«Я начинаю узнавать себя. Меня не существует. Я просто промежуток между тем, чем я хотел бы быть, и тем, чем для других являюсь, Иль в середине этого пути, — ведь есть еще и жизнь… В конце концов, я есть… Вот гаснет свет, закрыта дверь, стихает шелест тапок в коридоре. И остаюсь я в комнате один, в покое безмятежном. Мой мир… И он мне ничего не стоит.»
Фернандо Пессоа «Я начинаю узнавать себя» Перевод: Иосиф Хавкин
Когда они, преодолев по диагонали практически всю парковку, подходят к скромненькому Hyundai i20, принадлежащему Сюй Сюин, и Сяо Чжань собирается сесть сзади, водитель останавливает его, невозмутимо кидая всего лишь одну фразу и при этом улыбаясь по-приятельски широко: — Господин Сяо садитесь вперёд, так подозрений будет меньше… — Хорошо, — легко соглашается мужчина, расстёгивая тёмно-серую ветровку для большего удобства и открывает переднюю дверь со стороны пассажирского сидения. Усевшись поудобнее, пристегнувшись и с наслаждением откинув голову на подголовник он закрывает глаза и буквально сразу начинает дремать, но быстро вскидывается почувствовав, как его настойчиво трясут за плечо. — …Господин Сяо!.. Сяо Чжань!.. А-Чжань… — Что? Где? Тьфу ты господи! Я, кажется, задремал… Чжан Юйлун*, что ты делаешь? — Сяо Чжань непонимающе таращится в лицо своего водителя, который склонился к нему так низко, что тёплое дыхание касается его щёк. — Отодвинься пожалуйста… И сколько я проспал? Я же опаздываю! Почему мы всё ещё на парковке?.. — Вы совсем мало спали, может минут пять… Так только задремали и всё. Не едем потому, что я не знаю куда! — Чжан Юйлун отодвигается от Сяо Чжаня, садясь на водительском сидении вполоборота и смотрит на него вопросительно и чуть насмешливо наклонив голову в бок, при этом закусив пухлую нижнюю губу. «Чёрт! Его губы похожи на губы диди… Блядь, Чжань, давай завязывай пялится и перешли водителю адрес, а затем наконец-то начинайте уже двигаться куда надо! Долго здесь зависать собрались? Час уже, как ты на этой парковке прописался…» Подумав так он смотрит на парня за рулём недовольно и слегка растеряно, доставая из кармана куртки телефон и находя сообщение от Ян Цзы с локацией и краткой инструкцией о том, как добраться желательно не очень привлекая внимание. А затем пересылает эту информацию своему охраннику и водителю в одном лице. Телефон Чжан Юйлуна призывно пиликает, и он лезет за ним в карман пиджака, но взгляда от чжаневского лица при этом так и не отводит, продолжая и дальше сидеть вполоборота. — Господин Чжан, нам правда надо поторопиться, а то я опоздаю. Знаешь ведь, что я очень не люблю быть необязательным и опаздывать на встречи… — Так это встреча или всё-таки свидание? — нахально спрашивает водитель, нехотя разворачиваясь и заводя не новый, но весьма ухоженный Hyundai. Пока двигатель прогревается Чжан Юйлун быстро забивает пункт назначения в навигатор и плавно начинает движение, аккуратно выруливая автомобиль с парковки на круто взбирающийся вверх выезд. Сяо Чжань тихо офигевший от такой наглости обычно весьма скромного охранника и по совместительству его личного водителя, с которым он работает вот уже почти полтора года, теряется и совершенно не знает, что на это ответить и вообще не понимает стоит ли отвечать в принципе. Поэтому просто молчит, неподвижно глядя в лобовое стекло и следя за бесконечным серпантином узкого пандуса, ведущего прочь с подземных этажей порядком надоевшего паркинга. — Так всё-таки у вас сегодня деловая встреча или свидание? — не унимается наглец-охранник, наконец-то добираясь до шлагбаума и пока ждёт, что тот откроется, поворачивает голову и смотрит на сидящего рядом Сяо Чжаня с лёгкой улыбкой на довольно пухлых губах и совсем нелёгким взглядом красивых глаз. «Сяо Чжань, возьми себя в руки! Ты его видишь практически каждый день и обычно вы даже парой слов не обмениваетесь. Только маршрут и вежливые приветствия. Но тебя никогда так не вставляло от его внешности, хотя ты всегда знал, что парень, бесспорно красив… Именно поэтому ты согласился взять его на работу без достаточных рекомендаций. Ведь так? Но тем не менее, тебя он раньше не интересовал, тогда почему сейчас такая странная реакция? Вспомни, как ты клялся Бо-ди, что этот водитель совершенно не в твоём вкусе и между вами ничего нет, не было и быть не может… Убеждённо клялся и божился, когда он требовал его уволить, а ты отказался, сославшись на доброе сердце и трудности с трудоустройством для молодых людей из-за адской конкуренции на рынке труда. Ты действительно тогда был добрым самаритянином или это всё из-за его пухлых губ и красивого низкого голоса? Так всё же почему именно сейчас, А-Чжань? Почему так вдруг?.. Послезавтра ты уже будешь с Бо-ди… Так зачем тебе ЭТО? А хрен его знает почему и зачем… Если бы я знал, то не вёл бы себя так по-идиотски!» Мысли кружатся снежным вихрем леденя душу и беспокоя сердце острыми уколами страха, а скулы покрываются предательским румянцем, когда он неожиданно даже для самого себя всё-таки отвечает на вопрос, который на самом деле вообще никаким боком не касается этого человека. — Это просто встреча с подругой и коллегой… Мы давно не виделись и хотим пообщаться. — Пообщаться? — Чжан Юйлун насмешливо вздёргивает бровь, легко скользя взглядом по Чжаневскому лицу, когда смотрит в боковое зеркало с его стороны, выруливая на проспект и плавно вливаясь в плотный поток машин, заполнивших все магистрали и путепроводы вечернего Пекина. — Да, пообщаться! А что тут странного?.. — парирует Сяо Чжань отворачиваясь к окну в глупой попытке скрыть предательский румянец. «Да, что же это такое? Блядь, заебало! Возьми себя в руки А-Чжань… Скорее возьми себя в руки и не позорься!» Но вот прямо так взять себя в руки и не краснеть не получается, как не получается и скрыть лёгкого волнения, когда он слышит вкрадчивое и хриплое, волнующее и почему-то продирающее до самых костей, доносящееся со стороны водительского сидения: — Так может ну его к чёрту, и поедем ко мне? Или к вам?.. — Чжан Юйлун даже не смотрит на него, а по спине Сяо Чжаня катятся тяжёлые и липкие капли холодного пота. Он тяжело сглатывает, отмечая боковым зрением как сверкнули на мгновения глаза его водителя, на пару секунд подвисшего на этом движении, благо они стояли на светофоре, а то, кто его знает куда бы он вывернул руль… «Что же это, чёрт возьми творится со мной? Мне на этом обеде в соус что, виагры подмешали, что у меня уже стоит колом, как у шестнадцатилетки и… доставляет сильный дискомфорт?! А с ним, что не так?.. И почему сегодня, блядь? Почему?!..» Ответов на эти вопросы у Сяо Чжаня нет, он просто сам охреневает от того, каким жутким предателем вдруг стало его тело. Задумавшись о своих голубых этических и физиологических проблемах, так неожиданно застигших его по дороге на ужин с Ян Цзы, Сяо Чжань не сразу реагирует на новую порцию странных вопросов и предложений, поступающих от нахального парня на водительском сидении. Но когда вслушивается, то краснеет ещё больше. Нет, не так… Не просто краснеет, а натурально багровеет и начинает даже слегка задыхаться, представив на мгновение, всё то, что предлагает сделать с ним и ему, его распутный водитель, уже совершенно потерявший берега