Местами совпадающие кривые

      Дэвис прибыла порталом в оговоренное время. Скользнула быстрым взглядом по залу международных перемещений, коротко останавливаясь на каждом из дежурных авроров и еще короче — на встречающем ее Маркусе Флинте, нейтрально поздоровалась и сразу же протянула палочку рукоятью вперед. Едва палочку приняли — замерла, разведя руки в стороны для проверки на магические объекты, каковых не обнаружилось. Стандартная процедура для неоправданных возвращенцев, но впервые на памяти Марка сопровождаемое лицо выполняло всё необходимое до напоминаний сопровождающего. Выглядело так, будто Дэвис выучила этот протокол наизусть.       Флинт кивнул ей, одновременно и обозначая, что всё идет правильно, и приветствуя. Делать вид, будто начисто не помнит бешеную малявку из своего отряда, он не собирался. В конце концов, Драко именно поэтому и отправил к ней сопровождающим Марка... нашел шпиона-аналитика, ей-Мерлин, но Марк честно старался. По крайней мере, держал глаза открытыми.       На Дэвис была мантия, полностью скрывавшая фигуру от шеи до стоп, но кое-что не мог спрятать даже этот мешок. Например, отличные укрепленные ботинки, хоть и магловские, но вроде тех, что носят авроры и драконологи. Или характерную пластику бойца-контактника. Или выражение лица, какое быстро нарабатывается в общении с Тёмным Лордом и его ближним кругом: полное отсутствие собственного мнения, готовность следовать указаниям, а в остальное время — стоять мебелью и не отсвечивать. Интересная была у мелкой жизнь, и «анонимный бро» начинает вызывать еще больше вопросов... Марк поймал эту мысль и хмыкнул про себя: «мелкой» матерую ведьму-боевичку, при появлении которой рефлекторно напряглись дежурные авроры, можно было назвать только по очень старой памяти, а вот вылезло же. — Дэвис! — она чуть вздрогнула, а потом перевела на Марка тот же пустой выжидающий взгляд. — Просто чтоб ты знала: я не в курсе, что там у тебя было дальше, но свалить от нас в девяносто седьмом — это было правильно.       Её взгляд ожил, и на полсекунды там, в глазах мелькнула та самая мелкая — бешеная, готовая огрызаться до последнего, но откровенно обрадованная тем, что капитан Флинт сейчас на нее не сердится. Только на полсекунды. Потом взрослая ведьма кивнула ему — равному — и ответила: — А ты чтоб знал: я рада, что ты выгреб, Флинт.       Вполне достаточно для первой декларации о намерениях, решил Маркус, кивнул в свою очередь и сделал ведьме знак следовать за собой. Они покинули портальный зал, но в широком коридоре, ведущем из транспортного отдела в лифтовой холл, Дэвис вдруг добавила: — И спасибо.       Маркус вопросительно оглянулся, но она мотнула головой, показывая, что останавливаться не нужно, и продолжила — снова ему в спину: — Ты много для меня сделал.       Тут как раз тренькнул подъезжающий лифт, и отвечать стало попросту неудобно, так что Марк только неопределенно кивнул еще раз. Догадалась, что ловили ее не очень старательно? Ну, значит, уже не дура, очевидное понимает. И то сказать, прошло без малого двадцать лет, можно было и поумнеть.       Согласно все той же стандартной процедуре, Флинт отвел подопечную в Следственный отдел Аврората — именно там, в допросных такие вот возвращенцы неопределенного статуса под веритасерумом отвечали на стандартный же блок вопросов: не планируете ли нарушать действующее законодательство, посягать на здоровье и имущество граждан, свергать законную власть... Оговаривать себя и каяться в былых преступлениях не требовалось — этот пункт Драко в свое время продавливал особенно решительно. Мол, если к конкретному волшебнику есть актуальные вопросы уголовного толка, то им изначально Аврорат и занимается, а подопечные Отдела Юридической Помощи — это те, к кому таких вопросов нет. Дэвис формально попала под амнистию девяносто восьмого года для всех несовершеннолетних, так что могла опасаться максимум штрафа и общественных работ.       Авроры, разумеется, периодически старались обойти утвержденный список вопросов и узнать что-нибудь полезное. В ответ на такое рвение появилась должность сопровождающего от Отдела Юрпомощи — волшебника, который встречал потенциального репатрианта прямо у портала и далее не отходил от него ни на шаг, отслеживая каждое движение как подопечного, так и представителей принимающей стороны. Чтобы, не дай Мерлин, ни единого лишнего слова, взгляда, уж тем более несанкционированных притеснений!       В этом была вторая причина, почему встречать Дэвис Малфой отправил аж целого своего заместителя: он ожидал провокации, не знал только, с чьей стороны.       Запрос от Дэвис не нравился Драко Малфою с самого начала — уже тем, что поступил не от Дэвис. И тем, что просит за нее весьма влиятельная в Штатах — пусть и магловских — фигура. И тем, что официальной информации по Дэвис не нашлось: пять отдельных запросов в пять разных отделов МАКУСА показали, что она — легально — не провела в магических США ни минуты; палочки — и официальная, и близко схожие по параметрам — отсутствовали в сводках мракоборцев и не регистрировались как новодел взамен утраченной. Значит, Дэвис в Штатах либо не было, либо она была там сугубо нелегально. При этом о ней печется целый Капитан Америка, к тому же оказавшийся сквибом, и пишет он напрямую Малфою, то есть в делах МагБритании разбирается. Капитан Америка — в делах МагБритании? Обломавшийся с МАКУСА Малфой отправил ему официальный ответ с вежливой просьбой верификации подписи — простой ритуал, без которого не подлежали пересылке банковские чеки, долговые расписки и прочие ценные бумаги. Ответ прилетел через два дня, штамп почтового отделения подтверждал истинность подписи отправителя, а в качестве самого письма была вырезка из магловской газеты — с огромным заголовком «Капитан Америка в гостях у сирот», фотографией неприлично одетого атлета, увешанного какими-то детишками, и запиской карандашом на нижнем поле: «именно я».       