Через зеркало в другой мир.

Спустя два года На улице царствовала тишина, которую нарушали только щебет птиц и стрекотание сверчков. Небо озарило зарево, словно художник пролил на небосклон все свои краски. Солнце подсвечивало облака снизу, даря им нежно-розовые и персиковые оттенки. Трава колыхалась от каждого дуновения ветра, который заботливо обдувал прохладой, спасая всех от не щадящей никого жары. Колосья пшеницы в поле вдали плавно качались, словно золотое море. К лесу двигалась миниатюрная фигурка девушки. Полы её алого платья разлетались, заставляя осторожно придерживать рукой подол. Её русые кудри развевались на ветру, как пшеничные колоски. В руке она держала корзинку с жасминами. Трава щекотала её босые ступни. Ей нравилось чувствовать себя частью этого чуткого и хрупкого мира. Она часто убегала погулять в лес или на луг, освободившись после занятий, не слыша болтовни подруг, ворчания учителей и гомона служанок, просто наслаждалась красотой и покоем, это было чем-то вроде медитации, успокаивающей её расшатанные за два года пребывания в этом странном мире, нервы. Здесь редко бывали люди, поэтому она любила блуждать по лесу, слушать пение птиц и загадочный шёпот листвы, собирать целебные травы и ходить по колючей хвое и шишкам, пока не стемнеет. И вот опять она пришла сюда и молча, безмятежно глядя на закат, мечтала обо всём на свете. Не говоря ни единого слова, она делилась с окружающей её природой всеми тайнами и сокровенными мыслями, а та в свою очередь, отвечала дуновением ветра и голосами птиц. Когда первый раз она вышла за пределы территории особняка и после прогулки вернулась под вечер, её встретила звонкая пощёчина и разгневанная Джемре-калфа. Она сыпала оскорбления и ругательства, пока бедная Анна терпела невыносимый жар на щеке и пульсирующую боль. Её ударили тогда в первый раз — за то, что она просто вышла погулять. «Ты рабыня и не имеешь права выходить куда-либо без моего разрешения!» — услышала она в тот вечер от Джемре. Калфа сразу невзлюбила новенькую за её гордость и чувство собственного достоинства. Ей по душе были молоденькие девочки, трепещущие от одного грозного взгляда, а не надменные янтарные глаза смотрящие на неё сверху вниз. Анна знала, что если Осман узнает о том, что её отругали или тем более ударили, то обидчика сурово накажут, и она пользовалась этим. Нет, она не давала себе злоупотреблять добротой Османа, но при необходимости смело пускала в ход это секретное оружие. Благодаря этому она и добилась разрешения выходить за пределы особняка. Осман же понимал, что запрещая девушке всё, что запрещается делать рабам, он взращивает в ней семя ненависти и недоверия по отношении к нему и Сафие Султан, чего им точно делать не надо было, поэтому он разрешал Анне всё, что она просит. Он нанял учителя испанского для неё, разрешил ходить на конюшни и по её просьбе научил стрелять из лука. Он не понимал, для чего девушке заниматься саморазвитием, но не протестовал. Алёне было достаточно и того, что её кормят, поят, обеспечивают комфорт и уют, Анне же не сиделось на месте. На уроках она всегда заваливала учителей вопросами, просила преподавателей давать ей дополнительную литературу и после прочтения доставала их своим мнением и контраргументами по поводу прочитанного. Она буквально глотала всё, что ей давали учителя, благодаря чему усвоила рассчитанную на пять лет программу обучения за два. Она быстро выучила язык с помощью Османа. Она умоляла Эсен, которая оказывается была англичанкой, прокачивать её английский, который она могла забыть, разговаривая только на турецком, и бегала на кухню к Умуту аге и в медпункт к его дочери Айле, чтобы научиться распознавать яды и лекарства. В особняке все знали Анну как любознательную и начитанную девочку, жаждущую знаний и открытий. С ней охотно общались многие наложницы и служанки небольшого гарема Османа, повара и кухарки в обеденном крыле и лекари в лазарете. И сейчас, идя по лесу, Анна рассуждала, что за два года она успела достаточно сблизиться со многими людьми, которые в случае чего будут готовы помочь ей и предоставить свои услуги. Её внимание привлёк человек. Около размашистой лиственницы, натянув стрелу, стоял молодой парень лет двадцати. Его тёмные волнистые волосы спадали на красивое загорелое лицо. Ярко-голубые глаза точно смотрели в одну точку. Он целился. Анна перевела взгляд и увидела его жертву — молодой олень мирно щипал травку, не подозревая, что через несколько мгновений его изящное тело пронзит