Жена для Сатаны.

Очнувшись, Маргарита первым делом почувствовала блаженную лёгкость во всём теле. Бальные украшения с неё уже сняли. Гелла мягко и сосредоточенно промакивала ей лоб, а заметив, что королева уже проснулась, улыбнулась ей и прошла на своё место за небольшим накрытым столом. Перед Маргаритой стояла тарелка с сочным, прожаренным мясом и несколько пустых бокалов и рюмок. Здесь же за столом расположились по правую руку от Маргариты Азазелло и по левую Коровьев. Бегемот вертелся на своём стуле напротив. Воланд сидел в стороне ото всех перед жарким камином, бывшим единственным источником света, за исключением луны. Он был одет всё в тот же свой домашний халат и, облокатив голову на левую руку, задумчиво глядел на огонь, поглаживая пуделя по гладкой шерсти. — Сильно мы вас утомили? — Нет, мессир. Совсем нет. - голос Маргариты самой ей показался слабым и дребезжащим, она только поналеялся, что никто не обратил на эту досадную деталь внимания Воланд бросил быстрый взгляд на девушку и, как-то странно дрогнув лицом, отвернулся. Маргарита хотела его о чём-нибудь спросить, но никак не решалась. А потом уже Бегемот перетянул её внимание на себя. Перегнувшись через весь стол и неприлично нависнув мохнатым животом над тарелками и блюдами, он плеснул Маргарите в рюмку пахучий алкоголь. — Это водка? — рассеянно спросила Маргарита. Бегемот оскорблённо воскликнул: — Водка?! Как я могу? Это же чистый спирт. С роду не пьющая Маргарита попыталась отказаться, но тут и Коровьев подвинул рюмку ближе: — Пейте, пейте, королева, не бойтесь. И Маргарита залпом опрокинула в рот горячий напиток. Внутри всё свернулось и загорелось, но к удивлению девушки, голова её наоборот словно отрезвилась и просветлела. Азазелло одобрительно крякнул и продолжил трапезу, скоро орудуя ножом и вилкой, из-под которых на тарелку лился жирный мясной сок. Маргарита последовала его примеру и положила в рот кусочек мяса. Оказалось очень вкусно. Настолько, что захотелось тут же съесть всю тарелку и попросить добавки, но тут Маргарита вспомнила о тысячах убийц и насильников, целовавших её руку и колено. Они вспомнила, как они подобострастно прикасались к её коже влажными губами и произносили слова восхищения. Её затошнило, захотелось немедленно забраться в горячую воду и до боли растереть кожу грубой мочалкой и мылом. После этого осознания Маргарита почувствовала себя неуютно. Её мутило и хотелось плакать за этим по-семейному устроенным столом. Все с удовольствием ужинали, приглушённо разговаривали, и только она не вписывалась в общую дружескую атмосферу. Тут она заметила под пиджаком Азазелло очертания пистолета. — Азазелло, а вы хорошо стреляете. — Во что смотря. А неужели, вам в кого-то надобно стрелять? — он посмотрел на Маргариту одним здоровым другим с бельмом глазом, и у неё по позвоночнику пробежали противные мурашки. Да, она думала о том, чтобы стрелять. Она много раз думала о том, чтобы убить. Но именно сейчас, когда это казалось возможным, Маргариту прошиб холодный пот. Убить. Отнять чью-то жизнь, чтобы он потом обмяк таким же безжизненным телом, как Михаил Юрьевич и был отброшен в сторону. Смотреть ему в глаза и видеть, как разум постепенно покидает их… неееет. Нет. Нет… — Нет. Азазелло откинулся на спинку своего стула и хмыкнул. Коровьев потянулся за бутылкой коньяка. Бегемот ковырялся в своей тарелке. Гелла, снисходительно наблюдая за его дурачествами, по одной отправляла в рот спелые виноградины. Ужин продолжался. Только вот Маргарите было уже не легко. Она посмотрела на Воланда. И он сидел, отвернувшись от неё. — Пожалуй, мне пора. — произнесла она глухим голосом, — Спасибо за всё мессир, всего хорошего. Собственная нагота стала вдруг смущать её и по движению руки Воланда, Коровьев поднялся и накинул Маргарите на плечи плащ, подобный тому, в котором её встречал Азазелло. У Маргариты упало сердце. Никто не собирался её задерживать, никто не собирался… — Быть, может вы что-то хотели попросить? — вопрос Воланда настиг