Фелоснежка и семь гномов

Гном пятый. Покорми меня. В порту Ебалии Фелоснежка и его спутники распрощались с "Капитанской Дрочкой", при этом капитан не уставал кланяться Феле и благодарить его за обнаруженную контрабанду, и нет, он вовсе не собирался присвоить опасный товар - слишком много свидетелей было на корабле и любой мог сдать его властям с потрохами. На Ебалии не существовало тюрем. Преступник, чья вина была доказана, сразу отправлялся ублажать богов, как правило в одностороннем порядке. В общем, меньше всего капитану хотелось окончить свои дни в виде живого удобрения в храме какого нибудь бога ромашек, поэтому он решил извлечь выгоду из ситуации по другому, а именно: доложить султану Ебалии о находке века, заработать его расположение, возможно получить освобождение от ввозных пошлин и налога на паруса, а заодно благодарный капитан пообещал Феле разузнать что нибудь об иностранном менестреле при дворе второго принца. Также капитан посоветовал Снежке не слишком дорогую, но безопасную гостиницу неподалеку от порта, куда всё семейство, утомленное ночным расследованием и долгим воздержанием, тут же направило свои стопы. На Ебалии находился всего один город, который собственно и дал название острову, и если бы Феля вдруг отрастил крылья и посмотрел на столицу с высоты облаков, то увидел бы город - цветок: в сердцевине его сияет дворец султана, а от него расходятся бесчисленные лепестки кварталов знати, жрецов, воинов, ремесленников - словно розово- золотой лотос распустился между зеленью джунглей и синевой океана, плавая в полуденном зное. В одном из лепестков города-лотоса, в старинном здании из розового туфа, Фелю и его спутников ждала наконец то мягкая широкая кровать. По дороге к гостинице друзья прошли через небольшой базарчик, где пахло жареным мясом, специями и цветами, тут же на небольшой площади йог пытался поразить публику усевшись на доску с гвоздями (Джуп не поверил и решил для верности сесть на йога сверху, но Либит с некоторых пор внимательно следил за троллем и тут же пресек назревающий международный скандал крепкой оплеухой). На краю базарчика наигрывал на флейте заклинатель змей - голова гигантской кобры уже вздымалась, покачиваясь, из корзины, но Феля постарался обойти опасное представление десятой дорогой - не потому что он боялся змей, а потому что их любил Джуп: в гастрономическом смысле и даже без термической обработки. Несколько раз мимо путников проплывали паланкины, в них, за лёгкими, полупрозрачными завесами возлежали на прохладных шелках местные аристократы: изнеженные, благоухающие амброй и мускусом, корицей и сандалом, звенящие драгоценностями, они составляли разительный контраст с несущими их полуобнажёнными, потными рабами, покрытыми черным загаром. Джуп провожал каждую такую процессию завистливым взглядом и вплоть до самой гостиницы жаловался без остановки на свою несчастливую троллью долю утомив всех. В гостинице путникам предложили первым делом посетить купальню и, пока готовится их комната, смыть с себя следы долгой дороги, на что Феля с радостью согласился. Джуп тоже согласился с радостью, но в Ебалии не было места социальной терпимости и тролль поплелся мыться и отдыхать в пристройку для прислуги, после чего Фелино семейство наконец то облегчённо выдохнуло - тролля было слишком много. Чтобы попасть в купальню нужно было спуститься в подвал старого здания гостиницы, там, в просторном круглом зале со сводчатым потолком, где стены и пол покрывала узорчатая плитка, стоял небольшой бассейн. Прямо из каменного пола здесь бил горячий источник и протекая через бассейн уходил по трубам снова вниз, в землю. На стенах мерцали жёлтым светом масляные лампы в стеклянных