Ищет бури

— Весьма странно… — Яруня крутила ушами, глядя на мёртвого человека в сером. — Сейчас живут одновременно два дракона из Баарии, которые являются воплощением владельца этого тела. Возможно, Плач действительно в чём-то схож с Тьмой? Но, что важно, никто из нас Плачем не станет. — Это, конечно, хорошо, что не станет, — озадаченно потер чешую за ухом, там, где пряталась энграмма, Сияр. — А его марионеткой? Или как это называется, когда телом или разумом в нем управляют дистанционно? И еще эти два дракона… ты их лично знаешь? Может их, того… превентивно ликвидировать или хотя бы как-то обезвредить? — Это бывшие сары Баарии, Ареслав и Асдарезар, — Яруня глянула в странно смотревшийся в мастерской колодец и хмыкнула. — Пьяницы какие-то там валяются… — Если в целом оформление твоей дрёмы я понимаю, — Варьяр обвёл крылом мастерскую, лишь немногим более аккуратную, чем его собственная, — то откуда здесь колодец? — Это выход в явь, — отмахнулась Астарта. — И вообще, Если Плач это баарские сары, то после того, как Баарию захватили люди, все три сара отправились в Лабиринт Ананты, да так там и остались. И я их понимаю, это изумительная выставка высочайшего искусства моей расы, там и мои работы выставлены… Но Лабиринт — это Дрёма нава Ананты. Той самой медузоподобной, которая основала государство Иркаллу, подземную тень Нашара… Но Дрёма нава ещё ближе к нави, чем Дрёмы вас, мономорфов. Там ещё большее безумие. Ну и попасть туда не получится просто так, а выбраться ещё сложнее. Я знаю четыре варианта туда добраться и только один выйти. — Один из них — воспользоваться твоей помощью как нава, — Вилмир с сомнением перекладывал примитивные инструменты электронщика. — В чём сложность покинуть измерение так же? — Это не только музей трофеев Ананты, это тюрьма для её пленников. Нужно уничтожить волю Ананты, а лучше её саму, чтобы выйти оттуда. И всё же сары Баарии вошли туда по своей воле, — Астарта задумалась. — Что такое Баария? — Нара тихо и смущённо спросила у Вилмира. — Место, где жило большинство нашаран до того, как переселиться на другой материк и основать Нашар, — Вилмир приосанился как учитель истории. — Оставили тех, кого не взяли, поэтому культура в Баарии ещё более «тёмная» и приземлённая. Не удивлён, что в конечном итоге Антея и люди разодрали Баарию между собой. Про Баарию Сияр материалы отчетов самым бессовестным образом пропустил. Как говорил в подобных случаях мастер Юрий — «дела давно минувших дней, преданья старины глубокой». Серый дракончик искал в отчетах более свежую информацию, и конкретно по Нашару, а материалы по другим землям были ему мало интересны. Вот информация про нового нава, и в особенности про его форму, ощутимо напрягала. — Значит, медузоподобная. И еще пророчество это, которое «конец от щупалец грядет». Не нравится мне это все, короче говоря. Но есть мнение, что выкрутиться из нашей сложной ситуации можно только собрав всех Продавцов. Кто у нас дальше по списку? Только это… давайте Продавца Времени оставим напоследок? Мне что-то не очень нравится, что именно в его Дреме так активно действовал Плач. То, что Темный Плач действовал и в его личной Дреме, Сияр предпочел никому не напоминать. — А попасть туда можно… порталами? — спросила Сэлль, которая, вживив то, что должно было защитить носитель энграмм, теперь слушала разговор. — К Ананте, то есть. — Основной способ попасть в Лабиринт — пройти через мою картину «Несправедливая кара», но только если ты её украдёшь и повесишь на южную стену в полнолуние, — Астарта довольно и слегка высокомерно подняла уши, а про остальные варианты рассказывала уже без воодушевления. — Ну и ещё можно спуститься по бесконечной лестнице лабиринта в критском