и всякий стыд. — Почему я и почему сегодня? — вопрос вылетает из его рта неожиданно даже для него самого. «Ну вот, А-Чжань, у тебя уже словесное недержание… Прямо как в девятом классе, когда ты пытался понравится самой красивой девочке в вашей параллели» — Соскучился! — ответ простой и честный, а Сяо Чжань окончательно обалдевает от этой странной ситуации и не может понять «Что? Почему? И о чём это всё?» Видимо Чжан Юйлун понимает его пыхтение и сопение правильно, потому что добавляет немного взволнованным голосом следующую порцию непонятного, из-за которой Сяо Чжань натурально хватается за сердце. — Вы… Можно на ты, господин Сяо? — Валяй! — Так вот, ты, наверное, не очень помнишь… хотя жаль, конечно. Но в Париже, когда Сяо Чжань нагулялся и надышался волшебным воздухом мировой столицы романтики, как по мне знатно провонявшим бомжами и старой канализацией, а затем вернулся в отель, нагруженный сладостями и пакетом с несколькими бутылками французского шардоне, я был тем, кто сопровождал его весь день и кого он пригласил в номер… — Ну да, пригласил… Мы пили… Я же не мог пить один! Это не интересно… — Я знаю, потому что это самое «не интересно» пришлось решать мне да так радикально, что интересно стало обоим… — Ты хочешь сказать, что мы…? Это шантаж?! Ты шантажируешь меня? У тебя, что есть видео или фото? — Сяо Чжаня реально трясёт, ведь он действительно напился в Париже в компании своего охранника и этим охранником был Чжан Юйлун… Но больше то он ничего и не помнит особо. Так отрывки… Кое-какие, которые он предпочёл сразу же забыть, списав всё на излишнее количество алкоголя и чересчур романтическое настроение. Это ведь был Париж!.. — Зачем мне тебя шантажировать? — вопрос, заданный охранником, звучит обидно и ощущается как пощёчина, особенно после того, как за вопросом следует кое-какое пояснение: — Это ты скорее можешь меня шантажировать, потому что именно ты снимал на телефон кое-что приватное и интимное… Проверь свои видео. Или может ты их удалил? — Я снимал?! — Нет его глаза сейчас определённо вылезут на лоб. Сяо Чжань в который раз за сегодняшний день и этот паскудный вечер обалдевает и превращается в соляной столб**, после того как открыв папку с приватными видео, находит кое-что весьма примечательное, снятое в первый парижский вечер, вернее ночь… Кое что настолько разнузданное и громкое, что его руки дрожат, а щёки пылают румянцем, когда он пытается отключить звук не попадая пальцами по соответствующей иконке. Но вот эти стоны и всхлипы наконец-то прекращаются и дальше видео на его экране идёт беззвучно, но это его стыда не умаляет ни на йоту. — Насладился? Мне дашь посмотреть?.. — Это я тебя заставил?.. — Зачем ты так, господин Сяо? Меня никто не заставлял… Я был счастлив, просто выразить своего счастья не мог, так как рот практически весь вечер был занят сначала твоими пальцами, а потом твоим… — Я вижу… вижу! Не надо продолжать… — Сяо Чжаню просто пиздец как стыдно и… на удивление или на его несчастье, но хочется повторить… «Бо-ди красивее и делает всё намного лучше… Блядь, А-Чжань, как ты вообще можешь о таком думать и сравнивать диди с кем-то другим?.. И вообще, скажи зачем тебе такие эксперименты? На хрена?!.. А я ебу… Пьяный был и одинокий… Вот зачем! Но сейчас то ты трезвый и послезавтра в Шанхае встретишься со своим парнем… Так на хрена?! Не знаю…» Последняя мысль в Чжаневской голове звучит как приговор, и он опять поворачивается и утыкается носом в боковое стекло, с замиранием сердца смотря на мелькающий за окном калейдоскоп вечерних улиц, горящих рекламных щитов, огромных плазменных экранов, с которых улыбаясь или делая серьёзное, возбуждённое, задумчивое и ещё пятьдесят других оттенков эмоций лицо смотрит на него Ван Ибо. Смотрит, как кажется Сяо Чжаню с укором и осуждением. Или это он сам погружается в пучину стыда и самобичевания. Они двигаются в потоке несмотря на тянучку довольно быстро и навигатор бодро сообщает, что через сорок минут машина прибудет к месту назначения… Но это совершенно не радует, а наоборот пугает. «Ещё сорок минут наедине с НИМ и со своими воспоминаниями… Я, блядь, натурально не выдержу!.. Господи, зачем?.. Зачем я пил и сделал нечто подобное?! А если узнают?.. Менеджер открутит голову мне, а затем ему и уволит Чжан Юйлуна сразу же. Дай бог, чтобы не с «волчьим» билетом. Он и раньше особо его не жаловал, считал слишком провокационно привлекательным для стаффа, а сейчас просто порвёт в клочки, обвинив во всех смертных грехах… Его, не меня… Пиздец! А вот, что будет со мной, если узнает Ибо…? Если узнает Ван Ибо мне конец! Нет, это НАМ придёт конец… Что же делать? Я сам ему расскажу при встрече. Плевать, на последствия, но я врать Бо-ди не буду и приму наказание! Даже если он меня оставит… Но сейчас то, что делать с этим человеком? Я должен его уволить, хотя это не хорошо и… если честно очень стыдно. Он то не виноват, это всё я! Я руководитель, а он подчинённый, и я своим доминантным положением воспользовался… Блядь! Чжань — ты мудак! Мудаком был с Бо-ди, а теперь и другому человеку жизнь испортил. А, если у него травма будет или он с жизнью решит поко… Блядь!» Все эти мысли прямо-таки убивают Сяо Чжаня и он тяжело вздыхает с завидной регулярностью, что не остаётся незамеченным водителем и тот, невесело усмехнувшись произносит странным тоном слова, в которых так много оттенков и так мало смысла на придирчивый и погрязший в самобичевании Чжаневский взгляд: — Господин Сяо!.. Сяо Чжань, переставай заниматься хернёй! Честно, я прямо слышу, как ты себя накручиваешь и ругаешь последними словами искренне уверенный, что совершил насилие… — парень за рулём говорит насмешливо, но за этим тоном чувствуется явная боль и… что-то ещё. Может страх?.. «Он меня боится, вот и успокаивает! Боится потерять работу… Я не просто мудак, я настоящая тварь!» В этот момент водитель на мгновение поворачивает голову и смотрит на затылок своего расхристанного пассажира, но Сяо Чжань этого конечно же не видит, хотя слышит ещё один лёгких вздох и скептическое хмыканье, за которым следует следующая порция оправдательно-успокоительных слов и это окончательно его добивает, заставляя чувствовать себя ещё хуже. «Зачем он оправдывает меня? Я не заслужил такого хорошего отношения ни от Бо-ди, ни от этого человека… Совершенно не заслужил. Блядь, просто молчи и веди машину! Дай мне пережить этот позор молча…» Но парень казалось бы не слышит его немой мольбы, обращённой к мелькающим мимо улицам, проносящимся машинам и светящимся витринам, он продолжает этот тяжелый разговор, искренне уверенный, что помогает и облегчает его боль. Не помогает и не облегчает, а своим сочувствием и прощением лишь усугубляет его вину… — …Сяо Чжань, если ты будешь так горестно вздыхать, я не смогу вести машину! Ну, правда, прекращай! Я тебя не виню, а наоборот благодарен. Слышишь, я благодарен за эти несколько часов близости, хоть ты был и пьян… Ты меня не заставил бы, если бы я сам… если бы я сам не захотел… — Как ты можешь быть благодарен тому, кто, напившись и воспользовавшись своим положением босса, надавил на тебя и навязал такое… такое времяпрепровождение. Это же мерзость! — Что мерзость? Минет? Это