Последний шанс

      Каз почувствовал, как задыхается от яда, распространявшегося по комнате, а уже в следующую секунду над его головой сомкнулась ледяная вода. Бреккер зажмурился и забарахтался в ней, не чувствуя рук и ног. Снова и снова эта ледяная вода настигала его много лет подряд, окунала в кошмарные воспоминания и убивала в нём всё живое. Парню казалось, что его лёгкие сейчас разорвутся от нехватки кислорода. В какой-то момент он смирился с приближающейся смертью. Воды было так много, гораздо больше, чем обычно, а он ничего не мог сделать, словно это происходило во сне. Сильные руки вцепились в него цепкой хваткой и потащили наверх. Оказавшись на поверхности, Каз с ужасом широко раскрыл глаза и жадно вдохнул воздух. Над ним нависал Джорди. Конечно, по-другому и не могло быть. Бреккер поймал себя на мысли о том, что было бы лучше, если бы он утонул. Брат тряс его и что-то кричал, плевал на его лицо. Каз не мог сосредоточиться на словах, всё его тело онемело от холода и страха и не слушалось, а призрак брата вызывал такие жуткие чувства, что хотелось умереть, лишь бы этого не видеть. Бреккеру было так плохо, как не было никогда. Галлюцинации были слишком реальными. Парню показалось, что ещё немного, и он умрёт, останется со своим братом навсегда. Хватка ослабла, и Каз камнем ушёл под воду, позволяя ей забрать его к себе. Уж лучше утонуть, чем видеть призрака Джорди. Неожиданно чьи-то руки снова выдернули Бреккера из воды. Парень вяло пытался отбиваться, потому что безвольное тело всё ещё не слушалось его. Глаза Каза широко раскрылись, когда он увидел склонившееся к нему лицо Инеж. — Каз, очнись, проснись, пожалуйста, — умоляла девушка, держа его за руки и смотря на него своими добрыми испуганными глазами.       Бреккер, собрав все свои силы, отчаянно вцепился в руки сулийки и потянулся к ней. Инеж всегда помогала ему выбраться. Его терпеливая заботливая Инеж. — Только не отпускай, только не отпускай меня, прошу, забери меня отсюда, Инеж, помоги мне! — кричал Каз, но его голоса не было слышно.       Перед глазами Бреккера померкло, а затем он снова открыл их, прищурившись от света. Что-то неприятно хрустело на зубах, но от этого туман в голове рассеивался. Внезапно Каз осознал, что на его губах и щеке лежат ладони сулийки, а она сама склонилась над ним. Бреккер поймал тёплый встревоженный взгляд Инеж и подумал о том, как же она красива и как она близко. Парень успел на пару секунд ощутить приятное тепло от её руки, прежде чем осознал, что девушка касается его кожи. Бреккер резко отдёрнул лицо от таких желанных рук Инеж, лишь бы снова не провалиться в бесконечный кошмар. Его сердце сжалось, когда он услышал её виноватое «прости». Она лишь хотела помочь, но Каз до сих пор прокручивал в голове робкое движение её большого пальца, гладящего его по щеке. Бреккер отвернулся, пытаясь вернуть самообладание и не выдать своего ужасного состояния, пока все остальные приходили в себя после отравления. — Каз, ты в порядке? Ты задыхался, — раздался робкий тихий голос Инеж у него за спиной. — Да, — всё, что смог выдавить из себя Бреккер, проклиная на чём свет стоит себя и свою дурацкую больную голову.       Парень смог спокойно выдохнуть, лишь когда они покинули это проклятое место, выведшее его из душевного равновесия. — Все сошли с ума, — пробормотал Бреккер, проходя мимо целующихся Джеспера и Уайлена и в душе крича от того, что отчаянно нуждался в том же. — Мы все сошли, — отозвалась Инеж, посмотрев на него. — Может быть, я что-то видел… Сквозь дымку яда, — собрался с духом Каз. — Есть те, кто топит нас, и те, кто вытаскивает. — Может, я тоже что-то видела, — произнесла Инеж, а Бреккер поразился тому, как красиво светились её карие глаза на дневном солнце. — Что тебе открыло путешествие под ядом? — искренне поинтересовался парень, пытаясь загладить свою холодность к сулийке. — Надежда опасна. Мешает думать, — помолчав пару секунд, ответила Инеж и собралась идти дальше.       Бреккер не мог знать о том, что она видела, но он всё понял. Такое сулийка могла сказать только о нём. Каз не хотел, так сильно не хотел, чтобы они каждые день играли словами, пытаясь понять, кем являются друг для друга и скрыть свои чувства, но ничего не мог сделать. — Инеж, — переступив через себя, парень мягко взял её руки в свои, как всегда облачённые в перчатки. — Спасибо за то, что всегда спасаешь меня от этих видений. Не знаю, как тебе это удаётся… — Бреккер замялся, подбирая слова, потому что рядом с сулийкой он забывал обо всём, что хотел сказать. — Если бы не ты, я бы, наверное, задохнулся в этой воде и остался с ним навсегда.       