храме, войти по приглашению нерождённого ребёнка саров Нашара или доехать верхом на наве, если получится его склонить к этому… — Из Продавцов, — Ланра отправилась к порталу Сияра на выход, — остался в первую очередь моя пара, Азар Иресар, Продавец Мудрости и Судьбы. Продавец Смеха и Дождя Марта Мартос осталась. А про Продавца Одиночества Харелу я вам… Договорить Ланре не дали. Сразу, как она появилась в мастерской Варьяра, в неё вцепился розовый антро-волк. Ланра проявила оружие, но из-за волчьей хватки не успела им воспользоваться: вторая волчица, серая, вколола Ланре острый кристалл в бок. Кристалл вспыхнул и выстрелил ярким сгустком энергии, вылетевшем на огромной скорости куда-то через стену. Следующим из портала вышел Вилмир — его волки уже не ожидали. Одним прищуром и наморщенной мордой он заставил остолбенеть всех троих, в том числе и ещё одну волчицу с блёстками на морде. Они только крайне медленно меняли положение тела, как в сильно замедленной съёмке. — Панихида… — Вилмир обернулся на Ярлуну, что появилась вместе с остальными. — Исполнили они твой заказ! Хрен где теперь искать душу Ланры. — Не с первого раза, так со второго, — вздохнул Сияр, нежно спуская курок и убирая пистолет в кобуру. Выхватить его и даже прицелиться дракончик успел, но вовремя осознал, что команда волков уже обезврежена, и не стал стрелять. — А когда был первый? — негромко спросила прошедшая следом за Сияром Яруня. — Когда готовили сражение против Пентагидры Тиамат, отец связался с Панихидой и предложил им фактически подстраховать его в битве, а конкретнее — на финальном этапе, когда основная штурмовая группа доберется до храма, — начал рассказ Сияр, — Когда стало ясно, что с Пентагидрой проблема решена, эта троица решила ликвидировать Ланру. Но та была начеку, и все три «упокоителя» легли на месте. А вот этих бы неплохо допросить. Но для начала — связать. К кого-нибудь есть несколько кусков шнура или веревки? Хотя лучше сделать немного по-другому. Если уж есть кое-какие способности, грех их не использовать… В лапах серого дракончика материализовались три куска цепи с карабинами на концах. Протолкавшись в первые ряды, дракончик осторожно завел лапы ближайшего волка за спину, перемотал их куском цепи. А конец и вовсе завязал практически на узел, после чего перешел к другому волку. — Подвесить бы их вниз головами, чтобы поменьше дергались, — вздохнул Сияр, — Но пока не будем. Малрека настойчиво показала Сэлльвире на тело Ланры — без повреждений за исключением крови из ушей и носа: — Воскрешай! Пока все были заняты разговорами, Сэлльвира, слушавшая одним ухом то, о чём все говорили, «позаимствовала» у Норадзары, как и в прошлый раз, кристалл, чтобы со стороны всё выглядело так, будто драконица воскрешает Ланру старым добрым методом применения души в кристалле. — Душ на всё это… много! — прокомментировала Сэлльвира. — Я компенсирую, — поднялась Ланра, — и не обязательно душами… Сасибо, — увидев застопоренных и скованных Сияром и Норадзарой убийц, она проявила коробочку, где раньше держала Вилмира, Нару и Астарту, чтобы затянуть туда агентов Панихиды. — Позже разберусь с ними сама, сейчас есть важнее и срочнее дела. — Осторожнее с цепочками, я их прямо тут и сотворил, — предупредил Сияр, даже не особо задумываясь, насколько нужно такое предупреждение Продавцу Снов, — Жаль, что я не помню в деталях устройство револьверного карабина, а то бы его тоже сотворил. Только покрутившись в Нашаре, начал понимать, почему отец его постоянно в рейды брал. Ну ладно, это так, вздохи по несбывшемуся. Где ищем следующего Продавца? И, кстати, кого именно — Иресара, Марту или Харелу? — Проверим тот портал, в который мы ещё не ходили, — Ланра