Καταστροφή

      Аллука долго взвешивала плюсы и минусы, пытаясь понять, стоит ли просить Кикио заменить Мицубу. С одной стороны, её дворецкая была очень эмоциональна, что несколько ослабляло поводок Золдиков на её шее и спасало от подосланных шпионов других членов семьи, но с другой — её полная некомпетентность во многих вопросах делало её ужасным компаньоном и слугой, со всеми вытекающими последствиями...       Ал казалось, что если бы кто-то из старших в семье приказал ей сделать что-то во вред её господину, то она несомненно бы подчинилась. Поэтому Золдик хотела видеть рядом с собой кого-то более компетентного и волевого, чтобы хоть немного чувствовать себя неприкасаемо и свободно.       Видимый контроль, тоже контроль.       Такие уж правила этой «игры» в поместье Золдиков.       От шпиона рядом она не избавится, лишь поспособствует его появлению в ближайшие время, но зато немного поднимет авторитет в семье (пока у неё были некомпетентные слуги, её саму считали такой) и сделает жизнь проще. Ал всё ещё склонялась к поиску своего собственного слуги за пределами поместья...       Преданность в доме Золдиков не рождалась, а приучалась через боль и пытки. Только это была не истинная «преданность», а выдрессированная реакция, которую тщательно взращивали в катакомбах поместья, оправдывая пытки ошибками слуг при обучении. Дворецкие, взятые с улиц Метеора, не могли сказать когда становились верны семье профессиональных убийц, потому что это была не верность, а привычка и лучший способ выжить в этом мире.       Дети улиц становятся самыми лучшими слугами, если их правильно обучить.       Но где же взять абсолютно преданного лично ей человека без связи с кем-то? Конечно, из внешнего мира, где все было подтверждено неизвестным факторам! И она уже знала кого можно было сделать своим человеком...       Осознание пронзило резко, заставив её губы разъехаться в загадочной для Кикио улыбке. Госпожа Золдик заинтересованно посмотрела на сына, но не получив ответа на свой вопросительный взгляд, потеряла интерес и продолжила проверять тест. В этот раз Аллука решила вывести госпожу Золдик из себя, не ответив ни на один из ста вопросов правильно, что было абсолютно невозможно...       Ал задумчиво взглянула на карту «мира» на стене, найдя свой «ответ» в маленькой островной стране.       НЗЖ.       Муравьи-химеры.       Королевская Стража.       Меруэм.       Комуги.       Пять лет до канона.       Если бы у неё получилось захватить их королеву, когда она попадёт в НЗЖ, и если к этому времени она освоит силу сущности, то Ал вполне могла бы создать Стражей Короля для своей собственной защиты...       Идея была слишком хорошей и одновременно безумной, но воплотимой, особенно если она получит все свои силы и сможет ускорить события этого мира. Все-таки создать таких существ из ничего было... Проблематично, но вот телепортировать сюда Королеву Муравьёв и подчинить её — другое дело. Манипулировать легче, чем создавать из ничего.       Она помнила историю из манги и из сотен фанатских историй, поэтому, как любопытный и в меру жадный человек, в своей непростой ситуации была не прочь получить от имеющийся информации всё, что могла. Ал надеялась, что сможет достичь свободной жизни в окружении тех, кому она могла доверять... Но не понимала, когда её доверие было сопоставлено с полным подчинением кого-то её собственной воле.       Система: «контроль — доверие», требовала переработки, но в нынешних обстоятельствах считалась жизнеспособной... Пока что.       Аллука рассматривала не только свои «будущие и нынешние психические якори», но и предполагала, как дальше сможет использовать свою силу во благо.       Большая сила — это большая ответственность. Да, дядя Бен?       Не стоило забывать и об одной очень важной фигуре... Комуги. На данном этапе Аллука могла найти и забрать её, обучить, дать кров и сделать перспективного человека своим... Она ещё сомневалась во всем, потому что ощущала именно «желание» держать девчонку рядом, а не какую-то нужду. Да и захотела ли бы сама Комуги пойти за ней и смогла бы Золдик добраться до НЗЖ? Смогла бы втереться в доверие и переманить на свою сторону?       Главное не попасться в ловушку самоуверенности и не сказать: «да», но и не отметить неуверенным «нет»...       