И какого Мордреда, спрашивается?       Малфой подозревал интригу международного масштаба, но не мог найти ни причин, ни пресловутого «Cui bono», вообще никаких хвостов как в международной политике, так и в местных и личных дрязгах. Что может быть завязано на мелкую песчинку прошедшей Войны — никому не известную Дэвис?       Свои размышления он примерно раз в два дня с разной степенью экспрессивности излагал Флинту — и как своему «заму по кризисным ситуациям», и как наиболее близко знакомому с Трейси Дэвис волшебнику. Марк не возражал: отрицать присутствие личных мотивов в этой истории было просто глупо, особенно в контексте полученного им самим письма от «анонимного бро». Но по делу ничего сказать не мог.       Через месяц Малфой сдался и отправил Дэвис типовое приглашение на беседу с типовым же списком гарантий и ограничений: не первый беглый сторонник «тёмной стороны» домой просится, процедура отработана. И вот теперь Маркус стоял в шаге за плечом возмутительницы малфоевского спокойствия.       А Дэвис, в противовес Малфою, была спокойна как вечная мерзлота. Следующие два дня работа Флинта почти полностью состояла из протирания стен и неудобных стульев в разнообразных отделах Министерства, которые полагалось обойти будущей репатриантке. Дэвис задавали одни и те же нудные вопросы, на которые она отвечала неизменно ровно и формально. Настолько ровно и формально, что Маркус начал слегка разделять паранойю шефа: Дэвис вела себя не как просительница, ожидающая вердикта по своему делу. Марк их разных повидал: и уверенных в своем праве на ковровую дорожку с фанфарами, и запуганных, и агрессивных, и подчеркнуто-терпеливых. Дэвис же была как боевик на задании, и Маркус чем дальше, тем больше сомневался в этом «как». Но по делу придраться было не к чему: ведьма корректно и безотказно сотрудничала со следствием по старым делам, не покушалась на следящий амулет, выданный ей на время «уточнения статуса пребывания», после министерства отправлялась в «Дырявый котел» и там сидела в номере до следующего похода в министерство. И непреклонно сворачивала любые попытки обсуждать ее житье-бытье в Америке: служила в магловских силовых подразделениях, и точка, дальнейшее — под подпиской о неразглашении. Кто и когда пропихнул в протоколы дознания, что факт наличия такой магловской подписки, подтвержденный под веритасерумом, приравнивается к клятве о неразглашении и дальнейший допрос может быть проведен только по решению суда? Глупый вопрос — Малфой, естественно, и пропихнул, апеллируя к тому, что маглы тоже люди и только Волдеморты не уважают их право на государственные и коммерческие тайны. Он создал тем не лазейку, а прямо-таки мощеный тракт для всех, кому надо было что-то скрыть из своей жизни по ту сторону Статута, а вот теперь сам напоролся, потому что Дэвис и с ним самим была не откровеннее, чем с дознавателями из Следственного. Но Малфой не был бы собой, если бы не докопался, конечно. Так что утром на третий день своего пребывания на английской земле Дэвис снова сидела у него в кабинете, а сам Малфой излучал мрачное ликование. — Мисс Дэвис, с вашим статусом, к сожалению, возникла небольшая проблема, — белобрысый выдал свой лучший скотский тон — приторное сочетание издевки и вежливости.       Дэвис в ответ даже голову не наклонила вопросительно. Сидела и смотрела прямо на собеседника, как и в дни до этого полностью стерев с лица всякое выражение.       Разумеется, Малфоя это не смутило. — Понимаете, мисс Дэвис, вы утверждаете, что провели в Америке семнадцать лет, всё это время оставаясь только в магловском мире. В архивах МАКУСА на вас совершенно ничего нет, ни единой записи. Удивительная сдержанность или удивительная ловкость — жить среди маглов и ни разу не попасться на незаконном применении к ним магии. Я восхитился, разумеется. И подумал: если ваша палочка и ваше имя совершенно неизвестны магическим властям...       Малфой драматическим жестом извлек из ящика стола лист пергамента и положил его перед Трэйси. — … то может ли быть им известен ваш портрет?       Дэвис послушно опустила взгляд на предъявленную ей листовку о розыске. Потом снова вернула его на собеседника. — Как-нибудь прокомментируете, мисс Дэвис? — елейно поинтересовался Малфой. — Мой портрет на листовке о розыске, — четко и ясно доложила та. — И?.. — подтолкнул Малфой. — И перечень вменяемых нарушений, а также заявленная сумма награды за информацию о месте пребывания.       Малфой усмехнулся с некоторым даже уважением. — Мисс Дэвис, вы совершали преступления, перечисленные в этой листовке? — Право не свидетельствовать против себя, пункт четыре «Положения о временных правах волшебников, возвращающихся на территорию Магической Британии после незаконного выезда». — Это само по себе ответ, не так ли? — Это пункт четыре «Положения о временных правах волшебников, возвращающихся на территорию Магической Британии после незаконного выезда». — Дэвис, не сучься, — дружески посоветовал Маркус из угла около двери. Лица ведьмы он не видел, но выдержку всё равно оценил. — Малфой реально на твоей стороне.       В тоне ведьмы впервые появился намек на эмоцию, правда, какую именно — Марк так и не определил: — Что не отменяет моего права не отвечать на лишние вопросы. Моя личность не подтверждена, портрет легко объясняется обороткой. МАКУСА не подавал этот портрет в международный розыск. Перечисленные нарушения произошли за пределами Магической Британии. Я не понимаю вашего интереса. — Мисс Дэвис, — тон Малфоя стал таким же казенно-безжизненным, противореча утратившим официальность словам. — Вы здесь — моим решением и под мою ответственность. А я не люблю, когда меня пытаются сыграть в тёмную. Очень рад, что вы не злоумышляете ничего в Англии — это подтверждено опросом под Сывороткой. Но многочисленные тяжкие преступления, пусть и на территории другого государства, не располагают к решению в вашу пользу. Вы жили у маглов, так, наверное, знаете, что там у них при выдаче визы посольство тоже не стремится впускать в страну преступников-рецидивистов? — Ваше право, — всё так же ровно согласилась ведьма, и в этих словах сквозило нечто вроде облегчения. — Вас устраивает предписание покинуть территорию Магической Британии в течение двенадцати часов? — Вполне. Я могу идти?       