Нет пути назад

На этот день рождения Гермиона Грейнджер, как ей казалось, получила лучший подарок. Какая девушка откажется от коктейля из сладкой мести и чувства всепоглощающего триумфа, приправленного щепоткой контроля над человеком, разрушившего ее трепетные чувства. – Грейнджер, мы взрослые люди, – произнес Драко, пытаясь вырваться из пут заклинания. – Я могу с тобой поговорить и без этого цирка. – Не думаю, – бросила Гермиона, наливая себе новую порцию виски. – Я уже слышала подобные речи от тебя один раз, а после ты исчез на четыре года. – И как это отражает меня незрелым человеком? – произнес Малфой, сузив глаза. – Сейчас заучка Грейнджер все тебе растолкует, – ухмыльнувшись, она взмахнула палочкой, чтобы отлеветировать кресло с привязанным к нему Малфоем в центр кабинета, в то время как сама удобно устроилась на диване, закинув ноги на маленький стол. – Ты же понимаешь, что если сейчас кто-то зайдет, то может произойти международный скандал? – Честно? – Она залпом выпила весь стакан с алкоголем. Напиток приятно обжег горло, разливаясь огнем по венам. – Мне плевать. Абсолютно. – Гермиона… – Не смей! – она резко подскочила с места и подошла вплотную к Драко. – Ты не имеешь права обращаться ко мне по имени! Ты вообще больше ни на что не имеешь прав относительно меня! Драко больше не мог сдерживаться и говорить спокойно. Вся эта ситуация выводила его из себя, заставляя постоянно пытаться высвободиться. Но его попытки больше были похожи на беспомощные барахтанья рыбешки, попавшей в сети умелого рыбака. – Что ты хочешь от меня услышать? Что я облажался? Что поступил как последний кретин? – со злостью закричал Малфой. – Да, ты права. Но так надо было сделать! – Может, выдашь еще что-то более банальное? Как тебе варианты: «Это все ради тебя» или «Мы не подходили друг другу»? За это время мог придумать и более правдоподобные отмазки. Хотя ты, наверное, и не планировал никогда объясняться, так ведь? – Гермиона нависла над ним, положив обе руки на спинку стула возле его плеч. Их лица находились слишком близко, что Драко мог почувствовать аромат алкоголя и ее парфюма, который опьянял сильнее любых напитков. – Грейнджер, я понимаю, что выгляжу в твоих глазах конченым мудаком. И я это заслуживаю. Но это, правда, все не просто так, – вздох, сорвавшийся в конце его фразы, был пропитан обреченностью. – Хорошо, допустим, что это так, – отойдя на небольшое расстояние, произнесла девушка. – Тогда почему за все эти годы ты не смог и строчки мне написать? – А как ты себе это представляешь? – возмутился Малфой. – «Гермиона, привет, я сбежал от тебя, но не переживай, со мной все хорошо». Так? – Ты реально не понимаешь, что натворил? – голос в конце фразы надорвался, выдавая в ней боль от его поступка. Как бы она ни старалась скрыть, но те эмоции, которые в это мгновение просыпались в ней, прорывались через многочисленные заслоны хладнокровия, которые так долго возводились внутри. – Послушай, я… – Нет, сейчас ты просто молча выслушаешь меня, или я закрою тебе рот очередным заклинанием. Она села обратно на диван, и посмотрела ему прямо в глаза. Ей надо было высказать все накопившиеся за эти годы мысли, но именно сейчас было практически невозможно анализировать здраво. Все ранее заготовленные слова просто не приходили в голову, оставляя место чистому всплеску эмоций вперемешку с обидой. – В тот день, когда ты сбежал от меня, и не обернулся… – Ей было чертовски тяжело не отводить взгляд. – Сначала я не верила, что ты мог так поступить, потом злилась, почувствовав себя вещью, которой воспользовались и выкинули. Злость была настолько сильной, что в квартире иногда непроизвольно взрывались предметы. Был момент, когда я говорила себе: «Нет, он вернется и все объяснит, причина точно есть». Но ты не приходил. Затем были месяца, когда я не хотела даже жить, представляешь? Если бы не друзья, которые были все это время рядом, я просто не знаю, что бы могло произойти. А потом в один день я просто встала с кровати, заперла всю ту боль глубоко в себе вместе со всеми чувствами и начала жить, стараясь забыть все то время, что ты мне подарил. Как думаешь, насколько херово это выглядело? – последняя фраза была сказана почти шепотом, но он отчетливо все расслышал. Подскочив с места, Гермиона подбежала к Драко и схватила за лацканы пиджака, все продолжая смотреть своим искрящимся огнем взглядом прямо в глаза. – Я любила тебя, сукин ты сын, любила как никого и никогда больше, но ты просто взял и ушел. И теперь ты говоришь, что так было надо? Кому, Драко?! Оттолкнув его от себя, Грейнджер отошла к стене, отвернувшись и пряча от него так не вовремя выступившие слезы. Она больше не хотела на него смотреть, ей надо было удержать себя в руках хотя бы еще какое-то время. Ее эмоциональный всплеск, видимо, был настолько сильным, что все заклинания спали, и она услышала за спиной, как Драко встал. Она почувствовала, как он подошел к ней сзади и потянулся, дотронувшись до ее плеча. – Гермиона… – Не трогай меня, – она жестко оттолкнула руку, обойдя его и схватив свои вещи. – Я не хочу ничего сейчас слышать, правда. Только не сейчас. С этими словами она развернулась и вышла из кабинета, направившись к ближайшему камину, который, как она запомнила по дороге, находился за поворотом. Мысли в голове путались, но осознание произошедшего медленно приходило. Ни о какой работе сейчас вообще не могло идти и речи, поэтому она просто направилась в гостиницу с ощущением полного опустошения в душе.

