Don't save me

      Дом, в который привезли двух девушек, оказался в самом благополучном районе города. Дома кругом так и говорили о том, что у каждого его жителя было право на собственное видение слова «комфорт». Но все же именно фасад дома Гофман отличался спокойствием зеленого цвета, и, судя по своему благородному виду, перенес не один сезон дождей. Заостренная форма одной из крыш, обложенной серо-коричневой черепицей, напоминала о немецких замках со средневековыми и неоромантическими элементами. Дорога к дому проходила через сад, который ближе к лету, судя по обилию набухших почек, цвел ярким букетом под его изысканными окнами. Стены дома были обложены камнем, дверь представляла собой резную железную конструкцию, а сверху ее украшало окно, покрытое утонченной решеткой.       Крыльцо освещали уличные, а также висячие под потолком прямоугольные фонари, выполненные в сложной технике. Под одним из окон передней части дома стоял велосипед, говоривший о том, что его хозяйка вела активный образ жизни. Снегоуборочные машины в этом районе успели поработать, еще только стоило первому слою снега покрыть дорогу: район был пригоден для спортивной вылазки.       Внутри гостей встречал коридор, ниши которого были заполнены тут и там фарфоровыми элементами декора. Сомнений в том, что фарфор был настоящим, у Мэг не было: вряд ли бы артистка столичного театра была бы скудна на внутреннее убранство своего коттеджа. И все же, по сравнению с гостиной, в которую сразу же попали гостьи, этот коридор был скудной прелюдией к важному разговору.       Уже в гостиной можно было заметить художественные элементы: над камином, который пылал искусственным огнем, расположились полотна в духе Рембрандта. Они были настолько насыщены красками, что, казалось, еще немного, и упадут прямо в языки электрического пламени, издававшего характерный треск сухого полена со вкраплениями мелких сучков. Рамка камина, словно элемент в каком-нибудь театре, была выполнена в максималистской манере.       Дутые кресла, балансировавшие на тонких резных ножках, приглашали гостей присоединиться к игре костра, но цель визита гостей была совершенно иной. Мори занесли на такой же диван, стоявший в стороне от акцента гостиной, где-то среди книжных полок, усилиями только двоих девушек. «Инопланетянка» и Эмми встали в стороне и молчали о чем-то. Минутой позже Эмми решила отлучиться, но Изумруд осталась стоять там же.       Как только не успевшая еще представиться секретарша освободилась от работы, она повернула свой взор, полный какого-то нечитаемого для Мэг настроения. Конечно, ей было невдомек: она видела такое богатое на эмоции лицо в здешних краях впервые. И это несмотря на то, что была заядлой персоной на местных вечеринках.       — Две такие простые девушки гуляют вечером одни, — заговорила работница театра.       Мэг посмотрела на книжные полки. Среди них красовались труды таких исторических личностей, как Жорж Санд и Симона де Бовуар. Можно было заключить, кто-то из жителей дома был серьезно заинтересован женским вопросом, как минимум, в литературном направлении.       — Думаете, такие дорогие платья с небес свалятся? — попыталась изобразить обиду Мэг.       — В ваших сумках нет никакого средства самообороны, вот о чем я.       Только сейчас Мэг заметила, что женщина пристально разглядывала содержимое ее скромной бесформенной сумки. Она тут же перешла от притворства к настоящим эмоциям:       — Ну, если так вы говорите, я промолчу… — Мэг очень возмутили бесцеремонные поиски в ее сумочке.       И снова секретарша показала чудеса выдержки.       — Не волнуйся, я и так собиралась вам дать его, — она протянула какую-то плетку. Неужели цирковая? Нет, вроде охотничья. Мэг вспомнила первую сцену из «Индианы», в которой полковник Дельмар дает такую Индиане, чтобы та умертвила их собаку. Мэг с детства помнила, насколько ее потрясла данная сцена своей жестокостью. Мэг тут же захватил вопрос:       — З-зачем?       