Малфой медлил, глядя на нее задумчиво. Потом стрельнул глазами на Флинта, и тот счел это разрешением вмешаться. — Мелюзга бестолковая, — хмыкнул он, не уточняя, кого именно имеет в виду. Лениво отклеился от стены, подошел к столу с торца, как рефери, и навис, упираясь кулаками в столешницу. — Значит так. Малфой, ты ее реально совсем не помнишь со школы? Это дурная Дэвис, на нее нельзя давить, она от этого роняет планку и становится недоговороспособной даже себе во вред. Дэвис, ты как была дурная, так и осталась. Малфой реально за тебя отвечает, и если где-то всплывет, что ты в розыске, а он не знал — это будет подстава. Попытка проскочить на дурака засчитана, но теперь давай сотрудничай. Или тебе надо пару затрещин, чтоб дошло?       Дэвис развернулась на него и зло сощурилась. — А тебе здесь вообще слово давали? — Как видишь, — мирно хмыкнул Марк, а потом в приступе озарения хохотнул: — Ага, ты думаешь, я у него просто за цепного пса? — Это Малфой, — сказала Дэвис, как припечатала. — О, видишь, Драко, а Дэвис тебя помнит! — Роняю слёзы умиления, — процедил тот. — Давай так, Марк: у тебя два часа на переговоры со своей протеже, дальше либо мне будет с чем работать, либо предписание об отбытии. То, что я вижу сейчас, я на свой отдел не повешу. — Понял, сделаю. Пошли, мелкая!       Дэвис снова нацепила маску глухого безразличия и прошла за ним на выход из кабинета, из отдела, а затем и из Министрества: Марк был твердо уверен, что серьезные разговоры в его стенах лучше не вести — давят. Так что он привел свою подопечную в небольшой магловский скверик неподалеку, кивнул на лавочку и начал — Слушай... — хором с таким же «Слушай...» от Дэвис. — Ну? — Марк уступил даме право первой реплики. Она деловито кивнула: — Первый и главный вопрос, Флинт: если я уеду — у тебя будут проблемы? — Ты чего себе надумала? — слегка даже опешил Марк. — Я не надумала, а прямо спрашиваю. Малфою почему-то не нравится вариант, чтобы я просто свалила и не портила ему статистику. Он велел тебе разобраться. Если я не передумаю — он с тебя спросит? Тебе это создаст проблемы?       Маркус еще с полминуты просто таращился на нее, потом потряс головой и выразительно сплюнул в сторону. — Вот сколько живу, никак не привыкну к разнообразию долбанутостей в мире. Дэвис, я без понятия, чего ты надумала, или прочитала, или услышала про наши здесь дела, но Малфой — он нормальный. А я — не сижу на цепи ни у него, ни даже у Министерства. Были моменты в первые годы, но уже давно всё ро́вно, в первую очередь молитвами Малфоя, кстати. Так что ты сейчас не только залупаешься себе во вред, но и зачем-то рычишь на реально хорошего человека, который тебе ничего плохого не сделал. — Это Малфой, — сказала Дэвис, пожала плечами и отвернулась. — И за свою фамилию он в первые годы после войны выгреб полной ложкой, будь уверена. Короче, в чем твоя проблема, Дэвис? К Малфою что-то личное? Тебя вообще никто сюда не звал, сама проявилась и теперь жрёшь время занятых людей.       Флинт не орал, просто говорил тем голосом, от которого строились в шеренгу даже шибко высокородные слизеринцы, потому что понимали: за таким тоном обычно следуют увечья разной степени тяжести, которые и магией не вдруг вылечишь. Дэвис же только недовольно скривилась, по-прежнему не глядя на Марка. Тем более неожиданно было для него, когда она сказала: — Мой косяк. Не стоило вообще сюда переться, знала же, что ничего хорошего не выйдет. — А чо тогда приперлась? — Маркус еще не был готов сбавить тон. — Уболтали.       Ответ предельно лаконичный и совершенно нихрена не объясняющий. А Дэвис по-прежнему смотрела в сторону, источая глубочайшую усталость. — Мелкая, — проникновенно сказал Марк. — Ты можешь нормально объяснить? Потому что я три дня наблюдаю какие-то мудовые страдания. — Они и есть, — неожиданно живо хмыкнула она, совершенно естественно приняв неактуальное уже обращение. — Флинт, у меня проблемы с магическим ядром, для восстановления мне надо постоянно жить в магическом поселении. А я действительно с побега все время была с маглами. Там у меня все и всё. Я не была никогда сильной ведьмой, стать полностью сквибом меня не радует, но и не пугает. Но парни, с которыми я работаю, они дружно требуют, чтобы я лечилась, заботятся так типа. И Командир с ними, а против него хрен попрешь. В Штатах я к магам уйти не могу, сам видел ориентировку. Командир с чего-то решил, что мне есть куда возвращаться в Англию, типа дом, родня, друзья. Я знаю, что он тебе писал, кстати, но что именно — не сказал. Они заставили меня попробовать, почти убедили. Но здесь я вижу и как на меня смотрят, и кто я есть, и чего у меня нет. Ничего, собственно говоря, нет, некуда возвращаться, и нахрен я тут никому не сдалась, кроме, может, парочки мстителей с хорошей памятью на лица. — А родители? — негромко спросил Марк. Так-то она была права, конечно. — Живут где-то, — безразлично пожала плечами Трейси. — Ты опять же пойми: у них дочь семнадцать лет назад была среди самых отбитых, но потом вроде как одумалась и завязала. На хорошей ноте ушла в закат, почти даже героически — читала я ваши газеты к десятой годовщине... Ну вылезу я сейчас к ним — вот такая вся красивая, умею только убивать, причем больше по-магловски. С моей биографией ни в аврорат, ни в охрану к приличным людям я не попадаю, значит, прямая дорога в Лютный. Нахрена им такая радость, родителям-то? Пусть живут спокойно. — То есть тебя саму Лютный не смущает, — выцепил ключевое Марк. Душевные беседы — беседами, но если Дэвис планирует в криминал, Малфой должен об этом узнать заранее. — Не очень, — вяло хмыкнула ведьма. — Только я почти сквиб, ты услышал? Так что сейчас в Лютном меня только в бордель возьмут. Ну или я припрусь туда в магловском обвесе, зачищу половину местных, чтоб остальные поняли... — она мечтательно улыбнулась. — Аврорат меня примет с аплодисментами и ковровой дорожкой! В Азкабане ща почти уютно, говорят?       