отправилась в сторону арки, полной болезненного зелёного сияния в проёме. — Там живёт Продавец Порчи? — Сэлль ещё до перемещения почувствовала исходящий оттуда гнилостный запах. Пещеры по ту сторону портала больше напоминали громадные внутренности — а может, и являлись ими. Круглые, мягкие и ребристые стены болезненно-бледного розоватого цвета освещались только фонарями, когда Сияр, Норадзара Вилмир и Нара их включили. Пол весь был заляпан целыми ручейками склизской беловатой массы, в которой плавали ошмётки затвердевшего гноя и клочья мяса. — Продавец Любви, — Варьяр надел респиратор на морду. — Только в чём же подвох… С такой Дрёмой предсказываю, что она не будет рада нас встречать. — Пока что все продавцы не рады встречать друг друга, — Малрека сверилась с картой на экране варета, но прибор не спешил вычерчивать схему туннелей, ограничиваясь лишь той их частью, которую владелица артефакта уже исследовала. В таком окружении Сияра основательно напрягало несоответствие профиля Продавца и окружающей обстановки. Любовь ему виделась чувством возвышенным, нежным и чисто мирным. Если же рассматривать термин со стороны фразы «заниматься любовью» — то вовсе не такое окружение должно было быть вокруг. Публичный дом, чей-нибудь будуар, в крайнем случае — какая-нибудь местность, где полно укромных закутков. Но вовсе не пещера непонятного происхождения, по дну которой текут всякие непонятные жидкости, падать в которые чрезвычайно не хотелось. — Так, давайте в двух словах, — дракончик проверил, как выходит из ножен катлас, — Как зовут, какая именно «любовь» имеется ввиду, и самое главное — чем этот Продавец может быть опасен? — Love is a burning thing And it makes a fiery ring Bound by wild desire. — пропела Сэлльвира, судя по всему, слова какой-то песни на английском. Из-за отсутствия у драконицы музыкального слуха получилось не очень. Затем она добавила уже на праговоре. — Связанные с любовью дела не решаются так — за одну встречу с кем-то, или решаются… но в крайне редких случаях. Обычно это дело постепенное. — сказала она Сияру. — Судя по окружению, похожему на обконченную матку, самая плотская, — Ярлуна двинулась вперёд только после того, как настроила щит по границе своей ауры не пропускать жидкости. — Марта Мартос ещё и продавец Дождя, — Ланра оберегала Малреку, которая шла вперёд больше по экрану, чем смотря по сторонам. — Возможно, она хотела очистить Дрёмы от безумия, но слишком концентрировалась на грязи, а не на очищении. — Таких тонкостей нам в курсе практической анатомии не преподавали, — ответил Яруне хоррианец, несколько погрешив против истины. Все знания давались достаточно детально, просто сам Сияр часть занятий пропустил, будучи занят на технических работах, — А вот что Марта пыталась очистить Дрему — это хорошо, это значит, что ее личное безумие не слишком далеко ушло. Другое дело, что безумием тут в той или иной мере были накрыты все, и в какую именно сторону поехал чердак у Марты — пока не особо понятно. Хорошо еще, хлоркой не пахнет, а то ведь она могла бы к очищению подойти достаточно радикально… — У меня есть мысль. — сказала Сэлль, и, когда на неё обратили внимание, продолжила. — У Продавца Любви будто сильное разочарование в любви случилось. — на несколько секунд длинная драконица встала на задние лапы только для того, чтобы пожать плечами, а затем пошла дальше на всех шести. — Твои предложения? — Сияр повел фонариком вдаль «тоннеля», но ничего внятного так и не рассмотрел, — Как-то вернуть ей чувство любви? Знаешь… вот не мой профиль, тут менталист нужен, или хотя бы особо опытный в любовных делах самец. Есть среди нас такие? Сразу скажу — не менталист, да и в любви опыта, прямо скажем, не