В человеческой жизни заключены страдания, поэтому надо наслаждаться ею. Человек смертен, потому знает, что такое жизнь. Обрести избавление от смерти и страданий — невыносимая скука. Бессмертный мудрец не стоит обычного человека с его смертью и страданиями.
Игра. Десятка червей. Конечно, в этом мире не найти более подходящей арены для финальной игры, чем Пляж. Черви – масть, которую ты всегда ждешь меньше всего: теперь она появилась еще и в месте, где повлечет за собой лишь кровавые реки и разрушения. Игра появилась, подобно раскату грома среди ясного неба, подобно мерзкому напоминанию о реальности, что разносилось в ушах вновь и вновь. Разносилось так, что хотелось оглохнуть, изодрать к черту барабанные перепонки, лишь бы не слышать это еще хотя бы секунду. – Как свиньи на скотобойне, - прошептала я, зная, к чему это приведет, и слушая объявление механического голоса из громкоговорителя, находящегося в коридоре. Оно вещало о том, что нужно срочно спуститься в фойе. Я поджала губы. Пляж был выбран не просто так. Не просто так нас здесь заперли без возможности покинуть территорию отеля. А учитывая масть игры... Эту ночь переживут очень немногие. Те, кто только освоились, те, кто видел в Пляже надежду и спасение – разве их кто-то будет щадить? Так действительно ли безопасно сейчас было туда идти? Это уже не было важно. Я стала первым номером, и как никто иной несла ответственность за это место, каких планов не строил бы гейм-мастер по отношению к нему. К тому же, моя масть – черви. Самая омерзительная и смертоносная; самая жестокая и беспощадная. Я видела глаза людей, выживших после игр червей высокой сложность, и собиралась сделать все, лишь бы спасти как можно больше жизней хотя бы в этот раз. Если это будет возможно, конечно. Как минимум, нужно было забрать телефон, авторизоваться и узнать правила.***
Все носились по коридорам, как ненормальные. Где-то промелькнули боевики, предусмотрительно взявшие с собой всё обмундирование, где-то проскочила макушка Кузурю. Сейчас все были на равных, будучи заложниками так невовремя нагрянувшего ненастья. По коридорам вновь и вновь раздавалось зазывающее объявление о срочном сборе, оседая в стенах и заставляя некогда наполненные улыбками коридоры казаться мрачными и нагнетающими. Но внезапно передо мной явился силуэт – то единственное, что сейчас отозвалось в моем сердце так, как отзывалось раньше. – Чишия… - пробормотала я, начиная усерднее пробираться сквозь толпу за блондином, отчаянно пытаясь догнать того. Несмотря на стремительно разрастающуюся панику, он выглядел спокойно. Так, словно был уверен, что все будет хорошо, и несчастье обойдет его стороной. А, быть может, ему просто-напросто было плевать на смерть. Я не знала, не могла угадать, да и угадывать совсем не хотела. Наконец пробравшись к нему, я протянула сзади руку, намереваясь обвить ею его локоть, точно зная, что он узнает меня. Но он не узнал. Блондин лишь грубо одернул руку, даже не обернувшись. Я тут же остановилась, желая отдалиться от него. В груди острым тесаком кольнула обида. Я пропустила, кажется, около десяти людей, прежде чем продолжить свой путь по направлению к холлу, но все равно стояла, смотря в затылок Шунтаро. Но он так и не остановился. Так и не решил обернуться.***
Телефоны стремительно разлетались по рукам пляжников, собравшихся в фойе. Что было и впрямь удивительно – то, что они были рады. Рады, что вместе пройдут игру. Вправду? Десятку червей? Видеть искреннюю радость и доверие на их лицах было действительно больно. Я поежилась, опираясь на перила балкона, что возвышался над главным залом отеля. Это было идеальное место для начала игры: если кровавая баня начнется сразу же, я бы не попала в нее в силу своей физической отдаленности, и, в отличие от тех, кто собирался снизу, мне открывался бóльший обзор, чем у кого-нибудь из них. Я стояла там, сконцентрированным взглядом оглядывая игроков – тут собрались все: ведущие идеалисты, обычные пляжники, тех. бригада и даже военные. Все они стояли сейчас там, гадая, какое испытание ждет их в ближайшую ночь. Но кое-что заставило меня вздрогнуть и округлить глаза, издавая при этом громкий испуганный вздох. Но, вновь нахмурившись, я присмотрелась сильнее, оперлась на перила, выпрямила руки и встала на носочки, чтобы лучше разглядеть. И точно не ошибалась. Девушка, лежащая на полу, смутно кого-то напоминала мне. У нее был персиковый купальник и черные густые волосы, зачастую собранные в хвостики. Так почему сейчас она лежала там, игнорируемая толпой возбужденных игроков? Все были так увлечены игрой, что лишь пара человек время от времени косились на труп, который сами же пинали ногами. Все абсолютно невозмутимо наступали на ее волосы и отталкивали бездыханное тело пинками в сторону. Как можно было поступать так бесчеловечно, обращаясь с трупом своей некогда сокомандницы, как с мешком стухшего мусора? Это, пожалуй, одна из худших участей, которые могут ждать тебя после смерти. «Надо будет похоронить ее после конца игры в каком-нибудь красивом месте», - пронеслось в моей голове, когда я шмыгнула носом. Мои зубы сжались, и я внимательно уставилась на уже другую точку общего зала: две знакомые макушки пробирались к столу с телефонами. Одна - с дредами, распихивала впереди стоящих пляжников, освобождая пусть себе и идущему сзади человеку. За ней же следовала макушка с белоснежными крашенными волосами: словно только-только осветленными. Я отчаянно скривилась, чувствуя, как земля словно начинает уходить из-под моих ног, а губы подрагивать. Я обессиленно опустила голову на сложенные на периллах руки, смотря на истекающие секунды до конца регистрации на экране и слыша, как стоящие снизу игроки хором отсчитывают время до оглашения правил. Вот же черт.Игра: Охота на ведьм.
Правила: Тело, что лежит перед вами - это останки невинной девушки с безграничным потенциалом, который, увы, уже никогда не будет реализован. Тот, кто отнял ее жизнь - злая ведьма. И он прячется среди вас. Вы должны сами найти ведьму и разлучить ее прогнившую душу и тело. И когда божественное правосудие свершится, и это место будет очищено от скверны, вы пройдете игру. У вас осталось 120 минут.Игра началась!
Пару секунд в зале стояла непроходимая тишина. Пляжники начали суетиться, и через пару мгновений все уже обступили мертвое тело такой чудесной девушки, что больше никогда не начнет дышать вновь. Одна из стоящих по бокам людей указала пальцем на окна, писклявым режущим голосом выкрикивая: – Эй, кто успел разжечь костер во дворе? - она продолжала держать трясущуюся руку перед собой, указывая на огонь, бушующий во внешнем дворе отеля. Все ясно. Убийца-ведьма, а ведьм сжигают на кострах. Вот, чего хочет гейммастер: бесконечный поток необоснованных обвинений каждого из нас, которые в итоге не останутся пустыми, как их причины. Они приведут к смертям, численность которых будет уже невозможно сократить, когда начнется хаос. Мои глаза быстро бегали по толпе, словно я пыталась найти убийцу, у которого это будет написано на лбу. Но, конечно, все не так просто. – Это червы? Отлично! Давайте наденем шапочки с сердечками! Пора включить мозги, - из толпы раздался резкий вяжущий голос, заставивший меня сморщиться. Нираги вышел в центр зала, бесцеремонно задевая руку мертвой девушки носком ботинка, - прежде всего, может быть, ведьма сама выйдет и назовет себя? Я разочарованно выдохнула, чувствуя, как моя надежда уходит в минус. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сдержаться и не крикнуть, действительно ли он такой идиот. Поэтому я лишь устремила на него взгляд, с которым почти всегда смотрел Чишия. Взгляд, выставляющий собственное превосходство напоказ и втаптывающий других людей в землю. Явно не скрывающий того, что он считает идиотом человека, в которого так впивается взглядом. И когда это я решила начать повторять привычки Чишии? Ответ было уже не найти. Подумав о нем, я непроизвольно глазами нашла блондина в толпе, на удивление, крутящего головой в поисках чего-то. А, может, кого-то. Вот только найти он никак не мог. Было ощущение, что на миг мой сердце и зрачки сжалось. Мог ли он искать меня? Надежда, с которой вопрос раздался в моем сознании, резала душу, заставляя кусать губы и внутренние стенки щек до крови. – Ладно, тогда подозреваемым должен стать тот, кто стоял ближе всего к трупу, когда мы пришли, - по залу вновь раздался срывающийся голос неконтролируемого боевика. Я обессиленно задрала голову и измученно промычала, не желая даже слушать его глупых выводов. Он был словно ребенок, в первый раз играющий в данетки. Нираги указал пальцем на девушку с каре, оплакивающую свою подругу. Толпа восторженно заликовала, то и дело выкрикивая "ведьма" и обвиняя девочку во всех грехах человечества. Всему Пляжу нужно было успокоиться и рассудительно прийти к решению всем вместе. Хоть это и не похоже на черви, нам нельзя было действовать