсе сменить тюрьму на клинику, в Лилу словно вселялся дьявол. Мягкая улыбка сменялась сжатыми в тонкую нить губами. Она кричала, плевалась ругательствами, иногда колотила кулаками по груди Феликса. Он привык. Он был готов к очередным перепадам настроения. Но сегодня Лила впервые отказалась от свидания и вынудила Фатома захлёбываться не от гнева, а от чувства вины перед ней. Лила страдала от проигрыша, а ему было до безумия больно смотреть, как она уничтожает себя своими же руками. Бросив последний взгляд на оставшийся за спиной мрачный тюремный забор, Феликс принял непростое, но, как ему казалось, единственное верное решение – сменить тактику, прекратить давить на Лилу и, ради её спокойствия, наказать тех, кто загнал девушку в ловушку и разрушил подобно карточному домику её грандиозные планы.***
Лондон встретил противным моросящим дождём – типичной английской погодой, на которую местные жители не обращали ровным счётом никакого внимания. Стрелки часов ползли к полуночи, ноги дрожали от напряжения, но Феликс, поборов желание рухнуть в постель, поехал не домой, а прямиком к матери – единственному человеку, которому даже сейчас, будучи самостоятельным взрослым мужчиной, он мог излить душу, доверить тайны и позволить давать советы. Амели Грэм де Ванили выглядела так, словно подчинила себе время или раздобыла эликсир для поддержания вечной молодости. На многочисленные комплименты женщина обычно кокетливо хихикала, про себя думая, что толкового косметолога можно смело записывать в ряды волшебников. Феликс же следам магического вмешательства вряд ли бы удивился. Слишком уж тесно история их семьи и семейства Агрест переплелись с камнями чудес, от которых, как ему теперь казалось, неприятностей куда больше, чем пользы. Долго ждать мать на пороге не пришлось. Амели бросилась открывать двери, едва завидев во дворе дома автомобиль сына. Весьма потрёпанный вид Феликса Амели решила не комментировать, лишь молча заключила сына в объятия, проводила на кухню и заварила терпкий эрл грей. – Даже не спросишь, зачем я приехал в столь поздний час? – Феликс вдохнул аромат бергамота и блаженно прикрыл веки. – Ты задумал какую-то авантюру и пришёл за моим одобрением, – Амели, чуть склонив голову, выразительно посмотрела на сына. – Скорее за помощью, – проницательность матери Феликса не удивляла никогда. – Нужно поставить кое-кого на место. – Кого же? – Парижских героев – Леди Баг и всю её компанию. – Феликс, – устало вздохнула Амели. – Это не те люди, с которыми можно тягаться, не владея магическими способностями. – Знаю, – твёрдо ответил Феликс. – Потому и прошу помощи. Амели задумчиво покрутила чашку, побарабанила по столешнице идеальными ноготками, заправила за ухо выбившуюся прядь. Феликс ждал. – Насколько мне известно, шкатулка у хранителя и все до единого камни чудес в ней, – заговорила Амели. – Есть же другие шкатулки? Артефакты? Что‐то, что может помочь мне? – Есть. Но их ли ты вожделеешь? Повисла пауза. Феликсу много раз в жизни приходилось недоговаривать, хитрить или откровенно обводить людей вокруг пальца. Но лгать матери он не смел. В этом не было ни малейшего смысла. Амели всегда тонко чувствовала эмоции сына и мигом раскусила бы обман. Ему оставалось лишь надеяться, что как и прежде, мать поддержит его замыслы и поможет воплотить задуманное в реальность. – Нет. Сейчас мне нужен камень чудес павлина. И только, – предельно честно ответил Феликс. – Я обязан его вернуть. – Зачем тебе это? Скажи мне, кто из носителей этого талисмана обрёл счастье? Покойная Эмили? Сумасшедший Габриэль? Искалеченная Натали? Или та девчонка, что оказалась за решёткой? – У неё есть имя, мама! Феликс почувствовал, что выходит из себя от одного упоминания Лилы. И эти эмоции его совсем не радовали. Он хотел, искренне хотел успокоиться. Он мог бы задавить в зародыше собственные амбиции, мог бы