заточенная стрела. В попытке спасти оленя, Анна намеренно наступила на близлежащую ветку, которая сломалась с громким хрустом, оставив на маленькой нежной стопе красный отпечаток. Животное встрепенулось, огляделось по сторонам и, заметив охотника, что целился в него и девушку, потирающую ушибленную ногу, быстро скрылось с опушки. На ступне Анны выступила бордовая капелька, стекающая на землю. «Ну вот и спасла оленя…» — подумала она, разглядывая место ранения. Внезапно сильная рука схватила её за предплечье и заставила выпрямиться, разворачивая так, что Анна оказалась лицом к лицу парня. Девушка зашипела и дёрнулась в сторону. — Больно, пусти, — поморщилась она. Парень был на голову выше её, поэтому пытаясь отстраниться, она ударилась затылком о сосну. — Ты кто такая? — холодно спросил он, оглядывая незнакомку. — Отпусти мою руку, — серьёзно сказала Анна, убийственно заглянув в его синие глаза. Они прожигали друг друга взглядом. В случае Анны это был полный вызова, упрямости и боли, а в случае парня недовольства, издевательства и усмешки. «Какой удачный вечер. Сначала ступня, потом голова, теперь рука. Чувствую, вернусь домой инвалидом. ». — Ты отпустишь меня? — уже который раз спросила девушка. Её руку сжимали так сильно, что казалось бы, сейчас раздавят, а затылок пульсацией и ноющей болью напоминал о себе каждый раз, когда мысли были прикованы к раненой ступне. — Да ты счастливица, — усмехнулся парень, всё-таки отпустив девушку. Она метнула гневный взгляд в его сторону и, достав из корзинки платок, вытерла кровь со стопы. — Ты специально спугнула мою добычу? — поинтересовался он, разглядывая незнакомку. Её золотые кудри на закате отливали рыжим, янтарные глаза с длинными светлыми ресницами смотрели вниз, густые брови хмурились, когда она обматывала ступню платком и надевала на узкие ноги маленькие туфли из бежевый парчи, от неё веяло османтусом, орхидеей и жасмином, сладким, волшебным и пьянящим ароматом, а её пухлые розовые губы недовольно кривились, когда она наступала на больную ногу, аккуратно придерживаясь тонкими пальцами и маленькой ладошкой одной руки за ствол дерева, а второй грациозно держала свое простое красное платье из дорогого ситца. — Да, спасала одного оленя от другого, — недовольно заявила она, заметив как он с умилительной улыбкой разглядывает её. Где-то глубоко в душе ей было приятно, ведь парень был красив и внешне привлекал её, но обида за руку и затылок напоминали ей о вредности незнакомца. — Зачем так грубить? — весело спросил парень. — Из-за тебя помимо ступни у меня жутко болят рука и голова. — Ну, затылком ты сама стукнулась, не надо меня обвинять. Девушка нахмурилась и, развернувшись, пошла по лесной опушке. Хасан последовал за ней. Анна ему понравилась и он не простил бы себе, если бы не догнал её. — Куда мы идём? — спросил мужчина, пряча лук за спину. — Мы? — воскликнула девушка, — Я иду домой, куда идёшь ты, я не знаю. Парень улыбнулся и, словно не расслышав её слов, весело предположил: — По-моему, ты идёшь не в ту сторону. — С чего ты взял? — обернулась она, вскинув бровь и состроив мину а-ля «Кто ты, мальчик? Иди гуляй». — Вряд ли ты живёшь в чаще леса. Анна остановилась и оглянулась. Всё это время она шла глубоко в лес. — Логично… — Как тебя зовут? — спросил мужчина, наблюдая, как девушка разворачивается и уходит в другую сторону. Анна вздохнула, поняв, что он от неё не отстанет и назвала своё имя. — А тебя? — Хасан, — сказал он, очаровательно улыбнувшись, — Может ты не будешь так спешить и мы сможем погулять? Анна поглядела на его довольное лицо и в её глазах за плясали чертята. — Пошли, — сказала она, неожиданно для себя самой, взяв Хасана за руку. Парень почувствовал как ледяная ладошка обхватывает его руку, и сотни мурашек табуном поскакали по его коже. Не сказав ни слова, он молча последовал за девушкой, которая вывела его из леса. Оглянувшись, Хасан увидел молодого зеленоглазого мужчину, который послал ему вопросительный взгляд. Хасан, махнув ему рукой, последовал за Анной. — Мы пришли, — сказала она, приведя его к небольшому озеру. Кристально-чистая прозрачная вода отражала в себе яркое зарево. Тишина и спокойствие вокруг нарушали лишь звонкое пение птиц и всплеск воды, когда стрекозы дотрагивались своими тонкими крыльями водной глади. Анна зачарованно глядела на воду. Она глубоко вздохнула и, закрыв глаза, подставила нос солнцу. Только сейчас Хасан, глядя на её молодое красивое лицо заметил лёгкий намёк на веснушки на румяных