***
Когда Амергин покончил с клятвой, Беллариан освободил её от кляпа. Затем он оказался перед ней лицом к лицу и присел перед ней на корточки, развязывая ей связанные между собой щиколотки. Распутывая верёвки, он поднял голову чтобы взглянуть на неё. Никогда она ещё не смотрела на него сверху вниз. Что-то новенькое. — Ненавидишь меня. — отметил он, проницательно смотря на неё снизу вверх. Она смотрела на него ледяным взглядом. Хотелось... Хотелось... Хотелось... Нет. Ничего не хотелось. Она устала злиться, устала бояться, устала испытывать к нему ненависть. Эти чувства забирают слишком много внутренней энергии, сжигая её изнутри. А в особенности после того что произошло ночью... теперь она чувствовала себя использованной. Он не брал Амергина на понт. Он бы сделал это. Он бы перерезал ей глотку. Единственное что она сейчас хочет это обнять Коннала, Амергина и Гвен. Руки её были связаны как и прежде. Когда её ноги оказались свободны, она тут же отвернулась и направилась бодрым шагом к своим. Проигнорировала эльфа, прошла мимо будто его и не было. Хватит. Довольно этих игрищ. — Коннал! — радостно улыбалась Броуддика, а по её щекам текли слëзы. Её руки в мгновении оказались развязаны Кëрном. Она кинулась на шею побратиму. Тот заключил её в крепкие объятия. От него несло потом, но и не мудрено. — Я так рада что ты жив, так рада! — Всë позади, огневласая. Теперь мы рядом. Проклятые длинноухие! — горячо отметил старый друг, а потом понизил голос. — Они ещё поплатятся, вот увидишь. Амергин смотрел на неё с усталой доброй усмешкой, обматывая свои руки полосками ткани. Арфу у него изъяли, так что излечить себя магией было не в его власти. Гвен глядела на неё извиняющимся взглядом. Броуддика кивнула ей. Размокнув объятия с Конналом, она благодарно и почтенно поклонилась филиду. — Если бы не ты, я бы сейчас отправилась в объятия Морриган. Отныне я твоя должница, Амергин филид. — Сочтëмся. — кратко ответил колдун с улыбкой, скользнув взглядом по её лицу.***
— Нам необходимы лошади. — объявил Беллариан. — Восемь моих и трое твоих. — добавил он Амергину, имея в виду численность их группы. — В твоём оппидуме наверняка наберётся с десяток лошадей, рыжая. — обратился он уже к Броуддике, на что та повернулась к нему и посмотрела на него с каменным выражением лица. Она равнодушно отвела свой взгляд. — Возможно. — ответила она. Раннее вспыльчивая, горячая, теперь она смотрела на него с остудой. Причина понятна. Она думала что он зарежет её как свинью. Она имела право обижаться и злиться. Беллариан посмотрел на беглянку Килли. И что в ней такого особенного? Девка как девка. Даром что из другого мира. В любом случае на ближайшем ночлеге нужно выставить караул. Сам Беллариан никаких клятв не давал. И если Владыка прикажет, то тех, что увязались за иномирянкой не пришей кобыле хвост, можно быстренько порешить. Рыжую, наверное, можно будет оставить. Он не так часто что-то просит у Оберрона. Тот не откажет ему. Если только она не нахамит Владыке, но не настолько же она дура. Они шли всю ночь. Все, что греха таить, жаждали убраться из неприветливой пустынной долины. Броуддика временами поглаживала свой живот с болезненной гримасой. Не нужно быть семи пядей во лбу чтобы понять что эта боль результат его вторжения. Вторжения с её согласия. У него получилось расположить её тогда, и у него может получиться сделать это снова. А сейчас ей надо остыть. Утром они сделали короткий привал. Беллариан пренебрежительно обратил свой взор на Коннала. — В твоих пенатах хозяйничают пикси, смертный. Тебе не говорили что такую живность обычно травят? — Тебе какое дело? — ответила за Кëрна Броуддика, клацнув зубами. Она расстилала плед на земле. Под её глазами залегли тени усталости от недосыпа. — Однажды мне приснилось, что я бабочка. — вдруг тихо сказал филид, обращаясь к своим. Многие