Нет пути назад

Малфой нервничал. Мерлин, он так не переживал, даже когда выходил на свою первую игру по квиддичу. Блять, да он даже перед своим первым сексом меньше волновался. Его ладони потели как у младшекурсника на балу. Самое ужасное, он до сих пор не знал, как правильно все объяснить, когда она придет. А придет ли вообще? Зная нрав этой девушки, он практически был уверен, что она не упустит свой шанс докопаться до истинных мотивов. Как жаль, что они были такими же прогнившими, как и он сам. Глупый мальчишка, который так и не смог сбросить поводок хозяина со своей шеи. Слабак, в очередной раз принявший неправильное решение. А ведь он обещал, обещал именно ей, что больше не тот задиристый неуверенный слизеринец. И так облажался. Сколько раз Драко хотел все послать и вернуться в Англию. Попытаться вымолить прощение у той, которая так сильно врезалась в его нутро. Но как бы нестерпимо ни было, он не разрешал себе. Он знал, зачем поступал именно так, но от этого не становилось проще. Полотно жизни давно было пронизано ею, словно она была той самой связующей нитью, не дающей развалиться его реальности на лоскуты. Поэтому он не разрешал себе забывать. Помнил абсолютно все. Ощущения ее рук в волосах. Смех, разгоняющий тьму даже в самых дальних уголках его души. Взгляд, которым она одаривала его каждый раз. Такое невозможно описать, только прочувствовать. Эта была любовь в самом прямом и чистом его проявлении. Та, что вспарывает насквозь, до самых позвонков. И все эти воспоминания давили на него каждый чертов день, который он провел тут один. В городе, по всему миру считавшимся созданным для любви. Какая извращенная ирония жизни. Хотя он уже привык, что у него, видимо, не было тех билетов, за которые обычные люди получали счастье. Без пяти семь. Малфой стоял у входа в ресторан на вершине Эйфелевой башни. Черный костюм, черная рубашка и черные туфли. Если не знать, что у него намечалась самая важная встреча десятилетия, то можно было подумать, что он пришел на поминки. Хотя, если у него не выйдет убедить ее в правдивости своих слов, то наряд был под стать ситуации. Оставалась одна минута. Она никогда не опаздывала. Не в ее стиле. Поэтому он не удивился, услышав сигнал прибывшего лифта. Собрав все ошметки сил, он повернулся к ней и замер, словно весь воздух в помещении превратился в тягучее желе, не дававшее ни двигаться, ни дышать. В девушке, которая шла ему навстречу, было практически невозможно узнать ту девчонку, от которой он убежал в прошлом. То, как Гермиона выглядела утром, поразило его, но сейчас… Еще никогда у Драко Малфоя не подкашивались колени от вида женщины. Это платье было сшито словно специально для нее. Черный шелк струился по загорелой коже. Верх платья состоял из двух широких лент, берущих начало по бокам на поясе. Поднимаясь по груди и пересекаясь над ней, они закреплялись на шее, прикрывая только самые важные места. Юбка, которую таковой было сложно назвать, заканчивалась, почти не начавшись. Платье сплошь прилегало к телу, точно давая понять, что на девушке нет белья. Абсолютно. Блядство. Атмосфера в помещении накалялась с каждым ударом о мраморный пол шпилькой от изящных босоножек девушки, которые еще больше удлиняли ноги, усугубляя положение Драко до критического. Сегодняшний день точно стал тем, в котором разрушилось слишком много никогда, и все одним человеком. Потому что никогда еще он не желал кого-то настолько сильно, что ему буквально приходилось держать себя в руках, впиваясь пальцами в бедра. Цокот, который приблизился к нему практически вплотную, заставил поднять взгляд на лицо девушки, которое, как всегда, было окружено копной каштановых волос, слегка собранных сзади. – Гер… мисс Грейнджер, вы сегодня эффектны как никогда, – произнес Драко чуть хриплым голосом. – Добрый вечер, мистер Малфой, – сказала Гермиона, оценивающе смотря на Драко. – Спасибо за комплимент. Хочу заметить, вы с годами не изменили своему стилю, это приятно. – Раз мы