Проклятый

Она больше не приносила этой книги, но показала реликвии семьи, одной из которых была катана Саске — Кусанаги. Он прекрасно помнил это оружие и то, как хорошо брат им владел. Реликвия Учих в руках хрупкой девушки заставила сердце Итачи зайтись от неистовой гонки. Он не хотел, чтобы эта девушка прикасалась к проклятому оружию проклятого клана. Она была слишком чиста и невинна для него. По ощущениям лето уже приближалось к середине, когда Итачи обнаружил, что ему уже не так больно ступать на раненую ногу. В один из дней он попробовал сделать шаг, затем другой, третий и несмотря на сильную боль, у него все получилось. — Не будем пока снимать шину, однако раны твои зажили и, думаю, кости тоже срослись, мой друг. — Сказал старик. — Времени, ведь, прошло предостаточно. Он засмеялся, шумно каркая вместо смешков, а потом закашлялся, опираясь на свою ветхую трость. Он был стар и болен, Итачи прекрасно это видел. — Отец, отдохни немного, я принесу тебе чай и выведу нашего черного друга из сарая. Он давно не видел солнечного света. — Сказала Хината, беря старика под руки и ведя к скамье. — Заботливая у меня дочь. — Сказал тот в ответ. — Повезет тому, кому достанется твое сердце. Она засмущалась и нарочито громко возмутилась, выводя старика прочь. Через какое-то время она вернулась. От нее пахло крепко заваренным чаем и яблоками, за которыми Итачи тут же потянулся к ее карману. Он настолько привык к этому, что уже и не стал ждать, когда она достанет угощение и протянет ему. Девушка заливисто засмеялась, отодвигая морду Учихи в сторону. — Ну уж нет, малыш. — Делано сердито сказала она. — Сегодня яблоки ты получишь только как награду. Девушка взяла с крюка веревку, ту самую, на которой Итачи подумывал удушиться, когда боль сводила его с ума, а потом обмотала ее вокруг его шеи, ловко завязывая узел. — Идем. Ты, наверное, скучал по солнышку. — Улыбнулась она. И Учиха покорно последовал за ней, осторожно наступая на все еще ослабленную ногу. Ему действительно не хватало солнечного света и, едва он вышел из сарайчика, зажмурился от яркого солнца, ослепившего глаза. Было раннее утро и воздух, наполненный влагой, приятно холодил тело. Итачи следовал за Хинатой, которая неспешно шла вниз по холму в сторону поляны, где когда-то Итачи впервые встретил ее отца. Она отвела его к полю и сняла веревку после чего, заглянув ему в глаза, погладила по шее. — Ты такой особенный, ты знаешь об этом? — Спросила она. Он уставился на нее, пытаясь понять, о чем она говорит. — Я все думала, что ты понимаешь мои слова. Что ты отвечаешь на то, что я говорю тебе. Вот он шанс. Ему нужно ответить, потому что она поняла это! Он кивнул, одобрительно загоготав. — Вот и сейчас. — Хохотнула она. — Я говорю, а ты отвечаешь! Разве такое бывает? Бывает, милая, бывает. — Хотелось ответить ей. — И красные глаза с тремя томоэ тоже бывают… Но из его горла вырывалось лишь лошадиное гоготание. Он снова кивнул, но на лице девушки лишь расплылась улыбка. — Нет, конечно, это глупости! — Воскликнула она, всплеснув руками. — Отдыхай, наслаждайся свежей травой и старайся не уходить далеко, я приду за тобой на закате. Она обхватила шею Итачи, обнимая его и Учиха прижал ее подбородком в ответ. Хотелось бы ему иметь руки, чтобы он мог по-настоящему обнять ее… Сейчас он остро ощутил желание прочувствовать человеческие объятия — прижимавшееся женское тело к его человеческому. Хрупкая девушка, утопающая в его сильных руках. Но это лишь желания того, кто когда-то был человеком… Глядя вслед уходящей девушке, он подумал, что хотел бы по-настоящему обнять ее… Хината вернулась к вечеру, неся в руках два яблока и свежую морковь с грядки. Солнце клонилось к горизонту и уже не было таким неистово палящим, оно лишь игралось с травой, окрашивая ее в золотисто-оранжевый цвет. — Пора домой, малыш. Она протянула ему морковку, стараясь приманить к себе, но Итачи возмущенно посмотрел на такой способ вернуть его обратно, и просто пошел в ту сторону, проигнорировав подачку. Едва зайдя в ставший