Время бури, время радуги

Соэлла, Хрустальный Дом 42703 (пВП), Veallie 8/1, ночь (12 апреля 2592 года по земному времени) Он сидел на террасе и задумчиво смотрел в небо. Ночь была поздняя, весь Хрустальный Дом уже спал - только океан внизу продолжал шептать свою вечную песнь. Яркие звёзды отражались в воде, украшая гребни волн серебристым сиянием. Он смотрел туда, где среди других мерцала одна маленькая звёздочка. Это небо за долгие годы стало родным, близким его сердцу. Но маленькая звёздочка была самой близкой и любимой. Он никогда не переставал скучать по ней, хотя знал, что если бы остался там, тоже скучал бы, по своей другой родине. А теперь он ещё будет скучать по звёздам. Но что поделаешь - такая судьба. Хорошо хоть, что всё это окончилось так... Позади раздались тихие шаги, секунду спустя он почувствовал легкое прикосновение на своём плече. Не поворачиваясь, наклонил голову и поцеловал тонкие пальцы. - Не можешь спать, милый мой? - спросила тихо Лиэлл, присаживаясь в кресло рядом с ним. - Я проснулась, тебя не было... Знаешь, я беспокоюсь, ты слишком мало спишь. А врачи говорили, что тебе надо отдыхать, что ты ещё слишком слаб. - Я знаю, Ли, - Павел грустно улыбнулся жене. - Но знаешь, во сне приходят воспоминания. И вопросы, очень трудные. Пока у меня нет сил бороться с ними, лучше сесть здесь... и посмотреть в небо. Он замолчал, обнял Лиэлл и прижал к себе. Некоторое время они просто сидели, глядя на звёзды. - Ты скучаешь? - спросила тихо Лиэлл. - Да, - ответил Павел. - Скучаю. Вся моя жизнь прошла среди них. Хотелось бы вернуться, хоть один-единственный раз... Лиэлл бросила на него короткий взгляд и накрыла его руку своей. - А я хочу поздравить тебя с праздником. С Днем Космонавтики, милый мой. Сегодня на Земле как раз двенадцатое апреля. Павел уставился на жену. - Это... это сегодня? Я совсем забыл. А ведь это был наш любимый праздник. Мы собирались в парке у памятника Циолковского, мечтали о звёздах, о том, что может быть когда-то полетим к ним... И мечта сбылась, так неожиданно. Он вдруг засмеялся. - Знаешь, эти наши посиделки вечно портил Лоб со своей водяной ракетой или чем-то ещё. У него всегда были сумасшедшие идеи... но он тоже мечтал, как и мы все. И его мечты тоже исполнились. Павел посмотрел в глаза жены и поцеловал её ладони. - Спасибо, что ты помнишь, любимая моя... И я тебя тоже поздравляю с этим праздником. - Ты ещё будешь летать, Пашенька, - прошептала Лиэлл. - Я обещаю это тебе. Её поцелуй напоминал тот первый, на борту "ЗАРИ". Обнимая её, Павел подумал, что звёзды в её глазах тоже не изменились за эти пятьсот лет.