так, как хотел того гейммастер. Вероятно, этим и обуславливалась высокая сложность. Иначе избежать кровавой бани невозможно. Я хотела было подать голос и сказать хоть что-то в защиту рыдающей девушки, с отчаянием следящей за обвиняющей ее толпой, но стоило мне открыть рот, как по фойе раздался новый крик. Уже в ее защиту. – Прекрати это безумие, - возражение раздалось за спиной Нираги на явно повышенном тоне, - Не могу поверить, что это говорит цивилизованный человек. Ты правда собираешься возродить охоту на ведьм, как этого хочет игра? Это была Усаги. Девушка, которая совсем недавно появилась на пляже, и которой боевики уже успели уделить свое внимание. В негативном ключе, естественно. А сейчас она вступила в схватку с уродом, которому не составляло труда пристрелить ее прямо на месте. Ее самоотверженность меня восхищала. Восхищало то, как отчаянно она была готова бороться за других людей, ставя на кон свою жизнь. Я, пожалуй, в этом безумном мире больше всего хотела бы быть похожей именно на Усаги, вот только когда-нибудь это обернулось бы мне боком. Как, к примеру, сегодня. – И что это у нас тут? - мерзко протянул Нираги, обращаясь к толпе и подталкивая Усаги вперед. Я нахмурилась, мгновенно выпрямляясь и напрягаясь. Нираги не был нацелен на целесообразный поиск ведьмы. Он лишь хотел расстрелять всех находящихся здесь, как пушечное мясо. И вот опять это противное выражение, - А, может, это была ты, любительница прятаться? Я замерла, не сразу понимая, о ком говорит Нираги. Тот лениво повернулся ко мне с победной ухмылкой, обращая внимание толпы в мою сторону и заставляя всех поднять головы ко второму этажу. А затем резко направил на меня автомат. Я судорожно выдохнула, округляя глаза и приседая в то же мгновение, как от стены, находящейся позади меня, раздался грохот попадания в нее нескольких пуль. На пол осыпалась штукатурка, а я все продолжала шокировано в ступоре глядеть вниз. Пляжники молчали какое-то время, молча пялясь на мое недоумевающее лицо. Как он вообще смог заметить? А Нираги залился безумным смехом и не прекращал плести что-то про шапочки с сердечками. Я поднялась на ноги, давая себе секунду на то, чтобы отдышаться после резкого приседания и осмотреть людей в фойе в последний раз: Анн сидела сбоку на полу, перешептываясь с каким-то короткостриженым парнем. Усаги и девушка, которую она защищала, все еще стояли в центре, не смея пошевелиться. Чишия и Куина тоже смотрели в мою сторону. На удивительно-короткое время, которое я едва ли смогла уловить, на их лицах застыл немой ужас. В прочем, у меня тоже. – Я была с друзьями, - я звонко выкрикнула в топлу оправдание, которое, как я была уверена, не заставило никого и бровью повести. Нираги вновь залился смехом, поднимая над головой винтовку. Оставаться и пытаться оправдаться сейчас здесь, будучи как на ладони для всех пляжников – самоубийство. Люди готовы пойти на дикие зверства ради того, чтобы сохранить жизнь. А если к этому добавится «веселье», такие люди, как военные, перестанут видеть черты разумности. Они собирались оплести безумием весь Пляж, прогибая игроков и обрекая всех до единого. Не нужно быть психологом, чтобы прийти к тому, что планировал каждый из военных. И словами это предотвратить было бы невозможно. Нираги выгнул бровь, вновь направляя оружие на меня. Я сглотнула, пытаясь придумать, как помочь остальным. Но в голову пришло лишь одно: быстро и с сожалением кивнув куда-то в толпу - то ли Анн, то ли Куине... то ли Чишие, я рванула к выходу с балкона, выбегая на второй этаж. Спустя мгновение за спиной вновь раздался оглушающий грохот рушащейся поверхности стен, заставляя закрыть уши, подобно маленькому ребенку. Прямо из главного коридора второго этажа выходила пожарная лестница, ведущая к заднему двору отеля. Прятаться было бы разумнее именно на улице, ведь здание отеля в любую секунду могло превратиться в ловушку, так что первым, что пришло в голову, был клубный теннисный домик. Туда я со всей силы побежала, следом слыша не совсем громкую, но предельно ясную фразу, произнесенную Агуни: – Тогда, с этого момента, кроме товарищей, каждый- ведьма! - его голос был словно гром, рассекающий собой тишину, в которой застыли серые кучевые тучи. Пути назад точно не было. Спустя секунду вновь начали раздаваться выстрелы, на этот раз сопровождающиеся криками невинных людей.***
Я сидела на полу входного зала теннисного домика и пыталась отдышаться. Волосы успели стать влажными за время, пока я бегала по лестницам и пересекала небольшой импровизированный лес на территории отеля. Передние пряди неприятно липли к коже, заставляя постоянно судорожно убирать их с лица и шеи. Со стороны главного корпуса доносились громкие выстрелы с разной периодичностью, но единственное, что текло без остановки - душераздирающие отчаянные крики, молящие о пощаде. Они были словно души, горящие в аду и тянущие свои тонкие обугленные запястья вверх, страдая и моля о свободе, пронзая все подземное царство своими неистовыми воплями. Я окидывала взглядом помещение, заваленное ракетками, воланчиками и мячами. У одной из стен были сложены темно-зеленые столы для пинг-понга. С противоположной стороны небольшого здания был выход на закрытый теннисный корт. Иначе говоря - ловушку. Ох, дела обстояли не лучшим образом. Внезапно комнату залило лунным светом и свечением работающей желтой подсветки главного корпуса. Я в страхе обернулась на распахнутую прямо рядом с собой дверь и резко вскочила, словно надеясь, что мне удастся противостоять голыми руками человеку с автоматом. Но стоило мне уловить взглядом двух проскользнувших внутрь и тут же закрывших за собой дверь силуэтов, как я облегченно вздохнула. В дверь забежали Анн и Акира. – О боги, - прошептала я, поднося руку к груди и чувствуя, как сильно бьется мое сердце. Кажется, я только сейчас узнала друга в том, с кем беседовала Ризуна, - простите, что так резко сбежала. – Будто это что-то бы поменяло, - осуждающе процедила сквозь зубы Анн, стремительно проходя к ресепшну и грубо начиная открывать ящики один за другим. – Нам нужно найти ведьму самостоятельно, пока они не убили всех, - подытожила я свои мысли, облокачиваясь рукой на сложенный теннисный стол и потирая глаза. – Тебя не задел Нираги? Я так испугался за тебя… - заговорил наконец Акира, встревоженно подходя ко мне. Анн тоже остановилась, выглядывая из-за стола и устремляя на меня задумчивый взгляд. – Да, он потратил патроны лишь на изувечение стен, - на выдохе ответила я, попытавшись нелепой шуткой разрядить обстановку, - Анн, что ты ищ… Не успела я договорить, как дверь вновь распахнулась. Я рефлекторно схватила ракетку и замахнулась, но тот, кто вошел, осторожно прикрыл за собой дверь. Куина. Ее спину не узнать было сложно; я измученно выдохнула, опуская руки и роняя ракетку. Хикари тут же дернулась, оборачиваясь и тотчас же становясь в боевую позицию. Но стоило ей увидеть Анн, как девушка закатила глаза, делая пару шагов вперед и позволяя ухмылке появиться на губах, что сжимали уже прижившуюся к её образу сигарету. – Так и сердце прихватить может, - Куина понизила голос, приподняв голову и пристально смотря на Анн сверху вниз. Будь я на месте Ризуны, я бы уже взорвалась, предварительно покраснев, словно аварийная кнопка. И как Хикари удавалось оставаться такой во время нынешней ситуации? – если вы будете продолжать шуметь, они придут и прикончат вас. – Мы ищем кое-что важное, - сглотнув и удержав секундный зрительный контакт с Куиной, ответила Анн, а затем вновь отвернулась и продолжила ворошить вещи в ящиках. – Оружие? – спросила я, отходя от столов и приближаясь к Куине, - оно все хранится в небольшом подвале под теннисными кортами. Вход туда только из леса с противоположной от нас стороны. Но единственный дубликат ключей находится на машинном складе… – Так ты собралась пойти на них с ракеткой, Анн? Рискованно, - Хикари подошла к стенду с ракетками, задумчиво проведя по одной из них. – Я не верю в насилие. В основе моих принципов лежит только наука, - Анн даже не отвела глаз от объекта поисков. Но наконец та остановилась, вытащив небольшой тюбик и приподняв его у лица. Акира тут же метнулся с места, видимо, сгорая от любопытства и желая узнать, что же это. – Суперклей? – недоумевающе пробубнил он, почесав затылок. Я тоже нахмурилась, позволяя немому вопросу застыть в глазах. Я сделала то же самое, чтобы снять отпечатки на кодовом замке в городе. – Ты хочешь снять отпечатки, верно? Ты рассказывала мне об этом способе. Но разве нужен именно этот клей? – я подошла ближе, заглядывая на тюбик из-за спины Акиры, на что тот любезно отошел, подталкивая меня вперед и позволяя рассмотреть предмет поближе. Я заметила, что глаза парня бегали по залу, и тот нервно и прерывисто дышал. Это из-за того, что Куина рядом? Или все же из-за игры? Что-же, после её окончания мне явно стоило попросить Абэ поболтать с Акирой