убедить себя, что ему не в чем раскаиваться перед Лилой, мог бы прекратить мотаться в Ренн. Но Феликс знал, что не простит себя, если не поборется за ту самую искру в глазах, что когда-то поманила его за собой да так и не отпустила. – Постой, – Амели обхватила тёплыми ладонями подрагивающий кулак сына. – Не ради неё ли ты собираешься ввязываться в эту авантюру? – Мне нужно вернуть камень чудес. Дальше я сам решу, что буду с ним делать, – сквозь зубы процедил Феликс. Грубить матери он не хотел, но усталость брала своё. Феликс понимал, что не выдержит больше ни минуты этого непростого разговора. И чтобы случайно не задеть материнские чувства и не сорваться окончательно, он поднялся из-за стола, подошёл к приоткрытому окну и прижался к холодному стеклу лбом, вслушиваясь в убаюкивающий шум дождя. – Ты вырос, мальчик мой. Выглядишь как истинный Грэм де Ванили, но характером пошёл в отца. Такой же прямолинейный, такой же... – Меньше всего на свете я хочу, чтобы меня сравнивали с отцом. Черты лица Феликса ожесточились, ясно давая понять, что Амели стоит замолчать или сменить тему разговора. – У тебя впереди целая жизнь, чтобы доказать, что ты лучше его. – Я не должен ничего доказывать окружающим, – едва не прорычал Феликс. – Я не говорила про окружающих, – мягко поправила его Амели. – Докажи это самому себе. Феликс бросил тёплый взгляд на мать, а затем вновь отвернулся к окну. Он не видел ничего, кроме своего чуть размытого отражения на мокром стекле. Зеркальный двойник выглядел решительным, но вымотанным физически. Феликс выдохнул и расслабил напряжённые плечи. – Я могу на тебя рассчитывать? – спросил он, не отрывая глаз от стекла. – Да, но... – Амели приблизилась. – Послушай, ты должен понимать риски, на которые мы идём. Одно дело – слушать полуправдивые истории о магических вещицах, другое – отправляться на их поиски. Ты можешь не вернуться. Я могу не вернуться. Феликс, оно того стоит? В мыслях отчётливо мелькнуло лицо Лилы, с которого каждая канувшая в небытие минута стирала всё больше красок жизни, оставляя лишь безликую пустоту. В груди заныло с такой силой, словно в заточении сейчас был сам Феликс. И ровно в этот миг он с леденящим изнутри ужасом осознал, что и сам потерялся где-то среди безумных желаний Лилы, утонул в её слепой ярости, сгорел, подгоняемый нежеланием ломать чужие жизни и обострившейся низменной потребностью обладать одной единственной женщиной. Где теперь тот Феликс, что нагло заявлялся в особняк Лилы тогда, когда сам этого пожелает? Где тот мужчина, что позволял себе говорить решительное «нет»? Как так вышло, что стальной внутренний стержень с треском надломился где-то на полпути? – Да, – железный ответ разрубил тишину. – Она того стоит. Она. Лила... – Что же... Я знаю лишь одного человека, который мог бы помочь. Но убедить её будет весьма непросто. Продумай аргументы. Уверяю, твоя слепая привязанность к девчонке, что угодила за решётку, на неё впечатления не произведёт. – Мы едем в Париж, да? – Верно, – Амели наметила улыбку. – Только давай ты покушаешь и выспишься. И на этот раз поездом. Феликс с неподдельной благодарностью обнял Амели, что не раздумывая бросилась ему на помощь. Он сам до конца не понимал, на какой риск идёт и с какими силами может столкнуться, но верил, что справится со всеми преградами, что заготовила для него судьба. Феликс не загадывал. Он понятия не имел, что будет делать и при нагрянувшем успехе, и при внезапном крахе. Не думал, отнесёт ли камень чудес Лиле как подношение в надежде переломить исход или сам наденет брошь и заставит мир встать на колени. Догадывался, что в случае неудачи с ним останется один единственный человек – его мать. Но сейчас, глядя на мелкие капли дождя по ту сторону стекла, Феликс видел этот сумасбродный и откровенно непродуманный план единственной нитью к той жизни, которой он желал.