потому, что я мужчина? А как же Ван Ибо?.. — Не смей произносить его имя! Слышишь не смей! — Сяо Чжань поворачивается и смотрит на водителя горящим взглядом, его лицо пылает, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки. — Я не хочу его вмешивать в это дерьмо!.. В моё дерьмо… Он заслуживает лучшего парня!.. — А кто сказал, что господин Сяо Чжань плохой парень? Кто так решил? Я вот так не думаю… — Ты жертва! — Какая ещё на хрен жертва?! Зачем ты меня в «жертвы» записываешь? Мне это не надо, и я себя таковым не считаю… — Это потому, что у тебя психологическая травма от моего насильственного поведения… — Нет у меня никакой травмы! Акстись! Сяо Чжань, ты мне всегда нравился, и я не был против… Тем более, я тоже выпил не меньше и был пьян, правда не так сильно, как ты. Это был и мой выбор тоже… — Но ты же не гей! — Видимо теперь гей! — Чжан Юйлун смеётся неожиданно легко и весело, ненадолго повернув своё привлекательное лицо в сторону Сяо Чжаня, смотря на него вполне дружелюбно и без всякого эмоционального надрыва, а потом опять отвернувшись и уставившись на дорогу, добавляет уже спокойно: — Когда ты говоришь, что принудил или, что изнасиловал меня, то очень сильно обижаешь такими формулировками… Подожди, не перебивай! Дай мне пожалуйста договорить. Водитель, вдруг ставший его бывшим любовником — «Скорее уж бывшей большущей ошибкой» — продолжает свою речь убеждённо и убеждающе, а Сяо Чжань от этих слов совершенно теряется и всё ещё не может простить себя. «Я никогда себе не прощу и себя не прощу! Ни в этот раз и ни за такое… За такое мне вообще голову оторвать надо. Хотя скорее уж не голову, а то, что пониже! И Бо-ди с менеджером это сделают с удовольствием. Это, если Ван Ибо вообще захочет со мной говорить. Если захочет и сможет…» Однако из перманентного потока горестных мыслей его вырывает голос Чжан Юйлуна. Тёплый такой голос, успокаивающий и утешающий. «Зачем, зачем он меня жалеет?» — Я тебя, А-Чжань, не жалею… — водитель произносит это очень тихо, так будто бы только что прочитал его мысли, и Сяо Чжань почему-то такой синхронности пугается. А ещё его слух сильно режет небрежное «А-Чжань». Поэтому, хоть ему и неудобно после всего, что видели его глаза и того стыда, что испытал он сам, делать замечания или ещё каким-либо способом ограничивать своего собеседника, но тем не менее он не может удержаться от раздражённых слов, высказанных довольно резко: — Не надо меня так называть, пожалуйста! — Но менеджер ведь именно так назы… — То менеджер и он мой самый близкий друг ещё с детства, а то ты… Вернее у нас с тобой не такие тесные отношения… Извини, если задел. — Ничего, ты прав… Хотя насчёт «тесные» я бы поспорил… Всё-всё, молчу и окей, я больше так не буду! Но на ты обращаться всё-таки можно? — Я же сказал да. Хотя после всего… Это я должен переживать о том, как мне тебя называть и не слишком ли я… нахальный. — Ну, вот опять заводишь свою шарманку. Прекрати! Я же сказал, хватит представлять меня жертвой — всё было по обоюдному согласию! Если сомневаешься в моих словах… Дай пожалуйста свой телефон. — Зачем? Зачем тебе мой телефон? Хочешь переслать себе видео, чтобы потом… чтобы обвинить? — Блядь, Чжань, ты реально заебал своим чувством вины и недоверием! Я не хочу ничего никуда пересылать. Если тебе хотелось сохранить воспоминания о нас… об этом происшествии, и ты снял на телефон, то я ведь был не в отключке и явно не возражал. На видео видно, что мне нравится не меньше, чем тебе. — Мне на видео видно другое… — И зря! Пересмотри-ка его ещё раз… Может захочешь повторить! — Парень откровенно ржёт, напоминая Сяо Чжаню кое кого другого, такого же беззаботного и лёгкого… Весёлого и насмешничающего провокатора… Раньше, когда они ещё не были вместе. «Это я потушил улыбку Ибо. Я, блядь, причинил диди кучу неприятностей и добавил страданий…» — … Ну, всё! Я же сказал хватит! Я просто хотел записать на твой телефон свои слова, но раз не хочешь его давать, то сделаю это на свой! Последняя фраза водителя, произнесённая ироничным тоном с лёгкой смешинкой в красивом и глубоком голосе, немного отвлекает, но чжаневское чувство вины меньше не становится от слова совсем. Чжан Юйлун продолжает говорить, явно пытаясь таким образом отвлечь его и вывести из горестного состояния, и самое ужасное для Сяо Чжаня, что он это понимает и ещё больше начинает сожалеть. Но водитель, оказавшийся вполне нормальным и даже весьма сострадательным парнем, быстро достаёт свой старенький айфон и немного покопавшись в настройках, при этом стараясь не особо отвлекаться от дороги, подносит его ко рту и чётко проговаривает в микрофон следующие удивительные слова: — Я, Чжан Юйлун, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, не имею никаких претензий к Сяо Чжаню ни за какие его поступки. Я на всё соглашался добровольно и никогда не возражал ни против чего. Все его действия, направленные на меня или связанные со мной, производились и происходили исключительно только с моего согласия. Считаю Сяо Чжаня честным, искренним и заботливым человеком. Никогда с его стороны мне не причинялся никакой вред и не было никаких абьюзивных*** отношений между нами, которые могли бы причинить мне психологическую либо физическую боль ни сейчас, ни в прошлом. Запись сделана мною лично без юридического или иного давления и совершенно добровольно. Закончив говорить, водитель ещё несколько раз нажимает на какие-то иконки на экране смартфона и через пару секунд чжаневский телефон призывно пискнув, вспыхивает входящим с голосовым файлом. Он поднимает удивлённые глаза на своего охранника и по совместительству водителя, который словно батончик «Twix» два в одном, а затем произносит недоверчиво и немного сбивчиво, тыкая своим навороченным айфоном последней модели, с только что пришедшим на него новым сообщением, тому практически в лицо и явно мешая нормально вести машину: — Что… Что это?.. — Аккуратнее, ты мне загораживаешь обзор! — А-а-а… Прости. Но я не понимаю, что ты мне отправил? — Ты разве не видел и не слышал? — Зачем? Зачем ты мне отправил эту запись? — Сяо Чжань всё ещё в шоке, но руку с телефоном от лица Чжан Юйлуна всё-таки убирает и опускает себе на колени, интуитивно садясь прямо и расправляя плечи. И тут же в глазах своего собеседника вдруг непроизвольно превращается в ученика старшей школы, который получил выговор от учителя за очередную шалость. Охранник искоса взглянув на сидящего прямо словно монашка на католической мессе красавца босса, неожиданно преобразившегося из блистательной звезды в удручённого чувством вины человека, и к своему изумлению довольно реалистично представив весьма горячую картину, где Сяо Чжань таки школьник, а он сам выступает за его школьного наставника, слегка краснеет и тихо хихикает, заставляя своего пассажира вновь насторожиться и уставиться в лобовое стекло, перебирая в голове всё те же уже порядком надоевшие мысли. Голосовое сообщение так и остаётся не прослушанным. Пока… «Этот парень слишком хорош для меня! Я не заслужил его внимания и… оправдания. Даже прощения ещё не попросил за свои действия. И Бо-ди слишком чудесный и замечательный, чтобы я мог хоть на что-то рассчитывать. Сегодня же во всём признаюсь