на этот счет. Думаю, блондинка, что не раз помогала мне, подобно лампочке средь тёмного коридора, поможет и этому короткостриженому парню разобраться в его чувствах. По крайней мере, в способностях Абэ к наставлению я стопроцентно была уверена. – Пар циано-акрилового клея, оседая на предмете, способен выявить отпечатки пальцев. Таким образом, сверив их с отпечатками подозреваемых, мы найдем ведьму, - рассудительно ответила Анн, и все остальные, выслушав её с вылупленными глазами, синхронно кивнули. – Кем ты была до Пограничья?! – шокировано выкрикнула Куина, скорчив артистично-поражённую рожицу. – Судмедэкспертом полиции Токио, - ответила Ризуна, мимолетно ухмыльнувшись и после скомандовав ровным, приказным тоном, - нам нужно достать орудие убийства и оружие для самозащиты. – Если бы игра началась чуть позже, у Хираи был бы ключ от хранилища боеприпасов…- удрученно высказался раскрасневшийся Акира, опуская голову. – Я заберу его из машинного зала, не беспокойтесь, - тут же ответила я, решительно кивая. – Тогда я пойду за ножом вместе с Анн. Им двоим нужен напарник с каким-никаким физическим преимуществом, - предложила Куина, протянув руку Акире. Тот сразу же её пожал, а мы с Ризуной лишь нахмурились, - без обид, девочки. – Это не так важно сейчас. Хираи, Акира, направляйтесь к восточному входу. Все пожарные двери сейчас разблокированы, - Анн сдержанно кивнула, подтолкнув Куину за плечо к выходу, - удачи. Но не успели девушки сделать и шаг в сторону двери, как к ней помчался Акира, тут же цепляясь за ручку. Коротковолосый осторожно выглянул на улицу, проверяя, нет ли там никого. Весьма предусмотрительный ход в нашем положении. Видимо, удостоверившись, что там всё чисто, парень отворил дверь и придержал, пропуская девушек. – Молодчина, Акира, - улыбнувшись, ответила Куина и потрепала его по макушке, покидая теннисный домик. Мы с Акирой вышли следом, нагибаясь и поворачивая налево. Мы пытались бежать на мысочках, дабы не издавать лишних звуков, но ветки под ногами как на зло продолжали звонко ломаться. Акира то и время оборачивался в попытке проверить, успеваю ли я за ним, а я лишь кидала на того измученный взгляд, давая продолжить путь. Огни окон отеля ослепляли. Кажется, с перезапуском энергии включилась каждая лампочка в здании. Оттуда слышались неистовые крики и мольбы о пощаде. А затем шли очереди автомата. Некоторые окна были измазаны в крови, на некоторых виднелись багровые влажные отпечатки рук, что совсем недавно бились в агонии от боли, справляя так свои последние секунды жизни. Я скривилась и закусила губу до крови в попытке не поддаться эмоциям. Все эти люди пол часа назад были командой. Были одним целым, что позволяло выжить нам в этом ужасном животном мире. И что же сейчас? Сейчас пристанище, которые мы делили друг с другом, было наполнено душераздирающими криками, кровью и мёртвыми телами. И все было по вине тех же самых пляжников. Все умирали от рук тех, кто, получив оружие, почувствовал неконтролируемую власть. Этим же они и воспользовались сейчас, желая победить, застрелив всех без отбора. Сейчас этот некогда комфортный и безопасный островок, подобный оазису средь пустыни, стал уменьшенной копией Пограничья. Вот, к чему это привело. К тому времени мы с Акирой уже добрались до ближайшего пожарного входа. Прямо у него расстилалось тело девушки, что замертво лежала на вымощенной брусчаткой дорожке с протянутой к двери окровавленной рукой. Она уже не дышала. Я резко приложила тыльную сторону ладони к лицу, закрывая ею рот и нос. Было слишком больно видеть людей, некогда доверившихся нашим со Шляпником и Агуни россказням об утопии и теперь оказавшихся здесь же на кровавой бойне. – Хэй, Хираи, возьми себя в руки, - переживающе подал голос Акира, уже придерживающий дверь, - я пойду первым. Но указывай дорогу. Я решительно кивнула и сделала глубокий вдох. Было заметно, как переживает Акира. Я всегда восхищалась его умением поддерживать людей на играх, даже когда он сам находился в их же положениях. Пожалуй, я была ему очень за это благодарна. Я прошла за ним, заходя в здание. Крики здесь оказались куда более громкими. – Помогите, тут раненый человек! – донеслось из ближайшего коридора. Женский голос дрожал от рыдания и срывался, а та всё не прекращала кричать и молить о помощи. – Хираи, пойдем, мы не можем всем помочь, - Акира схватил меня за руку в попытке потянуть вперед, - мы пройдем игру и поможем всем нуждающимся, я обещаю тебе. Я сжала зубы. Крики всё не прекращались и казались очень знакомыми. Я помялась на месте ещё пару секунд, а затем в ужасе распахнула глаза, с силой хватая Акиру за руку. – Это, черт возьми, Абэ! – парню потребовалась всего секунда на обработку моих слов, после чего мы синхронно рванули на голос. Мы бежали со всей силы в надежде успеть прибежать к ней быстрее, чем боевики, которые тоже могли услышать её крик. Абэ с Дайоной сидели на полу в середине коридора. Дайона лежала у Абэ на коленях, схватившись за ногу и давя руками, соединёнными в замок, на огнестрельное ранение на бедре. Абе рыдала, мотая головой и пытаясь найти хоть какую-то подмогу. Стоило её взгляду уловить нас, и он тут же загорелся, а отчаяние на её лице моментально сменила искренняя надежда. – Йона, это Хираи и Акира! Всё будет хорошо, они помогут! – блондинка начала судорожно гладить свою девушку по голове, стараясь заставить её посмотреть на нас. Я рухнула на колени перед ними, взглядом утыкаясь в рану Дайоны. Акира остался стоять, оглядываясь и следя за тем, не нагрянули ли военные. – Дайона, с какого расстояния в тебя стреляли? – суетливо протараторила я, придерживая шатенку за предплечье. – Не знаю… - запинаясь, ответила она, - с начала коридора. Мы стояли прямо на этом месте. – Около двадцати метров? – спросила я у Акиры, на что тот шустро кивнул, - тогда рана должна быть не особо глубокой… если это был обычный военный. У них разрешены только простые пистолеты. Это ведь был не Нираги? У него винтовка дальнего поражения. – Нет… это была какая-то девушка, - ответила за возлюбленную напуганная Абэ, - ты знаешь какое-нибудь безопасное… – Они здесь! – выкрикнул Акира, перебивая Абэ. Мы синхронно одёрнули голову, устремляя их в противоположный конец коридора. Там стояло два боевика. Один ухмылялся, а ноги второго потрясывались, видимо, от страха и гложущего его чувства вины. – У нас раненый человек! Прошу, не убивайте! Мы не ведьмы, мы все были вместе до игры! – крича, начала оправдываться Абэ. Тот военный, что казался более неуверенным, с виной посмотрел на напарника. Из глаз Абэ вновь полились слёзы, а мы с Дайоной вновь впали в ступор, - Пожалуйста, опомнитесь, мы живые люди! Казалось, что время идет слишком медленно. Что каждая миллисекунда превращалась в десятки минут. Биение сердца отдавало в уши, а собственные вздохи казались такими громкими, что могли с легкостью заглушить крики Абэ. Следующее же мгновение показалось мне вечностью. Первый боевик мерзко улыбнулся и поднял пистолет. Вокруг снова пропали минуты. Было ощущение, что время совсем остановилась. Что я не слышала ничего кроме своих громких частых вздохов и дрожи зубов. Абэ вжалась лицом в шею Дайоны, как маленький ребенок, прячась от опасности. Иностранка зажмурилась, напрягая всё тело и с силой от этого надавливая на ранение. Я зажала зубами нижнюю губу, чувствуя, как из нее медленно начала выступать кровь, а рукой сжала предплечье Дайоны без возможности заставить себя хоть как-то сдвинуться с места. А Акира, стоявший за нами, оказался героем, поступок которого я больше никогда не смогу забыть. Парень, стоящий позади нас, рванул вперед, оббегая нас и по случайности пиная меня ногой. Коротковолосый остановился прямо перед нами. Я распахнула глаза. Я видела, как от страха тряслись ноги парня, и как решительно он пытался устоять. Я видела, какая дрожь прошлась по его рукам в последний миг, когда я запечатлела его стоящим. И я видела огонек, промелькнувший из дула пистолета на первом выстреле. По ушам разнесся оглушающий хлопок. Все окружающее пространство пронзил громкий писк и звон. Через мгновение раздалось еще два хлопка. А я не могла совсем ничего поделать. Не могла отмотать время вперед и выбежать первее. Не могла отмотать еще сильнее, чтобы успеть вывести подруг из зловещего коридора. Не могла отмотать его на сутки, чтобы эвакуировать всех пляжников. Я не сделала ничего из этого. Не могла даже сделать ничего сейчас. На спине Акиры выступили красные мокрые пятна, и тело начало, подобно кукле, падать на нас троих. По коридору раздались еще три выстрела. Они были уже ниже. Теперь убить пытались нас. – Падайте и задержите дыхание, - прошептала я, прежде чем обездвиженное тело Акиры обрушилось на нас сверху, подобно неодушевленному камню, - не смейте двигаться. Пусть я и говорила шепотом, мой голос дрожал, и разобрать хоть что-либо было сложно. Единственное, что я смогла придумать, чтобы