особо. Сэлльвира закрыла глаза, пытаясь прислушаться к мыслям Продавца, которому принадлежал этот слой Дрёмы. Перед этим она слегка хохотнула над словами Сияра, но пока ничего не сказала насчёт них. — Ладно, у меня больше, — Яруня добродушно хмыкает. — Стойте! — Малрека ограждающе расправляет крылья. — Эта лужа как враг помечается. Они как раз вышли в комнату, похожую на мошонку изнутри. Воняло тут не так сильно, зато белой жидкости по центру набиралось целое озерцо. Оно даже парило. Когда лужа начала оживать, Сэлльвира приоткрыла пасть, готовясь выдохнуть пламя, а Вилмир выстрелил в белую гадость широким потоком энергии. Белота всколыхнулась, взмахивая щупальцами и обугливаясь дочерна. — Не помечается, — Вилмир заключил, добив монстра. — Ого что выпало… — Малрека нажала несколько кнопок на варете и подтянула телекинезом из-под плавающих в жиже угольков нефритовый меч, по форме будто бы выкованный. — На лезвии выбито «каменный жезл»… — Выглядит как оживший… материализовавшаяся пародия на фразу про нефритовый жезл. — сказала Сэлльвира, рассматривая меч. — Поэтичное иносказательное название пениса, то есть. Часто употребляется как иносказательное… и потому успела эта фраза про «нефритовый жезл» стать чем-то вроде анекдота, шутки. — Поэтому я на Марту и подумала, — фыркнула Ярлуна, глядя на Сияра. — Она успела даже с его отцом переспать… — Богатая у неё жизнь! — хмыкнула Сэлльвира и приподняла одну из средних лап со сложенными в кулак пальцами, кроме одного — большого пальца, который смотрел вверх. А затем, явно вспомнив что-то, драконица начала смеяться и хохотать — очень громко и от души. Сияр не особо интересовался амурными похождениями отца, больше мечтая о своих, и потому новость, рассказанная Ярлуной, для него была действительно новостью. Но не сказать, что особо важной. А вот смех Сэлльвиры его удивил и даже в некоторой степени заставил напрячься — он был даже немного похож на нервный. — Ты чего? Сэлльвира, с тобой все в порядке? — Всё… да-да, всё в порядке! — сквозь хохот ответила драконица спустя несколько секунд, когда смогла справиться со смехом. — Я просто одного знакомого демона вспомнила. Неважно, всё в порядке. — она сделала движение передней лапой с раскрытыми и прижатыми друг к другу пальцами, смеясь уже не так громко, а вскоре и вовсе прекратив. Хотя все внешние проявления прямо-таки намекали на пошлости, Сэлльвира чуяла отголоски мыслей: эта Дрёма действительно предназначалась для очищения от кошмаров и стала своеобразной канализацией. — С ней и не такое бывало… — проблрмотала Норадзара. — А что со мной бывало? — спросила Сэлль. — Что ты меня донимала, двадцать раз подряд «Пустошь Смауга» пев! — Норадзара еле сдерживала хихиканье. — Даже камнепад ваших мыслей тише. Слабость эту нелегко скрывать. Если ты зовёшь — тебя я слышу. Дракон умеет ждать! — пропела Сэлльвира, честно пытаясь попадать в тон песни, но из-за отсутствия музыкального слуха это получилось… не очень. — Нет, это надо слышать! Сияр, если я не забуду и если у тебя будет желание, это песню будет как минимум приятно послушать. — Это что была за тварь, кстати? Страж здешних мест или просто что-то непонятное завелось в сыром и теплом месте? — озадаченно взлохматил шевелюру Сияр. — А сам как думаешь? — покосилась на серого дракончика Норадзара. — В том и дело, что возможны варианты. Если это страж — то как-то слабо он охраняет эту локацию. Опять же, зачем ему с такими щупальцами меч? И в том, что он сам тут завелся есть сомнения, в том смысле, что Продавец за своей Дремой для такого случая должен вообще никак не следить. И все равно меч ни в один из вариантов не вписывается. — Скорее всего меч от других посетителей, — Ланра равнодушно