***

Приняв душ и немного успокоившись, она поняла, что все же поступила не очень профессионально со своей стороны. Уйдя, даже не разобравшись с делами, ради которых приехала. Но чувство гнева, охватившие ее в тот момент, затмило абсолютно любой здравый смысл. Пока она дома медленно умирала изнутри, давя в себе любую, даже мимолетную мысль о нем, он был тут, спокойно и размерено существуя в своей лжи. От размышлений ее отвлек стук в окно. Это был иссиня-черный филин, принесший ей конверт, по виду которого сразу угадывался отправитель. Он себе не изменял никогда. Черная бархатистая бумага, с выгравированными буквами Д.Л.М. Первым порывом было сжечь гребаный конверт вместе с отправителем, но переборов это желание, она все же открыла письмо. Малфой был немногословен.

Сегодня в 19 в ресторане Le Jules Verne.

Я все объясню.

Драко.

Перечитав несколько раз эти пару строк, она испытала очень смешанные чувства. Одновременное желание докопаться до истины и никогда не знать причин разрывало ее изнутри. Откладывая на стол конверт, Гермиона вдруг заметила, что на дне есть что-то еще. Достав маленький розовый цветок, она на секунду перестала дышать. Это был цветок персика, ассоциация с которым навсегда осталась зашита в ее сердце плотными нитками искренних девичьих чувств. Сидя в кофейне в Косом переулке, девушка пила свой кофе, не отрываясь от книги. Вот уже несколько недель Гермиона с самого раннего утра штудировала всевозможную литературу с законами и судебными прецедентами. Все свободное время она тратила на поиски возможных лазеек, чтобы смягчить будущий приговор для семьи Малфой и не дать Драко попасть в Азкабан. С финальной битвы прошло всего около месяца, но изменения, закрутившие ее в водоворот событий, были слишком яркими. Почти каждый день она встречалась с Драко в каком-нибудь месте. Сначала общение шло тяжело. Но со временем они все больше и больше стали открываться друг другу. Вот и сегодня, сидя за столиком на маленькой веранде, она ожидала его визита. – Грейнджер, читать во время еды вредно, – произнес Драко, садясь напротив. – И тебе доброе утро, Малфой, – сказала Гермиона, делая очередной глоток напитка. – Во-первых, я не ем, а, во-вторых, у меня сегодня не так много времени, поэтому надо его тратить с пользой. Погрузившись в чтение, она не замечала, каким пронзительным взглядом Малфой ее изучал. Чувства, переполняющие его в тот момент, были полны трепета и благодарности. – Ты же понимаешь, что не должна этим заниматься? – не отрывая глаз от ведьмы, проговорил Малфой. – Но я хочу этого, – произнесла девушка, посмотрев на него. – Я побывала на паре заседаний, которые сейчас проходят в Визенгамоте. Это не суд, а чистая неприкрытая месть. Ты не заслуживаешь этого. – Так считаешь только ты, – с грустью уточнил Драко. За прошедшие года Малфои очень сильно подпортили свою репутацию, и полностью оправдательного приговора было смешно ожидать, но то, что она увидела тогда в Хогвартсе, достаточно пошатнуло представление о них. А рассказ Гарри о поступке Нарциссы окончательно заставил помочь им хоть тем малым, что она успеет сделать. – Это пока, но уверена у меня получится их убедить, – с уверенностью в голосе сказала девушка. Драко ухмыльнулся. Такой