Маркус посмотрел на нее задумчиво. Дэвис выглядела раскисшей, но вроде как рассуждала всерьез, то есть не всерьез, конечно, но в рамках того, во что сама верила. — Ты сейчас красиво загнула, — он очень постарался говорить небрежно, чтобы не вспугнуть. — Половину Лютного в одно рыло без палочки? Пупок не развяжется? — С Клероном или Тавором , да гранат еще, — плотоядно хмыкнула та. — Знаешь, Флинт, маги ведь не зря Статут придумали. У маглов есть та-акие штуки! — она театрально чмокнула кончики собранных щепотью пальцев. — Нахер Малфоя! — решительно сказал Флинт, поднимаясь. — Ща идем в кабак, я знаю, где стены без ушей, и ты мне в красках всё рассказываешь, как жила и воевала у маглов. Я, может, тоже хочу выносить половину Лютного без палочки! ***       Трэйси проснулась в «Дырявом котле». В своей комнате, что приятно, и даже в кровати, что вообще чудо как хорошо. Полностью одетой, что хуже. Не то чтобы она мечтала после задушевной пьянки с Флинтом обнаружить себя в койке голой, но сопревшие за ночь в берцах ноги несколько портили картину доброго утра. Зато на тумбочке в изголовье нашелся флакон антипохмельного, так что на мелкие неурядицы можно было смело забить.       Насчет же неурядиц крупных Трэйси задумалась, только когда зелье качественно прочистило ей голову. С одной стороны, хотелось за эту голову взяться и тихо скулить от стыда — вчера она вывалила на Флинта буквально всё подряд: про Альфу-Страйк, про Гидру и Пирсовы художества, про то, как ревела на теплоходе по дороге в Америку, про Старка с его супербомбами и про новинки массового оружейного производства, про то, как именно надорвала себе магическое ядро и что такое качественная полоса препятствий — всё в одну кучу. Прав Командир — как всегда прав! — что-то личное у нее к Марку Флинту, ни с кем другим, даже с альфятами, ее никогда так не разносило на откровенность.       С другой стороны, тщательно перебрав вчерашний вечер, Трэйси убедилась, что критически важные вещи вроде бы оставила при себе: никаких сведений о том, как они обставили свое отбытие из Трискелиона, и о новых явках-паролях. Потому что Флинт работает на Малфоя, а доверять Малфою Трэйси еще не дозрела, хотя вот самому Марку верила.       Марк сказал, что подыщет ей место под ее резюме, если, протрезвев, она покажет навыки в деле. И Трэйси еще посмотрит, какое-такое дело попытается ей сосватать Флинт, но ощущение твердой земли под ногами он этим обещанием вернул просто мгновенно. Даже несмотря на то, что в тот момент земля под ногами как раз-таки куда-то назойливо уплывала, потому что маглы производят уйму годных напитков, но лучше старого доброго Огденского всё равно ничего не придумано.       Флинт самолично объявился в «Котле», когда она, уже приведя себя в порядок, завтракала в общем зале. — Малфой выбил нам неделю на притирку, с условием сохранения маячка на тебе и надзора на палочке. Готова сегодня дуэлировать? — С кем? — Со мной естественно. Вчера же договорились, или ты уже была бревно? — Нет, помню. А против кого?       Флинт ненадолго завис. Потом проговорил медленно, с подчеркиванием пауз: — Против меня. Ты — против меня. Называется дуэль. Чтобы посмотреть на тебя в деле.       И тут Трэйси заржала, не успев сдержаться. Правда, быстро остановилась, но Марк окончательно заподозрил, что она не в себе. Что и озвучил лаконичным: — Не понял? — Фли-инт! «Посмотреть в деле» — это значит поставить задачу и заценить исполнение! Ну или вместе сходить на мис... в боевой выход и там буквально — посмотреть. А спарринг... — тут Трэйси перестала веселиться и всерьез задумалась. — Тоже можно попробовать, только я там тебе и половины не покажу, потому что магловские штуки против волшебника — это надо бить сразу наверняка, а убивать тебя в план не вписывается. — Теперь понял, — Флинт не стал выпендриваться в духе «да где тебе меня убить», за что Трэйси записала ему еще пару очков. — Так что, готова, нет? Покажешь, что получится, там разберемся. — Ща, барахло возьму. Мы в зале или на плацу будем? — На полянке в лесу, — настала очередь Маркуса если не ржать в голос, то несдержанно фыркать. Трэйси не обиделась, только лишний раз отметила для себя дикие нравы в волшебном сообществе. И начала подозревать, что вообще-то ее опыт может действительно оказаться ого-го как востребован в этой тундре, если Флинт и Малфой не дураки, конечно.       Серия дуэлей окончилась со счетом 3:4 в пользу волшебника с палочкой и одной ничьёй. Первый бой был коротким и скучным — Трэйси увернулась от пробной ленивой таранталегры, мгновенно сократила расстояние и без затей скрутила Флинта врукопашную. Вторая схватка продлилась дольше — Маркус уже не был расслаблен, но всё еще не осознал, насколько магловский спецназ превосходит магическую боевку в части драки без оружия. После второй схватки — осознал и больше Трэйси к себе не подпускал. Следующие три боя остались за ним — Трэйси справлялась, уворачивалась от заклинаний, но не долго. Потом она уточнила, допустимы ли нелетальные проникающие, после чего всадила Марку метательный нож в запястье рабочей руки. Эту ошибку Флинт сразу учел и начал адресно защищать руку с палочкой. В последнем раунде они метнули одновременно: Маркус — Инкарцеро, а Трэйси — нож. Ведьма спокойно полежала связанной, пока Марк залечивал себе дыру в левом плече, а потом мягко сказала: — Я умею целиться, Флинт. Этот нож мог быть в горле.       