или может лучше подождать до личной встречи? Надо подумать… Но всё-таки зачем этот человек отправил мне запись, которая может полностью нивелировать любые юридические или материальные претензии с его стороны? Зачем мне давать такой козырь?.. Хм-мм, не понятно. Он так странно себя ведёт, абсолютно спокойно говорит о… Париже, когда должен бы злиться на меня. Я совсем ничего не понимаю!» Опять отвлёкшись и погрузившись в собственные сомнения и переживания, он чуть не пропускает ответ от Юйлуна на свой же заданный ранее вопрос, который его действительно по-настоящему беспокоит и волнует. — Как зачем? А иначе, как я могу убедить тебя в своей лояльности? В том, что не питаю к тебе ненависти, обиды и не таю дурных мыслей. Что не собираюсь шантажировать, устраивать скандал или заявлять в полицию… Это моя правда, записанная для тебя, и ты можешь делать с ней всё, что захочешь! — Это потому, что ты боишься быть уволенным? — Да ты реально меня заебал Чжань! Сколько можно? Я сам… сам напишу заявление и уволюсь, чтобы тебе стало наконец-то спокойно! — Я тебя таки вынуждаю… — В голосе Сяо Чжаня опять вселенская печаль и это уже по-настоящему выбешивает водителя, да так сильно, что он, наплевав на правила дорожного движения, резко выкручивает руль вправо и рискованно перестроившись через два потока в крайнюю полосу, быстро паркуется в ближайшем кармане недалеко от остановки общественного транспорта. — Мы нарушаем правила… — робко произносит мужчина, но взглянув на взбешённое лицо своего пока ещё сотрудника тут же замолкает и даже как-то скукоживается, готовый к любому развитию событий. Даже к тому, что ему может прилететь «на орехи». Не прилегает. Вместо этого Чжан Юйлун, отстегнув ремень безопасности видимо для большего удобства движений, поворачивается к нему вполоборота и произносит нравоучительно, неожиданно схватив Сяо Чжаня за подбородок и беззастенчиво, но аккуратно слегка развернув его голову к себе: — Пожалуйста, господин Сяо Чжань… — Мы же вроде перешли на ты! — ёрничает мужчина, неприятно шокированный таким вольным и панибратским обращением со стороны своего всё ещё охранника и по совместительству офигевшего и нарушающего правила и все нормы корпоративного поведения водителя, который по всей видимости скоро станет бывшим. — Это сейчас не важно, не перебивай! Так вот, что я хочу сказать вам… тебе… Это то, что всё понимаю! А ещё понимаю, что после всего случившегося и после того, что ты узнал и увидел, твои сомнения и недоверие ко мне оправданы и разумны… Понимаю и не осуждаю! Знаю, что мне придётся уволиться, чтобы не компрометировать тебя и потому, что ни менеджеру, ни… твоему другу моё присутствие не понравится. Ведь ты без сомнения расскажешь им. Конечно расскажешь, не в твоём характере врать и изворачиваться, так же, как и иметь связи на стороне… Короче, я хочу сказать, что зла на тебя не держу и действительно благодарен за всё, и за эти месяцы совместной работы, и за тот эпизод… Даже если тебе ни видеть меня, ни вспоминать то событие неприятно — я благодарен и буду помнить, но оставлю эти воспоминания при себе… — Я не дам тебе уволится! — голос Сяо Чжаня звучит неожиданно громко и твёрдо. Неожиданно даже для него самого и он просто офигевает от такого. — Я сам могу принять решение. Я уже говорил, что далеко не жертва и жертвой быть и жить не собираюсь… — Я не хочу, чтобы ты уходил! — ещё одно неожиданное признание и Сяо Чжань буквально готов себе заткнуть рот собственным кулаком, но только очень сомневается, что это поможет. Он с тихим ужасом переводит взгляд, до этого предательски скользящий по шее и виднеющимся в открытом вороте рубашки ключицам парня, на его глаза и ещё раз твёрдо повторяет собственную фразу: — Я действительно не хочу и не предлагаю тебе уволится! Мы же не животные в конце концов… Было и прошло, больше такого не будет. Давай забудем пожалуйста, и я… Я хочу принести свои извинения. Это для меня важно! Важно, чтобы ты простил меня, чтобы дал возможность загладить вину… — Тогда и я хочу принести извинения и загладить вину! — Чжан Юйлун смотрит в глаза собеседника твёрдо и немного насмешливо, а Сяо Чжань под этим взглядом сначала теряется, а потом начинает злиться, делая резкое движение и сбрасывая нахальную руку парня со своего подбородка, он отвечает ему весьма решительно: — Твоей вины в том нет, только моя! — Это неправда! Я тоже там был, пил вместе с тобой и соблазнял… Потому, что ты мне нравишься. Давно… — Но у тебя же есть девушка? — Ты тоже едешь на свидание с девушкой… — Это не свидание, а дружеская встреча! — Дружеская встреча в девять вечера в загородном клубе в номере-люкс?.. Ага! — В каком ещё номере люкс?! — Сяо Чжань удивлённо моргает, совершенно не догоняя о чём это там лопочет его нахальный водитель, да ещё и так ехидно усмехаясь при этом. — Господи, Сяо Чжань, ты реально святая простота и невинность! И как только дожил до тридцати одного года никем не соблазнённый?.. Хотя подождите-ка один парень таки тебя захомутал… — Это ты о себе? — Это я о Ван Ибо! Или господин Сяо Чжань уже забыл, что у него есть партнёр? — Это кто-то похоже забыл, что я просил его не упоминать всуе имя моего… друга! — Друга? — Чжан Юйлун удивлённо-насмешливо вздёргивает бровь и смотрит на Сяо Чжаня пристально, задав свой вопрос с таким неприкрытым сарказмом, что мужчине становится стыдно. «А ведь он прав, ты даже себе А-Чжань не всегда можешь признаться, что вы с Бо-ди пара, так что уже говорить о посторонних… Ты такой лицемер и конечно же мудак! Ты всегда А-Чжань мудак…» Развить мысль о своём этическом несоответствии и несостоятельности для Ван Ибо себя, как его парня, Сяо Чжань не успевает по одной простой причине, его огорошивает новая волна критики от совершенно обнаглевшего, но такого чертовски правого водителя или охранника, или любовника — теперь хрен поймёшь кто ему этот красивый и прямолинейный парень, так сильно напоминающий Бо-ди. — Посмотри на себя господин Сяо, ты же красивый и умный мужик, самодостаточный, успешный, богатый, но такой закостенелый дурак, полный комплексов и ограничений… — Я не такой уж и богатый… Содержать всех вас довольно накладно! — отвечает Сяо Чжань, поджимая губы и отворачиваясь от ухмыляющегося собеседника к окну. Разговоры о деньгах он никогда не любил и не любит. «Это как-то по-детски А-Чжань! Жаль, если он сейчас начнёт просить денег. Я уже было решил, что Чжан Юйлун действительно нормальный и порядочный парень, но люди есть люди…» Подумав так, он непроизвольно пожимает плечами, давая таким образом ответ самому себе на свои же сомнения, разочаровываясь с одной стороны и соглашаясь с неизбежным с другой, и продолжает говорить, опять поворачиваясь к своему визави и смотря на него слегка обречённо и выжидательно: — Ты хочешь денег? Сколько? — Да, мать твою за ногу Чжань, как же ты меня достал! — парень за рулём практически кричит, наклоняясь к лицу Сяо Чжаня так близко, что их носы буквально соприкасаются. Мужчина естественно не доволен нахальным вторжением в своё личное пространство и хочет отвернуться, но крепкая рука водителя не даёт ему ускользнуть, а мягкие губы вдруг неожиданно целуют его легко, как бы пробуя на вкус, не в силах сразу же