взгляды обратились на него. В том числе эльфов. — Я весело порхал, был счастлив и не знал, что я – это я. А проснувшись внезапно, даже удивился, что я – это я. И не знал уже: то ли мне снилось, что я – бабочка, то ли бабочке снилось, что она – это я. Предлагаю нам всем немного отдохнуть. На свежую голову и думается легче. Не сомкнули глаз только Кëрн и парочка бессмертных, следя за действиями друг друга. Доверие это роскошь, за которую часто расплачиваются жизнью. К обеду они продолжили путь, двигаясь к жилищу Кëрна. Путь был не близок. У смертного был конь и припасы. Но поохотиться всë же стоило. — Твоя страсть это сталь и охота, не так ли, смертный? — спросил один из бессмертных у Коннала. Сонный, человек не сразу, но кивнул. — Истину говоришь. Битва, охота, и дева покраше, да медовуха послаще. — Не такие уж мы и разные, выходит. — хохотнул эльф по имени Буртан. Беллариан мрачно усмехнулся. Чего ради любезничать с ними не понятно. Если только время скоротать. Он перевёл взгляд на идущую впереди огневолосую валькирию, и она будто почувствовала это. Оглянувшись, она беспрепятственно тут же нашла своими глазами его глаза, и её губы протестующе и брезгливо дëрнулись вверх. Она отвернулась, резким движением руки откинув свои волосы с одного плеча за спину. Её походка ускорилась. Сколько эмоций. И всë по его душу. Это было занимательно. — До твоего жилища ещё более дня пути, человек. Надо бы поохотиться. — миролюбиво предложил Буртан. Иномирянка Гвендолин посмотрела на говорящего с опаской. — Давай кто больше поймает. — У нас есть припасы. — произнёс бард. — Пока что это ни к чему. — Как знаешь. Я думал о маленьком соревновании, не более. — улыбнулся Буртан. К лёгкому удивлению Беллариана, к эльфам развернулась Броуддика. Её глаза горели решимостью и вызовом. Она шла задом наперёд. — Я с тобой посоревнуюсь, длинноухий. — заявила она Буртану, резко ухмыляясь. Видеть её такой самодовольной было в новинку. Видимо, её люди рядом каким-то образом её подстëгивали. — Красна победа над девкой. — прыснул Лусетиус, жуя длинную травинку. Она посмотрела на него скучающе. — Да ну? — подначивающе пожала плечами она. — Такое животное как ты если подстрелить, за двоих сойдёт, кстати? Она всë усложняла. Длинный язык и обиды делали из неё капризную фурию. Удивительно, но Лусетиус на эту детскую провокацию повёлся. — Как ты ещё дожила до своих лет с таким языком, я не знаю, конопатая шалава. — недовольно ответил Лусетиус, выбрасывая травинку изо рта. Броуддика довольно оскалилась. Видимо, она хотела вывести его на эмоции. — Ну и разговорчики... — ахнула иномирянка Гвен. — Помой рот с мылом, парень. Беллариан обратил свой взор на Лусетиуса, веля ему заткнуться одним взглядом. На помощь подоспел колдун. Без арфы, но он запел. Эран свеее-е-тлая, идии-ии, спи у мужа на груди... я давно тебе не муу-у-ж, и безумен я к тому ж... Эран славная, твои-и-ии... сладостны слова любвии-и... ты сказала: без меня-яя-я, мол, не проживешь и дня. День прошëл, и видно у-уу-ж, как любим твой старый муж: сколь мягка твоя кровать, столь мне жестко в поле спаа-а-ть. Колдовать без инструмента он не мог, но голос его был успокаивающим. Все оценили. Его незамысловатая песня отвлекла от надвигающихся размолвок. Филид не промах. Знает когда заткнуться, а когда речь толкать. Так ведь тоже не первое столетие живёт. Беллариан заметил как иномирянка Гвен смотрит на барда. Проникновенно, не моргая, как будто влюблена. Беглянка влюблена в колдуна. И Кëрн влюблён в беглянку. Иначе бы под стрелы не лез. Занятно. Из этого можно будет сделать целое представление если Оберрон посчитает нужным использовать эту информацию. Он об этом узнает. Непременно. — Я принимаю твоё пари, женщина. — немного весело сообщил Беллариан, смотря на Броуддику. — Дайте ей лук. — велел он своим. Она недовольно укусила себя за