Маркус подумал и признал ничью. А Трэйси в свою очередь признала, что больше козырей для ближней дистанции у нее нет, по крайней мере пока — дальше нужны другие шмотки, которые она с собой не брала. Зато предложила посмотреть, что может магловский огнестрел против магического щита. — Вот это дерево будет тобой. Давай ставь на него щиты, какие сможешь.       Эксперименты показали, что конкретно флинтовские щиты держат одиночный из Глока без проблем; наверняка, но не с первой пули снимаются короткой очередью из Узи, а против штурмовых винтовок не пляшут от слова вообще. Флинт был впечатлён, Трэйси старательно прятала ликование. Чем бы ни кончились малфоевские посулы, а проверить разное оружие против серьезных магических щитов она мечтала давно, да всё возможности не было. Уже не зря съездила на родину!       На этом первый день показательных выступлений было решено сворачивать. Во-первых, сумка с сюрпризами у Трэйси действительно закончилась, а чтобы достать новые, требовалось минимум несколько часов. А во-вторых, Марк честно признал, что то же Секо наносит болезненные и кровоточащие, но больше поверхностные раны, которые он умеет лечить влёт. А вот мелкие метательные ножи входят по рукоять, и, судя по ощущениям, залечивать дырки от них надо как-то иначе. Так что Флинт аппарировал Трэйси обратно к «Котлу», назначил свидание на завтра после обеда и пошел отчитываться Малфою, заодно и лечиться у него же.       Трэйси не спеша с удовольствием приняла душ, пообедала и вышла из бара на магловскую сторону, где нашла себе скверик с лавочкой и погрузилась в переписку: проверенный в боях телефон с магической защитой так и жил в кармане, не вызвав ни малейшей заинтересованности у многократно проверявших ее авроров, но в чисто магической зоне работал плохо. Для связи приходилось вылезать в город.       Она отстучала развернутый отчет по проверке щитов пулями: мало ли какие вдруг придурки с палочками полезут на Альфу, пусть ребята будут в курсе. Потому уточнила пару моментов, обрисовала, что ей нужно для еще одного раунда понтования перед бывшим командиром и его шефом, получила подтверждение, что к завтрашнему полудню ей всё организуют в лучшем виде, и с чувством глубокого удовлетворения вернулась в свою комнату.       Потому что, конечно же, командир не отпустил бы своего бойца в неизвестность без подстраховки!       На второе свидание с Флинтом она явилась в компании огромного кофра на колёсиках. Марк посмотрел с интересом, но даже не хмыкнул, чем снова заслужил пару баллов в личный рейтинг — быстро усваивает, что маглы сильны игрушками. Он аппарировал Трэйси с багажом на вчерашнюю полянку, что было очень мило с его стороны, иначе один из сюрпризов мог бы и не сложиться. А так Трэйси удовлетворенно выдохнула и принялась распаковывать реквизит, попутно объясняя Флинту концепцию магловской забавы «пейнтбол».       Три маркёра разных моделей и примерно годовой боезапас к ним. Хороший тепловизор, маска-респиратор с противогазным фильтром. Пиротехника: по две штуки светошумовых... — Флинт, проверь, что к нам никто чужой близко не подойдет, а то неловко может выйти. …фальшфайров, слезоточивых и просто дымовух, пейнтбольные гранаты гроздью. Ревун на миниаккумуляторе с радиоактивацией. Пять штук радиоуправляемых машинок-вездеходов с общим пультом. Что еще надо для счастья отчаянно скучающей в бессрочном отпуске плохой девочке Мэй? Конечно же — человек, который сам добровольно готов стать целью для всего этого великолепия!       Маркус, осознав идею шариков с краской, тоже быстренько припомнил несколько заклинаний с чисто декоративным эффектом, и кидаться ими вместо привычных боевых связок ему было примерно так же неудобно, как Мэй — стрелять из маркёра вместо нормального оружия. Так что вести счёт они забили по обоюдному согласию во время первого же технического перерыва, и дальше было просто полтора часа чистого удовольствия, любопытных наблюдений для Мэй и удивительных открытий для Флинта.       Потом они валялись рядом, все уделанные краской (Флинт) и просто разноцветными пятнами (Трэйси), дружно переводя дух. А когда Маркус с кряхтением сел и развернулся, явно собираясь переходить к разбору полетов, Трэйси всё-таки решила, что хочет выпендриваться до упора. — Хочешь еще один фокус, Флинт? — Только если не бегать. — Размя-ак, капитан! — Трэйси крутанулась на месте, уходя от лениво брошенного жалящего. — Сам решай, это бегать или нет. Вводная: прямо сейчас меня прикрывают сослуживцы, могут вмешаться буквально за две секунды. Найдешь, где они, или вообще хоть какие-то соображения: кто, откуда, как? — Хмм, — сказал Марк, задумчиво озираясь. На лице у него явственно обозначилась борьба лени и любопытства. — Ладно.       Еще минут пятнадцать Трейси провалялась в одиночестве: Флинт обкидал все окрестности Гоменум ревелио, потом обошел ближний радиус ножками, потом еще поколдовал что-то, Трэйси уже неизвестное. Потом вернулся: — Сдаюсь. Сказал бы, что гонишь, но не буду.       Трэйси поднялась на ноги и нашарила в многочисленных карманах разгрузки карточку от специально для этого съеденной вчера шоколадной лягушки. Потом щелкнула передатчиком в ухе: — Солдат, готовность! — сжала карточку за уголок и подняла над головой. Через обещанные две секунды карточка резко согнулась, едва не вырвавшись из руки, а в ее верхней части образовалась неаккуратная дырка. — Понял, — сказал Марк и задумчиво посмотрел в сторону одного из окрестных холмов. Направление, откуда согнуло карточку, он считал правильно. — Называется «снайперская винтовка», — сообщила Трэйси. — С тысячи ярдов запросто работает. Если вкратце, Флинт, если бы меня все-таки закрыли в Азкабан — Малфой бы умер удивленным.       