спасти хоть кого-то: заставить Абэ и Дайону прикинуться мертвыми; заставить боевиков думать, что они попали в каждого из нас. – Ну же, выстрели и ты хоть раз! Надо для уверенности, - я лежала, зажмурившись, но точно могла понять, что это один из боевиков зазывал второго, - Давай! Вон они кучей свалились, не промахнешь. Даже сейчас они относились к нам, как к пушечному мясу. Даже сейчас, зная, что мы невиновны, пытались добить. Это бесчеловечно. И все в этом мире такое. Как Акира только смог оказаться здесь? Я была уверена, что второй боевик не выстрелит. Но в воздухе вновь раздался хлопок и свист пули. Дайона еле слышно взвизгнула, явно предварительно зажав себе рот рукой. Я молилась всем богам, чтобы никто не дернулся. И, кажется, не дернулся. В конце коридора раздался отдаляющийся шум шагов: военные ушли. Мы лежали так еще секунду. После этого все начали вылезать из-под Акиры. Я села на колени, судорожно водя руками по его животу. Туда попало три выстрела. Белоснежную футболку парня уже успела пропитать кровь, а я начала пытаться зажать их руками. Лицо парня побледнело и теперь отдавало зеленым оттенком. Губы двигались, точно он пытался что-то сказать, но был как рыба, выкинутая в шторме на сушу. На лбу и шее выступил пот, тонкими дорожками скатываясь на ковролин. Туда же, куда сейчас стекалась его кровь. – Нет! Нет-нет-нет! Акира, прошу, не отключайся, - я шептала срывающимся голосом, надавливая на его раны и пропитывая кожу ладоней кровью, - Акира! Держись, умоляю тебя. Ты самый сильный из всех, кого я встречала, я знаю, что ты выдержишь. Рука коротковолосого с трудом приподнялась и легла на мою согнутую спину. Ладони были мокрыми, а на его испуганных глазах выглянули слёзы. – Хираи. Я знаю, что ты знаешь это, но не говори Куине, что я её люблю. Я хочу, чтобы вы знали, что я горжусь вами, ребята, - он с трудом произносил слова, все медленнее и медленнее моргая и напрягая пресс, отчего на нем выступало ещё больше густой крови, - вы – те друзья, которые заслужили жить. И я горжусь тем, на что способен пойти ради своих друзей. Горжусь, что я не останусь слабаком в ваших глазах. Главное… Говорить Акире было всё сложнее. Абэ с Дайоной сидели с противоположной стороны. Слезы блондинки капали на щеку парня, а Дайона сидела, скривившись то ли от боли, то ли от сочувствия к недавно найденному другу. – Вы только будьте самими собой. Пока память о вас жила в моем сердце, я не переставал говорить, что жизнь прекрасна. Акира все же договорил. Его губы дрогнули, но он улыбнулся нам. Улыбнулся так искренне, что земля ушла из под ног. Он выглядел как тот, кто не на секунду не сожалел о содеянном. Его глаза загорелись гордостью и счастьем, и это был тот взгляд, стереть который не будет способна даже самая сильная амнезия. Акира моргнул. Моргнул, и глаза больше не открывал. Но на его лице красовалась все та же по-детски наивная поддерживающая улыбка, с которой он всегда смотрел на тех, кто пугался на играх, поддерживая их. Акира погиб с улыбкой на лице. Она не стерлась ни через пять секунд, ни через десять. Абэ наклонилась щекой к его лицу, пытаясь почувствовать дыхание. Но, пробыв в таком положении какое-то время, робко покачала головой. – Нам нужно идти… они могут вернуться в любой момент, - еле-слышно виновато озвучила она, - мне очень жаль. Но мы никогда не забудем его. Мы выживем вместе, и Акира навсегда останется в наших сердцах. Он будет помогать нам, как ангел хранитель, и пройдет все игры вместе с нами. – Он это обещал, - ответила я, наконец выпуская нижнюю губу из зубов. В голове, подобно раскатам грома, разносилась его просьба собраться и обещание, что мы выживем вместе. И я была готова сделать все, чтобы выполнить его последнюю просьбу, - пули вас не задели? – Нет, - виновато ответила Абэ, не отводя взгляд от Акиры. – Вообще-то… последняя, - Дайона попыталась вытянуть раненую ногу вперед, чтобы показать уже вторую попавшую в нее пулю. Блондинка испуганно закрыла рот рукой, а я запустила руку в волосы, с силой сжимая их и стараясь собраться и придумать хоть что-то. «Соберись, Хираи», - эхом продолжало разноситься в голове. – Абэ, ты знаешь, где теннисный домик? Это небольшая постройка у кортов. Спрячьтесь там. В шкафчике над ресепшном аптечка, - с силой отдала приказ я, - берегите себя. Я закинула одну руку Дайоны на плечо. То же самое зеркально повторила и Абэ, чтобы мы помогли её девушке подняться. Так мы и сделали. Отдав Дайону на попечение Абэ, я кивнула им на прощание. – А как же… - начала говорить блондинка, кивнув в стороны Акиры. – Я что-нибудь придумаю. Прячьтесь, - я махнула в сторону все еще открытой пожарной двери неподалеку. Девушки синхронно поблагодарили нас с Акирой и, хромая, направились к выхожу, боясь обернуться. Я вновь склонилась над его телом, нежно поглаживая парня по щеке. – Обещаю, Акира, я найду решение этой игры. И обязательно наведаюсь к старикам из дома престарелых, где ты работал, чтобы рассказать о том, какой ты герой. На его лице все ещё держалась та самая улыбка.***
Машинный зал находился на цоколе, и спуск к нему, соответствующе, не был открытым, отчего добраться туда удалось, не встретившись лицом к лицу с военными, чьи образы все еще стояли перед глазами, порой сменяясь на бледное, зеленоватое и мокрое от пота лицо Акиры. Само машинное отделение людьми посещалась не часто: единственное, что можно было там найти – огромные установки для альтернативного искусственного генерирования электроэнергии. Раз в неделю туда заходили механики Пляжа, чтобы пополнить запасы используемого топлива, и на этом посетители данного помещения, собственно, заканчивались. Это и стало причиной, по которой дубликат ключей от отделения с боеприпасами было решено спрятать именно здесь. А еще именно по этой причине здесь же я оставила подаренный Чишией самодельный «огнемёт». Я не была в точности уверена, что он работал. Хотя конструкция выглядела вполне юзабильной. В зале было совсем тихо. Теперь здесь нельзя было услышать привычное гудение работающих машин и генераторов. Все это было совсем не нужно, и вряд ли подлежало дальнейшему использованию после того, во что превратился Пляж. Стоило мне подумать об игре, и в голове, подобно огромному звонкому церковному колоколу, начинали разноситься последние слова Акиры. Только сейчас я осознала, насколько он был мне дорог. Он стал одним из моих первых друзей, а я даже не успела ему об этом сказать. Не сказала даже, когда он истекал кровью. Чем дальше я проходила в зал, тем большие сожаления начинали закрадываться в голову, а я понимала, что уже со всех сил сдерживаю слёзы. Само же помещение выглядело пугающе и нагнетающе: белые лакированные стены, потолок и пол. Огромные машины и устройства, такие же громадные баки с бензином и дизельным топливом. В углу возвышался резервуар с качающейся из близ расположенной реки воды, что использовалась пляжниками в бытовых целях. Высота водного бака, пожалуй, достигала метров десяти и выглядела невообразимо масштабно. Вновь закусив до боли губу, я начала нервно крутить головой в поисках генератора, в который был вварен надёжно спрятанный идеалистами сейф с ключом. Что же, благодаря мне, еще и с огнемётом в придачу. Тут, как назло, по залу раздался чей-то низкий голос. Я рефлекторно пригнулась, пытаясь остаться незамеченной, и укралась за одним из генераторов. – Есть ли что-нибудь, что не сделаешь ради выживания? – по помещению эхом раздался все тот же низкий голос, но уже более четкий. Этот человек был с кем-то? Или в одиночку? К тому же, нотки его голоса казались отдаленно знакомыми, - Ответ на этот вопрос очевиден. Стоило парню задумчиво самодовольно промычать в конце, и я тот-час-же узнала в нём Чишию. Живот пронзили бабочки, оповещая о внезапно нахлынувшем волнении. Я переживала за него. И я, очевидно, была рада, что с ним всё было в порядке. Но как ему удалось найти это место? Почему он сейчас говорил сам с собой? Быть в паре он уж точно не мог. Но значило ли это, что Шунтаро что-то задумал? – Но зайти так далеко… Они так сильно хотят жить? – блондин вновь озвучил свои мысли, кажется, медленно ходя по помещению. Я тоже расслабилась и смогла выпрямиться. Я не знала, чего ожидать от Шунтаро. Но эмоции, которые я испытывала по отношению к нему, не оставляли ничего иного, как доверять ему. Я не хотела подозрений, не хотела беспочвенных обвинений. Мне просто хотелось еще раз ощутить жар его ладоней или хотя бы поймать на себе его хитрый прищур. Я начала осторожно идти в его сторону, - не важно, как ты пытаешься спастись. В этом мире все усилия тщетны. Последняя фраза показалась даже в каком-то смысле неестественно удрученной. Особенно для того, кто в своей привычной манере всегда говорил сквозь ухмылку. Наконец я смогла его найти. Чишия стоял ко мне боком и, кажется, даже не заметил. Он, запрокинув голову, пусто смотрел куда-то в потолок, пряча руки в карманах. Но