Пластмассовая луна

      — Гермиона! — Гарри видит её, и в усталых изумрудных глазах зажигается огонёк. Губы слегка вздрагивают в почти-улыбке.              — Тяжёлый день? — Гермиона понимает, что наверняка выглядит не лучше. Её всё ещё потряхивает от вчерашнего блистательного выступления своего начальника, но она уже оправилась от нервного паралича и готова действовать. Начать свою борьбу она решила со встречи с Гарри Поттером.              — И ночь. Малыши плохо спят. — Гарри морщится от шума, наполнявшего атриум Министерства. — Может, уйдём куда-нибудь?              — Конечно, я знаю, что здесь неподалёку есть…              Но Гарри уже шагает куда-то в сторону, и Гермиона шагает рядом, вновь и вновь прокручивая в голове отрепетированный разговор.              Они останавливаются у стены в одном из проходных коридоров. Гарри четыре раза стучит палочкой в разных местах, и стена как будто проваливается внутрь, образуя проход.              — Что это?              — Секретное место отдыха мракоборцев, — поясняет Гарри с улыбкой и решительно шагает в тёмную неизвестность.              Темнота вокруг царит лишь несколько секунд. В глаза бьёт яркий солнечный свет, и Гермиона понимает, что они на настоящей лесной поляне. Она с восторгом оглядывается по сторонам. Волшебная декорация поражает своим масштабом и детальностью: лазурное небо едва-едва подёрнуто облаками, не закрывающими солнце, ветер шевелит высокую траву, щекочащую ноги, в кронах деревьев щебечут птицы, и недалеко даже виднеется небольшой пруд с белыми лебедями. Очень идеалистическая картина.              — Здесь всегда так? — интересуется Гермиона, прикидывая, какие чары трансфигурации использованы.              — Есть ещё морское побережье и звёздный сад. — Гарри улыбается, и рядом появляется скамейка, на которую он садится. — Так о чём ты хотела поговорить? Что-то случилось? Выглядишь очень расстроенной.              Гермиона вздыхает, усаживаясь рядом. Ей стыдно, действительно стыдно говорить о произошедшем, ведь она поступила так глупо! Да, может в каких-то вещах ей не хватает опыта, но никто не отменял банальную логику! Глупая гордость, неуёмные амбиции, желание показать, что она умнее всех — всё это толкнуло тогда поделиться с Адамсом тезисами будущей научной работы, и всё это привело к такому позорному провалу.              Нетерпеливая, неразумная девчонка!              Гермиона досадливо закусывает губу, и Гарри удивлённо приподнимает бровь.              — Что случилось?              Она опять вздыхает и начинает свой безрадостный рассказ.              — Вот такая я идиотка.              Гермиона подводит черту, глядя на лебедей, которые плавают по строго очерченному кругу. Почему-то это, несмотря на дикую неестественность, успокаивает. Хоть где-то что-то подчиняется закону.              — Вот же мерзавец! — Гарри сокрушенно качает головой и с жалостью смотрит на Гермиону.              В его глазах нет упрёка, но Гермиона отчего-то раздражается. Странное, иррациональное чувство на мгновение накрывает её удушливой волной, и пытаясь его как-то погасить, Гермиона небрежно бросает:              — Я сама виновата, не надо меня жалеть. Но мне не хочется, чтобы кто-то из молодых учёных наступил на мои грабли, поэтому было бы неплохо, если об этом вопиющем случае узнало как можно больше людей. Вдруг я не первая, чьи идеи Адамс ворует. Мой пример может вдохновить на борьбу за свою… Интеллектуальную собственность.              Некоторое время Гарри задумчиво молчит.              — У Джинни есть друзья в «Волшебном спорте», они могу подсказать, в какое издание обратиться. Ты можешь дать интервью…              На слове «интервью» они оба усмехаются. После победы над Волан-де-Мортом об интервью Гарри, Рона и Гермиону просили едва ли не каждую неделю. К счастью, повышенное внимание к их персонам уже закончилось. Даже самая сильная рябь на воде когда-то сходит на нет.              — Меня не интересует жёлтая пресса. Я считаю, что разоблачительная статья должна выйти в «Трансфигурации сегодня».              — Ого! Это серьёзно.              — Полагаешь, выдать чужую идею за свою — менее серьёзно?              Снова подкатило раздражение, хотя Гермиона понимает, что Гарри не виноват. Он ни в чём не виноват. Он…              — Гарри! Я совсем забыла поздравить тебя с назначением на новую должность! Глава Отдела магического правопорядка в двадцать шесть лет! Невероятно!              Гарри смеётся.              — А тут я со своими проблемами… Наверное, отнимаю у тебя кучу времени!              — Нет, подожди. Ты права, то, что сделал Адамс — серьёзно и нельзя оставлять это без наказания. Доказательств, я думаю, нет?              Гермиона качает головой.              — Только мои слова.              — Что же, для меня этого достаточно. Я подумаю, как надавить на Адамса, чтобы он во всём сознался. Не волнуйся.              Гермиона благодарно улыбается.              — Чтобы я без тебя дела?              Она тут же жалеет о сказанном. Ехидное подсознание шепчет: «Действительно, что?». Неприятно осознавать, что ты сама ни на что не способна. Что приходится просить помощи…              Так, стоп. Просить помощи не должно быть стыдно. Просто… Куда приятнее было бы разобраться со всем самой. Понять, что ты тоже кое-что можешь.              Странная встреча продолжается ещё минут десять. Странная, потому что Гермиона остро чувствует отчуждение. Рядом с ней сидит Гарри. Гарри Поттер. Её друг. Но сейчас он такой далёкий, и Гермиона не понимает, что не так. Да, он общается с Роном, но ведь это не должно отдалять настолько, что кажется, будто они видятся в первый раз.              — Меня всегда напрягали эти лебеди. — Гарри кивает в сторону пруда. — Плавают как заведённые, немного жутко.              — Да? А мне нравится порядок. — Отвечает Гермиона, прежде чем распрощаться.              Итак, борьба начинается. Гермиона чувствует, что грядёт большой скандал, но пока о происходящем знают она и Гарри. И ещё Драко Малфой. Но он ведь не в счёт?

***

             Гермиона попыталась трансгрессировать. На мгновение её мозг отключился, и она напрочь забыла о предупреждениях Дюбуа, что магия здесь не действует. Когда трансгрессия не удалась, то Гермиону накрыла такая паника, что мир вокруг поплыл цветными пятнами. Она смотрела на Палман, не веря в происходящее.              — Что. Вы. Несёте. — Слова произносились только на вдохе, да и то с большим трудом. — По вашему, я должна родить ребёнка от эльфа? Это такая дикость, что я даже не собираюсь подобное обсуждать!              Гермиона развернулась, направляясь к выходу. Реальность была похожа на дурной сон, и хотелось лишь одного: проснуться. Дорогу ей перегородил Дюбуа, глядя так мрачно, что Гермиона отшатнулась. Она понимала, что не сможет совладать с ним, ведь её палочка была бессильна! А ещё рядом Уильямс, Палман… Последняя подошла и положила руку на плечо.              — Гермиона, мы понимаем, что новость вас огорошила. И я знаю, сейчас вам кажется, что вас рассматривают как инкубатор, но…              — А разве не так?! Как вы можете предлагать родить мне ребёнка непонятно от кого, да ещё и от эльфа, это же вообще…вообще… Безумие! — Гермиона перешла на крик, очень ясно видя перед глазами омерзительную картину: до неё дотрагивается домовик, и…              Словно прочитав её мысли, Палман сказала:              — Эльфы Средиземья — особая раса. Они не имеют ничего общего с домовиками, и очень похожи на людей. Даже не так, они куда более совершеннее, благороднее и чище.              — Мне наплевать на эльфов! — Гермиона оттолкнула Палман, вновь шагнув к Дюбуа. Она готова была ввязаться в рукопашный бой, лишь бы поскорее убраться отсюда. — Я не буду рожать по необходимости, это прямое нарушение моих прав! Ваши требования незаконны, и вообще, если кто-то узнает…              — Например, Гарри Поттер?              