Часть 2
25 марта 2023 г. в 21:18
Каз, наконец, нашёл Инеж в какой-то церквушке. Она сидела на скамье и молилась. Длинные тёмные волосы свободно лежали на её прямой изящной спине. Услышав стук трости Бреккера и его хромую поступь, девушка поспешно спрятала под одежду подвеску и замерла. Каз выругался про себя за то, что прервал её молитвы.
— Ланцов расплатился, — прервал неловкую тишину парень. — Все получат долю.
Затем он упомянул и о Нине, на что сулийка удовлетворённо кивнула головой.
— Ещё я хотел попрощаться, — с трудом выдавил из себя Каз, пытаясь сохранить каменное лицо.
— Не думала, что тебя беспокоят мои чувства, — холодно отозвалась Инеж, от чего Бреккер занервничал ещё больше.
Он думал о ней каждый день, часами пытался подобрать слова для разговоров с ней, чтобы не обострить ещё сильнее их и без того сложные отношения. Но, конечно, сулийка не могла об этом знать.
Каз отдал ей бумажку с именами тех, кто может навести на след работорговцев. Инеж сразу поняла загадочную речь Бреккера и то, что он для неё сделал.
— Ты искал моих родных? Как давно? — в её голосе и взгляде удивление и недоумение смешивались с благодарностью.
— Мой брат уже не вернётся, а твой ещё может, — тихо произнёс Каз, любуясь выражением лица Инеж.
— Спасибо, — тепло отозвалась сулийка, и это слово, которое Бреккер так хотел услышать, согрело ему душу.
— Для тебя это ничего не значит. Но я молюсь за него, — сулийка сделала небольшую паузу, наблюдая за реакцией Каза. — За Джорди.
— Я не хочу твоих молитв, — Бреккер покачал головой, уставившись в стену.
Ну как можно быть таким идиотом. Глупее ответа не придумаешь. Инеж молилась за дорогого ему человека, но имя брата моментально вызывало тревогу и волну неприятных мурашек по телу Каза, отключая в его голове всякий здравый смысл. Бреккер, пытаясь сблизиться, из раза в раз умудрялся вместо этого оттолкнуть сулийку ещё сильнее.
— А чего ты хочешь? — произнесла Инеж, и в её голосе Казу почудилось отчаяние.
— Умереть под тяжестью золота, — молвил парень под взглядом девушки после продолжительной неловкой паузы.
Отлично, ещё глупее. Бреккеру искренне хотелось врезать по лицу самому себе, быть может, тогда он начнёт хоть немного соображать. Я хочу, чтобы ты была рядом, милая Инеж, я безумно люблю тебя и хочу прикоснуться, только позволь мне это сделать и останься, ты мне очень нужна. Сложно? Очевидно, да, ведь хладнокровный Каз Бреккер не умеет говорить о чувствах, лишь о золоте.
— Снова деньги. И сведение счетов, — парень чуть вздрогнул, когда Инеж резко встала и подошла к нему, пристально посмотрев в глаза. — Ты больше ни о чём не мечтаешь?
Сулийка обречённо вздохнула, потому что её предположения оправдались и Бреккер никогда не был таким, каким она его представляла, веря в то, что однажды он откроется ей по-настоящему.
Сейчас или никогда. За эти пару секунд тяжёлого вздоха Инеж в голове Каза пронёслось огромное количество мыслей, которое в итоге свелось к одной: последний шанс, который он не имеет права упустить.
— Останься, — Бреккер поймал руку развернувшейся девушки. — Останься в Кеттердаме. Останься со мной.
Каждое слово давалось ему с трудом, потому что он всё ещё чувствовал себя идиотом, не способным говорить о чувствах, но Каз уже сделал первый шаг, дороги обратно не было.
— И какой в этом смысл? — спросила Инеж, и Бреккер увидел, что она сама с трудом сохраняет самообладание, испытывая к нему привязанность и раздражение одновременно.
— Я этого хочу, — произнёс парень так, словно его желание было неоспоримым и являлось веским поводом остаться, ведь великий Каз Бреккер никого не любит и не просит, но ради неё сделал исключение. — Я хочу… Я хочу… — все мысли напрочь вылетели из головы парня под пристальным взглядом сулийки, и он снова подумал о том, как, должно быть, глупо выглядит. — Тебя, — наконец договорил Каз, искренне надеясь на то, что Инеж поймёт, что он хотел сказать.
— И как это будет? — спросила девушка, повернувшись к нему полностью и обхватив его руку обеими руками. — В перчатках? В одежде? — каждая её фраза, в которой чувствовалось отчаяние и даже лёгкая насмешка, словно била Бреккера под дых, он мог лишь слушать эти обидные слова, не в силах ничего ответить. — И с отвёрнутой головой, чтобы наши губы не соприкоснулись?