внезапно парень выпрямился, устремляя взгляд куда-то перед собой. – Шунтаро? – я наконец окликнула его, осторожно делая шаг навстречу. Он был примерно в шести метрах от меня. Парень спокойно оглянулся и непринужденно помахал мне рукой. На его губах появилась мимолетная улыбка, но она исчезла так же быстро, как показалась, сменившись на внимательное выражение лица и явную попытку анализа моей смятённой искривлённой от сдерживания слёз физиономии. Кажется, у Чишии совершенно отсутствовала эмпатия? Каждый раз, смотря на меня, его лицо напрягалось, а глаза блуждали по моей физиономии, пытаясь собрать все малейшие проявления эмоций в одну картину, чтобы затем чистой логикой преобразовать это в вывод о том, какие чувства я испытывала сейчас. Пожалуй, настолько сильно непонимание чувств и эмоций других было даже скорее больше похоже на социопатию, но судить об этом стоило явно не мне. Мне было плевать на то, что можно было отнести к его недостаткам. Я просто была рада, что сейчас встретила его. Что с ним всё было в порядке, хотя было ли резонно вообще в этом сомневаться? – Химавари? Приятный сюрприз, - кивнув и улыбнувшись глазами, ответил тот. Он все еще внимательно оглядывал меня, иногда еле-заметно нахмуриваясь, - ну и как тебе игра? Внезапно мои губы неконтролируемо задрожали, а их уголки начали ползти вниз. Лицо скривилось, а брови сложились домиком. Я не знала, была ли такая реакция на само напоминание об игре, либо я просто не могла сдерживать эмоции при Шунтаро. Но стоило ему произнести слова до конца и устремить на меня тот самый знакомый внимательный взгляд, как я обессиленно рухнула на колени, разрыдавшись. Горячие слёзы начали струиться по щекам, а взгляд стал стеклянным. Я не могла пошевелиться, даже не хотела пытаться. Я резко возненавидела себя за свою слабость: я не сделала ничего, позволив Акире закрыть меня от пуль. И сейчас, будучи на игре своей сильной масти, в которой все надеялись и полагались на меня, я просто рыдала, сидя на коленях перед человеком, в которого влюбилась, не в силах удержаться под одним его взглядом. Я с силой сжала зубы, в попытке успокоиться, и кусая губы. Чишия молча стоял секунд десять, смотря на меня сверху вниз. Он был единственным человеком, перед которым я сильнее всего не хотела показаться слабой и беспомощной; был единственным человеком, перед которым я не могла сдержать своих горьких слёз. Шунтаро сделал пару аккуратных шагов навстречу мне. Я уже совсем не могла разглядеть его лицо из-за заливших глаза слез. На голове я почувствовала осторожное прикосновение: так же он сделал после игры с мимами. Боги, как же мне было стыдно за свои слёзы перед ним; стыдно настолько, что хотелось разрыдаться ещё сильнее. Особенно за то, что ему уже второй раз приходилось меня успокаивать. Но на этот раз он казался увереннее. Беловолосый подошел вплотную, почти касаясь вьетнамками моих колен, а я опустила голову, не желая показывать ему измученное лицо и свою слабость, хотя, очевидно, все и так было как на ладони. Рука медленно начала поглаживать меня, давая почувствовать свое лицо. И, как не странно, мне правда становилось легче. Время от времени Шунтаро осторожно пальцами зарывался в мои волосы, еле-уловимо щекоча кожу головы и слегка взъерошивая мои волосы. Парень громко выдохнул и присел на корточки прямо передо мной, продолжая меня гладить. Тот, кажется, пытался заглянуть в мое опущенное вниз лицо, скрытое за волосами. Слёзы уже катились не таким ручьём, но поток всё не прекращался. Свободная рука Чишии медленно подобралась к моему лицу, прислоняясь к подбородку. Уложив его на свой указательный палец и придерживая большим, блондин аккуратно приподнял мою голову, а затем, убедившись, что я удержу ее в таком положении, отпустил, чтобы убрать с лица волосы, налипшие на мокрые от слез щёки. Я лишь опустошенно смотрела в пол, нервно кусала губы, задыхаясь и с силой стискивая зубы. – Чшшш, - издалось из уст, расположившихся прямо перед моим лицом. Я виновато подняла глаза, полные мокрого отчаяния. Большой палец Шунтаро размеренно пронесся перед глазами, будучи похожим скорее на размытое пятно телесного оттенка, а затем коснулся моих губ, что-то с них вытирая. Я рефлекторно облизала их, тут же почувствовав яркий вкус крови и густоватую жидкость, оставшуюся на языке, - кто? – Акира, - еле-слышно прошептала я на выдохе, чувствуя, как новый поток обжигающих, как руки Чишии, слёз, окутал мои щеки. Рука парня начала чуть сильнее надавливать на макушку, нежно поглаживая, после чего перенеслась на мой затылок, подталкивая мою голову вперед. От неожиданности я напряглась, непроизвольно сопротивляясь. – Иди сюда, - было слышно, насколько осторожно пытался говорить Шунтаро. Обычно саркастичный голос парня в миг стал тихим и оттого бархатистым, и низким. Я обессиленно расслабила тело, подаваясь вперед и почти падая заплаканным лицом в его плечо. От мастерки все так же привычно пахло зеленым чаем и кондиционером для белья. Из-за глубоких вздохов блондина его плечи вздымались, заставляя меня чуть выпрямлять спину в унисон с ним. – Я ничего не сделала, чтобы его спасти, - прошептала я в ткань мастерки, будучи не в силах молчать рядом с ним. - Обними, если тебе станет легче от того, что я рядом, - Чишия всё еще говорил со всей осторожность в голосе, которую только мог воспроизвести. Я медленно подняла ватные руки, приближая их к телу парня и останавливая в паре сантиметров от него, словно безмолвно переспрашивая, точно ли я могу это сделать. В ответ блондин ничего не сказал, лишь продолжил гладить мою голову, обдавая теплом. Восприняв это как положительный ответ, я обвила его руками, крепко прижимаясь, словно Шунтаро был единственным огоньком и безопасным островком. Словно отпустить его и остаться в этот момент одной было равносильно последующей долгой и мучительной смерти и справлению последних минут в вине, стыде и сожалениях. Чишия лишь продолжал терпеливо гладить меня, дожидаясь, пока мои слезы прекратятся. И они прекратились. – Эти люди нуждаются в тебе не просто так, - спустя какое-то время заговорил Шунтаро, - а потому что они жалкие и без тебя не дожили бы до этого момента. Акира верил в тебя до конца. Точно ли ты хочешь сейчас выбрать бездействие? Приложив усилия, я слегка приподняла голову, даже не расцепляя руки на его талии и продолжая прижиматься к теплому телу. Я медленно покачала головой в стороны, в ответ на что Чишия неумело попытался улыбнуться, тем самым спровоцировав у мой смешок. – Если для этих ублюдков главное – сила, - уверенно смотря на меня, произнес помрачневший блондин, всё ещё придерживая ладонью мой затылок, - то я найду, чем ответить на их шоу. – Я помогу, - наконец смогла заговорить в полный голос я, кивнув. Рука парня еле-заметно дрогнула, а я медленно ослабила свои, отпуская его и чуть отстраняясь. Шунтаро поднялся на ноги, а затем терпеливо протянул руку. Я сделала глубокий вздох, наконец успокаиваясь, а затем коснулась своей ладонью его, подтягиваясь на ней и вставая. ОСТАЛСЯ ОДИН ЧАС ОСТАЛОСЬ ЛЮДЕЙ: 42 ИЗ 66. Из динамиков телефонов в наших карманах раздался мерзкий голос. Я скривилась, оглядывая помещение. Шунтаро лишь молчал, внимательно следя за моим взглядом. Я, так же не издав ни звука, махнула рукой, наказывая блондину идти за мной, и направилась к нужному особому генератору. Обойдя пару-тройку машин и виляя между ними, мы наконец остановились. Я присела на корточки, запуская руку под металлическое сооружение и сначала нащупывая толстый слой пыли, скопившийся под ним, а затем и приваренный ко дну небольшой сейф. Я легла на пол, касаясь его щекой и закрыла один глаз, чтобы увидеть кодовый замок. «8022». Я знала этот код с самого начала, поэтому решила даже не изменять задумку Шляпника. – Мы спрятали здесь ключ от оружейного склада из-за отстранённости этого места, - заговорила я, поворачивая серебристые колечки на замке. Наконец оттуда послышался щелчок, и небольшая дверца отворилась, являя на свет все содержимое сейфа, - но я доложила туда ещё кое-что. Я сгребла рукой все, что находилось в сейфе, вываливая это на пол. Взору тут же открылись карты, теперь разбросанные на белой лакированной поверхности, небольшой металлический ключ и водный пистолет и прицепленной к нему скотчем зажигалкой. – Я хочу открыть оружейный склад с достать немного оружия для самообороны, - начала я, сгребая карты в кучу и передавая их Чишие, что тут же их принял, - если ты придумал какой-то план – действуй. Не знаю, успею ли я вовремя достать нормальное оружие, но ты можешь использовать его. Я берегла это чудо для особого случая. Я подняла руку с огнемётом, что когда-то мне подарил Шунтаро. – Если у тебя всё это время был доступ к складу боеприпасов, зачем ты ходила за ним в город со мной и Куиной? – внезапно задал вопрос Чишия, перенимая свободной рукой водный пистолет. - Хотела познакомиться с вами поближе, - вдумчиво ответила я, приподнимая с пола последнее, что на нём осталось: ключ.***