её уже у самой двери. Маргарита обернулась, улыбнувшись так же, как улыбалась гостям на балу. — Нет, мессир. Ничего. Только, если я ещё нужна вам, я выполню всё, что требуется. — Верно, Маргарита Сергеевна. Так и надо. - медленно и вдумчиво произнёс Воланд, - Никогда и ничего не просите. Никогда и ничего. И в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами всё дадут. Воланд подошёл и крепко сжав Маргариту за плечи усадил в своё кресло, а сам сел напротив, немного задрав голову, и глядя как бы сквозь ресницы, словно так он мог лучше разглядеть, что же творилось в душе девушки. Первое, о чём подумала Маргарита, была Соня. Тут же представилось счастье и ликование встречи. Представилась прекрасная, спокойная жизнь. Но уже в следующее мгновение перед глазами всплыл образ растерянной девушки, её воспалённый взгляд и отрывистые движения. Вспомнился белый шрам на щеке и беспросветная печаль в лице и фигуре. Проклиная и ненавидя себя, но не в силах поступить иначе, Маргарита, едва не плача отчеканила: — Я прошу вас, мессир, отменить наказание для Катрины и Ричарда. Сказала и сама испугалась перемены в Воланде. Вот где была настоящая злость. Он потемнел и в считанные секунды оказался перед Маргаритой. Она тоже встала, но теперь уже смотрела твёрдо, она почему то знала, что Воланд ей плохого не сделает. Но она не могла не видеть, горящую в его глазах ярость. Воланд рукой медленно провёл в сантиметре от её лица, как будто готовый размозжить девушке голову, но наткнулся на невидимую преграду. А Маргарита видела другое, как это движение словно успокоило его, оставив лишь непонимание. — Милосердие. Оно так неожиданно и коварно. Проникает в самые узенькие щели. Маргарита не слышала ничего кроме голоса Воланда, ни треска дерева в огне, ни позвякивания рюмок, ни даже собственного дыхания, будто всё остановилось, замерло. Будто во всём свете остался только этот тихий голос, пропитанный странной изучающей грустью. Когда горячий ком откатил от горла, и Маргарита снова смогла говорить, она только спросила. — Так вы сделаете это? — Ни в коем случае. — облик дьявола снова стал равнодушным, — Вы сделаете это сами. - Катрина! - крикнула Маргарита, дверь распахнулась от порыва холодного ветра, и в комнату вбежала девушка, она упала перед королевой на колени, с надеждой глядя на неё. - Королева, королева! - в беспамятстве повторяла Катрина, протягивая тонкие руки. Маргарита сделала шаг назад, словно прикосновения девушки могли обжечь её, и улыбнулась сквозь слёзы. - Вас прощают. Вы снова будете вместе. - Королева... Катрина счастливо затряслась от рыданий и исчезла. На несколько минут воцарилось гнетущее молчание. - Вы, видимо, очень добрый человек, сострадательный? - спросил Воланд. - Или недальновидный. - отрывисто ответила Маргарита, - Я, мессир, имела неосторожность подать ей надежду, а значит не могла, просто не имела права подвести... Они теперь будут вместе? Воланд удивился, не ожидая такого вопроса. - Теперь да. - Хорошо. Благодарю вас. Прощайте. Как безрассудно! Как глупо! Куда идти теперь? Что делать? Я потеряла, потеряла шанс. Такой шанс! Соня, бедная моя Соня. Я подвела тебя - не сразу Маргарита услышала, что её зовут. И снова умершая вдруг надежда, ожила в её душе. - Стойте, королева. Не будем наживаться на поступке непрактичного человека в праздничную ночь. Чего вы хотите для себя, Марго? Слетевшее с губ Воланда имя Маргариты, произнесённое так необычно, звонко отозвалось в её сознании. Как эхо звучало: Марго, Марго, Марго... Чего вы хотите для себя, Марго? Чего вы хотите для себя? Для себя? Нет. Нет! Для Сони! Для сестрёнки, маленькой, беззащитной! - Я хочу! Я хочу, чтобы мне вернули мою сестру! За спиной у Маргариты кто-то тонко вскрикнул. Она обернулась, да так и обмерла. В окне, словно ангел, стояла тоненькая белая Соня. Девочка затуманенным взором испуганно оглядела комнату, а когда увидела сестру, снова закричала, закрыла личико руками и опасно отшатнулась назад. - Нет! - выдохнула Маргарита