щеках. — Ты опять пялишься на меня? — недовольно пробурчала девушка, приоткрывая один глаз. — Прости, я просто понял, что такому красавцу как я повезло повстречаться с такой красавицей как ты, — легко и непринужденно сказал парень, ухмыльнувшись и высокомерно вскинув бровь. Он сам не верил, что говорит это. Он не понимал, почему доверился незнакомке и пошёл за ней неизвестно куда без охраны, хотя он знал, что его сокольничий последует за ними, зачем простил ей упущенного оленя, для чего смотрит на неё, будто нуждается в её янтарных глазах, и в золотых кудрях, и в маленьких ледяных ладонях. Он увидел её первый раз и влюбился словно мальчишка. И как теперь с ней расстаться, он ведь возможно её больше никогда не встретит! — Хочешь искупаться? — спросила Анна, ухмыльнувшись. — С тобой? — Ну, можно и со мной… Грех не искупаться с таким храбрым, сильным и мужественным парнем — спокойно сказала она, пощупав твёрдые мышцы на его руке. Анна про себя оценила его бицепсы и прикинула, сколько зубов он ей выбьет, когда она исполнит свой коварный план. «Что же ты задумала, девочка? — ухмыльнулся парень, снимая с себя лёгкий жакет и дорогую рубаху, оголяя свой подтянутый рельефный торс. Анна сняла обувь и ступила в холодную воду. — Ну ты где там? — спросила она, еле сдерживаюсь, чтобы не вылезти из холодной воды. Её платье немного намокло, но она продолжала чуть-чуть заходить в воду. Хасан тоже зашёл в воду. — И совсем не холодная, — непринуждённо сказал он. — Ага, а окунуться слабо? Парень нахмурился. Ведёт себя как ребёнок. Хочет доказать какой-то девчонке, что может окунуться в ледяную воду, ну-ну. — Ты меня на понт берёшь? — Ммм… Да! Окунёшься с головой и продержишься там минуту, с меня… — Анна задумалась. Что она могла ему предложить? — Поцелуй, — гордо вскинув голову и с вызовом посмотрев на Анну, сказал парень. — Что? — удивилась Анна. «Да я всё-равно сбегу от него, так что мне всё равно». — Ну ладно… Но я просто поражаюсь твоей наглостью! — Анна закатила свои янтарно-золотые глаза и, элегантно откинув русые кудри тонкой ручкой, немного отступила назад, — Давай уже, продемонстрируй даме каким должен быть настоящий мужчина! Хасан, с азартом посмотрев на Анну, зашёл в воду ещё глубже. Наконец, он нырнул на дно. Песок легкой занавесой поднялся на поверхность, закрывая парню всю видимость. «Жаль, паренёк не получит поцелуя от такой богини, ну что уж поделаешь — жизнь несправедлива!» Анна, лишь слегка плёснув водой, выскочила из озера, схватила корзинку, туфли и со всей силы побежала в кусты, пробираясь сквозь ветви в лесную глушь. Она бежала как только могла. Наконец, девушка добралась до того самого места, где полчаса назад они встретились с Хасаном и, оперевшись на дерево, попыталась отдышаться. Внезапно сзади послышались шаги, и оглянувшись, Анна встретилась с необычно-зелёными глазами, которые смотрели на неё с удивлением, любопытством и неким… упрёком? Ничего не сказав, она быстро скрылась с места преступления и сломя голову убежала восвояси.

***

— Шехзаде, — сказал Мехмет, заходя в покои к своему господину. Парень сидел за письменным столом, склонив голову над веточкой жасмина, которую он вертел в красивых длинных пальцах. Его тёмные сырые волосы волной спадали на загорелый лоб, а ярко-голубые глаза были полны смехом и печалью одновременно. На его шее было перекинуто махровое полотенце, которое прикрывало ещё влажную сильную спину. — Она одурачила меня как мальчишку… — Порою Вы и есть мальчишка! — сказал Мехмет, закатив свои умные изумрудные глаза, обрамлённые пышными светлыми ресницами, — Иногда Ваше поведение меня обескураживает… — Молчи! Ты меня снова упрекаешь… Хотя я Шехзаде, а ты — лишь мой сокольничий! Твой отец в отличие от тебя всегда даёт мне мудрые советы без упоминаний о том, что я дурак. — Простите меня, Господин, — покорно склонил голову Мехмет и перевёл тему, — Вы хоть знаете, кто она? — Не-а, знаю, что зовут Анной и всё. Хотя, может она опять меня обманула и никакая она не Анна. — А это что? — спросил он, кивнув на цветок в его руках. — Он выпал из её корзины. — Шехзаде, простите, но что Вы собираетесь делать? По-моему, девушка была не очень-то и довольна Вашим обществом, поэтому и сбежала. Так почему Вы думаете, что она захочет ещё когда-нибудь с Вами встретиться? — Я не знаю, — обречённо сказал парень, уныло пригладив лепестки жасмина, — Не знаю! Она мне понравилась, понимаешь? — парень с надеждой обратил свой взор к другу. — Прости меня, мой Господин, но ты — дурак!