смотрела, как Малрека растворяет трофей в карманное. — Дрёмы могут посещать случайно, как та девочка во второй комнате. — Или это вещь самой Марты, на неё похоже, — Ярлуна отправилась изучать остальные туннели. По итогу все из них сходились к одному залу — узлу не только больших переходов, но и жин мелких трубок из плоти, качавших сюда белую слизь. Вся густая жидкость сливалась вниз в широкий провал куда-то в тёмную глубину. — Фыр! — передёрнуло Нару. — Неужели Марта там? — Желать очищения и при этом устроить основную базу… вон там? Что-то я тоже сильно в этом сомневаюсь, — согласился с ней Сияр, — Не, я в принципе допускаю такой вариант, но только если там оборудована достаточно защищенная от всяких жидкостей комната или полноценная жилая капсула. Заглянуть бы туда, для более детального исследования. У отца был трофейный дрон с камерой, он его во всякие подозрительные места запускал первым. А сюда… разве что по веревке спуститься. Ланра намёк поняла и проявила одну из ещё сознательных, не раздербаненных душ из своих запасов. — Позаимствую камеру, — Ланра протянула руку к Норадзаре. — Это не кинематограф, а эндоскопия, — та охотно сняла с рога камеру и отдала её душе, взявшей прибор телекинезом и сиганувшей вниз, в исходящую зримым зловонием дыру. Теперь все пристально наблюдали за экраном планшета Норадзары, куда выводился эфир. Душа опустилась по сливу, стараясь не заляпать объектив, и оказалась в полости, куда стекал с потолка весь поток. Здесь стены были покрыты чем-то желтоватым, похожим на желчь или желудочный сок, а слитый вниз ручей вытекал в узкий и гибкий поток со множеством скелетом у стенок. — Мартос стала не только сноедом, — Ярлуна мрачно заметила. Варьяр подтвердил: — Теперь она пожирает и плоть… — Интересно, как именно? Костяки-то целые, — именно эта тонкость и не позволяла поверить в реальность того, что Марта начала кушать незваных гостей живьем, — Или… она их целиком заглатывает? Да вряд ли, пока все Продавцы… ну, все встреченные, были нормальных габаритов. А если мы в каких-то… как бы это сказать… внутренностях, что ли… то явно не в тех, которые занимаются перевариванием! — Что должно было случиться с Мартой-Мартосом? — Сэлль осторожно заглянула в провал и тут же с раздражённым рыком прыгнула обратно — вонь оттуда была слишком сильной для носа шестилапой. — Тьфэ, гадость ебучая! — матернулась Сэлльвира на русском, а затем сказала более спокойно уже на праговоре. — Один мой… знакомый бы от такой вони в обморок бы упал. То, что я чувствую… — Сэлль закрыла глаза, вновь «прислушиваясь» к Дрёме, чтобы получше сформулировать свои мысли и то, что шестилапая узнала раньше. — Это… Эта Дрёма… связана с чем-то для очищения, но стала канализацией. Сложно такие вещи сформулировать словами… Это информация, сложно в слова бывает переделать. — Могу предположить, — Ланра посмотрела на Сэлльвиру сначала, потом на Сияра, — что Марта хотела вывести кошмары через себя… но не справилась с потоком. Поэтому и превратилась в отхожее место. И сейчас мы либо внутри самой Марты, либо она тоже преобразовалась в нечто голодное. Либо один из этих скелетов — Марта, павшая от своих же творений… — Самое важное — душа и сознание Марты ещё тут? — спросила скорее саму себя, чем кого-то иного, Сэлльвира, а затем посмотрела вниз. — Скелет… достать его сюда? — Если это, конечно, ее скелет. И вообще, я тут с ходу с десяток скелетов прямоходящих вижу! Какова вероятность, что один из них — реально скелет Марты? — Сияр к этой идее был настроен слегка критически. — Не воскрешать же всех сразу! Сэлль надорвётся, — буркнула Норадзара. Ланра отправила душу дальше по пульсирующему в конвульсиях коридору до самого его конца, где уже не