уже привычным старый сарай, он все-таки обернулся, требуя угощение. — Интересно, о чем ты думаешь? — Спросила Хината, глядя на Учиху и протягивая ему лакомство. Он думал о том, каково это быть простым человеком. Не смертоносным шиноби, живущем в дни, когда кунай мог прилететь в спину в любую секунду дня и ночи, а сейчас — в дни, когда эпоха ниндзя стала лишь легендами, начертанными в древних фолиантах. Видя сейчас девушку, носящую имя и внешность наследницы великого клана, додзюцу которого обладало невероятной мощью, он думал о том, что хотел бы быть просто мужчиной, который проживает свою жизнь, возделывая поля. Наверное, он хотел бы это сказать ей… — Почему ты не ешь? Снова болит нога? — Тревожно спросила Хината, осматривая шину. — Погоди, я перебинтую ее. Девушка засуетилась, откладывая два яблока в сторону, а Итачи все думал о жизни, утекая мыслями в свое прошлое. Мог бы он прожить иначе ту юность, которая была ему дозволена? Мог бы отказаться от убийства всей семьи и умереть вместе с отцом, матерью и маленьким братом, становясь жертвой, а не великим злом? В голове всплыл страшный момент, в котором он заносил катану над родителями, отчего сердце Итачи ускоренно забилось, заставляя его дыхание участиться. Хината вздрогнула, заглядывая в глаза Учихи. — Знаешь. — Сказала она. — Мне кажется, что тебе нехорошо. Она протянула руку ко лбу Итачи, потрепала его за свисающую челку и прильнула к его носу губами. — Сейчас твои глаза кажутся мне алыми в тусклом свете сарая. Словно шаринганы из той книги… Только не хватает этих черных томоэ… Шепот ее словно разрезал воздух. Она ощущает его принадлежность клану Учиха! Возможно, она даже поймет, что он говорит с ней, пытаясь отвечать на ее слова… Надежда всколыхнулась в душе бывшего шиноби и едва не задушила его, топя в мыслях о том, что он вот-вот избавится от этого проклятья! Перевязав его ногу, девушка ушла, забыв про то, что оставила в сарае яблоки. А Итачи все не мог успокоиться, волнуясь и мечтая наконец отправиться в Чистый Мир… А еще он думал об этой девушке. Юной, хрупкой и такой заботливой. Именно такой, о которой хотелось заботиться в ответ. Хината так много сделала для него. Ведь он сошел бы с ума один в этом сарае от боли и одиночества. Она словно знала, что нужна ему в этот момент. И Итачи ценил время, проведенное с ней от этого еще сильнее. Он привязался к этой девушке и даже чувствовал некое огорчение, когда она покидала его и радовался, если Хината оставалась ночевать, устроившись у него под боком. От нее всегда вкусно пахло свежими яблоками. Аромат, который стал для Итачи любимым. В день, когда она решила больше не наматывать на ногу бинты с палками Учиха почувствовал неистовое желание бежать и прыгать от счастья. Но нога была ослаблена и вместо бега он смог лишь медленно хромая шагать за ней следом к полянке, на которой она оставляла его пастись. Нужно было разрабатывать сломанную ногу, иначе зиму ему не пережить. Поэтому все время, пока девушка отсутствовала, он старательно расхаживал вокруг поляны, ощущая боль к вечеру аж во всем теле. — Привет. — Хината сбежала вниз с холма прямо к нему, мельтеша босыми ножками по траве. — Соскучился? Девушка потрепала Итачи по шее, и он довольно зажмурился от удовольствия. — Покатаешь меня, когда твоя нога совсем заживет? — Она была в приподнятом настроении и, обняв его за шею, прильнула к его щеке на мгновение, а потом, разомкнув кольцо из рук, отскочила от него и принялась кружиться. — Мне сегодня пришло письмо из университета! Меня приняли, представляешь! Я теперь студентка! И этой осенью я наконец отправлюсь в Токио! Она смеялась и кружилась и Итачи, наблюдал за тем, как закатные лучи играют в ее летящих волосах, как прозрачные глаза блестят от счастья, как сияет ее счастливая улыбка. Он любовался ей. Искренней, светлой и такой невинной. И он очень хотел, чтобы эта девушка никогда не познала тех трудностей, через которые проходили ее предки, будучи шиноби Скрытого Листа великого клана Хьюга, носящие в себе бьякуган.