плафонах, от воды поднимался пар, собирался под потолком и белыми змеями снова медленно стекал вниз. Со вздохом облегчения Феля сбросил с себя пыльную, пропотевшую одежду, первым залез в воду и теперь смотрел как раздеваются Чаник и Либит - на это он мог смотреть бесконечно. Чаник, чуть более широкий и приземистый чем Либит, лихорадочно сдирал с себя заскорузлую от морской соли рубашку, постепенно обнажая широкие мускулистые плечи на которые растрепанной гривой спадали светлые волосы, сильные руки, перевитые жгутами вен, живот, бугрящийся мышцами. Он хотел во что бы то ни стало первым попасть в бассейн и дорваться до Фелоснежки - это стало уже чем то вроде соревнования: кто быстрее из гномов скидывал с себя всю одежду, тот и получал от Фели все самое сладкое. Либит старался не отставать от Чаника и Феля невольно залюбовался им - он был повыше Чаника и более худощавый, но от этого не менее привлекательный, с сильным поджарым телом, правда в этот раз ему не повезло - он запутался в ремне и Чаник опередил его, с разбегу прыгнув в бассейн и подняв тучу брызг, хотя воды в нем было едва Феле по пояс. Чаник пару раз окунулся в воду с головой, затем стремительно подгреб к Феле, также стремительно обвил его тело руками и приник к губам. Руки гнома исследовали каждый изгиб Снежкиного тела, скользили от бедер вверх, гладили спину и наконец снова спустились вниз. Чаник подхватил Фелю под коленки, поднял, развел его ноги как можно шире и мягко вошёл до половины, Феля сдавленно охнул и Чаник чуть подождал, держа его на весу и давая время привыкнуть, затем постепенно ослабил хватку, заставляя Фелю сползать вниз, насаживаясь на член все глубже до самого основания, снова дал ему немного времени отдышаться и начал двигаться, не переставая покусывать Фелины губы, с которых уже начали срываться стоны. Феля закрыл глаза, откинул голову назад полностью отдаваясь ритму движения, почувствовал дыхание Либита на своей шее сзади, губы гнома пощекотали нежную кожу за ухом, спустились по шее к впадинке у ключицы, потом ладони легли Феле на плечи и осторожно потянули его назад, вынуждая лечь спиной на воду. Чуть запрокинув голову, Феля поймал губами член Либита, слегка поиграл с головкой, посасывая ее не разжимая зубов, подразнил ещё немного языком, вылизывая вишневую блестящую поверхность то мягко, то жаля, доводя Либита до безумия и заставляя рычать от возбуждения, наконец сжалился над ним и впустил страдальца внутрь, заглатывая его так глубоко, как только мог. Чаник и Либит теперь двигались в унисон заполняя Фелю целиком и без остатка, шлепки тела о тело эхом разносились под сводами, а стоны трёх голосов сливались в один…И вдруг в дверь купальни постучали и чей то голос тихо произнёс: "Господин, у вас все в порядке? Только что прибыл гонец из дворца султана. Наш султан, да будет твёрд его член во веки веков, призывает вас к себе! Вы слышите, господин?". Увы, рот Фелоснежки был занят до самого горла и все что он мог сказать в ответ - это сдавленно промычать: "Угу - угу!". Но неизвестному видимо было довольно и этого, потому что со словами : "Парадную одежду для вас и ваших спутников передали из дворца и она лежит за дверью. Паланкин ждёт у ворот." - голос удалился. Гномы настолько вошли в раж, что на тихий голос не обратили ни малейшего внимания и ни на секунду не прервали свои интенсивные упражнения, которые вскоре увенчались бурным успехом, но не успел ещё Феля толком достонать финальный стон экстаза, едва успели Либит и Чаник вытащить из него свои орудия труда, как откуда то из полумрака послышались хлопки ладоней и чей то голос пробулькал: "Браво - браво! За пятьсот лет, что я здесь обитаю меня ещё ни разу так вкусно