***
Для утра было холодно. Или же это Лиду знобило от страха. Она тихо наблюдала за возней у багажника автомобиля Алексея. Удивлял сам факт того, что у её ровесника уже есть своё авто. Они вместе с Евгением Львовичем не могли прийти к общему решению, как же будет лучше и практичнее уложить целых четыре дорожные сумки. Сцена разговора в любое другое время могла показаться Лиде забавной. Но сейчас на душе скребли кошки. Хотелось мотнуть головой и оказаться в такой привычной кровати, которая была всего в каких-то двадцати — тридцати шагах от нее. Так странно было понимать, что порог своей комнаты она сможет переступить совсем не скоро. Дорожная сумка лежала на асфальте у левой ноги. Не находясь в руках, она одним своим присутствием тянула Лиду вниз. Несколько комплектов одежды, документы, да деньги на первое время — вот и все, что у нее сейчас было из своего. — Лид? — голос матери будто лучик света прорезал густой туман из гнетущих мыслей в голове, — Все хорошо? Все должно было быть хорошо. И вместо тоски от такой скорой разлуки она должна была ощущать воодушевление из-за нового этапа в жизни. Она поступила в университет! И теперь Лида не скромная школьница, а взрослый человек! Ведь так? Но если это так, то почему внутри словно вот-вот что-то оборвется? Вера Львовна держалась, это было видно. Теплая улыбка не могла скрыть припухших от слез глаз и подрагивающей нижней губы. Ситуация была патовая, грозящая обречь двух членов семьи из холодного утра сделать еще и сырое. Вместо ответа Лида молча уткнулась в материнское плечо, на миг почувствовав себя спокойно. — Все будет хорошо, солнце мое, — прошептали ласково на самое ухо. Вера аккуратно погладила дочь по плечу, приободряя. Как это иногда бывает, слова поддержки возымели обратный эффект и Лида снова почувствовала как слезы вот-вот потекут по щекам. Сил на ответ не нашлось никаких. — Жаль только Юра не смог прийти проводить тебя. Ответ уже крутился на языке, когда их прервали. — Значит так! — подошел явно разгоряченный спором с отцом младший Санин, — Скорее всего все наши вещи не поместятся в багажник, так что Ворону придется свою в машине под сиденьем устроить, — И подхватил скромные пожитки Лиды, ехидно ухмыльнувшись. Когда парень ушел, между матерью и дочерью повисло странное молчание. — То-то Ворон обрадуется, когда узнает, — только и кинула она в спину Санину. — Ну не заставит же он Милу вещи в салоне устраивать! Недавнее переживание притупилось. — Ну что за молодёжь пошла! — проворчал Евгений Львович, подходя к Вере, — Я ему говорю, что вот так вот, — он, растопырив пальцы, сделал кругообразное движение руками. Видимо, так выглядел правильный вариант положения аж четырех полных дорожных сумок, — и всё влезет! Никакого желания слушать старших. — Да ладно уж, — Вера мельком глянула в сторону дочери, которая едва сдержалась от того, чтобы не засмеяться, — Это возраст у них такой, поймите. Лида в принципе не видела смысла в подобного рода дискуссиях. Не проще ли было решать вопрос, когда все четверо друзей с вещами соберутся? В любом случае, оба Санина имели на сей счет иное мнение. — Все готово! Негромкий хлопок дверцей багажника ознаменовал скорый отъезд. И снова в груди поднялся прежний ворох переживаний. В воздухе витал запах бензина, вызывая ощущение тошноты. Так было у Лиды во время экзаменов в конце девятого и одиннадцатого классов, и при переезде. В общем, её начинало подташнивать при каждом значительном моменте. Если так призадуматься, то оказывалось, что важных случаев в жизни Лиды было и не то чтобы очень много. Крепко обняв мать на прощание, Лида уселась на переднем сиденье, справа от водительского. Прямо сейчас они поедут и заберут Марата с Милой. Они решили, что так будет удобнее. Последние жили через улицу друг от друга, а чтобы дойти хотя бы до дома Лиды нужно было тратить минимум час, что уж говорить про Алексея, чета которого находилась практически на отшибе Гатчины. Представив как парни начнут спорить из-за недостающего места в багажнике и выражение лица Марата, который таки уступит место вещам Милы, она не сдержала улыбки. Уступит, не может быть иначе. Когда что-то касается их общей подруги, Ворон всегда становится более сговорчивым. Смотря на отдаляющиеся фигуры матери и Евгения Львовича, нельзя было не отметить ироничность ситуации. Мать