определить стоит ли продолжать или лучше остановиться. Сделав это, парень сразу же отодвигается, смотря на совершенно офанаревшего от всего этого полного неприятными событиями вечера, от открывшихся фактов и странного разговора Сяо Чжаня очень внимательно и выжидающе, пока тот пытается осмыслить происходящее и до конца так и не понимая, как он мог попасть в такую идиотскую и неловкую ситуацию, остаётся неподвижным. Его молчание и заторможенное состояние Чжан Юйлун принимает за явное согласие и впивается в чжаневские губы уже по-настоящему, быстро раздвигая их настойчивым языком и врываясь внутрь его рта горячим вихрем. Целует долго, страстно и на удивление сладко. Сяо Чжань конечно же не отвечает, но определённое удовольствие от этого процесса всё же испытывает и с какого-то момента сам постепенно вовлекается в нетерпеливый танец двух сражающихся языков. Парень терзает его губы довольно долго, легонько кусая и посасывая их, заставляя все тревоги, сомнения и переживания вмиг покинуть эту бедную или скорее бедовую головушку, но вместе с ними похоже куда-то исчезают и его разум, и его осторожность, смытые волной возбуждения и сиюминутного наслаждения. Оторвавшись от искусанных губ разомлевшего и совершенно поплывшего мужчины, водитель быстро переключается на его скулы, подбородок и шею, медленно ведя по ней языком, нежно целуя и прикусывая, облизывая острый кадык и слегка втягивая его в свой развратный и жаждущий рот. А потом одним неуловимым движением расстегнув две верхние пуговки стильного поло, зарывается носом в яремную ямку, глубоко вдыхает приятный цитрусовый аромат чжаневской кожи и немного сдвинувшись вправо страстно присасывается к тому месту, где ключица соединяется с грудиной. Несильно прикусив это место он быстро зализывает укус и посасывает так жадно, что Сяо Чжань не сумев удержаться издаёт тихий стон и окончательно теряет волю к сопротивлению и адекватное восприятие того, где он и что в этом «где» делает. Услышав это явное одобрение своих действий и одновременную похвалу своим умениям спонтанного целовальщика, воодушевлённый водитель опять возвращается к слегка опухшим и здорово покрасневшим губам строптивого и не в меру болтливого босса, окончательно задолбавшего его своими загонами, сомнениями и уничижительным самобичеванием, продолжая сминать их в сладостной пытке и вырывая у него короткие и тихие стоны. Отчего Сяо Чжань окончательно сдаётся горячему напору Чжан Юйлуна, прижатый им к пассажирскому сидению и совершенно не сопротивляющийся чувственной агрессии своего же телохранителя, которому так безоглядно доверился и позволил поймать себя в ловушку горько-сладкой запретной страсти. В долгих поцелуях проходит, наверное, минут пять или десять. Они реально забывают о времени, но в какой-то момент Сяо Чжань всё-таки возвращается на «светлую сторону» и отрывает от себя приставучего водителя, ставшего вдруг демоном-соблазнителем и по совместительству коварным разлучником, и произносит сухо, отодвигаясь от взволнованного и раззадоренного парня максимально далеко, насколько это позволяет пристёгнутый ремень безопасности, и буквально вжимаясь плечом в стекло боковой автомобильной двери: — Сейчас больше половины девятого и я действительно опаздываю, поэтому поехали уже. У нас с тобой времени просто в обрез! Сказав это, он быстро застёгивает пуговицы на поло, с облегчением констатируя тот факт, что они всё-таки на месте, а не валяются где-нибудь под сидением бодро сорванные решительной рукой поддавшегося страсти подчинённого, похоже вознамерившегося во что бы то ни стало стать его любовником, и аккуратно расправляет воротник, при этом отгибая солнцезащитный козырёк и придирчиво разглядывая себя в маленьком зеркале заботливо встроенном в него заводскими умельцами компании «Hyundai Motor». Парень смотрит на него голодно и тяжело переводит дыхание, но быстро берет себя в руки и поворачивается, усаживаясь на водительском сидении прямо, жёсткий и несгибаемый словно меч, который олицетворяет его имя. А потом, уже пристегнувшись и заведя машину, когда аккуратно выруливает на дорогу умело встраиваясь в плотный поток вечернего пекинского трафика, произносит тихо слегка хриплым голосом: — Прости, я не сдержал своего обещания и не сдержался… Прости пожалуйста! Наверное, нам будет тяжело работать вместе… — Ты не сдержался, а я не оттолкнул… Значит вина на обоих. Не приписывай себе больше, чем положено. Я же сказал, что не дам тебе уйти, так что закрыли тему и дальше едем в молчании. Хорошо? — Хорошо босс! Как скажете… — Мы опять на вы? — Просто мы опять босс и подчинённый, значит на «вы»! — Ок! Это твой выбор… — Это правильный выбор! — Я согласен с тобой. Спасибо за понимание, но больше так не делай пожалуйста. — А вы больше не оговаривайте себя и не предлагайте мне денег! Оскорбляет знаете ли… — Прости, но я давно в шоу-бизнесе и привык, знаешь ли, ко всякому… — А я недавно! До прихода к вам на работу был кадровым военным, но травма не позволила продолжать службу. Теперь вот помесь телохранителя с охранником. Студия мне хорошо платит, поэтому спасибо. Все бонусы и премии на общих основаниях, как и другим вашим сотрудникам, хорошо босс?! — Хорошо! Я обещаю, что буду уважать твои желания и соблюдать границы, не давая поводов… — Достаточно будет просто уважать. — Парень горько смеётся, продолжая говорить и даже не стараясь скрыть печальные нотки в голосе: — Мы же договорились всё забыть и не вспоминать, а это… это был прощальный аккорд. Для меня, если что. Так что не парьтесь босс! — Ты хороший парень Чжан Юйлун, но нам действительно лучше всё забыть. Бо-ди… то есть Ван Ибо мне очень дорог и я не буду по-настоящему счастлив если обижу его. А если потеряю, то даже не знаю, что сделаю… Я просто не смогу без него жить! — Тогда берегите его и держите крепко! Но мне кажется, что вы не до конца честны… — С ним или с тобой? — С собой! — резко отвечает водитель, продолжая невесело улыбаться и внимательно следя за дорогой. Но неожиданно Сяо Чжань замечает, что его пальцы слегка дрожат, когда он перехватывает руль плавно входя в поворот на выезде с моста. Сочувствие затапливает мужчину, крепко замешанное на вновь проснувшемся стыде и он, немного подумав и тщательно подбирая слова, произносит почти жалобно: — Я, конечно, не совсем понимаю, что ты имеешь в виду, но вроде бы всегда стараюсь быть честным. — Это правда. Босс, я давно за вами наблюдаю и действительно уверен, что вы, во-первых, человек слова, а во-вторых, стараетесь по возможности быть искренним и честным с нами, с вашим персоналом, но… Но себе вы определённо врёте! Иначе зачем зовёте своего парня другом… — А что мне выйти на телевидение и прокричать: «Смотрите я Сяо Чжань, влюблённый в Ван Ибо»? Так что ли?.. Ты вообще, как себе представляешь наш каминг-аут в Китае? — Нет конечно, но ему то вы можете сказать о своих чувствах. — Я говорил и не раз… — И как часто? — вопросы этого человека, превратившегося в чжаневской голове за каких-то полчаса из водителя сначала в жертву абьюза, затем в героя-любовника и наконец-то ставшего ему вроде бы другом, заставляют мужчину серьёзно задуматься о себе и о своих чувствах, а ещё о том, что он всё-таки мудак. Вот