Оббежав всё здание отеля обходными путями, я смогла покинуть его через пожарную дверь западной части. Крики все не прекращались, напуганные пляжники в суматохе сбивали друг друга, ногами давя упавших людей. Про себя я лишь надеялась, что тело Акиры в силу своего местонахождения оставалось целым. Я бы не вынесла, настигни его та же участь. По периметру отеля был расположен небольшой лес, а потому можно было избежать зоны у бассейна, на которой каждый пляжник был как на ладони. Во тьме меж деревьев в лесу не было видно почти совсем ничего, а небольшие хозяйственные постройки в его глубине были безопасными местами для того, чтобы спрятаться там. Сейчас мне нужно было лишь забрать оружие и вернуться к Абэ и Дайоне, дабы девушкам было, чем защищаться до конца игры. Далее в планах было найти Анн и Куину и помочь им со сбором отпечатков. Ветки, как назло, начали ломаться под ногами, с каждым моим шагом издавая громкий характерный хруст. Пара военных окружила костер, сбрасывая туда тела пляжников. Многих сжигали буквально заживо, отчего ярость и обида наполняла меня с головой: насколько, чёрт возьми, были жестоки эти люди и на что они были готовы пойти? Желание не знать ответа пробирало до неприятных мурашек и мерзкой дрожи. Внезапно за спиной раздался то ли звон, то ли длительный писк. Я обернулась, оглядывая отель, что стал источником неизвестного звука. Плотный серо-коричневый дым начал в кучу собираться над крышей здания, так же активно выходил из некоторых окон восточной части. На миг я повернула голову к оранжерее, что успела стать моим любимым местом здесь. Стекла её были беспощадно выбиты, прямо из окна наполовину свисало тело окровавленного человека, окутанное едким дымом. Где-то на заднем плане появился огонь и начал стремительно разрастаться по небольшой остекленной комнате. Пляжники начали истерично выбегать из здания, скапливаясь вокруг бассейна. Тут же стрельба стала слышна и на улице. Кажется, за невинными людьми тут же выбежали и военные, открывая по ним слепой огонь. Громкие хлопки раздавались и с крыши, заставляя жертв недоумевающе крутить головами по сторонам в поиске источнике звука. Спрятавшись за ствол одного из деревьев первой линии леса, я инстинктивно подняла голову наверх, глазами пробегаясь по крыше. На первый взгляд ничего нельзя было заметить, но при старании было вполне возможно уловить черную макушку, склонившуюся над прицелом винтовки дальнего боя. «Чёртов Нираги…» - разнеслось в моей голове, когда я от злобы вцепилась ногтями в ствол дерева, ставшего моим укрытием. Спустя пару секунд парень поднялся, куда-то оборачиваясь и прекращая огонь. У входа на крышу было сложно не заметить белоснежный силуэт со сложенными в карманы руками. Шунтаро всегда казался мне полной противоположностью Сугуру. Пожалуй, я не могла найти ни одного общего признака у них помимо того, что оба знатно выделялись из толпы. Но сейчас они оба почему-то начали разговор. Разглядеть выражения их лиц я не могла в силу большой дистанции между нами, но была уверена, что на лицее Чишии сейчас красовалось саркастичное выражение. Нириги же раздраженно размахивал в воздухе винтовкой, но, кажется, нашёл, что ответить. Это было неожиданно, но его слова словно смогли обеспокоить блондина. Тот начал слегка вертеть головой, ища что-то на улице. Или кого-то. Я недоумевающе нахмурилась и чуть выступила из-за дерева на случай, если светловолосый пытался найти меня. Чьё-то движение у леса явно смогло привлечь его внимание, и Чишия замер, останавливая свой взгляд на мне. Затем его голова слегка повернулась вправо, после чего резко вернулась назад. Я пару раз моргнула, совершенно ничего не понимая. Блондин поднял руку вверх и пару раз активно махнул ей в левую сторону. На что он пытался намекнуть? Я начала судорожно вертеться вокруг себя, совершенно ничего не понимая. А затем на земле справа от меня хрустнули ветки. Я распахнула глаза, на секунду замирая, а затем резко рванула в противоположную от звука сторону, забегая глубже в лес и прячась меж толстых стволов деревьев. Все было куда проще, будь лесопарковая зона на территории отеля чуть больше. Но такая удача мне не подвернулась. Я бежала со всех сил, пытаясь вилять меж деревьями, как только могла. Дыхание заканчивалось, как и энергия. Я уже почти не могла дышать и лишь судорожно делала неравномерные громкие вздохи. Сзади меня открылась стрельба: пули хаотично летели мимо меня, то попадая в стволы, то со свистом пролетая над головой. Откуда-то сбоку мелькнула резкая вспышка оранжеватого света. Может, пожар успел разрастись, от давления выбив окна, а, может Чишие удалось применить огнемёт. Я совсем не могла думать об этом. Стрельба не прекращалась, а я почти добежала до теннисного домика с кортами. Я начала сворачивать в разные стороны в надежде, что свершится чудо, и я оторвусь от преследователя. Ноги подкашивались, и я не переставала запинаться, все виляя меж стволов, лишь чудом в них не врезаясь. И вот, небольшое здание, над дверью которого красовалась надпись «TENNIS CLUB», оказалось в пяти метрах от меня. Я резко пригнулась и повернула в сторону, шустро оббегая домик и направляясь за теннисные корты. Выстрелы и оглушающе громкие шаги за мной прекратились, но бежать медленнее позволить я не могла. И вот, я уже стояла перед небольшим люком, ведущим прямо под землю. Дав себе около десяти секунд на то, чтобы отдышаться, я начала суетливо шарить по карманам шорт, пытаясь найти затерявшийся в них небольшой металлический ключик. Наконец нащупав заветный предмет, я села на корточки и отперла замок. Пришлось приложить немного силы, чтобы откинуть тяжелый дубовый люк в сторону и открыть себе взор на лестницу, ведущую в искусственно созданное подвальное помещение. Высота его была невелика: всего около двух метров. Из освещения можно было выделить лишь тусклую одиноко свисающую на проводах лампочку на потолке. Сам же оружейный склад был почти полностью опустевшим. Пожалуй, стоило подумать о том, что со сменой первого номера военные решат что-то предпринять. Учитывая их сообразительность, ожидать планов без участия оружия было бы глупо. Тем не менее, на одной из стен в специальных креплениях еще находилась пара пистолетов. Я схватила два огнестрельных, надеясь, что остались они в этом месте не потому, что были неисправными. Их магазины все-таки оказались пусты, но, сменив обоймы, я направилась к выходу со склада. Сейчас мне нужно было лишь удостовериться, что с Абэ и Дайоной всё было в порядке, а затем отдать им один из пистолетов. Люк склада я решила даже не закрывать, а ключи выкинула в лесную тьму. Молясь на то, чтобы преследователь оказался совсем в другой местности, я выдвинулась в сторону домика. Остановившись сбоку от него, в голову пришло, что стоило бы проверить хотя бы один из пистолетов на работоспособность. Уложив один пистолет на холодную влажную землю, я взяла оставшийся в руки так, как когда-то учила меня Анн. Переведя вниз кнопку предохранителя, я потянула на себя жух-затвор до упора. Сделав глубокий выдох, я направила оружие в воздух. Возможно, это могло стать для меня фатальной ошибкой, привлеки выстрел на себя лишнее внимание. Но бегать с неработающими пистолетами и доверять им жизни своих подруг я не могла. Более того, стрельба была открыта на всей территории Пляжа, а потому единичный выстрел едва-ли кто-то бы услышал. И вот, спустя пару секунд я нажала на курок. Вот только вместо ожидаемого одного выстрела раздалось сразу три поочерёдных. Я в страхе опустила пистолет, осознавая, откуда издались два лишних хлопка. Чёртов теннисный домик. Спустя мгновение оттуда выбежал напуганный боевик. Я спугнула его своим выстрелом? Кажется, да. Постояв на месте какое-то время и удостоверившись, что парень добежал до бассейна, я рванула ко входу в домик, с силой распахивая двери. Свет там был выключен, но даже во тьме мне удалось рассмотреть два знакомых силуэта. На лице появилась счастливая улыбка, и я с облегчением выдохнула, расслабившись и широкими шагами направляясь к девушкам, в обнимку расположившимся на полу. – Абэ! Дайона! Вы всё-таки смогли добраться до сюда, - радостно проговорила я, замечая открытую аптечку на стойке ресепшна и размотанный обрезанный остаток стерильного бинта у него Дайоны, что только что пошевелилась, - вы просто не представляете, как я переживала… Я потратила всего пару секунд на то, чтобы взять фонарик, что лежал рядом с аптечкой, и шустро направить луч света на подруг, дабы проверить состояние Дайоны. В следующий миг я опешила, замирая, словно мраморная статуя. Рука с фонариком задрожала, и светящийся предмет тут же звонко упал на пол, с характерным звуком покатившись куда-то сторону, а кисть непроизвольно задрожала, не унимаясь. В животе внезапно появилось вязкое чувство тревоги: бьющей по вискам и тошнотой, остающейся