Санина и Юрий Борисович оба уехали по делам незадолго до сегодняшнего подъема. На ум тут же пришли слова Веры: «Жаль, Юра не смог тебя проводить». Отчим Лиды, недавно устроившийся в частную клинику, ушел на вызов незадолго до рассвета. Она знала это, так как не могла уснуть всю ночь из-за мыслей о будущей поездке. Мычание телефона на беззвучном режиме было слышно даже через толщу второго этажа. Лида прислушивалась к шороху, который исходил от человека, старавшегося быть как можно тише и незаметнее. Интересно было и то, что отчим был тем, кто оказал влияние на выбор профессии девушкой. И он же не смог проводить ее и дать пару напутственных слов. Впрочем, скорее всего Лида просто переволновалась, от чего в мыслях было навалом меланхоличных моментов. В невеселых размышлениях и коротких переговорах с Алешей они встретили оставшихся членов компании. Как бы не хотелось Лиде забыться в шутках и разговорах с друзьями, этого не выходило. Постепенно темы для обсуждений иссякли, ребята затихли. Под приятную музыку и спокойные разговоры ведущих утреннего радио, доносившихся из динамиков магнитолы, все, не считая Алексея за рулем, задремали. Ночь без сна, плавная езда автомобиля, неожиданно спокойная усыпляющая музыка из динамиков сделали свое дело — Лида не смогла сопротивляться неожиданно отяжелевшим векам. Открыв глаза в следующее мгновение, она даже не удивилась изменившейся обстановке. Перед ней теперь была не панель управления автомобиля Алексея, а маленький типичный столик для поездного вагона. Спустя пару мгновений в темноте стали различаться остальная обстановка: койки-места с белым постельным бельем, которое в ночных сумерках казались голубыми; очертание человека, которого Лида сразу обозначила как маму; звездный небосвод, мелькавший за окном. Опять. Снова здесь и снова в этот момент. Конечно же, это был давний сон, возвращавшийся каждый раз в критические моменты. При условии, что Лида засыпала, разумеется. От «пробуждения» прошло ровно двадцать секунд. Если это так, то прямо сейчас мимо должна пройти… Та-ак, вот и она! Темная фигура проводницы прошла мимо их плацкарта дальше по узкому коридору вагона. И тишина. только гул движущегося поезда снова навевал сонную атмосферу и ощущение спокойствия. Только Лида прекрасно знала, что безопасность мнимая. Тревога продвигалась параллельно поезду на рельсах. Увеличившись и разжирев, она обнаглела настолько, что позволила себе шмыгнуть под состав. В следующую секунду всё вокруг Лиды подпрыгнуло, и она в том числе. Прибежала обратно проводница, потянулась к рычагу резкого торможения, что впрочем было бессмысленно. Едва его коснувшись, она, как и все вокруг отлетела в противоположную сторону и задвигалась в такт завертевшемуся вагону. На этом моменте она всегда просыпалась. Этот раз не стал исключением. — Ну что за кретин! — раздалось грубо почти в самое ухо. Лиду резко потянуло влево и она, если бы не ремень безопасности, почти удержавший её в начальном положении, могла благополучно упасть на Алёшу. И кто знает, что могло случиться далее. — Ещё ближе бы подъехал! Лида тупо уставилась на то и дело шипящего себе под нос что-то нецензурное друга, всё ещё не до конца осознавая спросонья произошедшее. Примерная последовательность событий неровной цепочкой складывалась где-то в сознании, которое наполовину всё ещё прибывало во сне. Спустя долгие пару секунд, когда страх, схвативший её сердце в тиски паники опустил, картина случившегося стала понятна. Видимо, Алексей из-за стабильной не особо заполненной дороги перед ним совсем расслабился, позволив себе отвлечься. И именно в этот самый момент, по закону подлости, навстречу им выехал некто… Более резкий. В любом случае, волноваться уже было не о чем. Лида опустила голову на кресло и прикрыла глаза. Пусть в реальности всё казалось нормальным, но внутри все снова сковал липкий страх. Не из-за несостоявшейся аварии, из-за сна. Реалистичного, известного от начала до конца, а от этого не менее пугающего. Сна, больше похожего на воспоминание. — Эй, — её плеча коснулись, — Лид, всё нормально? Это был Лёша. Не отвлекаясь от дороги, сосредоточенный и нахмуренный, он левой рукой держал руль, правую же не убирая от чужого плеча. И голос его, пускай и тихий, показался Лиде взволнованным. В горле пересохло, отвечать не хотелось. Вместо