Каз убрал руку и стыдливо опустил взгляд, потому что больше не мог выносить этого контраста между тем, как нежно руки Инеж гладили его кисть и тем, как больно ранили колкие слова девушки. Бреккер тяжело выдохнул, пытаясь не выдавать эмоций, потому что сейчас ему больше всего хотелось разреветься, как несмышлёному мальчишке, которому впервые отказали.
Инеж сходила с ума от этого разговора. От того, что Бреккер не мог нормально сформулировать свои мысли и разобраться в них. От того, что всё, что он говорил, подтверждало, что у них нет будущего. Сулийка понимала, что сейчас они, быть может, прощаются навсегда и эта затянувшаяся мучительная пытка влюблённостью, наконец, закончится. Чем дольше затягивался разговор, тем больнее становилось Инеж. Девушка безумно хотела обнять Каза, сказать, что всё будет хорошо, что она останется с ним, что будет рядом, но перед её глазами стояла картина того, как его передёргивает от отвращения после её объятий. Нет, это не может продолжаться дальше.
— Я приму тебя, — нарушила повисшую тишину сулийка. — Но только без брони, Каз Бреккер. Другим ты мне не нужен.
Парень чуть покивал головой. Казу словно врезали со всего размаху так, что у него перехватило дыхание. Он знал, что говорить об этом будет тяжело, но ему казалось, что терпеливая Инеж будет добра к нему и сделает шаг навстречу, однако сулийка, уставшая от его невыносимого характера, решила быть жестокой и безкомпромиссной. Бреккер прекрасно понимал, почему она так сказала, и не мог с ней не согласиться, но ему безумно хотелось, чтобы Инеж приняла его любым.
Выдохнув, сулийка развернулась и вновь собралась уйти, но Каз решил, наконец, встретиться лицом к лицу со своими страхами. Он быстрым движением снял с одной руки перчатку и схватил за руку почти убегающую от него и уже оказавшуюся у двери Инеж. Девушка чуть охнула от неожиданности, почувствовав тепло его обнажённой руки, и обернулась. Бреккер увидел в её глазах робкую и едва уловимую надежду. Он просто не мог уничтожить её.
— Позволь мне попытаться, — прошептал Бреккер. — Пожалуйста.
В её глазах блеснули слёзы, которые сулийка так упорно пыталась сдержать, но она всё же остановилась. Девушка не могла заставить себя отпустить руку Каза, которая так нежно и бережно обхватила её кисть, совсем не удерживая и позволяя уйти, если Инеж захочет.
Бреккер изящным движением стянул зубами с левой руки перчатку и осторожно положил её на скамью рядом со второй. Он накрыл смуглую кисть Инеж обеими руками, как это сделала она совсем недавно, и чуть погладил её большими пальцами, испытывая себя. Пока всё было хорошо. Каз сильно нервничал, у него бегали глаза и чуть дрожали руки, но он не чувствовал паники и приближения видений. Бреккер на пару секунд прикрыл глаза и выдохнул, собираясь с духом, а затем отпустил кисть сулийки и осторожно обхватил руками её лицо так, словно кожа девушки была раскалённой. Всё это время Инеж не двигалась, затаив дыхание и наблюдая за его действиями, словно боялась лишней фразой или эмоцией спугнуть Каза. Бреккер постоял так ещё несколько секунд, едва заметно гладя пальцами бархатную кожу сулийки и ожидая начала приступа, но его всё не было. Каз, наконец, остановил свой взгляд на глазах Инеж, а затем нерешительно склонился к ней и коснулся губами её губ. Он думал, что отстранится через секунду, не перенесёт такой близости, но даже ради секунды парень был готов рискнуть. Мягкие губы сулийки поддатливо откликнулись на его поцелуй, и в голове Бреккера не осталось ничего кроме мысли о том, как же сильно он любит Инеж. Каз забыл и про ледяную удушающую воду, и про брата, и про трупы. Гладкая кожа сулийки под его ладонями и её губы, медленно и осторожно отвечающие на его поцелуй, будто вернули Бреккера к жизни.
Инеж ожидала всего, что угодно, кроме этого. У неё чуть не подкосились колени, когда горячие губы Каза соприкоснулись с её губами. Это не произошло даже в галлюцинации. Но это происходило здесь, в реальности. И в этой реальности Бреккера не воротило от её близости, ему не становилось плохо. Поцелуй парня был неловким и неумелым, но Инеж было достаточно и этого. Его руки лежали на её щеках, по-прежнему мягко поглаживая кожу, и сулийка таяла от этих прикосновений. То, что Инеж испытывала, не шло ни в какое сравнение с тем, что она представляла в голове.