Лучшим временем отправиться туда был момент, когда Зено отправится в НЗЖ на задание. Если она не ошибалась, то Киллуа упоминал про него, но лишь мельком... Узнать у деда посещал ли он ту страну или собирается — не составит труда, но вот уговорить его взять её с собой, если ещё не посещал... То еще занятие.       Попросить найти Комуги Кикио? Заметить ее попытки «наладить отношения» не составило никакого труда. Она точно была готова на некоторые «одолжения» для потерявшего после отравления эмоции сына. Но как Ал объяснит ей, что знает Комуги?       Никак.       Придумать байку? Не вариант, любой человек с мозгами её раскусит. А тут Кикио с огромным опытом и абсолютной проницательностью. Ал не была слишком умной, но она была достаточно наблюдательной и рассудительной, чтобы не делать резких телодвижений на этой игровой доске.       Комуги должно быть около десяти лет... Время, когда она только начинает череду пятилетних побед в гун-ги. Пять лет разницы между ними не играли роли, ведь она оставалась все такой же гениальной девчонкой, обучив которую можно было получить сильнейшего стратега и «умника» в... «команду».       Но зачем?       Может лучше было остаться одной и не искать себе компанию?       Нет... нет, одна Аллука может не справиться с удержанием контроля над собой. «Человек» социальное существо, стремящиеся к стабильности. В её вечности нет никакой стабильности... Конечно, она давно знала о своей человеческой жадности к силе и чувствовала, что рано или поздно могла «сорваться» на людей вокруг... Сойти с ума от бремени бессмертия и скуки с её силой, равноценно концу света. Поэтому ей была необходима помощь со стороны. Якорь. Милая, добрая и очень умная девочка идеально подходила для этой роли.       Значит теперь её цель — это Комуги.       Знание будущего играло ей на руку только частично, но эта девочка стоила даже крупицы этих знаний. Аллука симпатизировала ей и смутно чувствовала, что забрав её, сделает лучше для них обеих: Ал бы заботилась о Комуги, показывала мир, лелеяла и имела с этих отношений самое важное... Эмоциональный якорь, держащий её силу в узде.       Никто лучше Комуги не подошёл бы для сдерживания Наники. Гон? В отличие от её «цели», он не обладал мудростью и острым умом, что очень привлекало Ал, да и уже был занят Киллуа. Формально, но все же лезть в канон Ал не хотела (его можно сказать уже не было). Может лучше было познакомить их как можно раньше, чтобы переключить внимание брата с неё? Килл сразу заметит подмену, он не Сильва и не Кикио, которые имели дело с сыном только через слуг...       Отправиться на Китовый остров, чтобы увидеть главного героя...       Аллука не могла сказать, что лучше, но теперь в ней начали роиться какие-то мысли о Комуги и определённость в будущем. Правда сначала стоило позаботиться о себе, ведь тот кто не может помочь себе, не сможет помочь другим.       Её цель — свобода, а это мучительная игра в долгую.       — Ты просишь заменить Мицубу? — задумчиво выгибает бровь Кикио.       — Она некомпетентна и слишком эмоционально реагирует на мою силу, мне это мешает. Ты знала, что она прошла неполное обучение? Хотя как иначе, — с сарказмом протянула Аллука.       — Не груби мне, Аллука, — женщина нахмурилась и сжала в руке ручку, что не укрылось от её сына, заставив того состроить виноватое лицо.       — Извини, мама. Я знаю, что ты хочешь создать для меня, Киллуа и Уто лучшие условия жизни... Но до отравления я был наивен и глуп, и принимать эмоциональное отношение ко мне... Это делало меня слабым. Сейчас же я вполне осознанно пришел к выводу, что мне надо стать сильнее. Я не могу позволить Киллуа постоянно меня защищать... Мне нужен компетентный слуга, который не будет меня бояться и будет знать что мне нужно. Только, прошу, не Цубоне и Амане. Мне нужен... Твой человек.       Ал, наконец, делает ставку.       — Хорошо, — протянула Кикио, — Я тебя услышала... Тогда можем решить твой вопрос прямо сейчас. Милый, как ты на это смотришь? Только взамен мы ещё поговорим, — Аллука кивнула,— Хорошо-хорошо, тогда наше занятие перенесем... На потом.       Кикио возбуждено подрывается, чтобы взять со стола телефон и набрать Гото для разговора. Ал делает незаинтересованное лицо — ей, действительно, неинтересно — и кладёт голову на стол, перебирая пальцами листы своего собственного теста с ответами.       Она подумала о том, что иногда находится рядом с кем-то из Золдиков, ей слишком трудно и душно. Само их присутствие рядом, ощущение их Нэн, вибрации их голосов и оценивающие взгляды... Вызвали тошноту и эфемерную хватку на горле. Будто они её душили.       