самый колерованный и мудачий мудак и есть! В очередной раз с тоской констатировав факт своего эгоизма, Сяо Чжань нехотя отвечает своему водителю, со скрипом признаваясь в своих же ошибках и наконец отчётливо понимая, насколько несправедливым он был по отношению к Ван Ибо. — Наверное давно не говорил, но недавно написал… Интересно сообщение считается признанием? — Не знаю, — пожимает плечами Чжан Юйлун, выруливая машину на узкую асфальтированную дорогу ведущую к шикарному и весьма модному загородному гольф-клуб «Beijing Country Golf Club»**** для богатых и знаменитых, которые желают приватно провести время в тихой обстановке фешенебельного заведения. — Вот и я не знаю… — сокрушённо заключает Сяо Чжань и вдруг вспоминает кое-что сказанное Чжан Юйлуном вскользь и сразу им не замеченное, но сейчас маячащее прямо перед глазами звездецом почти вселенского масштаба. — Подожди, что ты говорил про свидание в люксе? — Босс, вы вообще читали сообщение от госпожи Ян? Она же там прикрепила инструкцию, как незаметно попасть в люкс… в ЛЮКС! Понимаете теперь, что вы будете ужинать тайно в люксе для молодожёнов… Как вам такое «не свидание»? — парень хмыкает, подъезжая к закрытым воротам, ведущим на обширную территорию дорогого частного клуба с ресторанами, саунами и спортивными площадками, расположенного в красивой местности за пределами урбанизированных районов китайской столицы. — А почему ты решил, что это номер для молодожёнов…? — Посмотрел на локации. Вы вообще её сообщение открывали? И это не номер, а отдельный дом или коттедж, кажется так это здесь называется. — Вот же блин, я не посмотрел… — И кто вам доктор Гу Вэй*****? — водитель тихо смеётся, а его пассажир продолжает натурально обалдевать от собственной безответственной недальновидности круто замешанной на пофигизме и абсолютном доверии к своей бывшей коллеге и хорошей подруге, подложившей ему форменную свинью возможно с далеко идущими и даже матримониальными планами. — И что мне теперь делать? — затравлено выдыхает Сяо Чжань, совершенно растерянный и ошеломлённый этой информацией. «Зачем Ян Цзы это сделала? А я тоже хорош, согласился на такое и как бы подтвердил, что… Подтвердил что?! Что ты свободен и не против потрахаться? Смотри, как бы не пришлось выполнять… Да, блядь, что сегодня за день?! Меня что проклял небожитель, отвечающий за сексуальные отношения?..» Ему самому смешно от этих мыслей, и он бы конечно же с удовольствием посмеялся над собственной глупостью, если бы вся эта ситуация так сильно не отдавала подставой и явной провокацией. Брачной провокацией, если что… Поэтому ещё немного попереживал он повторно спрашивает Чжан Юйлуна уже вполне спокойно с явной надеждой в голосе: — Так что же мне всё-таки делать? Можешь что-нибудь посоветовать… — Не знаю босс! Но думаю, вы решите по обстоятельствам сами. — Ты думаешь, что я с ней замучу? Реально?! Нет, Ян Цзы классная девушка и всё такое, но мне нравятся… не девушки. — Вы хотите сказать парни? Если хотите так сказать, то и говорите, а не используйте обходные манёвры и обтекаемые определения… — Не могу! — В этом то и проблема босс, вы столько лет в отношениях с мужчиной, а даже самому себе не можете признаться, что вам нравятся парни… — Мне нравятся не только парни. Вернее не так, мне нравится всего один парень! — Опять вы себе врёте! — То есть? Ты считаешь, что Ван Ибо мне не нравится? — Я считаю, что он конечно же вам очень нравится, но не только потому, что он Ван Ибо, но и потому, что он парень… Признайте уже наконец свою ориентацию и станьте счастливым, осчастливив того, кого любите! А то продолжая себя обманывать, вы и с ним никогда не сможете быть до конца четным. — И откуда ты такой умный взялся? — От мамы с папой!.. — шутит водитель и легко улыбается, открывая окно подошедшему охраннику клуба и протягивая руку со своим телефоном, с которого тот сканирует QR-код личного приглашения, ранее пересланного ему Сяо Чжанем и совершенно необходимого для посещения этого места. После того как все формальности соблюдены и тяжёлые ворота наконец-то отъезжают в сторону, давая им дорогу, водитель продолжает свои рассуждения уже более серьёзным тоном: — …Вот взять, например, меня… Простите, но мне придётся сказать вам, босс, немного неприятное, но иначе вы не поймёте. Итак, я всегда чувствовал, что со мной что-то не так, восторженно залипая в бане на подтянутые задницы своих сослуживцев, но списывал это на тяжелую жизнь спецназовца, большие нагрузки и редкость увольнительных. Ведь когда у меня выпадала возможность, то я с радостью знакомился с девушками и даже вступал с ними в интимные отношения. Весьма успешно, если что. Все были довольны и постоянно хвалили меня за внимательность к… э-ээ… деталям. Но несмотря на их яркие оргазмы, мои были какими-то скомканными и зачастую так и не кончив, я уходил в ванную под любым благовидным предлогом, чтобы помочь себе… Если вы, босс, понимаете, о чём я?.. — Я понимаю, не переживай… Продолжай пожалуйста. — Подождите, сейчас найду нужный дом и припаркуюсь, а потом расскажу дальше. Водитель ловко лавирует по аккуратным, но довольно узким дорожкам небольшого городка, состоящего из роскошных коттеджей, которые, собственно говоря, посетители и арендуют, когда приезжают сюда на отдых. Найдя наконец-то нужный домик и идеально припарковавшись под навесом возле заднего крыльца, Чжан Юйлун выключает двигатель, отстёгивает ремень безопасности и развалившись на водительском сидении в более свободной и расслабленной позе, продолжает свой рассказ: — В один прекрасный или ужасный — это как посмотреть — день, когда я отправился в очередную увольнительную и завернул в небольшой бар, расположенный недалеко от нашей базы, где мы частенько зависали и где можно было без проблем познакомиться и сблизиться с дамой весьма широких взглядов, я немного перебрал. А на утро обнаружил себя голым в кровати со своим товарищем по оружию, который был женат и имел ребёнка. Вот это я тогда перепугался, я вам скажу босс… Прямо возненавидел себя! Поэтому тихо встал, оделся и свалил в казарму. Месяц прятал глаза и свою задницу от того сержанта, что прямо как с цепи сорвался и постоянно лез ко мне в штаны, стоило только нам остаться наедине. Это напрягало неимоверно и один раз я мучимый стыдом и раскаянием — не смог сказать самому себе правду о своих предпочтениях — не выдержал и вмазал ему по роже, крича что он грязный педик и грозясь всё рассказать его жене и вышестоящему начальству. Приложил я его знатно и видимо кричал и ругался тоже весьма убедительно, потому что этот мудак от меня наконец-то отстал. Вернее, я думал, что он отстал. Но ровно через месяц в следующее увольнение он подсел ко мне в баре и предложил зарыть топор войны, выпив с ним пива. Вслед за пивом пошло всё, что покрепче и в результате, как и в прошлый раз, я оказался утром голым всё в том же номере и всё с тем же человеком. Два раза — это уже не случайность, и я не настолько был глуп, чтобы не понимать этого, поэтому к произошедшему отнёсся спокойно и никуда сбегать не стал. А когда мой случайный любовник проснулся, и мы сходили в душ то… решили продолжить близкое знакомство уже на трезвую голову. Мне понравилось. Мне