не кормили - просто потрясающее бесстыдство! А сколько энергии и животной страсти!...". Чаник мгновенно схватил в охапку Фелю, тогда как Либит резко развернулся в сторону неведомого любителя подглядывать и, прикрывая собой Чаника с Фелей на руках, чуть пригнулся и приготовился выпустить щупальца, но этого не понадобилось… Из клубов пара выпрыгнуло нечто, похожее на лягушку с головой быка, зеленовато - коричневое существо высотой Либиту по колено, и тут же подняло вверх передние перепончатые лапы: " Спокойно, Чёрный, не надо тут размахивать своими отростками, я пришёл с миром!". Либит медленно выпрямился, все ещё настороженно глядя на пришельца: "Ты - местное божество."- догадался он. Существо важно надулось: " А ты не дурак, Чёрный! Я без пяти минут великое божество! На колени, убогие!". Либит нахмурился и его правая рука начала подозрительно темнеть. Существо тут же сдулось и уже без лишнего пафоса торопливо заквакало: "Ну вообще то я пока что просто дух купален, но если вы здесь ещё пару раз исполните ваш номер на бис, выкрикивая мое имя, то я мигом взлечу в божественной иерархии на пару ступеней." В голову Фели закрались нехорошие подозрения: " А как твое имя, добрый дух?". Лягух опять раздулся от важности: " Не знаю что там насчёт доброты, но вы меня неплохо покормили - это конечно не кровавая жертва, но всё же хороший перепихон намного вкуснее лягушек и цветочков, мать их…Так что в награду за пищу дарую вам своё благословение. Отныне и вовек, занимаясь любовью в купальнях, ваннах, бассейнах, вы никогда не подскользнетесь и не сломаете себе член …или любую другую часть тела. А?! Каково?! Не каждое божество способно на такой полезный дар! В любой позе можете жарится на скользком полу сколько хотите, хоть на голове!...А зовут меня Угугу." Феля по привычке закатил глаза и обречённо вздохнул про себя : "Да что ж такое, а?! Я даже потрахаться не могу без приключений…"- а потом ему в голову пришла другая мысль - "Постой, ты назвал этого гнома "Чёрный"? Почему?". Угугу тоже попробовал закатить глаза, но они были настолько выпучены, что чуть не выпали из орбит, поэтому он просто презрительно скривил пасть: " Я же почти божество в конце концов и вижу истинную суть вещей. У одного гнома внутри сидит Чёрный Тентакль, другой раньше был оборотнем, но скажу тебе по дружбе, малыш - бывших оборотней не бывает. В полнолуние береги свою розовую попку. Ещё вижу, что оба гнома по уши в тебя втрескались, маленький смертный, хотя что в тебе такого особенного ума не приложу: кожа бледная как молоко, ни следа зелени; лапы без перепонок.."- тут взгляд Угугу упал на Фелины кольца, он подавился словами, забулькал и, повалившись на колени, начал биться рогатой головой об пол. Феля с гномами недоуменно переглянулись. "Чего это с ним?" - Чаник опасливо покосился на лягуха - "Может он припадочный? Может мы его перекормили? Не пора ли валить отсюда от греха…". Тут Снежку осенило: "Точно! Нас же султан во дворце ждёт! Не знаю правда зачем, но вряд ли мы можем не пойти." Угугу вдруг закончил бодать пол и булькать и вполне членораздельно произнёс: "Мой господин, ходят слухи, что султан уже давно выжил из ума и всем заправляет второй принц. Недавно из его гарема начали пропадать наложницы, возможно он хочет вами восполнить недостачу - принц весьма падок на экзотику." Чаник попробовал было возмутиться, что на роль наложниц они не подходят в виду своего пола, но, как пояснил лягух, для принца имели значение только красота и необычность. Фелоснежка вдруг занервничал: "А как зовут этого любителя прекрасного?". Угугу почтительно потупил глаза и подобострастно произнёс: "Его милость, второй принц Ебалии - Одалис, мой господин!"