в горле. Показалось, что этот незначительный удар утерянного мной маленького предмета о пол был оглушительнее любого выстрела. Сейчас в этом помещении всё померкло куда сильнее. Перед глазами, словно скример в самом жутком ужастике, предстало изуродованное лицо некогда такой красивой блондинки. Белоснежные пряди у нее лица были забрызганы кровью, а лицо даже не было похоже на что-то человеческое. Голова Абэ покоилась на плече дрожащей Дайоны, и часть волос скрывала её физиономию. Но разглядеть тот кошмар, что застыл на ней, всё ещё было возможно. Пуля пробила её голову прямо между глаз, отчего средняя часть лица девушки теперь представляла что-то, похожее на неаккуратно изрубленное мясо. Мои губы задрожали, и я, не отрывая взгляда от подруги, на трясущихся ногах села прямо перед ней, испуганно глазами виляя по лицу девушки и обратно на иностранку. Моё сознание не могло принять тот факт, что Абэ была мертва. Но Абэ была мертва. Мертва. Ранее вечно философствующая и сияющая, словно отблеск солнца на лазурной глади ручья весенней оттепели, девушка, что своим звонким голосом и разговорами о любви была способна развеять любую тоску, моментально погибла. На каждой нашей встрече она что-то рассказывала, непроизвольно затыкая меня и оставляя слушать, будто зачаровывая. Болтала без умолку, а теперь умерла. Абэ, вечно говорившая, погибла, не сказав последних слов. И сейчас она лежала, словно сломанная выброшенная кукла, во тьме никому не нужного домика на территории злосчастного отеля, умерев от рук человека, по приказу слепо стреляющего во всё на своем пути. Мне было ужасно мерзко, до боли обидно за неё. Она могла приносить свет в жизни прохожих одним только своим появлением поблизости. Всегда могла поддержать и никогда не отказывала в помощи. Не хотела творить зло, хотела лишь любить всё на этом свете. И вот, во что это обернулось. – Хираи… - подала голос Дайона, в миг переключив мое внимание на себя. Девушка тоже была еле живой, и её участь была куда страшнее. Она не отделалась лишь двумя выстрелами в ногу, нет. На этот раз ей попали в живот. Кудрявая истекала кровью, отчаянно ловя ртом воздух и смотря на меня глазами, полными сожаления. Здесь ей было тяжелее всех. Она оказалась в этом ужасном мире с людьми, с которыми не делила даже общий язык, но настолько верила в себя и Абэ, что никогда не жаловалась на то, что ей было труднее, чем остальным. Дайона беспокоилась за нас всех. Она увидела не только смерть Акиры, что тоже был ей другом, но и смерть своей девушки. Единственной, кто сильнее всех за неё переживала. А сейчас шатенка истекала кровью, справляя свои последние минуты в агонии от физической и эмоциональной боли, - вы называли Абэ по фамилии, но прошу… Запомни, что её зовут Айюми. И не опускай руки. Не время. Мы верим только в тебя. Прекрати этот зверский кошмар и найди решение. Думай. Не подавайся эмоциям. Просто думай за нас всех. Айюми. Как любовь. Столь подходящее блондинке имя, которое я узнала даже не из её уст. Теперь она навеки осталась для меняя синонимом к слову любовь. Любовь, о которой она не уставала говорить. О которой больше мне не расскажет. Но которую она всё-таки познала. И, вспоминая её первый монолог ко мне, я точно могла сказать: чувства Дайоны и Абэ не победили смерть, как бы ужасно то не звучало. Но они заставили их жить. Они заставили их погибнуть, лежа в обнимку, и последнее, что сказала мне иностранка – было об её покойной девушке. И если бы я должна была рассказать о самой печальной истории любви, я бы незамедлительно поведала о них, рыдая. Меня всю трясло. В ушах стоял звон, а слёзы уже успели закончиться. Я потеряла почти всех. Потеряла своих первых друзей, ставших для меня самым важным, так просто. В один миг. От простых нажатий на пистолеты от людей, которые даже не были знакомы с Акирой, Айюми или Дайоной. Мне было больно и обидно за них всех. Было мерзко от каждого из боевиков и от гейммастера, и я была невыносимо зла на весь этот отвратительно-жестокий мир, существующий по животным законам. Я не могла больше терять людей. Не могла позволять пляжникам умирать, скитаясь по лесу в попытке укрыться. Из-за меня умерли мои друзья. Ведь именно я привела военного к этому домику, пытаясь забрать оружие. Никакой предмет в этом мире не стоит человеческих жизней. Ничего не стоит. И тратить их впустую я больше не могла. Мой взгляд был затуманенным от накатившейся боли, обиды и злобы на всё вокруг, а я все не могла отвести глаз от Дайоны. Она попыталась улыбнуться мне, а затем положила свою голову на голову Абэ, мирно закрывая глаза. «Думай! Думай! Думай!» эхом и неистовой пульсацией разносилось в моей голове. Слово с каждым разом становилось громче, и вскоре стало невыносимым. Я схватилась за волосы, оттягивая их пальцами, измазанными подсохшей кровью Акиры. Я прокручивала игры вновь и вновь, воспроизводя место преступления вновь и вновь. Я точно знала, что что-то упустила. Что решение не могло заключаться в том, чтобы слепо перебить всех игроков. Я не знала, сколько именно времени потратила на обдумывания одного и того же сбора правил вновь и вновь. Я то и дело смотрела на двух окончательно лишенных жизни девушек, лежащих в обнимку в нескольких десятках сантиметров от меня. «Думай. Думай! ДУМАЙ!» не прекращался ор в моей голове. Мне казалось, что я вот-вот вырву все свои волосы, схвачу пистолет и прострелю свою голову, сдавшись. Но стоило мне в последний раз мысленно озвучить название игры, и я замерла. Я поняла решение. Всё это время ответ на загадку был в названии игры. Я была права. Как минимум, я была уверена в том, что была права. После слов Дайоны, застрявших у меня где-то поперёк горла мерзким тошнотворным комом, я смогла прийти к некому выводу. И я должна была поделиться им, во что бы то ни стало. Поделиться, пока не стало совсем поздно. Пока безумие игры не повлекло за собой ещё более ужасные последствия. Абэ, Дайону и Акиру мне уже не спасти. Я не успела, за что и корила себя до невозможности сильно. За что была готова убивать себя изнутри, расковыривая острым ржавым ножом раны, что оставили смерти близких мне людей. Чувство слабости сжирало меня, прожигая прямо в груди дыру, размером всё увеличивающуюся. Хотелось плакать, кричать, просить прощения и сказать всё то, чего при их жизни я не успела. Но у меня в кармане была разгадка. То, что, пусть и не оживило бы моих друзей, но то, что не повлекло бы за собой смерти других моих товарищей: оставшихся пляжников. И всё, что я могла сейчас: сломя голову нестись в сторону здания отеля, вооружившись пистолетом. Огибая деревья, во мгле казавшиеся мне силуэтами, тянущими ко мне свои противные обугленные ветви, я то и дело билась головой об их кроны, не замечая их в такой сильной спешке. Спустя минут десять такого пути, я, потеряв бдительность, врезалась в чью-то фигуру. Сердце ушло в пятки, я замерла истуканом, хватаясь за пистолет и наготове перезаряжая его. Уже готовая драться за свою жизнь, я серьёзно уставилась перед собой, в полутьме пытаясь разглядеть лицо этого человека. Однако услышав знакомое женское «ой», произнесенное на удивление уверенным низким голосом, выдохнула, опуская оружие. То была Ризуна, что, потирая ушибленную голову, прямо смотрела в мою сторону, что-то высматривая и, кажется, сразу узнала меня по моему тяжёлому выдоху и бормотанию. Однако, вспомнив, за чем я сейчас шла сюда, я оживилась, на ходу чуть ли не выкрикивая: – У меня есть разгадка, - было синхронно произнесено нами. Мой тон был слегка взволнованным, ожидающим её реакции, у Анн же голос был прямым, уверенным в сказанных словах. Я едва прокашлялась, произнося, - ты первая. – На ноже обратный хват. Момока убила себя сама, —сказала Ризуна, твердо глядя на меня и чуть кивая в такт своим словам, словно не сомневаясь в том, что и моя догадка была верной. – Я тоже додумалась до этого, только мои домыслы немного длиннее, - не желая вдаваться в подробности и надеясь на безоговорочное доверие Анн, промолвила я, делая пару шагов к зданию отеля, - Мы должны пойти и рассказать. Сжечь её тело и прекратить эту кровавую бойню. – Не убьют ли нас сразу, как мы войдём? – с сомнением в голосе спросила девушка. В полутьме я смогла разглядеть, как та нахмурилась, оглядываясь на отель и видимую в окнах толпу, что собралась в фойе. – Нас послушают, - заверила её я, покрутив в руке оружие и повторно обращая на него внимание. Вместе мы двинулись к входу.***