этого она раскрыла рюкзак, что все время с момента отъезда лежал у неё на коленях. Его же, задремав, Лида обвила руками, как ребёнок игрушку перед сном. Бутылка с водой нашлась быстро. Всё ещё прохладная, так как всю ночь пролежал в холодильнике. Последние отголоски дома, успевшего стать роднее прежней питерской квартиры. Небо, очистившись от утренних серых облаков, было совсем чистым. Ни намека на хоть маленькое облачко не осталось. Отчего солнце светило ярко и нагло, грозя к полудню устроить настоящее пекло. — Ну, Ли-ид! Чего молчишь-то? — Алеша не отводил взгляда от дороги. — Это из-за кошмара, да? — прошептала Мила, приблизившись к задней части спинки сидения Лиды. Последняя вздрогнула от неожиданности, часть воды плеснув на светлую футболку. — С чего ты решила?! От удивления Лида округлила глаза, и повернулась к Миле, уставившись на неё в упор. — А тут и думать ничего не надо — ты дергалась как уж на сковороде! Если бы не знали про твои сновидения тебя бы в больничку повезли, типа из-за эпилепсии, — в разговор вступил Марат, сидевший на пассажирском за Алёшей. Стоило Вельшину привычно ухмыльнуться, Лида наоборот едва скривилась. — Если знаете, то зачем спрашиваете? И вообще, чего не разбудили? — внутри начало вскипать недовольство. — Во-первых, Милка так-то попыталась, но ты задергалась и толкнула Леху под руку, — от последнего заявления Лида снова ошарашено округлила глаза, забыв про прошлое недовольство, — а во вторых, Ваше Высочество, Вас будить никто и не обязан. Так что не возникайте! Марат замолчал. Он явно тоже был зол, скорее всего злее Лиды. Оно и понятно, мало того, что чуть во сне из-за нее все не погибли, так ещё и возмущается, будто не при делах. Лида не выдержала неожиданно строго взгляда и повернула голову к Леше. — Это правда? — сказала она почти беззвучно, но все услышали. — Что никто ничего не должен? прав… — ехидно начал Марат. — Ворон! Прекрати! — как-то по-особенному жестко осек его Лёша, — Да, Лид, правда. Но ты не переживай, всё абсолютно нормально. — Ага, только чуть в лепешки все не превратились, ну а так, да, Лидочка, всё замечательно! — не отставали сзади. — Марат, ну прекрати что ли! Она же даже не понимала, что делает! — встряла в разговор Мила. — Если бы мы все померли, то тоже ничего бы не понимали!.. Что же, похоже право первенства в этой теме Марат не хотел уступать никому. Дальше Лида не вслушивалась, стыдливо уткнув взгляд перед собой. Страшно даже представить, из-за неё все они чуть реально не погибли! Противоречивые эмоции переполняли девушку, она без сил просто сидела, как и всякий раз, когда снова… — И вообще, она же не виновата, что видит сны с крушением поезда! — Так, хватит! — Лида вздрогнула, испугавшись не только своего голоса. Помимо прочего за ней слово в слово повторил Алексей, явно окончательно разозленный всем прошлым разговором. И это подействовало. Все замолчали, каждый ушедший в свои мысли. А Лиду снова захлестнул гнев. Не из-за кошмара, нет. Даже не из-за слов Ворона. Просто было обидно за свою собственную глупость. Если бы она тогда не поддалась на уговоры, то никто бы из них не знал про это. И никто бы сейчас во всеуслышание не заявил про поезд, сошедший когда-то с рельс. Но ничего уже не попишешь… — Подъезжаем. — огласил без эмоций Алексей. И вправду. На знакомой сине-белой табличке большими буквами значилось «Санкт-Петербург». Новый этап жизни был практически в часе езды.1.1
27 марта 2023 г. в 06:00
Каких-то двенадцать месяцев назад Лида и представить себе не могла, что будет засыпать и просыпаться на огромной кровати в гостинице под звуки волн моря. Скажи ей кто об этом в августе 2019 года, она бы незамедлительно рассмеялась этому человеку в лицо. Без злобы, очень тихо, возможно даже не в лицо, а как можно более незаметнее. Вдруг этот некто обидится.
Но все возможные правила приличия оказались бы перечеркнуты от одной лишь ремарки, что Лида будет делать это с любимым человеком. Да, с таким любимым, с которым захочется провести всю оставшуюся жизнь. После этих слов все, чтобы ни окружало её и странного собеседника, возомнившего себя предсказателем, сотряслось бы от хохота, да взмыли бы в небеса птицы с насиженных веток.
Сейчас, лежа на согретых за ночь простынях и слушая чужое мирное дыхание рядом, она удивлялась удивительной силе Случая.