закончили обмен любезностями, думаю, можно идти, – Драко слегка улыбнулся, подавая Грейнджер руку. Гермиона молча взяла его под локоть, проигнорировав ладонь, и они подошли к девушке на входе. – Monsieur Malefoy, nous sommes contents de vous voir, – лучезарно улыбнулась она, увидев гостя. – Suivez moi, s’il vous plaît, votre table est prête. – Bonsoir, Wanda, – поздоровался Драко, – est-il possible d'utiliser votre service pour me cacher aujourd'hui? – Oui, bien sûr, – отозвалась девушка. – Alors, vous devrez attendre encore une minute ici. Драко кивнул, и девушка скрылась за тяжелыми портьерами. Он перевел взгляд на свою спутницу, у которой на лбу образовалась морщинка от задумчивости. – Ты так и не выучила французский, я полагаю? – Это был риторический вопрос. – В последние годы было слишком мало свободного времени, чтобы тратить его еще и на это. – И чем же Гермиона Грейнджер любит заниматься в свободное время? – Драко подошел к девушке почти вплотную, не отрывая взгляда от ее янтарных глаз. – У тебя богатая фантазия, Малфой, дорисуй картинки в своей голове сам. – Она не уступала. Эта девушка всегда шла до конца, даже если дело касалось простого разговора. Драко наклонился к уху, обдавая его горячим дыханием, от которого по шее Гермионы побежали мурашки, но она даже не шелохнулась. – Знаешь, Грейнджер, – шепотом произнес Драко, – можешь быть уверена, те картинки, которые всплывают в моем воображении, точно пополнились парой идей благодаря твоему наряду. Малфой снова посмотрел в ее глаза, подмечая любые эмоции, которые они могли ему передать. Он ожидал увидеть злость, отвращение или полное безразличие. Но там промелькнул чистый неприкрытый огонь. Пусть на мгновение, пока Гермиона не взяла себя в руки, но та искра всколыхнула надежду в душе парня, укрепляя его решимость. Потому что, если сегодня он не расставит все точки и не расскажет ей правду, шанса больше не будет. Надо было идти ва-банк. Только Гермиона собралась что-то ответить, как появилась Ванда, приглашая их следовать за собой. Она повела их по отдельному коридору, не пересекающемуся с основным залом. Поэтому эффект от увиденного в конце не заставил себя ждать. Грейнджер переступила порог и издала вздох восхищения от представленного вида. Их столик находился на самой вершине башни, открывая панораму вечернего Парижа. В небольшом зале, рассчитанном на пару-тройку столов, не было каких-то кабинок или ширм, но по желанию посетителей можно было применить скрывающие и заглушающие чары, создающие ощущение, что в этот момент никого вокруг нет. Сегодня они будут только вдвоем. Оставив пару одних, девушка удалилась. – Почему тут никого нет, хотя я ощущаю, что этого не может быть? – Магия, – ухмыльнулся Драко, галантно подвигая стул девушке. – И еще, на меню тоже наложены чары, что оно подстраивается под язык посетителя. – И часто ты сюда кого-то приводишь? – Это впервые, – произнес Драко, поднимая взгляд на девушку, но та уже скрылась за разворотом меню. – Обычно я ужинаю один. Пока они делали заказ, пространство вокруг погрузилось в тяжелое молчание. Никто не осмеливался начать беседу, потому что не понимал, как это сделать. Устав от гнетущей атмосферы, Драко решил заговорить. – Грейнджер, мы можем продолжать молча сидеть или попытаться вести себя адекватно и поговорить. – Хорошо, но это ты мне что-то хотел рассказать, – произнесла Гермиона, складывая руки на груди. – Да, и чтобы не возникло лишних сомнений, я принес одну вещь. – Малфой положил на стол небольшое складное зеркальце, на котором было выгравировано древнеегипетское изображение страусиного пера. – Я думаю, ты знаешь, что это. – Зеркало богини Маат, – шокировано произнесла Гермиона. – Но откуда оно у тебя? Оно должно находиться... – В Министерстве в Отделе тайн, я знаю, – спокойно произнес Драко, – но там всего лишь копия, оригинал много веков хранится в моей семье. Девушка молча смотрела на предмет, не зная, что сказать. Драко надеялся, что подобный жест