Потому что Аллука знала, что их контроль над её жизнью — абсолютен. Она ненавидела даже мысли об этом, поэтому старалась не думать, просто, черт возьми, не думать!       Кикио цыкнула.       — Из старого штата для тебя не найдётся подходящих слуг, а новый набор только-только начал проходить обучение и проверки... Хм, — она задумчиво нахмурилась, вновь приложив телефон к уху, — Гото, возьми документы о дворецких, сдающих в этом году экзамен, и отправляйся в северную гостиную в верхнем поместье.       Женщина сбросила звонок и полезла в стол, чтобы найти небольшую гарнитуру для уха. Она аккуратно поправила строгую одежду и села за стол напротив сына. Ал лениво проследила за её плавными движениями, подмечая их изящество и тишину. Профессиональная отравительница.       — Хотя обычно я не вовлекаю детей в дела поместья и выбор слуг, но для тебя, солнце, сделаю исключение. Если тебе никто не понравится, то я назначу сменный штат, который будет меняться каждый день, чтобы не возникли никакие неурядицы... Никакой привязанности и, как ты выразился «некомпетентной эмоциональности».       — Спасибо, — Аллука медленно кивнула, посчитав, что план со сменным штатом её не особо устраивает. В этом случае, все кому не лень в этой семье будут знать о её делах. Но решение госпожи поместья окончательно. Сказала — сделает.       — Аллука, посмотри на меня, — Ал медленно оторвала взгляд от рук и листов с кривыми детскими записями, по крайней мере именно так они выглядели на фоне почерка Кикио, — Твой взгляд совсем изменился... я переживаю за тебя. Ты закрылся и почти не улыбаешься никому. Не хочешь поговорить со мной? Может нам позвонить Киллуа?       — Нет, — Ал говорила твердо и без колебаний. Она не могла позволить Киллуа с его сверхъестественным чутьем увидеть в брате кого-то другого, — Я не хочу с ним говорить.       Пусть она и обладала всеми воспоминаниям мальчика и знала как он вел себя и должен был в тех или иных ситуациях, но она сама была абсолютно другим человеком...       — Почему?       — Он ушел на Небесную Арену по заданию отца. Его не стоит беспокоить по пустякам, — женщина хмурится из-за последних слов.       — Но ты же знаешь, что он будет рад поговорить с тобой? Если бы ты только видел, как он переживал за тебя...       — Я не хочу об этом говорить.       — А надо, — Кикио притворно вздыхает, — Я буду ждать ответы на свои вопросы и, надеюсь, милый, ты скоро снова улыбнёшься и обнимешь меня, как раньше. Если ты чего-то хочешь...       Ал многое хотела сказать о своих желаниях, но едва ли смела выходить за рамки выбора еды на завтрак-обед-ужин и комплекта одежды на целый день. Впрочем, последним даже не она занималась толком... А Мицуба, запомнившая предпочтения Аллуки, после небольшой лекции. О поменявшихся вкусах младшего Золдика она уже хорошо знала, как неделю с его пробуждения!       Теперь её гардероб занимала однотонная черно-белая одежда строгих фасонов с тематикой Ушу́. Боевые искусства Зено и его советы по поводу «правильной» (традиционной) одежды для боёв наложили на Ал свой отпечаток, если не травму в буквальном смысле...       «Не оскверняй боевое искусство твоих предков своей развязной одеждой», — Аллука готова была поклясться, что дед хотел сказать «вульгарной», но сдержался.       В учебе Зено был беспощаден, но справедлив. Он сразу понял, что под характер Аллуки подойдёт Тайцзицюань стиля Ян. Под его патронажем она нарабатывала навык чувствовать и предугадывать действия противника по прикосновению и малейшему движению их мышц; мгновенно переходить из защиты к атаке, одновременно сковывая нападающего и раня его в жизненно важные точки, посредством приемов, где удары противника вязли в защите.       «Мягкий Клинок», — часто удовлетворено кивал на удары Ал дед.       Конечно, боевое искусство Золдиков с возрастом менялось и, в конечном итоге, заключало в себя все стили Ушу́. Только она пока об этом не знала... Да и откуда ей знать? С ней об обучение Ушу́ никто не говорил, только по факту.       Поэтому все, что она хотела сейчас было...       — Усиление физических тренировок и снятие ограничения пятого уровня. Я хочу иметь возможность покинуть поместье.       — Я поговорю с Зено насчёт тренировок, но со вторым тебе придётся разбираться самостоятельно, — Кикио лукаво улыбнулась, но напряжённо отвела взгляд, — Иллуми вернётся завтра.       