и бросилась к сестре. В последний момент схватила её, затащила в комнату, прижимая к себе, как самое дорогое сокровище. Соня всё отталкивала сестру слабой ручкой, приговаривала: - Нет, нет. Тебя... Наконец она вздрогнула. Посмотрела осознанно, спросила: - Рита. Это ты? Правда ты? Девочка больно ущипнула себя за руку. - Правда. Соня посмотрела по сторонам. Потерянно, не зная за что зацепиться. - А вы, кто? - Знакомые. - ответил Воланд и Маргарита поразилась его нежной улыбке и голосу, - Лучше скажи, Соня, почему ты попала в больницу. - Я болею. Я очень больна. У меня шизофрения. Брови Воланда удивлённо поползли вверх, он рассмеялся тихим бархатным смехом. - Я всегда думал, такие диагнозы ставят больным людям, нуждающимся в лечении. А часто ли, здоровые люди попадают в лечебницы? - Что поделать, мессир. - ответил Азазелло, - Увы, люди по прежнему жестоки и часто используют негуманные методы решения проблем. - Нет, не слушайте её, мессир. Ей это внушили. - твёрдо сказала Маргарита, - Да, внушили. - Вот как? Для чего же? - Чтобы она не рассказала правду. О том, как в детском доме... О том, как там с детьми обращаются. Воланд нахмурился, жестом подозвал Соню к себе. Она испуганно сжала руку сестры в своих маленьких ладошках. Тогда Маргарита сама подвела Соню и встала за её спиной, ласково касаясь её плеч. Долго дьявол пристально смотрел девочке в глаза, читая её воспоминания, боль, сомнения. Соня, на удивление стояла смирно. Вдруг Воланд протянул руку, коснувшись двумя пальцами её лба, и Соня вмиг обмякла. - Пусть поспит. Она так долго не спала как следует. - ответил Воланд на испуганный взгляд Маргариты. Он сам взял девочку на руки и положил в своё кресло, затем вернулся к столу. - Королева, мне не хочется вас огорчать. Но, боюсь, пока что мы вынуждены вернуть вашу сестру обратно. - Да, я понимаю. - выдавила Маргарита, острые, как бритва слова, - Чтобы ни у кого не возникло вопросов. Маргарита, в последний раз обняла сестру, и девочка исчезла. В душу закралась навязчивая мысль об обмане, но Маргарита тут же отогнала её прочь. Она посмотрела на Воланда со страхом, надеждой, мукой, а он был стоял непроницаем и непотян никому. - Не печальтесь, Марго, всё разрешится очень скоро. А пока, прошу сыграйте нам. Это станет хорошим завершением ночи. Воланд вновь опустился в своё кресло, готовый слушать. Возникший рядом Коровьев, почтительно указал Маргарите на старое фортепиано в углу комнаты, которого, она могла поклясться, здесь раньше не было. С благоговением девушка подняла крышку инструмента и коснулась пожелтевших от времени клавиш. Звук оказался именно тот, какой она и ожидала, матовый и мягкий. Она села за инструмент, вздохнула. И хотя в груди ещё сидело чувство тревоги, оно уступило место почти детской радости перед долгожданным подарком. Маргарита и не помнила, когда играла в последний раз и теперь сомневалась, сможет ли проявить себя в полной мере. Наизусть она помнила примерно с десяток больших произведений, но все они казались ей неподходящими, под настроение. Определившись, Маргарита плавно опустила руки на клавиатуру. Полилась музыка. Сонно-прекрасная мелодия "Лунной сонаты", звучавшая успокоительно и глубоко. Глубокая печаль сменялась светлыми проблесками надежды. Маргарита играла, почти не глядя, и всякий новый перелив музыки отражался на её белом, прозрачном лице с подрагивающими ресницами. Чёрная ткань прохладно скользила по её коже, даря ощущение лёгкости и полёта. Вторая часть произведения зазвучала на контрасте ярко, мажорно, так правильно и непривычно. Но всё в этой превосходной музыке происходило так постепенно, переходя от тоски к счастью, надежде и радости, что бурный всплеск эмоций не казался таким внезапным. Третья часть - завершающая. Тонкие пальцы Маргариты с необычайной силой бегали по клавишам, выдавая чистый красивый звук. Он двигался по нарастающей с каждым мгновением приближаясь и приближаясь к завершению, чтобы потом ещё долго отзываться знакомыми аккордами в душе.