с его стороны Гермиона оценит, потому что с помощью этого зеркала можно показывать воспоминания другим волшебникам, только с одним условием. Они всегда правдивы. Их нельзя ни изменить, ни приукрасить. – Грейнджер, я не смогу рассказать, что произошло тогда, но я могу показать тебе одно воспоминание, – голос Драко дрожал. – Я не жду от тебя понимания, но это то, что было необходимо сделать давно. Просто посмотри. Она молчала. Смятение и сомнение сквозили во взгляде Гермионы, который она переводила с артефакта на парня. А он ждал вердикта, как заключенный перед смертной казнью. Сейчас было во сто крат хуже, чем тогда в зале суда. – Хорошо, – произнесла Грейнджер спустя пару минут, – но, что бы я там ни увидела, не будет значить, что я сразу тебя прощу. – На это я практически не надеюсь, – обреченно улыбнулся Драко. Он открыл предмет и приложил палец к одной из двух зеркальных поверхностей. – Просто прикоснись ко второму зеркалу. Последовав совету Драко, Гермиона приложила руку, и ее тут же затянуло в воронку воспоминания. Сразу после слушания, в котором вся семья Малфой получила оправдательный приговор, к нему подошел отец. Он знал этот взгляд и понимал, что слова Люциуса ему точно не понравятся. – Сегодня ты отправляешься в Париж, – надменным тоном произнес Малфой-старший. – Порт-ключ сработает в восемь вечера. Там тебя встретит человек, который расскажет все дальнейшие действия. С понедельника ты будешь работать в Министерстве магии Франции. – Как это все понимать? – Слова отца шокировали Драко. – Я не собираюсь никуда уезжать в тот момент, когда мы наконец стали свободны. – А что ты собираешься делать? – речь Люциуса начала сквозить злостью. – Может, дальше трахать эту грязнокровку? – Люциус, я же просила! – воскликнула Нарцисса, подходя к мужу. – Знаешь, я больше не намерен тебя слушать, – произнес Драко. – Последний раз это чуть не привело к полнейшему краху нашей семьи, и теперь ты снова пытаешься контролировать мою жизнь? – А ты посмотри на свою новую жизнь со стороны, – голос Люциуса напоминал практически шипение, настолько его переполняло презрение. – Ты оскверняешь наш род, и я не намерен больше на это смотреть. Это увлечение отлично сыграло нам на руку. Твоя подружка и ее великие прихвостни поступили как истинные представители своего факультета болванов, но с меня хватит. Тебе наконец пора понять, что она не пара тебе. И если ты не хочешь понимать слова, то у меня есть рычаги давления на тебя! – И что ты можешь, отец? Будешь угрожать наследством, от которого после выплат репараций почти ничего не останется? Или своими старыми связями, от которых нет и следов, так как все или в Азкабане, или сдохли? Мне надоело это слышать от человека, который в своей жизни не совершил ни одного правильного поступка! – Да как ты смеешь! – Трость оторвалась от земли, собираясь замахнуться. – Люциус, дай мне минуту поговорить с сыном, – попросила Нарцисса, уводя Драко в сторону от отца. Этот разговор не мог закончиться ничем даже относительно позитивным. Драко чувствовал ужасный гнев, который клубился внутри него, требуя выхода. – Мама, только не говори, что ты на его стороне? – тише обычного сказал парень. – Драко, милый, так будет лучше для всех, – произнесла женщина, положив руку сыну на плечо. – Она замечательная девушка, и я не разделяю позицию твоего отца в полной мере, но вы не пара. Лучше это понять сейчас, пока не стало слишком поздно. – Да почему вы постоянно хотите решать все за меня! – резко дернув плечом, отталкивая мать, сказал Драко. – Никуда я не собираюсь сбегать. – Дорогой, я согласилась на это, ведомая не только мотивами твоего отца. Я хочу, чтобы ты увидел всю ситуацию целиком. Она умная девушка с большими амбициями, но что случится с ней и ее дальнейшей жизнью, если рядом с ней будет бывший Пожиратель, лишенный всего? – Я не очень пони… – Драко, отец не просто так говорил, что ему есть, чем повлиять на тебя, – Нарцисса перешла на шепот. – Если ты не уедешь, отец