Ал оторопела и подняла голову со стола, чтобы лучше понять врет ли мать. Не врала.       — Быстро неделя пролетела в делах, согласись?... Завтра я покину поместье по делам вместе с дедушкой Махой. Наше обучение перенесётся на... Неопределённое время.       Маха и Кикио покидают поместье... Плохой знак, но к чему именно в этом контексте? Размышления Аллуки прервал стук в дверь. Гото явно торопился с выполнением поручения от госпожи поместья.       — Госпожа Кикио, вот то, что вы хотели, — уважительно поклонившись, протянул документы Гото. Он осторожно посмотрел на младшего Золдика, но промолчал.       — Как раз. Приведи этих, — она пролистала листы, чтобы найти дела уже ранее замеченных сотрудников, — И эту. У неё был хороший взгляд...       Не прошло и несколько минут, как в комнату завели четверых человек: двоих девушек и двоих парней. Кикио дала разрешающий жест ознакомиться с претендентами на должность её личного слуги. Ал обвела их спокойным взглядом, подмечая бóльшую собранность у мужчин, чем у женщин. Никто не шелохнулся, не издал и звука, когда она подошла к ним вплотную.       — Поднимите глаза, — Гото, предчувствуя что-то отошёл на несколько шагов назад, предоставив «проверку» Аллуке. Кикио внимательно наблюдала за действиями сына, желая узнать что же он задумал, — Смотрите на меня внимательно.       Когда Аллука выпустила плотный чёрный Эн в комнате, обволакивая учеников дворецких с ног до головы, двое их них, парень и девушка, инстинктивно рванули к двери, еще один парень сделал шаг назад, но остался стоять на месте, а оставшаяся девушка вздрогнула, но все еще смотрела на Золдика, как тот и приказал.       Эн спало и Гото, покачав головой, вывел пытавшихся сбежать дворецких, смерив свирепым взглядом оставшихся.       — Неплохо... Она тебе понравилась? — прищурила глаза Кикио, заметив интерес Аллуки к вздрогнувшей, но не отступившей девушке.       Ал неопределённо качнула головой и отпустила дворецких, приказав позвать Гото. Поклонившись они вышли.       — Могу я спросить и получить честный ответ?       — Конечно, Ал! Что за вопрос?       — Почему ты послала к Киллуа обученную Амане, а ко мне Мицубу?       Мать семейства застыла, оторопев от вопроса и его «точности». Причин было много, на самом деле, но основная была очень проста...       — Я думала, что она сможет тебя поддержать эмоционально и дать то, что я не могла дать напрямую. А ты подумал, что я специально пренебрегла тобой? — женщина пригласила сына сесть обратно за стол, — Я бы никогда так не поступила с тобой или кем-то другим из нашей семьи. Никогда, запомни.       — Когда отменят ограничение? —Аллука качнула головой и присела за стол.       — Когда ты будешь контролировать себя и свои чувства при использовании манипуляции и Нэн. Пара месяцев? Возможно, недель? Всё будет зависеть от твоей обучаемости, но учитывая то, что ты очень эмоционален...       — Ты уже даёшь прогноз... Иллуми уже что-то подготовил? — проницательно прищурила глаза Аллука, но Кикио не была намерена что-либо отвечать, так что она просто откинулась на спинку стула и вздохнула, — Ясно.       Будто банка крыс, где идёт отбор крысобоя. Выживет сильнейший и самый информированный... Ах, хотя о какой жизни речь?       Ал ухмыльнулась, когда Гото зашёл обратно. Видимо закончил отчитывать почти окончивших обучение выпускников, которые так скоро попытались удрать из комнаты из-за её Эн. Его «неудача» в их обучении, несколько подняла ей настроение и дала возможность понять, что психо-эмоциональное действие Нэн очень даже ей на руку. Эффект неожиданности и флëр психического воздействия в сражениях был обеспечен, а если наложить его на жажду убийства...       Бомба.       — Последняя мне подойдёт... Какое у неё имя?       — Виола Грас, господин Аллука, — Кикио согласно кивнула, подтверждая приказ сына       — С этого дня она служит мне. Я должен сказать сразу: я не терплю страх и слабость, и требую, чтобы в любой ситуации она ставила свою жизнь на первое место, потому что мертвая слуга — бесполезна слуга. Проинформируй её, Гото.       — Да, господин.       — Отлично! Как же хорошо, что мне не пришлось назначать сменный штат... Гото, позаботиться о Мицубе, — сощурила глаза госпожа Золдик, — Завтра новенькая сдаст экзамен дворецких. Она уже готова, да? Хорошо, пусть возьмёт на себя обязанности Мицубы.       — Слушаюсь, госпожа.