требовался фонарик камеры — всё было залито кислотно-зелёным свечением от гнойника на высоком потолке широкого зала. Посреди него в белом пруде стоял чистый и красивый шестиметровый кристалл полупрозрачно-чёрного обсидиана, покрытый сложными рунами и сигиллами уравнений, слов, пиктограмм и печатей, наслаивающихся друг на друга. Скелеты вокруг кристалла будто бы забирались друг на друга, стремясь до него добраться, образовывая зеленоватый, покрытый гноем остров в белом сиропе. — Может, я сейчас скажу очевидную штуку… но много этих скелетов… говорит о том, что с этим кристаллом всё не так просто. — прокомментировала это Сэлльвира. А затем она добавила. — Жуть. Они так сбились в одном месте… эти скелеты. Гадость. — Как-то подозрительно они тут собрались, — хоррианец снова взлохматил шевелюру, — Есть мнение, что неспроста они тянутся к этому наросту. Может… может, Марта там… заперта, или заперлась, а они пытались ее оттуда достать? Марда приказала душе несколько раз облететь обелиск, записывая знаки на нём, и начала пробовать расшифровывать надписи. Но далеко она не продвинулась: Малрека засекла три крупные враждебные точки, по одной из каждого туннеля, входящего в комнату, где они сидели. Из пещер-кишок, капая слюной из неестественно длинных и тонких пастей, вышло три мохнатых дракона высотой с грузовик и толщиной с мотоцикл — эти худые твари ходили на четырёх, имели ещё по рукастой лапе вместо каждого крыла, а цветом чёрной шерсти, зелёных глаз и алых грив походили на Марту — Асвер описывал её в отчётах, но та была вменяемой комплекции… На шее одной из голодных тварей висел кулон в виде фрагмента сферы, а на предплечье другой светилась энграмма. Очертания тела Сэлльвиры вдруг начали стремительно размываться, а затем шестилапая и вовсе пропала из поля зрения остальных присутствующих. Будучи невидимой, драконица, чувствующая в этих тварях сильную связь с Мартой, решила не убивать их, а вывести из строя при помощи своих ядовитых шипов на теле — небольшими порциями усыпляющего яда, который она впрыснула бы в кровоток тварей, пролетев над ними и атакуя их сверху движениями хвоста. Сияр метаморфоз шестилапой драконицы не видел — он отвлекся на появившихся из тоннелей существ. И кулон, и цветовая гамма, и в особенности энграмма наводили на некоторые мысли. — Ланра, что это за существа… существо… это что, Марта как-то разделилась натрое и стала… вот этим? — Много субличностей было! — Вилмир выстрелил в ближайшую тварь, но поток кипящей праны отразился от неё, как от зеркала. Зубы Сэлль не прокусили шкуру второй, а сам монстр извернул шею, схатив Сэлльвиру как угря прищепкой и хлестнул ей в сторону третьего, и оба начали рвать беднягу в разные стороны. Третий без разбега прыгнул точно на Сияра, Ланра едва успела его щитом оградить и вдарить поверх него косой, — но тварь перекусила косу, не боясь лёгких порезов дёсен от хрустящего на зубах металла. Зашипев от смеси боли и ярости, шестилапая попыталась обмотать хвост вокруг шеи одного из монстров — сломать позвонки или задушить, или хотя бы остановить! При этом на кончике хвоста сверкнуло лезвие из странного бело-золотого металла, которого там раньше не было. Изогнув шею, драконица попыталась выдохнуть разряд электричества на того, кто терзал верхнюю сторону сторону её тела. Шоковый разряд отбросил костлявого переднего костлявого, но задний зубами начал крошить уже кости — его остановила только Нара, вогнавшая лезвие ему в позвоночник. — В стороны! — Варьяр взлетел над щитом Ланры и прямо в руках создал громадный заряд взрывчатки. Нара едва успела схватить Сэлль и юркнуть за щит, как Варьяр швырнул в бестий самодельную бомбу из сонной материи. Жахнула она как настоящая. Жаром