Ожидаемо, но происходящее внутри всё также оставалось полнейшим безумием. Лишь издалека наблюдая за этим и выжидая более безопасного момента, мы с Ризуной вновь удивлялись тому, что могут творить люди по отношению к другим, но только к тем, кого они считали угрозой. Каждый, в чьих руках оказался пистолет, а, следовательно, и силовое преимущество, всяко терял какой-либо самоконтроль, превращаясь в безжалостное чудовище. Прятались мы недолго, недолго могли и наблюдать за этим кошмаром. Около минуты нам с головой хватило, чтобы понять, что происходит. Арису, кажется, тоже нашел решение игры. Вот только услышать его даже не пытались. – Только если, - Арису пытался прийти к выводу, с трудом выговаривая слова. На теле парня было полно ран, ссадин и начинающих проявляться гематом. Однако, не дав ему произнести предложение до конца, я встряла, заканчивая за него и не желая смотреть на то, как парень мучается, произнося каждую букву. – Ведьмой была сама Момока, - продолжила я, выходя из-за одной из массивных колонн вперед и уверенно демонстрируя присутствующим не только факт, но и пистолет в моей руке: на всякий случай, чтобы на меня не набросились в край охваченные сумасшествием боевики. Часть оставшихся в живых пляжников расступилась, пропуская нас с Анн почти в центр, - ответ был всегда перед нами. Он был в самом названии игры. Ведьм никогда не существовало. Салемская охота на них была лишь поводом устранить негодных людей. Среди персон того времени не было ни одной настоящей ведьмы, следовательно, среди нас её тоже нет. Значит ответ один: та, кого нужно сжечь – Момока, а вернее, её труп. – Но разве это не странно? Судить только по названию игры? – недоверчивый знакомый тон раздался из толпы. Девушка, закидывая на плечо автомат и вальяжной походкой двигаясь ближе, запрокинула голову и впилась в меня взглядом, полным неверия. Я сразу её узнала: Огава. И когда она успела стать одной из боевиков? Но самое интересное: почему продолжала вставлять палки мне в колёса даже сейчас, когда от этого зависели наши жизни? – Только подтверждает теорию Хираи то, что единственные отпечатки, которые мне удалось обнаружить на ноже, сделаны под странным углом, - встряла Анн, стоявшая за моей спиной и поднявшая над нашими головами бережно обвернутый платком нож, - нет нужды сравнивать их с другими. Эта девушка ударила себя прямо в сердце, схватив нож двумя руками. Это называется обратный хват. – У нас нет времени на обсуждение. Просто доверьтесь нам, хотя всё и так очевидно. Нужно сжечь тело Момоки, - подытожила я. Все вокруг молчали, даже Агуни недоверчиво, но старался сохранять молчание. За пару минут до этого он попытался сцепиться с пляжниками, а теперь ему было совсем нечего сказать. И, прежде чем кто-либо успел бы что-то ответить, я продолжила, - несите её к костру во дворе. Я вышла из здания быстрее, чем остальные, кашляя от уже проникнувшего в фойе дыма, а затем тряпичной куклой падая куда-то возле стены и присаживаясь, облокотившись на неё. Лопатками чувствуя холод и камешки, неприятно впивающиеся в мою спину, которую я так яростно вдавливала в стену, боясь совсем уже упасть, я измученно прикрыла глаза. Тяжело дыша и пытаясь себя хоть немного успокоить, я, словно во сне или в самой страшной дереализации наблюдала за тем, как выносили тело Момоки. Как бросали его в костёр, и как пламя своими высокими яростливыми оранжевыми языками поедало её кожу, волосы и немногочисленную ткань одежды. Самая ужасная игра, казалось, была уже позади, и бояться было пока нечего: как минимум, пару часов. Но тревога не отступала, оседая где-то в груди тяжёлым грузом. А сейчас мне вдобавок казалось, что я будто бы забыла о чём-то, о чём должна была помнить. Какие-то мысли не давали мне покоя, но я, как бы не пыталась, всё не могла понять, о чём запамятовала. Неприятный, долбящий уши звон. «Вы прошли игру». Мы выжили. Не все, но часть из нас была пока почти невредима. Однако стоила ли такая, казалось бы, безобидная разгадка таких нечеловеческих жертв? Всю жизнь привыкшая идти по головам ради достижения желаемого, я строго придерживалась правила: «цель оправдывает средства». И всю жизнь до Пограничья эти средства были не такими существенными, а целью являлось точно не выживание меня и моих товарищей. Однако мои принципы порой ломались. Чему-то свойственно было меняться. Здесь моё мировоззрение вдруг пошатнулось, перевернулось с ног на голову. И цель, в этот раз, не оправдала средства. Не оправдала бы никогда и не при каких условиях. Но тут новая мысль громом разнеслась в моем сознании, затмевая всё остальное и отводя это на последний план. «Отпечатки!» - вот, что я забыла. Я должна была добраться до этого таинственного места и открыть злосчастную дверь с электронным замком для анализа отпечатков пальца. Должна была узнать, кто стоит за всем, что тут происходит. Я хотела отомстить за друзей, за их несправедливые смерти; отомстить за ту боль и обиду, что испытывала. Я не могла просто отказаться от этого шанса. Я вскочила с места и ринулась внутрь горящего здания. Огонь постепенно поглощал всё вокруг, нагревая воздух до предела. От высокой температуры мне пришлось закрыть часть лица рукавом окровавленной рубашки в попытке хоть как-то защитить себя от разъедающего кожу жара. Я вбежала в фойе, быстро осматриваясь и ища менее опасную дорогу до своего номера. Путь нашелся быстро и, как могла, я направилась в сторону лестницы, ведущей наверх. Ковролин уже успел подпалиться, а я лишь надеялась, что он доживет до момента, когда я буду возвращаться. – Куда ты собралась? – внезапно окликнул меня кто-то сзади. Я в страхе обернулась, но увидела лишь Чишию. Блондин стоял прямо в самом центре зала напротив барного столика и крутил у себя в руках карту со значением «десятка червей». За спиной блондина расположилась Куина, обеспокоенно глядя на меня. На лице секундно расцвела полная радости за друзей улыбка. Живые, почти полностью уцелевшие, они стояли передо мной. Я боялась, что они повторят судьбу Акиры, Абэ и Дайоны, но, к моему счастью, они были здесь. Выжившие. – Мне нужно забрать кое-что важное, - ответила я почти уже отчаянно, вспоминая про забытые отпечатки, которые в срочном порядке требовалось забрать. Но сохраняя видимое спокойствия, которое, кажется, должно было кого-то обмануть, я отвернулась и тут же сделала несколько шагов вперед. Однако я все-таки остановилась, тихо проговорив радостное, - я так рада, что вы выжили. Договорив и даже не посмотрев на них, я побежала наверх, отпрыгивая от языков бушующего пламеня, так яростно пытавшихся за меня зацепиться. К счастью, лестница, которую я выбрала, оказалась винтовой, а потому добраться до своего этажа мне не составила труда. В коридоре же дела обстояли куда хуже: шторы и ковры полыхали, а огонь с бешеной силой распространялся дальше к концам коридора. Я сделала глубокий вдох, пытаясь собраться. Я должна была это сделать. Возможно, от этого зависело наше спасение. Я побежала вперед к концу коридора, с силой отворяя дверь в собственный номер, который видела явно в последний раз. Здесь всё было перерыто: кажется, кто-то отчаянно меня искал. Я захлопнула дверь, спасаясь от огня, а затем шустро осмотрелась. Кровать была грубо выдвинута в центр комнаты, все пластинки разбросаны по комнате, а окна разбиты. Кажется, от пуль. Одёрнув голову, я попыталась успокоиться. Хотя бы импровизированные «овалы» из клея были на месте. Я осторожно сложила из в зип-пакет и засунула в задний карман шорт. – Что же, прощай, мой любимый и одновременно ненавистный Пляж, - озвучила я свои мысли, вздыхая и отворяя дверь вновь. Но всё пошло не по плану. Окончательно и бесповоротно рухнуло, как и моя псевдо-победа в этой игре. Коридор полностью затянуло огнем, и пройти через него уже не представлялось возможным. Неужели это всё? Неужели так и закончится мой путь? Неужели я умру, так многого не сделав и не сказав? Страх и отчаяние, от которых только удалось более-менее избавиться, вновь доверху заполонили меня. Я растерянно покрутила головой, пытаясь придумать хоть что-то. Но решения я в лоб не видела. Номер, как на зло, находился на последнем этаже, а оттого побег из окна представлялся невозможным. Коридор тоже не был выходом. Я оказалась в ловушке. Я не могла спасти сейчас даже себя. Могла лишь стоять у распахнутой двери, с отчаянием наблюдая за разгорающимся с каждой секундой огнём. Но тут среди шума обрушающихся деревянных балок и карнизов для штор послышался еще один посторонний звук. Чей-то низкий кашель, звучавший, как внезапный яркий свет в темени, спасающий от неизвестности. Я недоумевающе, но обнадеженно выглянула из дверного проема, пытаясь увидеть того, кто стал источником неожиданного звука. В коридоре показался Чишия. На голову он накинул, кажется, мокрое полотенце, придерживая один из его краёв у лица, защищаясь. Во второй же руке он держал еще одно полотенце – побольше. Парень быстро прошел к моей комнате, прижимаясь к одной из стен коридора, а затем, молча обойдя меня, расправил взятое с собой второе полотенце. Шунтаро накинул его мне на голову, но благодаря большому размеру намоченной махровой ткани, полотенце смогло накрыть еще и мои плечи и спину. Светловолосый молча пропустил меня вперед, кивая на коридор. И, кажется, я так и не поняла, что поразило меня больше: сам факт моего спасения или то, что это был именно Чишия?