Маркус не спеша развернулся к ней, оглядел тяжело и цепко, будто видел впервые и сразу через прицел. — Сам решай, говорить ему или нет, — Трэйси спокойно выдержала этот взгляд. — А вот о том, что такое оружие бывает — скажи обязательно. Волшебники слишком недооценивают магловскую технику. — Недооцениваем, — кивнул Флинт, заметно расслабляясь. — Вообще, если шеф не дурак, он за тебя ухватится всеми руками. А если дурак, так я тебя сам найму, лично себе тренером по магловским единоборствам. — Замётано! — Трэйси тоже расслабилась и выдохнула, все-таки до последнего опасалась, что Флинт среагирует нервно. А теперь снова прижала палец к уху и сказала: — Солдат, отбой готовности. — У меня пара вопросов, — эти переговоры Маркус никак не прокомментировал. — Не убирай пока барахло, хочу посмотреть. Меняюсь на кофе, если хочешь, у меня термос под чарами.       Кофе Трейси хотела. И оказалось чертовски уютно сидеть с кофе на наколдованном пледе, на тот же плед разбирая для Маркуса в одну кучку — маркёр, а в другую — Глок, чтобы наглядно объяснить разницу. Сейчас Флинт был мало похож на Командира, наверное, потому что тот, даже когда Трэйси объясняла ему что-то про мир волшебников, слушал ее именно как командир — разведчика с важными сведениями. А Маркус сейчас был больше похож на Зимнего — той почти детской серьезностью, с которой Солдат обычно изучал что-то принципиально новое, незнакомое, когда на первом плане — не любопытство, а напряженная работа мысли, осознанное старание понять. Солдат так слушал о взаимоотношениях людей, а Марк вот — про сжатый газ и ударно-спусковой механизм. Хотя, конечно, на тролльей морде Флинта такая гримаска не смотрелась от слова вообще, Солдату по части физиономии все-таки от природы повезло больше. — Дэвис, ты заснула? — Марк вскинул голову, и Трэйси поняла, что задумалась до того, что прохлопала какой-то вопрос. — Кофе пей активнее. — Хорошо-о, — мечтательно протянула Трэйси с самой ехидной усмешкой. — Раньше ты б сразу жалящим кинул или по шее... — Ностальгия замучила? — беззлобно оскалился Марк. — Могу и по шее, если надо. — Хер тебе! У меня теперь другой командир, только ему можно мне по шее! — Кстати да. Про командира своего расскажешь поподробнее, — тут же зацепился Марк. — Но сначала давай с этими штуками закончим. — Про командира — извини, военная тайна. — Ему про меня, значит, можно? — недовольно буркнул Флинт. — Мне не про счета и явки. Ты говорила — он ранен был сильно. Может, сторгуемся с ним напрямую, консультации за целителей. Сведёшь? — Передам, пусть думает, — кивнула Трейси, очень стараясь не пускать на лицо ликование. Вот еще одна причина, по которой она согласилась ехать в чертову Англию, хотя и не очень верила, что выгорит! Ан нет, пока все отличненько складывается! ***       После первой тренировочной дуэли с Дэвис Марк с Малфоем почти не говорил. Только предъявил дырки в организме и сообщил, что на Дэвис надо смотреть не спеша и что она того определенно стоит. К счастью, шеф у Марка был умница, хоть так по холёной роже и не скажешь: без лишних вопросов всё залечил и продлил статус проверяемой на неделю. Только на прощанье обещал законопатить в секретари, если Флинт будет тянуть с докладом по существу.       А Марку действительно надо было спокойно обдумать всё увиденное.       Он не был таким уж традиционалистом, не считающим маглов за разумных. В конце концов, у Малфоев были дела в магловском мире, и Люциус, когда назрел возвращаться в большой бизнес, несколько раз проводил встречи по ту сторону Статута, вроде как выводил сына в свет, чтобы представить партнерам. Перед первым таким выходом он вызвал к себе Флинта, подробно объяснил о том, что такое магловские телохранители, и познакомил с одним сквибом, который работал на него раньше, до Войны. Так что Маркус отлично умел стоять в строгом костюме за спиной шефа, знал основной протокол поведения и примерно умел пользоваться пистолетом: дуло, рукоять, спусковой крючок, обойма и ее перезарядка — ничего сложного. Знание не пригодилось ни разу, но положение обязывало. И еще он знал, что у маглов есть стреляющие штуки другой формы — для охоты, и третьи — для стрельбы по машинам и домам.       Но одно дело знать, а другое — наглядная демонстрация от Дэвис и ее же не теоретические, а сугубо бытовые рассказы днём раньше. Она ведь не скрывала, за что ее объявили в розыск, и небрежная история о том, как магл влёт сносит боевую тройку авроров, впечатлила Маркуса едва ли не больше, чем повесть о парной аппарации самой Дэвис после полного истощения.       Во-вторых, Флинт увидел ее рукопашные навыки. Он сам был сильным бойцом, с ним целый Поттер периодически спарринговал, и без магии в том числе, так что Марк себя оценивал объективно и достаточно высоко. Но Дэвис в мордобое и раньше была хороша, а теперь показала совсем новый уровень. Они ее, пожалуй, и с Поттером вдвоем не запинают, если совсем без магии. Она твердит, конечно, что ее нынешний отряд — это элита из элит, но если остальные маглы хуже не в разы, то... Есть о чем подумать, о пользе соблюдения Статута, в основном. Не маглов он защищает, ой не маглов!       А еще было третье, то самое личное. Дэвис была хороша, но в магическом мире ей было не место. Ничем хорошим это не кончится, для нее самой в первую очередь. Она ни Мордреда лысого не изменилась в главном — в манере лезть на рожон, и в школе эта манера привела ее сперва на Слизерин, а потом — в карательный отряд, а теперь один Мерлин знает... Магический мир просто мешал ей двигаться, как та самая мантия-мешок. Дэвис ведь так и проходила в ней все три дня по министерству, и на утро четвертого была в ней же, но перед дуэлью содрала ее с явным удовольствием, оставшись в магловской военной одежде — тактичка, как она небрежно сказала. А Маркус засмотрелся — и на непривычные вещи, и на Дэвис вообще, потому что вместе с мантией она как будто скинула разом всю свою неприглядную роль в магическом мире, перестала быть нераскаявшейся, но побежденной военной преступницей, покорно ожидающей разрешения или запрета вернуться на родину. Сильная, опасная, уверенная в себе злая ведьма-воин. Сейчас сравнить Дэвис с кумиром ее юности Беллатрикс Лестрейндж можно было исключительно в обиду последней.       