Каз чуть отдалился от губ девушки, но его лицо по-прежнему было очень близко, так, что они случайно касались друг друга носами и чувствовали на коже горячее сбившееся дыхание. Бреккер вновь прижался губами к таким желанным и жаждущим поцелуя губам сулийки, не веря в то, что происходящее реально. Приятные ощущения опять захватили его разум, не оставляя места панике, и Каз отдался поцелую, чувствуя, как руки Инеж нежно обвивают его спину. Когда Бреккер снова отдалился, сулийка, не поднимая взгляда, прижалась к Казу всем телом и вдохнула терпкий, напоминающий запах ладана аромат его парфюма, который, он, должно быть, украл у какой-нибудь знатной персоны. Девушка тоже не могла поверить в происходящее, но руки Бреккера на её спине восстанавливали робкие цветки надежды в её сердце, которые она безжалостно уничтожала после каждой встречи с ним.
В какой-то момент Каз почувствовал, что его начало мутить и по его телу пробежали мурашки от нарастающей паники. Но Бреккер, вопреки страху, прижался к Инеж ещё сильнее, переключив внимание с тревоги на ощущения, которые испытывал, обнимая девушку и чувствуя, как её руки нежно гладят его по спине. Через пару секунд Казу стало лучше, и он понял, что может это остановить. Его приступы теперь были ему подвластны, хотя, быть может, они были подвластны и раньше, просто Бреккер не находил в себе сил, чтобы их усмирить. Каз только сейчас понял, как сильно ему не хватало тепла объятий. Последний раз его обнимал брат в далёком детстве, и с тех пор ни один человек не касался его.
— Инеж… — парень отстранился и посмотрел в глаза девушки. — Кажется, я могу это контролировать, Инеж, — выдохнул Каз, и уголки его губ дёрнулись и неожиданно растянулись в искренней улыбке.
Сулийка чуть не плакала от счастья. Только что Бреккер вернул ей почти утерянную надежду на их будущее, исцелил её израненное его постоянной холодностью сердце. Она собиралась попрощаться и навсегда забыть неприступного Каза, но сейчас стояла в его объятиях и любовалась на его улыбку, которую видела всего пару раз. Улыбку человека, который, так же, как и она, обрёл надежду.
— Инеж, — Бреккер прошептал её имя как молитву и вновь взял её лицо в руки, наслаждаясь тем, что может прикоснуться к ней. — Пожалуйста, скажи, что останешься. Прошу тебя, Инеж. Забудь ерунду, что я говорил про деньги, я вёл себя как идиот. Однажды я сказал, что моя сила заключается в том, что мне никто не дорог. Это была ложь. Однажды ты спросила меня о моих слабых местах, и я сказал, что никто не заходил дальше хромоты. И это была ложь. Ты — моя слабость, Инеж. И я теряю голову каждый раз, когда не знаю где ты, в порядке ли ты, когда ты ранена. Я не контролирую себя и могу поступиться любым планом только из-за тревоги за тебя. Я не представляю, как буду жить, понимая, что ты где-то далеко, не зная, жива ли ты. Не представляю, как буду жить без твоих советов, твоей защиты и поддержки. Инеж, я не смогу без тебя.
После поцелуя что-то в голове Каза перемкнуло, и он, наконец, смог произнести всё, о чём думал, всё, о чём сулийка должна была знать, всё, что могло бы заставить её не уходить.
Инеж стояла, всё ещё прижимаясь к нему, и смотрела в светлые глаза Бреккера, не веря в услышанное. Она не подозревала, что так дорога Казу, не ожидала, что он сможет хоть когда-нибудь это ей сказать. По щеке девушки скатилась слеза, но парень сразу же осторожно вытер её большим пальцем, всё ещё лежавшим на её щеке.
— Скажи мне… Каз, скажи, что у нас есть будущее.
— Обещаю, я приложу все усилия для того, чтобы оно было.
Лучи солнца попадали на витраж с ликом святой и отбрасывали красивые блики на смуглую кожу Инеж. Каз снова поймал себя на мысли о том, как она красива.
— Ты останешься? — едва выдавил из себя Бреккер, потому что к его горлу тоже подступили слёзы.
Сулийка прикрыла глаза и тяжело вздохнула, собираясь с духом.
— Да, — наконец, прошептала она и снова утонула в его крепких объятиях, которых так сильно не хватало им обоим.
— Я люблю тебя, Инеж, — произнёс парень ломающимся голосом, прижимая её к себе. — Ты возвращаешь меня к жизни.
— Я тоже люблю тебя, Каз Бреккер, и всегда любила, — прошептала сулийка сквозь слёзы, уткнувшись лицом в его плечо.