Мэг не знала, как отвечать чужим людям, призывавшим к насилию таким изощренным методом. Возможно, они хотели вручить Мэг оружие из благородных намерений, но все же у них должны были быть очень хорошие оправдания, которые Мэг была уверенна, они вряд ли найдут в юрисдикции Канады. Защита животных — достаточно острая тема для канадцев.       Тогда, когда Мэг готово было захватить отчаяние, в разговор вмешалась косплеерша Волан-де-Морта.       «В вашем районе мало людей, но зато есть стая «верных друзей человека». Иногда эти «друзья» могут восставать против вас» — попыталась что-то произнести Изумруд. Потом Мэг поняла, что Изумруд не открывала рот. Почему тогда Мэг могла ее слышать?       — Ну, если безопасность, то… — мысли Мэг ушли куда-то в потаенные уголки сознания.       Изумруд вынужденно улыбнулась Мэг. Выражение ее лица было похоже на страдальческую улыбку человека, который ранее никогда не проявлял признаки дружелюбия к другим.       «Не смущайся, я просто пытаюсь передать смысл слов, названия которых не знаю. У нас есть проблема, связанная с пониманием значений слов, из-за которой содержание телепатических сообщений может быть не точно».       Телепатические сообщения. Мэг следовало уйти еще когда у нее завязался спор с актрисой. Тогда бы, возможно, она не оказалась бы в столь курьёзном положении среди просто безумных девушек.       — Оружие — это не выход в случае с собаками. Это их злит, — пыталась сохранять адекватность Мэг.       «Тогда тебе понравится мое средство. — Изумруд достала из плаща, — или чем был тот черный халат, что на ней? — маленький предмет.       — Ого, это что, пишущая ручка? Спасибо… — в голосе Мэг чувствовался сарказм. Видимо, Изумруд понимала настроение незнакомых людей гораздо лучше, нежели Мэг, и уже торопилась обосновать свою точку зрения на полезность данного объекта:       «Нажимаешь на эту кнопочку и пространство вокруг тебя заполняется плотной энергией. Эта вещь способна выдержать удар в 20 килограмм, так что, думаю, с собакой проблем не будет. Каков коэффициент силы укуса ваших полицейских друзей человека, к примеру?»       — Не знаю, да и откуда мне знать?       «Плохо, нужно такую информацию искать в источниках. Представляешь, ты покупаешь эту штуку за половину своей дневной работы, а от чего она спасает, совсем не в курсе»       На лице Мэг проступила усмешка.       — Я впервые сталкиваюсь с таким девайсом. Скажите, вам каждый день предлагают его шарлатаны?       И все же ответ Изумруд потряс даже такого скептика, как Мэг.       «А вот называть наших ученых шарлатанами не надо. Эта технология прошла кучу испытаний, и теперь готова к применению. Посмотри.»       Мэг была заинтересована тем, что ее ожидает на пути к Изумруд. Не то, чтобы она верила в магию, но и просто смотреть и ждать, пока Изумруд придумает шутку более изощренную, у нее не было терпения. Она протянула руку вперед и встретилась с каким-то препятствием.       — Ого-ого, — сразу можно было понять, что Мэг находится в отношениях «торга» с фактом существования инопланетной цивилизации, и это даже не смотря на то, что о них орали из каждого утюга, а фокус произвел на нее некоторое впечатление, но лишь как фокус, не более, — на каком этапе разработки вы окунулись в магию, можно спросить?       Даже терпение Изумруд, старавшейся вложить в свое дружелюбие все свои усилия, стало подходить к концу.       — Смейся! Но стала бы девушка в платье цвета смерти притворяться истощенной. — Мэг смутилась слова смерти в сочетании с платьем. Платье на Мори было белое, не траурное, так что с ним было не так? — Телекинез ее истощил. Она итак на внутривенном питании у вас.       И все же настало время для Мэг серьезно удивиться. Сначала из ее рта вылетело какое-то междометие.       — Вы имеете ввиду парентеральное питание? Никогда не слышала от нее.       Изумруд не ответила, лишь задумчиво скрестила руки на груди.       — Снова скажешь, что не понимаешь каких-то слов?       — Да, не понимаю. Инвалидность — это серьезное дело, а ты девушка не простая, и весьма приличная. Почему тогда вы не обсуждали данный момент с вашей подругой?       — Вот видите, она понимает меня с полуслова, — Мэг искала поддержки у секретарши. — Собаке ее мы еще научим. Вот, как раз наша звезда несет кого-то. Кто это такой опасный здесь?       Изумруд посмотрела на маленькую собачку, которую держала в руках девушка, одетая все еще по-богатому, но не выдерживающая прямого взгляда, как до этого.       — Что-то ты притихла, э-эм… Эмми.       — Я не Эмми.       Секретарша попросила Мэг извиниться.       — Зачем?       И тут произошло неожиданное и весьма неприятное в столь накаленной атмосфере событие. Девушка, раннее притворявшаяся мертвым опоссумом, встала с дивана и как не в чем не бывало смотрела на Мэг.       — Ты просто… Это сестра-близнец Эмми, Энни.       — Какого ч…? Ну как я не заметила, — Мэг осеклась и тут же натянула улыбку, которую она доставала каждый раз на случай нового знакомства. Хотя, следовало бы назвать знакомство с сестрой-близнецом Эмми неожиданно-новым. — Мое имя Мэ…       — Я в курсе, — прервала речь Мэг сестра-близнец. — Можешь, пожалуйста, не делать лишних движений. Это пугает Беатрис.       Гостья посмотрела на зеленую фигуру в черном халате и, судя по всему, отсутствующей одеждой под ним. Затем она посмотрела на то, как дружелюбно Беатрис замахала хвостом при виде этого голого «пришельца».       — Она, судя по всему, выносит и не такие странности в доме.       — Никаких. Резких. Движений.       Мэг остановилась. Только сейчас она заметила, что «инопланетянка» передвигалась как-то непривычно. Она словно не поспевала за ходом времени, замедляла свои движения. Тогда Мэг закономерно опустила взгляд и с ее уст вырвалось:       — Простите, пожалуйста, меня… я не хотела обижать человека с инвалидностью, не смотря на то, что совершенно о ней не знала.       Мори тоже смотрела на Изумруд. Ее левая нога обросла чем-то похожим на поверхность коры дерева, но формой напоминала скорее корень.       — Передвигаться с такой аномалией сложно, и невольно время для таких существ замедляется, — объясняла Энни, — но все же главным остается то что Изумруд абсолютно здорова. Может, не для людей, но для своего собственного организма — уж точно.       Очень нескоро Мори решилась высказаться, и это несмотря на то, что Мэг искала у нее поддержки уже битые полчаса. Притворяться спящей было недостойно с ее стороны.       — Ты оскорбила меня прежде всего. Парентеральное питание — это не шутки.       «Да что ж такое, — мысленнно воскликнула Мэг и бегающим взглядом окинула всех, — оказывается, заделалась в садисты!»       Мэг не собиралась кого-то принизить. Она была трезвенницей: никаких мазохистских ужимок от Мори она не желала, предоставляла ей полную свободу в действиях и разнообразие ролей, играемых ей в этом театре, под названием жизнь. Короче, Мэг была против морального насилия. Мори могла и сказать, что ее кленовая диета привела в такое ужасное состояние. Зачем было врать, что все в порядке?       — Через катетер я получаю вещества, которые я не могу с сиропом, как полу-растение. Вот Изумруд, судя по всему, питается через свои «корни». Видишь этот мешочек, привязанный к коре? Это какие-то пестициды, я полагаю. — Мэг заметила, как Изумруд слегка кивнула Мори. — Точно такие же я получаю с трубкой. Я хотела тебе рассказать, но, видимо, ты и правда не стоишь того. Хватит уже паясничать и научись слушать людей тоже. Мы не родители тебе.       — Кто заговорил. От тебя я слышу пару слов в году, наверное, и те не по делу. А кто мне подтвердит, что ты питаешься парэ. Э-э… Кто?       — Я, врач по профессии, — ответила девушка, принесшая чихуахуа-бабочку в гостиную. После этого она отодвинула нашейный платок Мори. — Как я предполагала, она питается через точку чуть выше сердца. Меня зовут Энни Гофман, и я врач-терапевт. Прошу не путать с Эмми, актрисой театра. М — мямлить. Н — наивный.       Последние слова Энни произнесла с особым ударением, как будто упрекала саму Мэг в этих пороках. Но все же Мэг это не способно было вывести из равновесия. Казалось, почти ничего не могло, ведь уже случилось худшее, и они с Мори были готовы поссориться.       Тогда из коридора вышла Эмми и в гостиной тут же встал аромат ванили.       — Как насчет обсудить смешной цвет волос Мэг вместо ее неловких измышлений? — белый торт с яркими вкраплениями розовой клубники еще больше подчеркивал ее и без того светлую кожу. Как и сестра, она была приятной шатенкой средних лет.       Все уселись за столик, который стоял подле камина, и сверкал желтыми бликами в его свете. За пару минут Эмми сумела разрезать тортик, — она даже отрезала всем частей поровну — и передала: сначала гостям, потом уже старым лицам этого дома. Насколько можно было судить по словам Мори, секретарша появилась в этих краях недавно. Сама она была родом из совершенно другой страны: холодной и неприступной России. В Канаде, по меркам русских, была дружественная миграционная политика. То неудивительно, если, как говорила Мори, секретарша была программистом. Или бухгалтером. В общем, чем-то — точно. В то время, как население Канады медленно, но верно мигрировало через Восток и Запад в США, были очень востребованы хорошие специалисты в области информационных технологий. В Канаде подтвердить квалификацию было гораздо проще, нежели в США, а в Австралии профессии бухгалтера, вроде, вообще не было. Так или иначе, дружественная атмосфера мультикультурализма ждала здесь резидентов из разных уголков планеты. И все же для Мэг оставался вопрос:       — Если ты практически эмигрировала в Канаду, то почему именно в доме Гофман тут и там лежат твои русско-французские справочники?       — Я думаю, объяснений не нужно, — по резко изменившемуся привычно строгому голосу секретарши было видно, что она смущалась своего нелегального нахождения в этой стране.       Изумруд приобняла ее: как будто объятиями можно было решить любую проблему! Мэг начала раздражаться: ей стала надоедать тишина и безмятежность, с которой все разделывали торт. Словно есть торты с сусальным золотом было привычным занятием в этой части города. Сама она с охотой согласилась разделить удовольствие со всеми, и это даже не смотря на отказ Мори, — поскольку та была совершенно не готова к любой еде, отличавшейся от кленового сиропа — и даже не смотря на то, что самой Мэг сладкое было воспрещено.       Стены, выкрашенные в цвет хвои, были почти серыми в свете яркой люстры. Окна были занавешены узорчатой кисеей, на которую наслаивалась приятная более темного оттенка зеленого штора. Мэг немного отклонилась назад. Перед ней заиграли бликами очень разнообразные узоры, вышитые блестящей ниткой на ткани. Можно было смело записать штору гостиной в еще одно произведение искусства: узоры были словно вышиты обитателями этого коттеджа в разнобой, но в то же время согласно с некими правилами композиции. Ни один элемент рисунка не отличался от величины взрослой ладони и отстоял от другого на четко заданное расстояние.       — Месяцы работы, и какой результат — думаешь ты, да? — кокетливо наклонилась к Мори Эмми, та, что была актрисой. — И все же я возражу тебе: это иллюзорная технология, которая называется «Первое впечатление».       Мэг попросила разрешения, чтобы встать из-за стола, и подошла к «волшебному» предмету интерьера. Стоило ей моргнуть снова и рисунок на ткани расплывался, являя собой нечто совершенно новое. Невозможно было нарисовать тот симметричный рисунок, который видела Мэг: она была уверена, что таких геометрических форм просто не существует в природе. Только сейчас ее мозг начал дорабатывать версию о том, что Изумруд, возможно, все-таки настоящая инопланетянка.       «Волшебная штора, — крутилось у Мэг в мыслях. — Чертова волшебная штора меняет ситуацию!»       — Ну-ка рассказывайте, как вы встретили Изумруд, и почему инопланетянка с весьма продвинутыми технологиями, раз уж на то пошло, сейчас находится в этом богом забытом городе?       Эмми улыбнулась той загадочной улыбкой, какой одаривают если не публику на выступлениях фокусника, то по крайней мере человека, который был готов услышать абсолютно любую версию настоящей истории. На ее фоне, стоило отметить, действительно разительно отличалась Энни, представлявшая собой скорее деталь интерьера, нежели полноценного члена семьи. С вытянувшимся лицом она встречала гостей, и также продолжала смотреть на них даже не смотря на свой завидный для них статус. Словно это она была мигранткой-нелегалкой, а не секретарша.       — Великолепно, что ты заинтересовалась. Я очень рада. Тебя ждут тридцать минут великолепной, можно сказать, сказки.       Наше знакомство с Изумруд началось как раз в тот момент, когда с Кэти случилась напасть. Ее старые друзья-автостоперы очень скоро нашли ее в глубинах Монреаля, готовые к выяснению старых отношений. И это даже несмотря на то, что мы с Энни были не обделены охраной. Даже сейчас, в эту минуту, по всему дому установлены камеры, которые отслеживают любой шаг, который делают гости нашего скромного дома. За каких-то полчаса, должно быть, в охранной кабинке десять раз задумались над тем, чем мы здесь с вами заняты, и все же я предупредила о возможном празднике в кругу незнакомок.       Мэг поспешила найти камеру, которая была удачно вмонтирована в яркую люстру, чтобы показать приветственный жест. Должно быть, где-то там, на посту охранника, у кого-то поднялось настроение.       — От страха и панических атак ее спасали только путешествия. И, знаете, мы с Энни могли такие себе позволить. Поэтому мы и остановились в этом районе. Тогда перед нами только стояла задача, как все обустроить в нашей резиденции. Но Кэти такой человек: она если начнет испытывать тоску, то пустится на саму окраину, где только лес, да озеро чувствовали на себе взгляд солнца. Так вот. В одной из таких вылазок Кэти проходила мимо магазинов экипировки альпинистов и тогда надолго задержалась в нем: такого широкого выбора не было ни в одной части этого скромного городка. Навьючив на себя полный рюкзак инвентаря, она обнаружила, что стало темнеть. И все же она четко двигалась в направлении цели: горной пещеры, которая располагалась где-то к северо-западу от места, где заканчивался подъем в гору и начинался горный лес. Впервые в одиночку выбравшись в здешнюю природу, она была не готова к ее недружелюбию. Сами знаете, каких койотов можно встретить в этих краях. И вот она встретила одного из местных обитателей вдалеке, и пустилась в бегство. Пока она бежала, то успела потеряться. Говорила я Кэти: если видишь опасность, то обожди сперва, изучи, можешь ли ты забраться на дерево, и только потом действуй. Но нет, опасность была ее вторым именем. К счастью, койоты даже не обратили на такую худышку внимания.       Кэти прикрыла лицо руками и повертела головой.       — Зачем им такие подробности, Господи? — промычала она.       — Девочки должны знать, с какими опасностями им придется столкнуться вне цивилизации на всякий пожарный, ведь? Ну ладно, это меня отвлекли. Когда стало уже совсем темно, Кэти решила, что ее точно съедят в этом проклятом лесу, но удача была на ее стороне: за каких-то двадцать минут ее нашла в зарослях ельника верная птица Изумруд. Понять, что существо было инопланетного происхождения, было легче простого: у нее просто были вывернуты крылья в обратную сторону. Точь-в-точь как у птеродактиля. Только отличие в том, что те хищники, а жизнь на планете Изумруд исключительно автотрофы. Тогда, когда Кэти увидела эту птицу, она решила, что сошла с ума. И она снова так решила, когда услышала почти рядом голос кого-то незнакомого ей. Как говорила Кэти, встретить человека в лесу страшнее, чем любого зверя. К счастью для себя она быстро обнаружила, что говорившая была инопланетянкой.       — И что же она сделала, когда это обнаружила? — решила принять участие в обсуждении, наконец, Мори.       — Всмысле, что сделала?       — Может быть, она испугалась, как в случае с койотом?       — Куда там! Приезжие, которые остановились в стране раньше, довольно дружелюбны к новеньким. Всегда покажут и расскажут, как все устроено. Изумруд пригласила Кэти в свою пещеру и довольно быстро у той появился шанс на выживание в суровых краях. С такой боевой леди, как Изумруд, готовой предоставить любую технологию на твой вкус, у Кэти была надежная опора и защита в ее дальнейших вылазках. Кэти знакомила Изумруд с местным характером, а Изумруд — с характером плантоидов.       — Ого, так вот что за слово чуть не вырвалось у вас тогда, на выступлении? — Мэг больше не удивлял факт, что Изумруд была инопланетянкой, плантоидом. По крайней мере, глядя на штору с технологией «Первого впечатления» Мэг была полностью уверена в том, что та была недоступна людям (причем, ручка с барьером ее нисколько не насторожила).       Эмми подала знак Изумруд, но та не спешила отвечать. Она пристально изучала внешний вид Мори и параллельно водила «ручкой» по столу. Мори взгляд незнакомой инопланетянки был то же, что иглы, брошенные в нее. Совершенно обезоруженной она себя ощущала под пристальным вниманием сразу двух деятелей науки: но один из них смущал ее куда больше.       — Изумруд советовала нам не посвящать публику в жизнь инопланетян.       — Ну, сейчас вы начали обсуждать: так извольте продолжить.       Изумруд протянула Мэг тот же самый буклет, что она держала в сумке еще с первой минуты, как переступила порог резиденции Гофман. Мэг поняла, что спорить с Изумруд больше не будет, и смиренно забрала еще один буклетик, просто из вежливости к «новенькой». Причем, она так и не узнала тайну ее выбора места для релокации. Второй такой же буклет Изумруд вручила Мори.       — Мы с Кэти писали не только о том, как она встретила меня, и фантазировали на вечные человеческие темы, но и то, как я адаптировалась к жизни на вашей планете. В общем, тоже своеобразный обзор культуры, — в мыслях Изумруд проступила неуверенность.       — Спасибо и за ту информацию, которую вы щедро с нами разделили. Как говорится: «кто владеет информацией, тот владеет миром»!       Гофман и Изумруд одарили Мэг ожидающим взглядом, но та не решилась продолжить делиться своими впечатлениями от рассказа. Слишком много информации свалилось на нее за какой-то один день.       Домой Мэг и Мори ушли сытыми: по крайней мере Мэг уж точно поела, но вот Мори, по-быстрому уколовшая себя «пестицидами» вряд ли была также довольна приемом, как Мэг. И все же впечатление было ошибочно:       — Ты обязана прочесть первую главу «от лица Изумруд», — взволнованно говорила Мори по телефону, стоило Мэг переступить порог своей квартиры. Она пришла на каких-то полчаса раньше своей подруги, ведь жила ближе нее. — Просто открой книжку, и прочти, что там написано про плантоидов.       Мэг была готова ко всему, чему угодно, встреченному на страницах книжки, когда Мори говорила с ней в подобной манере. Тревожно-настороженный голос был весьма редким в случае с той. Мори была не такой впечатлительной, как Мэг, когда дело касалось неприятных подробностей, изложенных на страницах книг. А читать приходилось девушкам и не такую ложь, особенно что касалось инопланетян. Но когда Мэг быстро пробежалась по первым страницам другой части «выдумки», то у нее не осталось сомнений в том, что Изумруд умолчала о своей культуре вполне тактично.       В данном случае стоило просто окинуть взглядом современное общество, вспомнить все случаи, когда оно ненавидело и запрещало любовь, и справедливо сказать: «Ну, и живите себе, не зная о сюрпризах этой Вселенной».