***

      Ночь беспокойна и неуютна: в окно бьют ветки деревьев, пытаясь тревожно достучаться до Аллуки; глубоко в лесу ухают совы и стрекочут кузнечики, порождая невозможный ночной гам; тьма обволакивает землю Золдиков плотным коконом, делая итак изолированную землю совсем мрачной.       Безлунная ночь предвещает беду.       Когда Ал возвращается после тренировки с Зено, где так неудачно сломала левую руку и большой палец правой руки, ей кажется, что комната ей не принадлежит. Шёпот шестого чувства медленно нарастает, а в животе Золдик собирается клубень червей, выедающих внутренности. Что-то грядёт, но усталость берёт своё, поэтому она теряет время, когда медленно ковыляет до кровати, кладёт руку на мягкое одеяло и садится на колени на пол, сжимая застеленные покрывала в кулак.       Сегодня Зено заставил её сражаться против людей. Она убивала их голыми руками, вырывая сердца или сломав шеи, хотя она даже не ломала их, а просто выворачивала в неестественных углах, за что получила после от деда по шее. «Все такая же отвратительная техника! У Киллуа всё с первого раза вышло, а ты до сих пор не можешь нормально сворачивать шеи», — дальше Ал не слушала трëп деда, забив на его «правильную» технику «выворачивания» шей, которую, к слову, она могла идеально повторить. Просто надо было соответствовать статусу прошлого Аллуки.       Засохшие пятна крови окрасили её руки по локоть, а в голове стало до жути пусто. Ал казалось в мыслях образовалось эхо, бесконечно зацикливавшие образы и слова сегодняшнего дня. Хотелось заполнить пустоту какой-нибудь не обременяющей информацией, но её не было.       Попросить у Миллуки его мангу? Было бы неплохо...       После оказания первой помощи врачом из больничного крыла, она принимает душ и переодевается, чтобы наконец отдохнуть в мягкой постели.       Шум в голове растёт, но никакие признаки опасности себя не выдают. Дворецкий за дверью, назначенный только на сегодняшнюю ночь, спокоен и собран, а вот Аллука наоборот — начинает себя накручивать и нервничать, сохраняя внешнее спокойствие, но все чаще посматривая в окно.       Пытаясь понять в чем дело, она вспоминает разговор с Кикио и инстинктивно смотрит на время, не понимая почему же ей сейчас надо посмотреть на него.