Каз увидел понимание в её глазах. Конечно, Инеж знала, о какой воде и каком человеке речь. Бреккер давно рассказал ей обо всём, что с ним происходит. Кроме неё он никому не открывался. Парень до сих пор до конца не понимал, почему тогда признался сулийке. Каз первый раз снял при ней перчатки. Впервые снял перчатки перед человеком. Хватило лишь одного вопроса, и Бреккер не смог больше держать свои переживания в себе. Ему становилось легче, когда он думал о том, что кто-то кроме него самого знает о его слабости. Парень до сих пор помнил, как груз тревожности свалился с его плеч, когда Инеж тихо говорила ему какие-то успокаивающие слова и искренне сочувствовала, старалась уберечь его от панических атак. — Всегда пожалуйста, Каз, — чуть улыбнулась Инеж, но грусть, вызванная увиденным в галлюцинации, не покинула её взгляда, что не скрылось от Бреккера.       Сулийке было больно смотреть на парня после того, как она оказалась так близко, пусть даже в бреду. Перед её глазами до сих пор стояло его расслабленное выражение лица, гладкая кожа, серьёзные глаза и губы, которые почти коснулись её губ. Инеж злобно прогоняла мысли о том, что ради этого можно было пробыть под действием яда на пару минут дольше. Нет, пары минут не хватило бы. Сколько раз, засыпая ночью в холодной кровати, девушка представляла себе, как Каз нежно целует её, крепко прижимая к себе и согревая своим теплом, гладит обнаженными руками её смуглую кожу, шепчет что-то приятное на ухо и ложится рядом с ней, обнимая её со спины и переплетая их руки. Инеж могла бесконечно твердить себе, что он никогда не поцелует её и не признается в чувствах, даже если они есть, потому что это чёртов безэмоциональный Каз Бреккер, у которого на первом месте всегда будут планы и деньги, но дурацкие мысли не покидали её голову и мучали, словно растянутая во времени пытка. Каждый не касающийся планов и дел разговор с ним вызывал новый поток переживаний и чувств, поэтому девушка старалась их избегать, как поступила и сейчас.       Каз задумчиво стоял на месте и смотрел, как Инеж уходит вперёд. Он пытался сблизиться с ней, но одной скупой фразы благодарности за пару месяцев было недостаточно, и Бреккер это прекрасно понимал. Каждый раз, когда он говорил с сулийкой, смотрел в её ставшие родными глаза, у него появлялась абсолютно необъяснимая потребность прижать её к себе, вдохнуть аромат её густых блестящих волос, коснуться губами бархатной смуглой кожи, хоть ненадолго, хоть на пару секунд, только бы удовлетворить это навязчивое желание. Но страх окунуться в ледяную воду воспоминаний был сильнее. Каз снова и снова пытался перебороть себя и хотя бы попытаться дотронуться до Инеж. Бреккер чувствовал, что с ней будет не так, как со всеми, будет по-другому, но не мог заставить себя рискнуть. Слишком высокой казалась ему цена этого риска. Высокой? Разве привычные галлюцинации могут сравниться с секундным наслаждением, которое он испытает, коснувшись сулийки? Она снилась ему каждую ночь. И каждую ночь его губы касались её кожи, а затем парень оказывался среди трупов и просыпался в холодном поту. Порой ему хотелось не засыпать вообще, лишь бы избежать этих страданий. Каз боялся не того, что почувствует рядом с Инеж, а того, что этот эксперимент навсегда определит, есть ли у них хоть один шанс быть вместе. Он корил себя за то, что слишком холоден с ней, но эта холодность была их единственной надеждой не сойти с ума, будучи влюбленными друг в друга и не имея возможности касаться. Бреккер постоянно думал о том, что в этом всём виноват только он и его дурацкая шиза, не дающая ему нормально жить. До встречи с Инеж Каз думал, что привыкнет. Он нашёл пути, сокращающие количество приступов. Перчатки, глухая одежда, дистанция. Лишь сны оставались с ним. Но теперь мысли о сулийке не давали ему покоя. В своих мечтах он целовал каждый сантиметр её кожи, позволял ей касаться его тела, где угодно и как угодно, откровенно говорил с ней на любые темы и позволял чувствам вырваться наружу. Когда же дело доходило до реальности, всё, что он мог сделать, это пристально смотреть ей в глаза с каменным лицом, общаться глупыми короткими фразами или же сухо раздавать указания, не поворачивая головы. Каз ненавидел себя за это. Инеж не заслуживает терпеть такого, как он. Каждый раз, когда парень слышал в её голосе лёгкое разочарование, которое она всеми силами пыталась скрыть, Бреккеру хотелось развернуться, подбежать к ней, крепко обнять и шептать на ухо извинения за свою холодность, эгоистичность и безумие. Но всё это оставалось в тех же сладких мечтах, в которых он целовал Инеж. Порой он выпадал из реальности и уходил в них с головой, чтобы не сойти с ума от бесконечных планов, поисков способов заработать, попыток выжить. Казу чертовски не нравилась такая жизнь, но у него оставалось совсем немного надежды на будущее, которая не давала ледяной воде сомкнуться над его головой навсегда.