Именно тогда, еще до всякой демонстрации навыков Маркус поверил, что Дэвис действительно может в одиночку захватить Лютный. А ближе к вечеру поверил и в то, что её действительно не пугает перспектива остаться без магии. Смотрел, как Дэвис — едва обученная колдунья-слабосилок, у которой нет и не было перспектив в высшей лиге магического мира — легко крутит в пальцах магловскую сталь, и понимал: волшебство ей ни на мордредов хер не сдалось. Затоскует под сенью Статута, и неизвестно, сколько народу от ее скуки найдет пулю, нож, Аваду или Азкабан. Может, и просто сопьется, конечно, если не найдет повода почаще скидывать постылую мантию.       Однако зачем-то она приехала в Англию, и Маркус не считал себя вправе вредить ее планам только из каких-то своих сложных соображений о ее собственном или — хуже того — общем благе. Так что он действительно не знал, что сказать Малфою, предпочел взять паузу на раздумья. И действительно весь остаток дня так и эдак крутил в голове то сегодняшние впечатления, то долгий пьяный разговор прошлым вечером. Ночью, уже почти из спальни сорвался в тренировочный зал — спустить пар с манекенами и заодно повторить пару подсмотренных финтов, потом в том же зале монотонно ставил щиты, прикидывая, возможно ли сделать их препятствием для сотни летящих почти одновременно крохотных кусочков металла. Завалился спать под утро и проспал совсем недолго, видимо, бурный день растревожил память, и и ему приснился Азкабан. После таких снов Маркус никогда не засыпал снова. Пришлось затребовать у домовика много кофе — к завтраку, и в термос с собой — и начинать новый день.       Новый день не разочаровал: Дэвис задала ему жару в игре с красящими шариками, показала еще десяток странных магловских фиговин, а в конце продемонстрировала, что подозрения Марка полностью оправданны — сидеть смирно и играть по правилам она не будет. Вообще говоря, угрожать младшему Малфою было очень плохой идеей: Флинт был обязан ему примерно всем, что имел сейчас, а в особенности благополучием сестры, за которую убил бы любого. Но Маркус ценил честность, а Дэвис была по-своему права, опасаясь малфоевского знаменитого коварства. И еще — она опять была в своей тёмной, со множеством карманов одежде, и когда она так небрежно держала карту, не сомневаясь в меткости своего «прикрытия», Маркус снова вспомнил Беллатрикс — уже с откровенным пренебрежением. Совершенные в своей смертоносности ведьмы не хохочут и не метут землю юбками, они подчеркнуто сдержанны даже в откровенном выпендреже! И еще — у Беллатрикс никогда не было команды, для бойца из которой она стала бы вот так же держать мишень.       Оставив Дэвис у входа в «Дырявый Котел», Марк смотался домой — привести себя в порядок после гонок по кустам, а заодно осмыслить новые данные. И к вечеру отправил Малфою сову с сообщением, что готов отчитываться.       Пересказ пьяных откровений Дэвис — той их части, которая касалась описания войны по-магловски, Малфой выслушал с напряженным интересом. Потом высказался в том плане, что лучше бы такую прелесть держать подальше от себя, на что Марк взвился, даже понимая, что это была откровенная провокация: — Она нам нужна! Конкретно тебе нужна, Малфой, а мне и еще куче народу нужно, чтобы она у тебя была. Потому что Статут придумали мерлиновы гении, и если вдруг что — маглы нас сотрут в пыль, не сбавляя шага.       Малфой приподнял бровь, выражая изумление такой экспрессии. Но перебивать не стал, наоборот, слушал с большим вниманием, а Марка несло: — Во-первых — оружие. Я, например, наглухо не в курсе, сколько всего у них есть, там разнообразие — как в зельеварении, десять тысяч разных способов убить, и каждый идеально подходит для конкретной ситуации. Нам нужен человек, который в этом шарит и при этом еще шарит в магии достаточно, чтобы подсказать способы противодействия. Просто на всякий случай нам такой человек нужен! Но оружие — это херня, с ним можно подумать и решить. У них есть армия, Малфой. — Да я как-то в курсе, — на этот раз павлин-младший всё-таки не сдержался, Марк ответил ему неприятной ухмылкой. — Нихера ты не в курсе. У них есть отточенная школа. Единая система взаимодействия людей, оружия, боевых техник... Я не знаю, как объяснить! Вот все ржали, что я типа в рейдах скучаю по квиддичу, отряд «Молодежной лигой» обозвал, а я примерно это имел в виду, потому что я только в квиддиче видел нужную слаженность, понимаешь? Каждый знает свое место и роль, каждый знает, какие еще есть роли и что от них ждать. Нас на практике учили работать командой: двое со щитами, трое в атаке, один на подстраховке, один в стороне наблюдателем; а ты и этого не знаешь, ты в боевке не был никогда. Короче, нас учили нормально делить роли и не мешать друг другу. И авроров вроде натаскивают на работу двойками-тройками-пятерками... Только это все фигня, начальный уровень. Я на нее два дня смотрел, и я тебе говорю: она постоянно знает, что делать. В смысле, знает свою роль, что может, что не может, где ее дело, где — нет. Я сперва не понял, а потом она мне сказала, что ее страхуют, и еще я уточнил, откуда у нее столько барахла, если она даже заклятье уменьшения не может. — А она не может? — Да. Для этого ей и надо в Англию — жить на магической территории, чтобы восстановить магию. Она сквиб практически, и при этом она мне два дня вваливала, как Долохов в учебке. Я был с палочкой, заметь. Теперь понимаешь? — Про квиддич — не очень, — честно сказал Малфой. — Что она крутая и ты ее хочешь — понял. А она сама что понимает? Я тут поспрашивал Паркинсон, она Дэвис помнит и говорит, что в школе та была вообще невменяемая, и это очень совпадает с моими нынешними наблюдениями. — Надо разговаривать, — Марк пожал плечами, обозначая, что не видит проблемы. — Спрашивать, что ей нужно и что она может за это дать. И не только она, вот что я еще хотел! У нее командир — тот, который «анонимный бро из Америки» — недавно сильно обгорел, маглы его подлатали, но у них бойцом он уже не станет. Если я правильно понимаю, Дэвис он и натаскивал, я б такого тренера завел хоть на пару месяцев, давно надо наших безопасников подтянуть. А наши целители, может, чего ему и предложат. — Статут придумали ге-ни-и! — издевательски пропел Малфой. — У нее весь отряд десять лет как в курсе, думаешь, за что она в розыске? — Подумаю, что можно сделать, — коротко резюмировал Малфой, и это значило: будет думать, пока не придумает такое, чтоб и нашим, и вашим, а себе — втрое и с горочкой. Маркус понятливо кивнул и приготовился ждать.       