просто до ужаса понравилось, и я кончал как бык-осеменитель открывая для себя заново прелести оргазма. Это стало поворотным моментом. Мой партнёр по сексу был женат, к тому же ещё и с ребёнком, и выступать в роли разлучника мне совсем не хотелось, поэтому я стал серьёзно задумываться о жизни на гражданке. — рассказывая всё это водитель, он же телохранитель, он же бывший спецназовец, он же несостоявшийся чжаневский любовник, продолжал улыбаться немного печальной улыбкой, постепенно уходя в собственные мысли и воспоминания всё глубже. «Сколько у этого человека лиц и ипостасей? Такой интересный образ… Надо бы хорошенько запомнить это выражение глаз и лица… Может пригодится когда-нибудь для роли» Сяо Чжань смотрит на парня внимательно, изучая каждую малюсенькую деталь его мимики и тот не выдерживает и, вопросительно вздёрнув брови, спрашивает решительно и мягко одновременно: — Что смотрите босс? Нравлюсь?.. — Интересный ты человек, Чжан Юйлун… Очень интересный. И твой рассказ, просто захватывающий… — Правда? Надеюсь, вам понравится, и вы сможете… э-ээ… понять меня лучше. — Я постараюсь. Сяо Чжань улыбается широко и в глазах Чжан Юйлуна загорается тоскливый огонёк сожаления и тайной радости от приятного воспоминания, что и ему некогда довелось прикоснуться к этому невероятному человеку — скрытной и явной сексуальной фантазии миллионов китайцев, сидящему так близко к нему и дышащему с ним одним воздухом автомобильного салона. Его улыбка от этих мыслей становится шире, а глаза теплеют и Сяо Чжань неожиданно снова краснеет ушами. «Ну, что я право веду себя, как барышня на первом свидании? Неужели его откровенность и прямота так действуют на меня? Или это что-то другое?.. Нет, мне этот парень бесспорно симпатичен и целуется он здорово, но ни в какое сравнение с Бо-ди идти не может. Он вообще очень далеко от моего баобэя******, драгоценного чуда и ласкового солнышка, такого преданного и любящего… Честного! Не то, что ты А-Чжань…» Понимая, что вот прямо сейчас ко всем «прелестям» последних нескольких часов этого сраного вечера ему только лишь не хватало снова прогрузиться в пучину собственных сожалений, мужчина решительно отметает все мысли, раздражающе царапающие его наконец-то слегка успокоившуюся совесть грубой наждачкой, и обращаясь к водителю просит его продолжать свой рассказ. Что тот без особых возражений и делает, пожимая плечами и всё ещё мягко улыбаясь. — Так вот, на чём я там остановился?.. А-а-а, вспомнил! — весело говорит парень, легонько хлопая себя по лбу и выглядя при этом весьма забавно. А затем поднимает взгляд на Сяо Чжаня и смотрит ему прямо в глаза, произнося слова негромко и немного насмешливо, но за ироничностью и напускным безразличием проглядывает затаённое сожаление и что-то ещё. Сяо Чжань пока не понял, но очень старается понять и возможно поддержать нового друга, обретённого при таких странных обстоятельствах этого не менее странного вечера. А водитель продолжает свой рассказ, увлекая заинтересованного слушателя в водоворот собственных воспоминаний и мыслей: — Конечно же мы с моим товарищем по постели ещё несколько раз побаловались, правда уже без всякого пива и совершенно целенаправленно вваливаясь в тот злополучный номер. Но никаких особых чувств я к нему совершенно не испытывал, и когда, случайно неудачно приземляясь на парашюте, сломал ногу в двух местах понял, что пора с армией завязывать так же, как пора завязывать с этими недоотношениями. Пролежав три месяца в госпитале, я подал рапорт и уволился. Вернулся домой, поработал в полиции, но мой родной посёлок довольно небольшой и все как говорится на виду… Приходилось быть осторожным и скрывать свои наклонности, даже завести девушку и вообще жить как все. Такой жизнью я тяготился и через шесть месяцев ушёл и с этой службы, жарко простившись с зазнобой, и собрав вещи перебрался в Пекин. А уже здесь поступил в охранное агентство. Вы, босс, были моим первым и единственным клиентом. — парень тихо смеётся, а Сяо Чжань невольно задумавшись смотрит на него молча не мигая, так словно видит этого человека в первый раз. — Я и не знал… — тянет мужчина немного нерешительно, стараясь подобрать правильные слова, чтобы выразить своё ободрение и дружескую поддержку. Но Чжан Юйлун перебивает его и быстро заканчивает свою мысль, говоря коротко и ясно: — Знаете я доволен своей жизнью! Более того, я почти счастлив и стараюсь жить в гармонии с собой. — Но ты же опять встречаешься с девушкой? — И что? Мне нравятся и девушки, и парни! Парни, конечно, больше, но и девушки отвращения не вызывают. Разве с вами не так босс? — У меня была девушка в универе и не одна… Да, мне с ними комфортно и бывает приятно общаться, а раньше вообще было совсем даже неплохо, но всё равно чего-то недостаёт… — А я о чём вам толкую… Когда честно принимаешь себя и то, что тебе нравится и чего хочешь, то можно правильно выстраивать отношения с правильным человеком, отлично понимая, что же ты действительно можешь ему дать. Разве я не прав? — Прав… — задумчиво отвечает Сяо Чжань, кусая себя изнутри за щёку, а неугомонный водитель продолжает говорить, совершенно не стесняясь своих слов: — Я к чему это всё рассказал вам… Тогда в Париже я был совершенно точно не против. Более того, когда вы мне предложили выпить я с радостью ухватился за эту возможность, ведь вы босс мне всегда нравились. Но я, как и большая часть Китая, смотрел на вас издали, воспринимая в первую очередь как звезду и лишь потом присматриваясь к вам как к человеку. Хотя конечно же в отличии от ваших фанатов знал вас гораздо лучше… — на этих словах парень позволяет себе улыбнуться широко и приязненно. «А улыбка у него такая красивая и почему я раньше этого не замечал?» Мысль опаляет сознание какой-то остротой, но Сяо Чжань быстро подавляет крамольное и отвечает немного резко не то возражая, не то соглашаясь со своим водителем: — Ну возить меня и залезть ко мне в голову это далеко не одно и тоже знаешь ли… — Так я так и сказал, что знал вас чуть лучше, не будучи знаком близко. Но после того вечера, а вернее ночи во Франции я могу с уверенностью утверждать, что начал понимать вас гораздо больше. В том шикарном отеле я видел не звезду Сяо Чжаня — роскошную модель, известного певца и потрясающего актёра; а молодого красивого мужчину с красивым китайским именем «Чжань», которому было до ужаса одиноко и который больше всего в тот момент нуждался не в вине, а в простом человеческом тепле и наверное… в любви. И не спорьте со мной, не говорите, что ваша любовь взаимна! Да, она у вас действительно счастливая своей ответной страстью, но вы ограничены с вашим парнем вынужденной таинственностью и видитесь крайне редко, поэтому вполне естественно, что скучаете и иногда… хм-мм… отклоняетесь в сторону. — Нет это не естественно! Это пиздец, как не естественно и неправильно! Я повёл себя как мудак и по отношению к нему, и по отношению к тебе! — К нему, наверное, да. Я не знаю и не берусь судить, так как никогда не был в серьёзных отношениях с парнем. Но, что касается меня, то я уже неоднократно говорил вам — это был просто подарок судьбы и вы были… Вы босс были весьма изобретательны и действительно хороши в роли доминантного