оптимизм и веру в честное правосудие могла излучать только она. Видеть свет в кромешной тьме. – У меня для тебя небольшой подарок, – вдруг произнес Драко. – Он, конечно, не оригинальный, но в прошлый раз тебе вроде понравилось. Словно из ниоткуда в его руке появились три спелых персика, которые выглядели настолько аппетитно, что Гермионе тут же захотелось ощутить их прелестный вкус. – У меня два вопроса, – взяв фрукты, проговорила девушка. – Как ты узнал, что я их люблю, и где ты их берешь? Она действительно с самого детства обожала этот непередаваемый аромат и ощущение мякоти, когда делаешь первый укус созревшего плода. – Ты забыла? Я очень наблюдательный, – он улыбнулся в ответ самой красивой улыбкой, которую она когда-либо видела. – А насчет второго вопроса… Как ты смотришь на небольшую прогулку? – Я не против, а куда? – заинтересованно спросила девушка. – Гермиона Грейнджер может хоть раз без вопросов что-то сделать? – Драко протянул ей руку. – Доверься мне. Она колебалась. Тяжело было переступать через устои в своей голове, которые формировались всю жизнь. Но с другой стороны, все изменилось, и любопытство и какой-то странный внутренний порыв перевесили чашу рассудка. В тот же момент их затянула воронка трансгрессии. – Малфой, ты знаешь, я ненавижу этот метод перемещения, тем более так неожиданно, – пытаясь отдышаться и притупить приступ тошноты, сказала Гермиона. – Знаю, поэтому и не предупредил, но тогда эффект был бы не тот. Оглянись, – мягко произнес Драко. Гермиона подняла глаза и с трудом удержала вздох, который вырывался из груди. Они стояли в персиковом саду. Но он был не обычный, который она могла видеть на картинках в своих книгах. Все деревья были распределены на сектора, в которых поддерживались разные сезоны года. Где-то ветки утопали в нежно-розовой пене, распространяющей нежнейший аромат. Где-то деревья уже были усеяны сочными плодами, которые, даже падая, оставались целыми. Несомненно, магия и об этом позаботилась. Осенняя и зимняя части сада были не так впечатляющи, но общая картина завораживала своей уникальностью. – Мерлин, Драко, это гениально и великолепно одновременно, – с восторгом произнесла Гермиона. Ее глаза жадно исследовали все вокруг. – Я был уверен, что тебе понравится, – улыбка не сходила с лица парня, когда он наблюдал за ней. – Это все задумка моей мамы. Сад – это ее личное произведение искусства. – Подожди, то есть мы сейчас… – оглянулась девушка, ища поблизости то самое здание. Воспоминания о злополучном дне начали лавиной накатывать на нее, но Гермиона изо всех сил старалась держать себя в руках. Как бы сильно событие ни отразилось на ней, она обещала сама себе запрятать его поглубже и никогда не вспоминать. – Да, на территории Малфой мэнора, но поместье достаточно далеко, можешь не волноваться, пойдем, – он снова протянул ей руку, которую она с удовольствием приняла, и повел вдоль ровных рядов деревьев. Пройдя по всем частям сада, они остановились около сектора, где царила весна. Лепестки медленно опадали на землю, создавая бледно-розовое покрывало. Ощущение умиротворения, царившее тут, было всеобъемлющим. – Хочешь, покажу один фокус, которому в детстве меня научила мама? – спросил Драко, ближе подходя к девушке со