заблокирует родовую магию. – Что? – шок отразился на лице Драко. – Это невозможно. – Глава рода может наложить обет на любого в семье, практически полностью лишая его магии. Это старинное заклинание, но Люциус пойдет на это, поверь. Он оставит тебя ни с чем, выкинув из дома. Лишит даже самой сути волшебника. Сможешь ли ты оставаться собой? Я не хочу такой жизни для единственного сына. – Он не поступит так с наследником. – Если ты выберешь ее, он полностью отречется от тебя, забрав все, что ты так ценишь. Где окажутся все ее мечты о карьере, когда с ней за руку пойдет бывший преступник, ставший простым сквибом без имени? – Это глупо… – Она сейчас в центре внимания и вокруг нее куча людей. Клеймо будет поставлено на репутацию, и убрать его так просто не получится. – Но, мама, только нам решать, какой будет наша жизнь, именно так ты мне всегда говорила. – Да, и я не отказываюсь от своих слов, но скажи мне, уверен ли ты, что вы сможете через это все пройти? Сегодня ваши чувства сильны и готовы преодолеть все, но что будет потом, когда она начнет понимать, чем обернулось это увлечение? Сможет ли она смириться с разрушенными мечтами в будущем ради тебя? – Она не поймет… – он потряс головой, пытаясь прогнать реальность словно наваждение. Уже тогда было понятно, что ему придется идти на поводу у Люциуса. Опять. – И не должна, потому что ты не скажешь ей. Если ты действительно любишь, то подари ей светлую жизнь. Она заслужила чистого счастья без пересудов и осуждения. – Но почему? Почему опять кто-то управляет нашими жизнями и надо просто смириться?! – Вы еще молоды, Драко, и не понимаете, на что хотите пойти! Да, вы прошли через многое, но все равно вы – дети, которые не могут осознать масштаб того, во что ввязываетесь. Вы будете словно бельмо на глазу у общественности. Какое-то время между ними повисло молчание. Внутренний протест не давал соглашаться с решением родителей, в то время как червячок сомнения прожирал дыру в его уверенности. Он понимал, что это все неправильно. Гермиона никогда его не простит за этот поступок, даже если он окажется верным. Но любит ли она его настолько, чтобы преодолеть последствия их выбора? Он не был уверен в этом. Они даже никогда особо не обсуждали будущее. Ждали решение суда и наслаждались тем временем, которое у них было. – Я не хочу ее терять, мам, – голос Драко дрожал, – а если я уеду сейчас, не сказав ничего, это будет конец. – Сделай это ради нее. – Нарцисса подошла к сыну и нежно обняла. – Если вы действительно любите друг друга, выход найдется. Но сейчас уезжай. И не говори ей ничего, отец отследит это. Он слишком хочет оборвать вашу связь. Вернувшись в реальность, Драко поднял глаза на Гермиону и ужаснулся. Все лицо девушки было покрыто разводами от туши и мокрыми дорожками слез. – Гермиона… – он попытался заговорить, но она жестом остановила его. Он не знал, какой будет реакция на увиденное, но смотреть на нее, всегда такую сильную, а сейчас словно разбитую на осколки, было тяжело. – Это правда? – хриплым голосом произнесла Гермиона. – То, чем он угрожал тебе? Я никогда не слышала о подобной магии. – Да, – произнес Драко, – я прочел всю возможную литературу по этому вопросу, и в чистокровных семьях действительно есть подобный ритуал. – Это мерзко даже для него, – она скривилась от отвращения. – Обречь собственного сына на подобное. – Отец никогда не отличался адекватностью, если дело касалось его репутации. – Прости, мне нужно отойти на минуту, – произнесла Гермиона, встав и быстрым шагом убегая в сторону коридора. Драко вздохнул и опустил голову на руки, лежащие на столе. Это было тяжелее, чем он представлял. Нужные слова не приходили в голову, потому что оправдывать свой поступок он не хотел. Унижать самого себя за это было бы еще глупее. Оставалось только ждать, пока она сможет говорить об этом. Все стало еще запутаннее и мрачнее. И та надежда, зародившаяся в его душе еще какой-то час назад, медленно исчезала, оставляя только