—00:46—

      Разряд понимания ударяет в голову.       П и з д е ц.       Иллуми уже вернулся домой.       Рассеянное Эн Ал поглощает весь третий этаж, заставляя дворецкого обеспокоенно постучать в дверь и спросить: «все ли в порядке?»       Старший сын семьи Золдиков всегда был пунктуален и прагматичен в плане обязанностей и неоплаченных долгов, особенно, когда это касалось заказчиков и членов семьи. Если ему нужно что-то сделать, он сделает это как можно раньше и как можно эффективнее. Кикио ведь предупреждала, что он вернётся завтра, то есть уже сегодня... И что она перенесёт их занятия на неопределённое время.       Из-за него.       Из-за! Него!       Она намекала, но Ал периодически пропускала мимо себя её высокопарную речь, и очень, очень зря! А-агх!       Ал настигает какой-то необъяснимый мандраж: она глубоко вдыхает и делает вывод, что засыпать сегодня не стоит, да и вообще, на балконе, а то и на улице, гораздо свободнее дышится... Но воздух не способен отключить её неясное ощущение опасности, после нескольких минут выглядывания с балконного окна.       Поэтому когда часы на телефоне показывают ровно час ночи, она выскальзывает из поместья и направляется на знакомую поляну в получасе бега от центрального дома. Один из старших дворецких тенью следует за ней, не издавая ни звука. Он не задаёт вопросов, но безусловно их имеет.       Взгляд.       Аллука тормозит и застывает на месте.       Она не понимает откуда именно, но он буравит её, пронзая насквозь. Поэтому Аллука резко оборачивается, вглядываясь в сторону лесного массива, где только что была, но ничего не видит. Делает несколько шагов в противоположную сторону, но идти на свою поляну — уже не актуально.       За ней уже пришли.       Теперь катакомбы под землей кажутся ей уютными и безопасными.       Но почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему? Почему?       Что он задумал такого, что её чувства вопят? Или не её в общем-то, а кусочка Аллуки Золдика? Что она упускает?       — Господин Аллука, что-то случилось? Вас что-то беспокоит?       — З-замолчи, — рычит она, согнувшись пополам.       Она ощущает, как волосы на коже встают дыбом. Страх заставляет пять чувств обостриться и реагировать на малейшие «неестественные» звуки. В этот момент она радуется, что может усилить слух с помощью манипуляции тела, потому что, наконец, понимает о чем толковало её предчувствие.       Звуки шагов раздаются позади неё. Тихие. Почти неслышные. Но камни нет-нет, но шкрябуться под мягкой подошвой.       Она выпрямляется и вытягивается, как струна, готовясь ко всему на свете. Инстинктивное облако Эн держится вокруг её тела непроизвольно, словно настоящий защитный кокон. Только он не спасет ни при каких обстоятельствах.       Глаза сосредотачиваются на темноте, откуда медленно выплывает тощая фигура...       У Иллуми короткие волосы, спокойная походка и пустой взгляд, направленный точно на младшего брата. Его глаза абсолютно незаинтересованные. Из-за чего её пробирает понимание, что он легко может её раскусить, если что-нибудь заподозрит...       Ал вздрагивает и отдает приказ дворецкому уйти, чтобы тот не слушал их разговор. Забавно, как в этой ситуации она заботится о репутации семьи и слухах, которые предположительно этот слуга может пустить.       Иллуми почти такой же устрашающий, как Сильва. Среди всех отпрысков Золдиков, он самый влиятельный и свободный, потому что обладает силой и возможностью пренебрегать приказами главы семьи. Заслужить доверие родителей — добиться свободы. Он не видит разницы между насилием и любовью, ведь если он сделает больно кому-то из членов семьи и это сделает их сильнее, то что плохого в этом?       Что плохого в насилии?       Все на благо Золдиков.       — Давно не виделись, Аллука. Ты стал сильнее, я очень рад.       Иллуми никогда не обращался к Аллуке его сокращённым именем, не говорил поддерживающих слов отчаянно нуждающимся в любви брату. Он всегда подчеркивал своё двоякое отношение к нему и пытался манипулировать близкими отношениями Аллуки и Киллуа, чтобы получить контроль над последним. Было даже время когда он пытался быть нежным и понимающим, но Сильва пресёк эту попытку контроля на корню. Понимал чего сын хотел добиться...       Потому что Ал имел влияние на Киллуа, а он — нет.       Ей же такая «власть» теперь только в тягость, потому что Иллуми видит в ней угрозу либо отличный инструмент манипуляции.       — Давай перейдем сразу к делу, брат, — Иллуми выгибает бровь и слегка наклоняет голову, не понимая откуда у малыша Ала вдруг появилась такая храбрость, — Что ты задумал? Это ведь из-за тебя маму отослали из поместья? Она могла вмешаться в мое наказание, да?       Еще и Маху послали за ней, чтоб проконтролировал.       — Да, всё так, — Иллуми не видит причин отрицать этот факт, — Пойдешь сам или мне поволочь тебя за собой?       — Сам, — она поджимает губы, но не находит возможности сопротивляться: всё в этом доме подчинялось системе наказаний за провалы, и сами Золдики не были исключением. Только в этот раз её наказание такое, что старшие в доме принуждают Кикио под конвоем покинуть поместье, предотвращая её вмешательство, понимая, что она обязательно что-нибудь предприняла бы. Наверное, даже на пару с дедушкой Махой.       Она не знает чего ожидать. Нервы натягиваются, как самые настоящие струны.       Иллуми неопределённо хмыкает и манит брата за собой рукой, тот не мешкая идет за ним следом. Дворецкий, смиренный взглядом Иллуми, остаётся стоять посреди леса.       Человек и общество в целом способно сохранять самообладание до тех пор, пока всё идет по плану, даже если сам план ужасен. По этой причине, Ал пытается думать, что все точно, как надо. То, что произойдёт дальше — задумано человеком, не её, конечно, план, но другого человека...       Еще хуже, чем могло бы.       Когда лифт останавливается на самом нижнем этаже подземелий, Ал обмирает всей своей сущностью. Ей страшно, настолько, что её чувства в какой-то момент просто исчезают в море ледяного спокойствия. Мысли отрезает на физическом уровне сам организм, вмешиваясь в выработку адреналина и работу мозга.       Всё.       Дверь, к которой тянется рука Иллуми, точно такая же как в манге, где держали «Нечто».       — Ты хочешь меня запереть? — сухо говорит Аллука, теперь уже без страха заглядывая в глаза брата.       — Откуда у тебя такие размышления? — в удивлении поднимает брови Золдик, — Конечно, я лишу тебя свободы на время... но разве это повлияет на твой контроль над собой?       Аллука сжимает руки в кулаки и злиться до скрежета зубов, заставляя Иллуми внутренне ликовать из-за полученной реакции брата.       — Ты ведь знаешь, что в нашей семье только отец может на меня повлиять, но никак не ты, Иллуми. Пытки? Яды? Психологические манипуляции? Ничто из этого не возымеет эффекта, не после моего открытия Нэн и способности к манипуляции телом.       — Ты так уверен? Я хорошо подготовился к нашей встрече, — Иллуми беззлобно хмыкает, разведя руки в стороны и заставив её напрячься, — Что ж дам подсказку: в этом и суть, Аллука. Ты будешь пытаться адаптироваться, распоряжаясь всем, что у тебя будет.       Она распахивает глаза, когда Иллуми отделяет её от себя странными дверьми, пропитанными Нэн без ручки и замков. Они со скрипом закрываются, не оставляя никаких прорех и следов. Комната пуста и абсолютно чиста. Тусклый свет освещает все пространство, показывая отсутствие каких-либо следов присутствия человека. Ни камер, ни окон.       Аллука мотает головой из стороны в сторону, пытаясь понять в чем подвох, ведь изоляцию от других людей едва ли можно считать «наказанием». Пустая бетонная комната не даёт ответа: гладкие стены, едва заметные линии стыков панельных блоков; на ощупь — гладкая металлическая плита: потолок, стены, пол, даже скрытая теперь дверь... все металл.       Ал взволнованно скривилась, ощущая поднимающуюся волну гнева от моментального осознания.       «Ты будешь пытаться адаптироваться, распоряжаясь всем, что у тебя будет. В этом суть», — Иллуми дал ей самую прямую и понятную подсказку.       «Мудак!», — зарычала она. Поняв, что комнату заполняет едва ощутимый газ, она не сдерживаясь ударяет напитанным Нэн кулаком по двери. Та никак не реагирует, оставаясь в таком же спокойном состоянии. Её Эн экранирует обратно в комнату, поэтому узнать что за приделами комнаты — невозможно...       Если бы не её сверхчувствительность, она бы не за что не почувствовала этот едва витающий в воздухе аромат... Нейротоксинов со смесью Нэн Иллуми! Захотел её обездвижить и взять под контроль!? И ведь не сбежать! Попытается избежать наказания — получит ещё больше!       Хорошо подготовился.       Сев на пол, Аллука сложила печать концентрации, чтобы повысить прочность покрова Тэн и начать выводить из организма яд, проникающий через дыхательные пути и кожный покров. Ей хватало концентрации, чтобы следить за обстановкой, но ничего больше не происходило... Ей оставалось только думать и ждать.       