спины. – Сегодня день чудес, поэтому давай, – произнесла Гермиона, развернувшись к нему лицом. Драко взмахнул рукой, и все цветы, которые мгновение назад лежали на земле, закружились вокруг них в водовороте из шелкового конфетти. Словно оказавшись в сказке, Гермиона почувствовала трепет в душе от разворачивающейся картины. Она подняла глаза к небу, погружаясь в собственные ощущения. – Это действительно волшебно, – прошептала она, неотрывно смотря на Драко. Они стояли слишком близко, но ей не хотелось отдаляться ни на миллиметр. – У меня для тебя есть еще одна вещь, но ты должна снова довериться мне, – слегка севшим от волнения голосом произнес Малфой. – Сможешь? – Да. – Тогда закрой глаза. И она повиновалась. Потому что в тот миг все, казалось, настолько пропитано волшебством, что противиться было невозможно. С замиранием сердца она ощущала, как цветки оставляют невесомые касания на ее лице. Она почувствовала, как ладонь Драко прикоснулась к шее, большим пальцем проводя линию вдоль скулы. – А знаешь, что сейчас в этом саду самое прекрасное? – шепот его голоса раздался прямо у мочки уха, оставляя еле заметные касания от движений губ. Она отрицательно покачала головой. – Ты, Гермиона. В этот момент все вокруг просто перестало существовать, потому что она почувствовала его нежные губы, которые накрыли ее. Внутри будто произошел взрыв, распространившийся ударной волной от груди к кончикам пальцев. Все тело будто прирастили к земле и сделали невесомым одновременно. Руки непроизвольно зарылись в нежные волосы и притянули парня ближе, углубляя поцелуй. Почувствовав ответную реакцию, Драко опустил руки на талию, сжимая ее настолько аккуратно, словно от этого зависела его жизнь. Словно важнее ничего с ним не происходило до этого. Они простояли так достаточно долго. Никто из них не хотел прерывать такой прекрасный момент. Поцелуй перерос в молчаливые объятия, которые продолжались, пока последние лепестки не опали к их ногам, укутывая их спокойствием и пониманием. Теперь между ними все будет по-другому. Так, как и должно быть. – Блять, – фраза, которая была в ее голове, когда она рассматривала на ладони цветок. Нет, она не могла позволить ему начать все с начала. Не могла дать себе даже намек на надежду. Только не сейчас, когда с таким трудом ей удалось начать жить без мыслей о Малфое. А удалось ли? Но она ощущала, как та часть жизни, изменившая ее практически до основания, начинает снова просачиваться через стены ее сомнений. Барьеры, что с таким трудом были выстроены вокруг ее чувств, начали рассыпаться в пыль от этих чертовых розовых лепестков. Потому что вторая фраза, которая поселилась в ее голове, являлась ужаснейшим аргументом для ее стойкости в этой ситуации. Он помнит. – Ладно, я дам тебе возможность объясниться, мерзавец, – произнесла она в пустоту своего номера. Развернувшись и подойдя к своим вещам, Гермиона выбрала самое лучше платье и самые высокие каблуки. Сегодня она будет блистать как никогда. Пусть этот засранец просто захлебнется в собственной никчемности от одного взгляда на ее уверенно-высокомерный вид, дополненный бесконечно длинными ногами в запредельно коротком мини. Это ее день рождения и, черт возьми, она заставит его пожалеть обо всем.