дохнуло даже через щит, от яркой вспышки не было видно, как разорвало на ошмётки тела всех трёх Март. Только ожерелье осталось невредимым в месиве из белого, красного и тёмно-серого. Оттащенная под щит Сэлльвира успела быстро выпалить то, что явно было ругательствами на неизвестных большинству присутствующих языках в перерывах между обработкой себя исцеляющим дыханием и злым шипением. Её чешуя приобрела чёрный окрас с яркими, контрастными красными и жёлтыми пятнами. — Благодарю. — сказала она, наконец, Наре. — Вашу же мать, как они увидели меня?! — тут же воскликнула Сэлль после этих слов. Варьяр, хотя находился почти в эпицентре взрыва, не пострадал, и проявлял теперь исцеляющий состав, подходя к Сэлльвире: — Сейчас помогу… — Ты была пустым пузырём в их Дрёме, — Ланра подняла и стала очищать ожерелье со знаком Продавца Марты. К тому моменту большинство ран на теле шестилапой затянулись, но она не стала мешать Варьяру подлечить себя. — Об этом случае… лучше не говорить. — непонятно к кому обращаясь, пробормотала драконица, а затем, подставив раненый хвост под лапы Варьяра, повернула голову к Ланре. — Из-за того, что они не могут уловить… моих мыслей? — Хорошо, что я не завтракал, — зрелище было реально не для слабонервных, и не поучаствовал бы Сияр за прошедшие две недели в разных опасных приключениях, то уже бы выворачивал содержимое желудка на всеобщее обозрение. Впрочем, легкое чувство тошноты появилось и сейчас, просто справиться с ним было не особо сложно, — Правда, есть одна тонкость. А именно — что делать будем? Сэлльвира сейчас, мягко говоря, не в форме, а даже если бы и была… как говорил один знакомый землянин, «фарш невозможно провернуть назад, и мясо из котлет не восстановишь». А тут именно что фарш с костями. — Я подлечусь. — ответила на это шестилапая драконица, которой явно не хотелось прерывать «поход». Хотя она старалась сделать вид, что не чувствует боли, но было заметно, что её тело, особенно покусанные участки, вздрагивает, да и шипение выдавало боль. — Не уверена, что при воскрешении у них бы собралось обратно сознание, — ответила Ланра сначала Сияру, а потом Сэлльвире. Думаю, да, по отсутствию мыслей или их чужеродности. Надеюсь, с Азаром не так всё плохо… Отправимся к нему. — Подожди. Мы же… не привели в сознание Марту? — возразила Сэлль. — Как ЭТО чинить? — Ярлуна махнула на останки. — Что физически, что ментально! — Ментальным контактом. Соединив разум. Попытаться разобраться, что там. — ответила Сэлльвира, а затем приподняла голову и изогнула шею, чтобы обработать свою заднюю лапу исцеляющим дыханием — раны на этой конечности были болезненными и глубокими. — Я… могу попытаться. — Марта могла стать такой из-за кристалла, — предположил Вилмир внезапно. — Он сам по себе выглядит как инородное вторжение в Дрёму, а, значит, и разум. Если воскрешать Марту, лучше попробовать сделать это вне Дрёмы, по крайней мере её Дрёмы. — Тогда… нужно найти то… из чего воскрешать. — ответила Сэлль. — Я… Наверно, стоило что-то сделать с теми инграммами на тех… тварях… драконах. Дело могло быть в инграммах? В любом случае… надо что-то найти, и сделать всё за пределами Дрёмы, раз так. — Энграмма, — Ланра подняла обломком косы переливающуюся татуировку, — это воспоминания другого существа, и то фрагментарные. — Сейчас… попробую, — Малрека настроила варет и стала с его помощью вкладывать в карманное все частички плоти и крови, оставшиеся после Марты. — Да. Это подойдёт. Наверное. За пределами вот этой… своей Дрёмы Марта Мартос — слабее? — спросила шестилапая. — Благодарю, Малрека. — По крайней мере, вне дрёмы не должно ощущаться влияние кристалла… — подтвердил Вилмир. Малрека потупила нос: — Спасибо.