трагедия в стиле рок

мальчики не плачут. а сид вот плачет. панки вечно против всего протестуют, все отрицают, знаете. эдакие новые нигилисты. как у нас говорят, "на минималках". сид заливается как резаный после того, как его бог знает зачем исторгли на белый свет. тело сида коченеет посреди черт-знает-где, вымазанное в соплях и слезах. но это дело известное. интереснее то, что было посередине. иногда он пугающе близко подходит к нирване. тихо так, возможно, на цыпочках. а может, ползет на животе, чтобы к земле поближе - просто потому что надежнее. тогда приходится смахнуть подкатившую слезу восторга. затем провал. сон. героин - стереотипный наркотик. это то самое, чем вас пугают по телевизору. первую пару проб будете блевать, потом начнется радуга. такая коварная срань, ну правда. выдает с потрохами несовершенство мира. любовь, с другой стороны, вещь хорошая, пусть принцип работы и схож. нэнси вот птица стреляная, и это грустно. она маленькая. горечь даже не в том, что она сиду чуть-чуть выше плеча, и он может положить на ее кудряшки голову, когда отрубается. ей девятнадцать. окончание дцать - teen - шепотом напоминает, что она очередной заблудившийся подросток. из тех, что наводняли мир во все времена и из-за которых есть рок. ей бы тоже его делать. ей хватит пороху на двоих, она ведь злющая, как псина, голодом мореная. вишес ее подкормил, пригладил, если позволите. или наоборот. или все сразу. собака ли, человек ли, а хозяин нужен каждому. нэнси тоже из несогласных, поэтому ей сопли на кулак наматывать не пристало. она хохочет вместо этого, как банши, жутко хнычущим и прокуренным голосом. над кровью, насилием и грязью. и еще над тем, что сид не умеет петь, но классно передразнивает всяких бубльгумно-сладких знаменитостей. да и с дебби они тоже отмочили убойный прикол. плакать тут просто не о чем. отец наш небесный, убереги королеву ото всякой напасти. ты здесь, бог? это я, джон саймон. шизофрения, говорят, это чисто врожденное. это тебе не вирус иммунодефицита, заработать дуростью не получится. а вы спросите сида вишеса, когда у него между висками зажеванной пленкой повторяется зловещий девичий смех. нэнси не в белом, как однажды покажут в кино. в жадеитово-зеленом. обожаемые кудряшки лежат на плечах каштаном. скоро разложится, личико до костей прогрызут черви. как же, блядь, это панково. и она смеется ему. на него. с пустых лестничных клеток, из подворотен. долетают смешки из приоткрытого окна. никуда не скрыться. обрывками мыслей сид думает, что было бы правильно заплакать. но вместо этого только медленно, как в слоу-мо, вздергивает уголок рта.