любовника, хотя я обычно предпочитаю более милых и нежных парней. — На этой фразе водитель делает неуловимое движение бровями довольно двусмысленное, а Сяо Чжань в очередной раз краснеет ушами и стыдливо отводит взгляд в сторону. Напоминание о той ночи и о его ошибке неприятны, а вот похвала, прозвучавшая из уст Чжан Юйлуна даже очень бодрит и несомненно поднимает его самооценку. Непроизвольно откинув голову назад и слегка покрутив шеей, улучшая кровообращение в затёкших мышцах, мужчина тяжело вздыхает и обращается к насмешливо улыбающемуся парню как бы нехотя, произнося слова лениво и немного их растягивая: — Спасибо за комплимент, ты тоже был неплох, судя по видео. И очень старательный… — Сяо Чжань считает своим долгом вежливо ответить соответствующей любезностью на прозвучавший комплимент в адрес его сексуальных умений, и к тому же ещё как-нибудь аккуратно завершить затянувшуюся беседу. Поэтому дальше в разговоре уже не позволяет себе никаких вольностей и произносит слова более чётко и твёрдо: — Но я настоятельно прошу тебя понять, что это всё осталось в прошлом! Давай не будем усложнять и всё-таки перестанем вспоминать об этом инциденте. Пусть то, что случилось в Париже, там и останется… Ты согласен?! Пойми, это очень важно для меня! Мне действительно важно не обидеть и никак не ранить Бо-Ди то есть Ван Ибо… Он важен! Ты поможешь мне? Пожалуйста помоги и не заставляй возвращаться к тому, что было без всякого сомнения случайностью. Я искренне рад, что не доставил тебе неприятных моментов, но всё же раскаиваюсь в том, что так непорядочно поступил со своим парнем. Нет с вами обоими… Так ты согласен всё забыть и дальше быть просто друзьями и коллегами? — Да босс! Не переживайте, всё будет хорошо. Я больше этим вопросом вас не побеспокою. — Спасибо, я действительно тебе очень благодарен! Но судя по времени, мне уже пора идти на этот треклятый ужин. Более того, я похоже опоздал. Совершенно не представляю, как мне быть и что делать в такой непростой ситуации… Водитель, взглянув на часы и отметив про себя, что уже десять минут десятого и его начальник не смотря на всю спешку действительно опоздал на встречу, быстро отвечает своему боссу тут же предлагая небольшой, но весьма хитрый план, призванный помочь Сяо Чжаню выпутаться из этой щекотливой ситуации. — Что вам делать босс я не знаю, это решать только вам. Но предлагаю изо-всех сил постараться и продержаться хотя бы час, а я в пол-одиннадцатого позвоню и сообщу страшным голосом, что в студии ЧП и срочно требуется ваше присутствие. Это даст вам прекрасную возможность уйти под весьма благовидным предлогом. Хорошо? — Отлично! Сяо Чжань согласен, что это идеальный план, который не даст ему совершить ошибку и погрязнуть в совершенно не нужных сейчас отношениях с Ян Цзы, скрывать которые ему явно не удастся и на самом деле они ему вообще не интересны. Поэтому он благодарно улыбается Чжан Юйлуну и утвердительно кивает головой, давая добро на реализацию его предложения, а затем быстро выходит из машины. Но вдруг вспомнив кое-что действительно важное, поворачивается и обойдя машину, подходит к водительской двери и стучит в окно, а когда стекло опускается, наклоняется к удивлённо смотрящему на него парню и спрашивает с нотками искреннего беспокойства в голосе: — А как же ты? Тебе ведь придётся просидеть здесь больше часа. Не замёрзнешь, ведь пока ещё не лето на дворе? — Босс, вы издеваетесь?! Я же служил в спецназе, меня такими вещами не испугаешь… — Хорошо, выносливый ты мой, я закажу тебе еду на вынос. Что бы ты хотел поесть? — На ваш выбор, но обязательно с мясом, — смеясь отвечает охранник и Сяо Чжань опять поражается красоте его улыбки. Легко кивнув на прощание и ещё раз обсудив хитрый план по спасению чжаневской задницы из наманикюренных пальчиков Ян Цзы, они наконец-то расстаются и Сяо Чжань обойдя коттедж и подойдя к парадному входу нажимает на звонок… Примечание от автора: *Чжан Юйлун — это ещё один придуманный автором персонаж. Так как автор понятия не имеет кто водит рабочий автомобиль Сяо Чжаня и как зовут его охранников, то решил, что пусть это будет Чжан Юйлун… Фамилия Чжан — это типичная фамилия, широко распространённая в Китае. Гордыми носителями фамилии «Чжан» являются 7,07% китайцев, которые имеют корни из четырёх провинций: Шаньдун, Хэнань, Хэбэй и Сычуань. Помним же, что провинция Сычуань знаменита своей кухней и использованием в ней сычуанского перца. Сычуаньцы гордятся своим кулинарным наследием, которое называют одной из четырёх Великих Традиций китайской кухни. Блюда сычуаньской кухни отличаются остротой, горячей подачей, свежестью и ароматом ингредиентов. Сычуаньская кухня очень популярна во всем Китае, равно как и тамошние шеф-повара (самые известные из них — Чэнь Кэньминь и его сын Чэнь Кеничи, который представлял КНР в японском кулинарном телесериале Iron Chef). Считается, что жители провинции Сычуань так же горячи, как и их блюда 😉)) Имя Юйлун переводится как яшмовый дракон или меч. Само понятие дракон в Китае культовое. Китайский дракон — это в первую очередь символ богатства, власти и лидерства. Крутое имя у парнишки получилось 😉)) **Соляной столп или столб — по библейской Книге Бытия то, во что превратилась жена Лота при бегстве из Содома, когда ослушалась ангельского запрета и оглянулась назад (Быт. 19:17—26). В разговорной речи может употребляться в значении «превратиться в соляной столб — то есть окаменеть от ужаса или неожиданности». ***Абьюзивные отношения — это отношения, в которых партнёр нарушает личные границы другого человека, унижает, допускает жестокость в общении и действиях с целью подавления воли жертвы. В таком типе отношений жертва и агрессор не меняются местами, жертва по ряду причин не может выйти из этих отношений. ****Загородный гольф-клуб «Beijing Country Golf Club» — Пекинский загородный гольф-клуб расположен на западном берегу реки Chaobai в 30 километрах от Дунчжимэня. Клуб открыт с 1990 года. Неповторимый дизайн поля для гольфа разработан в лучших китайских традициях. Полосы леса, сады, искусственные озёра с каменными мостами, зелёные холмы с прекрасным видом на горы являются неотъемлемой частью гольф-клуба. 54-луночное поле для игры занимает 2.400.000 квадратных метров площади. В современном здании клуба расположен магазин по продаже снаряжения для гольфа, тренажёрный зал, бассейн, номера для игроков, бар, кафе, столовая, зал для игры в боулинг. Также имеется теннисный корт. Если там отдельные вип-кодежи автор не знает, но в фанфике они есть))) *****Доктор Гу Вэй — главный герой китайской дорамы «Клятва любви», роль которого исполнил Сяо Чжань. Дорама была выпущена в 2022 году. При желании посмотреть можно здесь: https://doramatv.live/kliatva_liubvi__A339d2 ******Баобэй (宝贝, bǎobèi) — в переводе с китайского имеет несколько значений: «редкая и дорогая раковина»; «ценная вещь», «сокровище»; «золотко» (часто о детях); «дорогой или дорогая», «любимый» (о возлюбленном человеке); «малыш или малышка», «бэйби». В обращении к деткам «баобэй» приобретает значения «лапонька/ золотце/ чудо» и прочие милые ласковые обращения, в том числе и «сокровище», но больше в материнской и очень нежной подаче.