Гермиона замерла от холодного голоса, а Палман безжалостно продолжала:              — Боюсь, даже он здесь не поможет. Да, ваш друг сделал отличную карьеру, и он очень знаменит, но есть вещи, которые и ему неподвластны. Это вам не прижучить старикашку Адамса за плагиат.              Гермиона поняла, что покраснела. Покраснела как школьница, и это было так невыносимо, что хотелось выть. Палман немного смягчилась:              — Вы не будете просто инкубатором, а ваш ребёнок не будет всего лишь инструментом для закрытия разломов. Мы вели переговоры не просто с эльфом, а с эльфийским королём. Для эльфов рождение детей гораздо более особенное событие, нежели для людей. И рождение ребёнка возможно лишь в браке, таким образом, вы станете королевой эльфийского народа! Надо ли говорить…              — Королевой? В другом мире? Вы спятили! — На глазах Гермионы выступили слёзы. — Я никогда в жизни…              — Тебе придётся. — Дюбуа шагнул к Гермионе, замораживая ледяным взглядом.              На секунду ей показалось, что он сейчас ударит, и Гермиона инстинктивно закрыла глаза. Но его слова причинили боли куда больше.              — Ты можешь обрести многое, согласившись на этот брак, но если откажешься, потеряешь всё, что имеешь и в конце концов всё равно согласишься. Кроме того, у тебя есть друзья. Понимаю, ты думаешь, что Гарри Поттер непобедим, но даже он не сможет устоять перед опалой. Отдел Тайн подчиняется министру лишь номинально, поэтому близкие связи Поттера с Кингсли не спасут. Альбус Дамблдор был не менее знаменит, чем Поттер, но и его жизнь получалось отравить при желании. Уверена, что хочешь такой судьбы для своего друга? Для его детей?              — Вы не можете…              — Можем, Гермиона. — В разговор вновь вступила Палман. — Нам бы этого не хотелось, но мы можем. Речь идёт о безопасности будущих поколений, поэтому ваша жертва будет разумной платой. Тем более, что эта жертва не столь велика. Не противьтесь, я знаю, что в этом мире вам нечего терять.              В сердце будто вонзили раскалённую иглу. Невыносимая боль расползалась по телу, лишая возможности ощущать этот мир. Палман, Дюбуа что-то говорили, перебивая друг друга, и даже Уильямс изредка подключался, но Гермиона ничего не слышала. Она не могла пошевелить ни одним мускулом, и лишь взгляд лихорадочно ползал по пещере ища что-то. Выход. Где-то должен быть выход из этой нелепой западни, в которую Гермиона попала по ошибке. Да, это просто недоразумение, досадный промах Отдела тайн. Они ошиблись, ну разве она…              Гермиона внезапно ощутила что-то кроме боли. Она почувствовала на себе взгляд, и он был не такой, какими на неё смотрели Уильямс, Дюбуа и Палман. Он был… нечеловеческий. У самого разлома, за красной линией стояла высокая фигура, облачённая в тёмно-коричневую мантию из непонятного материала. Можно было сказать, что это мужчина, но подобное слово не могло быть применимо к этому существу. Слишком гармоничное тело, слишком красивое лицо, слишком яркие глаза. Платиновые волосы почти источали сияние, и казалось, что в пещере стало легче дышать.              Но лишь на мгновение.              Понимание сдавило грудь стальным обручем, и из горла Гермионы вырвался глухой крик. Она видела эльфа. Настоящего эльфа из другого мира! А значит всё реально, значит выхода нет!              — Леголас, — Палман сделала неопределённый жест: то ли кивнула, то ли поклонилась. — Вы попросили о встрече несколько раньше, мы ещё не успели…              — Времени было достаточно. Я вижу, что девушка едва жива от страха.              Его глубокий, но мелодичный голос подействовал на Гермиону отрезвляюще. Это тот, с кем её хотят свести? Неужели прямо сейчас? Нет, бред!              — Давайте поднимемся. — Эльф сделал несколько лёгких шагов и оказался довольно близко, от чего Гермиона в ужасе отшатнулась. На лице эльфа появилась горькая, понимающая улыбка. — Мне жаль, что всё произошло именно так. Надеюсь, вместе со свежим воздухом вы почувствуете облегчение.              Палман выходила первая, за ней неуклюже поднимался Уильямс, потом Дюбуа, и завершали процессию Леголас с Гермионой. Леголас явно бы преодолел этой путь в одиночку гораздо быстрее, но терпеливо ждал, прожигая Гермиону — как ей казалось — изучающим взглядом.              С дуновением ветерка облегчение ожидаемо не пришло. На Кресвел-Крэгс опускались фиолетовые сумерки, и от этого почему-то стало ещё страшнее. Будучи рациональными человеком Гермиона темноты не боялась, но сейчас… Она неосознанно обхватила себя руками, понимая, что может трансгрессировать. Отсюда, наверное, получится, вот только сумеет ли она спрятаться?              — Оставьте нас.              Гермиона не могла заставить себя поднять взгляд, чтобы посмотреть на говорившего эльфа. Она упорно разглядывала носки его сапог, ожидая неизвестно чего. Он молчал довольно долго, и Гермиона наконец-то почувствовала, что может говорить. Она всё-таки посмотрела ему в глаза, и с губ смог сорваться лишь дурацкий вопрос:              — Кто вы такой?              Леголас вздохнул, и в его мягком взгляде вновь появилась жалость. Сейчас он смотрел на Гермиону как на ребёнка, которому нужно сообщить о смерти любимого питомца.              — Моё имя ты теперь знаешь. — Тон стал более покровительственным, и Гермиона невольно задумалась о том, сколько ему лет. Следов старости на лице не было и в помине, но вот глаза и голос… — Я являюсь поверенным короля Трандуила.              Короля! Значит, это не он, значит, будет кто-то другой!              — Это тот, кто…              — Да, тот, кто станет твоим супругом.              Гермиона вздрогнула и сжала зубы. Что за вздор! Почему она ведёт себя как послушная овечка, отправляема на бойню?!              — Разве в вашем мире браки могут совершаться без согласия второй стороны? — Страх исчез, и Гермиона почувствовала прилив сил. Она скрестила руки на груди, прекрасно осознавая, что хочет сказать. — Если это так, то я могу лишь судить о невероятно низком уровне прогресса вашего общества. Подобное наблюдение никак не располагает меня к принятию положительного решения. Вы считаете, что я должна бросить всё, что у меня есть, и отправиться в другой мир к таинственному королю, становясь его женой? Даже не представляя, что меня там ждёт? У нас, — Гермиона выделила голосом последнее слово, — так не принято.              Леголас смотрел на неё несколько изумлённо, явно не ожидая такой отповеди. Сейчас, при естественном освещении он казался более человечным, но всё-таки разница между ним и обычным мужчиной была просто огромной.              — Для эльфов брак — это священный союз, — медленно начал он. — Принуждение для эльфов немыслимо, а узы, скреплённые брачной клятвой, нерушимы. Однако всё происходящее сейчас, — он сделал неопределённый жест рукой, — является исключением. Король Трандуил не меньше вашего не желает идти против своего сердца, но речь о безопасности и благе его народа. Как и твоего.              Гермиона не сразу нашла, что ответить. Почему-то она даже не подумала, что эльфийский король тоже может быть против. Досадный промах, но разве это что-то меняет?              — Как вашему миру — Средиземью, угрожают разломы? — Уверенности в голосе поубавилось. — Не беря в расчёт угрозу проникновения существ из другого мира.              — Ошибочно называть наш мир Средиземьем. — Гермиона поморщилась, ошибаться она не любила, хоть и была не виновата конкретно в этой ошибке. — Средиземье — это наиболее населённый континент Арды — вот более точное название нашего мира. Эльфы, населяющие Средиземье - не самый многочисленный народ. Истинный дом эльфов находится на западе, на континенте Аман. Разломы не позволяют нам его достигнуть. Кроме того, энергия разлома губительна для эльфов, она заставляет нас увядать и искажает наши фэа — души.              Леголас смотрел на Гермиону спокойно и прямо, а та совсем смешалась. Она чётко ощутила свою информационную беспомощность. Арда… Иной мир со своими законами и особенностями. В голове не укладывается!              — Помощь необходима и моему народу, и вашему. Мой король тоже идёт на жертву, но делает это во имя общего блага. — Гермиона понимала, куда Леголас клонит.              Угрозы Палман это одно, а вот игра на чувстве долга — совсем другое. Однако Леголас не совсем играл. Гермиона чувствовала, что он искренне верит в общее благо и не понимает, как можно не ставить его превыше своего. Наверное, будь у него необходимость занять место короля, он бы справился со своей ролью блестяще. Насчёт себя Гермиона сомневалась.              — Но я же не единственная женщина… — Гермиона спохватилась. Она глубоко вздохнула, понимая, что не стоит договаривать. Если отбросить эмоции, всё довольно логично. Картина ясна, но вот… Какого чёрта!              Ещё с утра Гермиона даже не подозревала, что дело с Отделом тайн примет такой поворот. Оказывается, за ней следили, оказывается она уже бог знает сколько времени является настоящим объектом изучения!              — Мне дурно от всего происходящего. — Гермиона сама не поняла, что говорит вслух. Не заметила, что по щеке стекают слёзы, а незнакомый ей эльф стоит слишком близко. Гермиона снова заглянула в его глаза, и почувствовала странное, невероятное и неправильное в такой ситуации доверие. От Леголаса будто исходило тепло, и оно усилилось, когда эльф положил ей свою руку на плечо.              — Король никогда не обидит тебя. Ты ни в чём не будешь нуждаться, и благодарность за твою помощь будет велика. Эльфы не хотят говорить с тобой языком силы, как это делают твои сородичи.              — Но я ведь ничего не знаю, о Средиземье, об Арде… Даже об эльфах. Я ничего не знаю! Как я могу…              — Я здесь именно для этого. Дай мне шанс, и я открою перед тобой чудесный мир. — Леголас улыбался, и Гермиона была словно загипнотизирована его улыбкой.              — Я должна всё осознать… — Очарование продлилось всего мгновение, и Гермиона отшатнулась. — Мне… Мне надо подумать! О многом надо подумать!              — Конечно. Завтра вечером я буду ждать тебя здесь же. — Леголас поклонился, но сделал это с таким достоинством, что неловкого чувства неуместности жеста не возникло. — Рад был познакомиться, Гермиона.              Гермиона не могла ответить ему тем же. Она вообще не могла ответить, растерянно глядя на его удаляющуюся фигуру.              — Как всё прошло? Вы договорились о следующей встрече?              Гермиона вздрогнула, со злостью глядя на подошедшую Палман. Теперь она была одна, а друзей видимо отправила. По ненавистному лицу хотелось хорошенько съездить заклинанием или просто рукой.              Даже не думая отвечать, Гермиона пошла в сторону дороги. Перед трансгрессией нужно было настроиться.              — Гермиона! Возьмите портал! Вы не можете встречаться с гостем из другого мира в не проверенном месте!              — Обойдусь, — выплюнула Гермиона, делая ещё несколько шагов и трансгрессируя.              От волнения процесс перемещения прошёл не очень удачно, и от воротника пальто оторвался хороший кусок ткани, оставаясь где-то в окрестностях Кресвел-Крэгс.              «Хорошо, что не расщеп!» — подумала Гермиона, и её взгляд упал на письменный стол.              На нём лежала игральная карта. Другая.              Что ж, Палман хотела отдать новый портал ей в руки… Гермиона беспомощно опустилась на диван. От ужаса даже не было слёз.