щёку изнутри, и её ладони сжались в кулаки. Остановившись, она подождала пока один из его воинов передаст ей лук, взяла пустой мешок и не глядя на него, отправилась вглубь леса. Он мельком проводил её взглядом и отправился следом. Где-то через десять-пятнадцать минут он обнаружил валькирию, притаившуюся под деревом. Она тщательно прислушивалась и всматривалась в кроны деревьев. Он заметил белку первым, и недолго думая, натянул тетиву и выстрелил вверх. Мгновение, и коротко пискнув, белка упала наземь. Броуддика испуганно встрепенулась, повернувшись в его сторону, держа лук наизготове. Увидев что это он, она фыркнула. Опустила лук. Её лицо было искажено гневом. — А что, других мест для охоты здесь более нет? — прищурилась она, глядя на павшую белку. Беллариан слегка улыбнулся. — Она твоя. Забирай. — Нет уж. Мне подачки не нужны. Тем более от такого как ты. Валькирия гневно откинула волосы с плеча назад и пошла дальше, не забыв прихватить свой мешок. Прихватив свою белку, он поднял её. — Ты сказала что теперь должница барду. Не боишься давать клятвы филиду? — спросил он, идя за ней следом. — Он ведь может потребовать что угодно. Есть такая пословица даже: никогда не доверяй клыкам собаки, заду лошади и улыбке филида. — Отстань от меня. — резко ответила она, и ускорилась.***
Прямо сейчас она ощутила себя дичью, на которую ведётся охота. Он идёт за ней, и в её горле от этого образуется ком. Так хотелось подстрелить его. Или толкнуть. Или пнуть. Или поцарапать. Длинноухий так или иначе выводил её на множество эмоций. Она, наверное, ещё никого так не ненавидела. На перевале ей казалось что её силы иссякли, но очень скоро у неё открылось второе дыхание. У неё появилась надежда на лучшее! Встреча с друзьями дала ей утешение. Гвендолин, конечно, не настолько близка чтобы зваться подругой, но они в одной лодке. И она её больше не ненавидела. Она выслушала рассказ иномирянки и пришла к выводу что та жертва богов. Теперь Броуддику занимало только как там брат. — Ты, наверное, хочешь мне что-то сказать. — произнёс Беллариан. Броуддика сжала челюсть и прищурилась, глядя перед собой. — Пусть самый печальный день твоего будущего будет не хуже самого счастливого дня твоего прошлого. — ядовито пожелала она ему, продолжая двигаться вперёд, высматривая белок. — Иди с миром, Беллариан. Мне нечего тебе сказать! Мужчина остановил её, положив свою руку ей на плечо. Его хватка была неслабой, так что это таки заставило её остановиться. Он развернул её лицом к себе, и она, брезгливо взглянув на него, нагнулась вниз чтобы скинуть его ладонь с себя, и отошла от него на несколько шагов. — Если ты ещё раз коснëшься меня, я... — Что? Нападëшь на меня и тем самым дашь филиду сгинуть? — перебил он её, смотря на неё с вежливым интересом. — Ты, конечно, избавишь себя от долга перед ним, только тогда мне ничего не помешает добить твоего побратима потому что клятва мага более действовать не будет. Броуддика посмотрела на него с вселенским презрением и усталостью. Она оглядела его с головы до ног, осуждающе качая головой. — Мразь. — окрестила она его. — Лярва. Лярва значило и стерву, и проститутку. Что он имел в виду? — Сволочь. — Дура. — Гад. — Сука. — Это разве оскорбление? — Я здесь не для оскорблений. Напротив, я хотел извиниться. — Да пошёл ты... — протянула она, стервозно прищуриваясь. В следующую секунду она заметила белку и мигом натянула тетиву. Белка успела скрыться. — Пакостник. — Зараза. Комплимент. Как интересно. Нет. Не интересно. — Твоё общество тяготит меня, Беллариан. Я не приму твоих извинений никогда! Отвали от меня! Просто иди своей дорогой! — Твоей кончины я не желал. И до этого бы не дошло. — уверенно заверил её воин. — Сгинь. Пари таки выиграла она. Но её раздражало что скорее всего он ей просто уступил. Ей хотелось победить его хоть в чëм-то по-настоящему.