Только совсем к ночи Флинта озарило, что Малфой никогда не говорит двусмысленностей случайно — не та порода. «Что ты ее хочешь — понял», сученыш белобрысый! Но идти отбрёхиваться было уже поздно и неуместно. ***       Слушание по делу Трэйси Дэвис случилось через две недели после ее прибытия в Британию и заняло практически полный рабочий день Визенгамота. И то сказать: с одной стороны, по возрасту она подпадала под амнистию несовершеннолетним сторонникам Волдеморта, с другой — на ней были реальные тяжкие преступления плюс само участие в карательном отряде. С третьей — срок давности и добровольная явка с повинной, меркантильных интересов для которой министерский обвинитель так и не нашел, хотя очень старался. Не было у Дэвис в Англии ни поместий и ни замороженных счетов, только «искреннее раскаяние и тоска по Родине».       В итоге вердикт был всё равно тяжелее, чем в свое время для ее одногодок: временное лишение палочки сроком на год, затем чары надзора на палочке сроком на пять лет, пять лет Азкабана условно с превращением срока в реальный при обнаружении нарушений и противоправных действий. Оспаривать его ни Малфой, ни сама Дэвис даже не пытались. Зато Малфой с блеском отбил ее от общественных работ и штрафа: — Если мы отбираем у волшебницы волшебную палочку и при этом хотим от нее выплат, одновременно заставляя работать бесплатно, то она либо через неделю займется чем-то незаконным, либо законопослушно умрет с голоду. Мне любой из исходов кажется противоречащим целям сегодняшнего заседания.       Аргумент был принят, никаких административных санкций к Дэвис применено не было.       Еще через неделю внутри совершенно неволшебного холдинга «МалефлуаГрупп-ЮКей» для обслуживания собственных объектов было сформировано частное охранное предприятие «Майский день». Возглавила его бывшая военнослужащая армии США Мэйбл К. Трэйси, которая буквально через пару дней слиняла в оперативный состав, назначив своим и. о. некоего Брока А. Рамлоу, который вообще-то прибыл в Англию с целью прохождения курса физиотерапии после ранения. Старшими дежурных смен «МэйДэя» стали три ее бывших сослуживца: Эрнесто Гуттиерес, Януш Лемменс и Франциск Бризе. Вскоре в ЧОПе так же выделилось подразделение профессиональных телохранителей, которое — по старому знакомству с начальницей, не иначе — возглавил никогда нигде не служивший Маркус В. Флинт. ***       Брок не отказал Роджерсу, просто намекнул, что полностью здоровым будет на службе полезнее, чем помесью Фредди Крюггера и барбекю. И с тем благополучно свалил в Англию. Потому что за своего Барнса Роджерс, как и было запланировано, рвал всякие ФБР с ЦРУ голыми руками, но Альфа-Страйк был ему все-таки не настолько дорог. Провести всё время разбирательства за решеткой Броку совершеннейше не хотелось, хмурый и сырой английский климат всяко полезнее для здоровья, даже если у Мэй не выгорит договориться насчет него с волшебными медиками. Но выгорело.       Правда, эта засранка в обмен потребовала поднимать с нуля контору-прикрытие для натаскивания волшебной боёвки, но так уж и быть, ее право на ответную услугу Брок признал и не особо отмахивался. Как раз будет чем заняться пару-тройку месяцев, пока в Штатах не разберутся, кто здесь Гидра, а кто — ее жертвы. А Роджерс подождет. Жалко было только Зимнего, который рвался между Кэпом и Командиром, пытаясь мотаться туда-сюда через океан с регулярностью рейсового лайнера, но потом Мэй сторговалась со своей новой крышей, и Барнсу организовали многоразовый телепорт вроде тех, которыми они все валили из Трискелиона. Солдат пободрел и перестал выглядеть (и вонять), как матрос в дальнем плавании.       Сперва они свалили на британскую землю почти всей бандой — тем составом, который потом планировал вернуться на службу, если Кэп не передумает. Так что в первичной натаске малохольных волшебников, мнящих себя боевыми магами, Броку помогал и Джек, и все остальные по мере сил. Ну что сказать — фокусники криворукие эти волшебники, по крайней мере, от разрекламированного Мэй Флинта Брок ожидал бо́льшего. Впрочем, однажды Чака все-таки доебался до того Флинта настолько, что он согласился на спарринг с применением магии, и вот тут пришлось признать, что вообще-то парень реально может себе позволить не отличать кастет от ка-бара. Но это если не замахиваться на уровень спецназа, конечно.       А Роллинз, сука, посмотрел пару недель, как Брок гоняет этот табун убогих, а на третьей подсунул ему в душевой футболку стандартного черного цвета, но с принтом «У меня есть взрослая дочь и дробовик» на груди. За что получил в ухо, не отходя от шкафчика, потому что Брок — профи и не стал бы кого-то выделять ни по какому признаку, Флинт всегда выхватывал строго по делу и не чаще остальных! За такие намёки полагалось карать, так что на стрельбах во второй половине дня Джек пахал наравне с самыми косорылыми, но футболку Брок надел и потом еще таскал несколько раз, потому что а хули нет? Он всем своим деткам за маму, папу и прабабушку разом, дробовик у него точно есть, среди прочего арсенала... Пусть знают, сраные бриташки! Да, Брок Рамлоу, как и полагается американцу в первом поколении, был тем еще шовинистом, а монархических снобов так вообще не переваривал!