Мудила-брат решил взять её измором, чтобы измотать и начать действовать уже самому в самом конце. Умно, заставить её защищать себя Нэн и манипуляцией тела, чтобы повысить уровень контроля в опасной для жизни ситуации (она ставила на то, что именно так он и сказал Сильве!), а потом, когда её сил не останется и она будет использовать манипуляцию на максимум, вмешаться самому. Она почему-то не сомневалась, что Иллуми придёт к ней сам, чтобы забраться в голову и хорошенько проехаться по мозгам.       Сумасшедшая семейка...       Одежда мерзко липла к коже, пропитанная потом. Она пыталась выводить яд сразу, после его поступления в организм, но больше всего страдали лёгкие, с которыми она мало что могла сделать... С каждой десятой минутой защитный покров Нэн истощался всё больше и больше, отделяя Аллуку от ядовитых паров тонким миллиметровым слоем.       Туман в комнате стал очевиден настолько, что его можно было потрогать руками.       Сильва изначально дал команду Иллуми, чтобы тот «помог» Аллуке повысить свой контроль над собой во время использования Нэн и манипуляции телом, но Кикио намекнула ей, что тот собрался испытывать брата, по большей части, психологически. Это значит, что ей ни в ком случае нельзя: обвинять брата в несправедливости наказания и сомневаться в необходимости наказания, а значит пытаться сбежать и нападать на Иллуми — вдвойне нельзя.       Полтора часа она выдержала достойно, ожидая когда её аура окончательно обнулится. Ал прекрасно знала, что этот момент придёт и сделать против смешанного старшим братом яда она мало что сможет. Он прекрасно обладал информацией к чему у неё был иммунитет, а к чему нет... Хотя можно сказать, что она продержалась дольше чем он рассчитывал, благодаря осознанному понимаю распространения яда и контролю над собой.       Только нейротоксины очень опасны при долгом воздействии на тело. Главная проблема — неспособность их эффективно вывести из организма, ведь как только они попадают в тело, они начинают влиять на нервную систему.       Горло захватила судорога, сжавшая дыхательные пути. С новым толчком крови в теле яд окончательно парализовал дыхательную систему, поэтому Ал склонилась над полом, схватившись за шею и начав задыхаться. Она сосредоточено пыталась замедлить метаболизм и распространение нейротоксина в нервной системе, чтобы растянуть неизбежный момент отравления, обездвиживания и высокую вероятность смерти из-за прекращения дыхания и сердцебиения, а то и повреждение мозга...       Что за дикий коктейль он намешал сюда?!       Её несколько раз рвёт и окончательно выводит из строя, забирая способность двигаться и дышать.       Сначала она хватает губами воздух словно рыба, выброшенная на берег, но понимая и чувствуя тщетность сигналов мозга к дыхательным органам, почти теряет сознание, увеличивая долю кожного дыхания и замедляя все процессы в теле насколько это было возможно.       Всё, что удаётся контролировать — это сердцебиение и вялые мысли, плавно перетекающие в мысле-образы. Но мозг потребляет слишком много калорий для своей работы, поэтому его приходится использовать с минимальной отдачей: вывод яда из организма и создание иммунитета.       Когда Иллуми решает использовать Нэн напрямую, она почти не двигается и не дышит. Она видит сквозь веки смутную тень над собой, а потом ощущает, как кожу пронзают иглы, десятки игл. Голова, шея, грудь, ладони, бедра...       Никакой паники. Только контролируемая злость, повышающая уровень жизненной силы и, соответственно, ауры. Попытка Ал вывести инородные тела из организма для Иллуми абсолютно неожиданна, но его рука не вздрагивает и продолжает своё дело, с каждой новой иглой забирая контроль над телом брата себе.       — Я удивлён на сколько тебя хватило, — пара игл с Нэн пронзает её грудь, заставляя лёгкие вновь заработать, — Дыши медленно.       Аллука понимает, что не может ничего... Старший брат ждал её ослабления, чтобы подавить волю и не упустить возможности... но для чего? Вбить что-то ей в голову? Не с её сознанием, имеющим духовную структуру и иммунитет к воздействию манипуляторов... ха...       Иллуми отслеживает все реакции тела, контролируя буквально всё в теле брата. Он почти ласково проводит по вспотевшему лбу рукой, открывая доступ к чужому черепу и медленно вводит в голову Аллуки одну-единицу иглу точно в центр, заставляя его окончательно потерять сознание, впадая в бесконечную пустоту.       — Ты не можешь пойти против меня, Аллука.