вкус пепла на губах. Услышав знакомые шаги, Драко подскочил с места и обернулся. Гермиона привела себя в порядок, поправив макияж и устранив следы слез. Но вот взгляд. В нем оставалась горечь и обида. – Знаешь, а ты так и не ответил на главный вопрос, – произнесла девушка, присаживаясь на место и сделав глоток вина. – Почему ты уехал? – Ты же увид… – присаживаясь, непонимающе начал Драко, но Гермиона его перебила. – Нет, я увидела причину, но мотив для меня остался загадкой. – Я… Я испугался, как и всегда. – Не было смысла отпираться или врать. Только не ей. – Это был очередной глупый поступок неуверенного в себе юнца, который побоялся идти против семьи. Ничего нового, Грейджер, ведь именно таким ты всегда меня знала. – Нет, я знала другого Драко, – произнесла Гермиона, подняв на него глаза. – Того, который спас мне жизнь, который был заботливым и внимательным. Того, кто до последнего вставал на сторону родных, потому что это семья. Было еще что-то, когда ты принимал решение, я права? Слова давались с трудом, словно только зажившие рубцы вскрывали тупым клинком. Тяжелее всего было удерживать тот накал ненависти к себе, который у него был. – Возможно, я не был уверен, что это нужно тебе, ясно? – Боль внутри заставляла срываться, хоть он этого и не хотел. – В твоей жизни всегда было столько дерьма, и я бы его только добавил, в то время, когда у тебя наконец началась нормальная жизнь. – А это даже обидно, – усмехнулась Гермиона. – Что я сделала не так, что ты не заметил тех чувств, которые я испытывала к тебе? Все те месяцы после войны… они были посвящены тебе. Всегда. И если в вашем аристократическом обществе это можно было принять за временное увлечение, то, наверное, твоя мама была права, ничего бы не вышло. – Это не так… – У меня еще один вопрос, – снова перебила она. – Люциуса уже как год не стало, но ты так и не появился дома. Почему? Он ожидал, что она зацепится за этот факт, хотя ответ был для него еще одной бочкой позора, вылитой на его голову. – А зачем? Я разорвал все отношения с семьей, хоть мама и пишет иногда. Друзей особо нет. Единственный человек, ради которого я бы вернулся, даже не стал бы со мной разговаривать, разве я не прав? – Но сейчас же мы говорим. – Все время Гермиона старалась удерживать взгляд на нем, как будто пытаясь что-то увидеть. – И что это дает? Ты не прыгнешь сейчас ко мне в объятья, шепча слова о прощении. Да я и не жду этого. Я понимаю, что облажался. Сильно. И исправить это практически невозможно. – Тогда зачем я здесь? – Голос девушки начал срываться, выдавая ее истинные эмоции. Тот груз, что сейчас они несли на себе, ведя это разговор, отражался на каждом. – Потому что ты имеешь право знать правду. – Не выдержав больше ни секунды, он подошел и опустился на колени перед ней. – Потому что все, что было тогда между нами, не может исчезнуть просто так. Потому что за все эти годы у меня никого не было. Потому что я все еще люблю только тебя, Гермиона Грейнджер, хочешь ты этого или нет. И если есть хоть малейший шанс все исправить, я им воспользуюсь. – Драко, не надо, пожалуйста… – Я всю жизнь прожил трусом, Гермиона. Я устал. Пора что-то менять. – Он положил ей голову на колени и замолчал. Долгое время ничего не происходило, как вдруг он почувствовал, как руки девушки зарылись в его волосы. Мурашки побежали вдоль спины от таких некогда родных ощущений. Но слова, которые последовали дальше, вбили очередной ржавый гвоздь в его сердце. – Я не могу, прости. – Он поднял голову и увидел, что Гермиона снова плачет. – Для меня все это слишком, мне надо подумать обо всем. – Пожалуйста, не говори ничего сейчас. – Девушка начала подниматься, и он встал рядом с ней. – Я дам тебе все время, что у меня есть, только не произноси сейчас нет. – Я думаю, мне надо уйти, прости. И она ушла, не обернувшись на парня, который безвольно упал на ближайший стул, склоняя голову и сжимая руки в кулаки. Сломленный, но не побежденный. Он еще поборется с судьбой.