Καταστροφή

      Если кто-то думал, что территория Золдиков — это только гора Кукуру и её подножие, то он крупно ошибался. Им принадлежала не только гигантская возвышенность в три с половиной тысячи метров над уровнем моря, но и многие километры, если не мили, лесов, одно болото, озерного происхождения, и небольшая степь, состоящая преимущественно из серебряного ковыля и магического типчака, используемого в медицине для лечения желудочно-кишечного тракта. Золдики хорошо зарабатывали на культивировании и обработке последнего, а ведь до появления Кикио этим никто не занимался, ограничиваясь лишь пополнением личных запасов лекарств и ядов, а очень зря…       Поместье на горе с обширной подземной сетью тоннелей и бункеров — малая часть всех построек. Сколько еще было перевалочных пунктов для лечебного отдыха на природе? А сколько было тренировочных зон, наполненными ловушками и опасными тварями?       На карте республики Падокии, владения Золдиков — это огромный неправильный овал. И чтобы пробежать по всем зонам обычному человеку, понадобится ровно три с половиной дня с учетом отсутствия препятствий, коих было разбросано непомерно много, поэтому Аллука знала, что на самом деле нужна почти неделя и огромные запасы провианта и антидотов от ядов местной фауны.       А ещё она находила интересным факт того, что центральные ворота, над которыми восседал древний дракон, находились максимально близко к верхнему поместью. Его построили так, чтобы овальная форма территории на карте искривлялась некрасивым зигзагом центральной дороги, пронзивший круглую фигуру насквозь. Хорошее решение для минимизации времени нахождения чужаков на их землях. К слову, дороги, по которым ездили туристы, тоже принадлежали Золдикам, как и компании, которые предоставляли туры. Тут-то логика понятна… Тотальный контроль.       Вблизи Тацу на центральных вратах выглядел ещё более детализированным: тонкие трёхпалые лапы, длинные оленьи рога на голове, чешуя карпа на спине и гладкое брюхо по всей его длине завершала тонкая пушистая кисточка. Мастер металла знал свое дело, когда отливал эту фигуру и придумывал отделку для крыла Зено, где буквально все было в драконах.       Ал смутно помнила, что японские змеи отличались от корейских и китайских наличием исключительно трёх когтей на лапах, что объяснялось мифологической теорией: «чем дальше от Китая проживает дракон тем меньше у него когтей». Азиатские корни — теперь уже её семьи — знатно напрягали…       Она хмыкнула, найдя свои мысли смешными и одновременно очень интригующими. Этот мир был полон абсурда и неизвестности, и чем больше она задумывалась об этом, тем больше у неё возникало вопросов. Например, в этом мире существовали крылатые выражения и истории, принадлежащие её первой жизни. Что наводило на не радужные мысли.       «Ящик пандоры», «ахиллесова пята» принадлежали древнеримскому периоду, а самые любимые Аллуки — «за семью печатями», «волк в овечьей шкуре» и «запретный плод» были взяты из Библии.       Парадокс.       Здесь определённо была Библия в том самом виде, который был в её «первой» жизни, но откуда она здесь? Можно ли было сделать вывод из всей информации, что этот мир на самом деле её первый? Слишком много совпадений... Но как такие сущности как — теперь уже она — появились?       Тупик. Ясно только, что некоторые ответы она может найти если вернётся на Тёмный континент, но такого желания в ней пока не наблюдалось…       Интересно, если она попытается открыть врата, как быстро дворецкие её скрутят и дотащат до поместья под очи деда или отца?       Запрет пятого уровня всё ещё действовал, хотя теперь её и не держали под землей, но конвой из слуг никто не отменял. Кинув смазанный взгляд в сторону ожидающего позади «конвоя», Ал пришла к выводу, что бежать сейчас — и думать о побеге — гиблое дело, а жаль.       Мицуба поёжилась, едва заметно дёрнув плечом. Она до сих пор ощущала что-то незримое и неимоверно опасное от своего господина, когда как внучка Цубоне, Амане, была максимально спокойна и сосредоточена на своей задаче — следить за младшим господином. Вот кто, действительно, не будет сомневаться ни секунды, если что-то произойдёт, вот кто спокойно убьёт или подставит Мицубу, если того потребует ситуация.       Отряд для её наблюдения определили необычный.       Амане, мажордом Киллуа, теперь была освобождена от нужды присматривать за ним, и по приказу Кикио вернулась в общий штаб слуг. Из-за нынешней нужды её назначили соглядатаем Аллуки, как одну из самых компетентных работниц. Она была вся в бабку, которая служила Зено, а потом и Сильве. А вот Мицуба исполняла вторые роли, присутствуя скорее для облегчения взаимодействия Амане с Аллукой, чем для выполнения слежки и контроля. Она была некомпетентна и молода.       Не нужно было быть гением, чтобы понять почему Кикио с Сильвой назначали именно её личной дворецкой Аллуки.       Ал находила такую постановку показательной: Амане выше Мицубы, как по силе, так по власти в доме. Пусть у них двоих формально одинаковое положение — личные слуги, но их «подопечные» обладали разной властью, что передавалось и им. Формально, опять. Да и назначение слабой и недостаточно обученной Мицубы как её мажордома… Показательное пренебрежение младшем сыном.       «Уважение — не пустой звук», — относилось только к слугам и заказчикам Золдиков.       Может немного накалить ситуацию?       — Мицуба, я открою ворота, но не выйду за пределы территории, понятно? — дворецкая неловко подняла глаза, не понимая, что сказать в ответ, и переглянулась со «старшей».       — Я обязана настоятельно порекомендовать Вам не пересекать линию врат, господин Аллука, — вмешалась Амане, — Если Вы пересечёте границу, мы будем вынуждены применить силу.       Нижний внутренний притвор двери определял «границу дозволенного», переход которого означало немедленное подавление Аллуки и её скорейшее возвращение в подвалы поместья. Широкая полоса... Всего пять шагов.       — Я тебя услышал, — махнул рукой в сторону слуг мальчик и отвернулся, — Еще раз влезешь в мой разговор, будешь наказана.       Девушка склонила голову и отступила назад.       Аллука потянулась всем телом, широко раскинув руки в стороны, чтобы прогнать Нэн и размять затёкшие мышцы. Воздух полностью забивает лёгкие благодаря медитативному дыханию, а специальные движения раскрывают Сëко. Ладонь очерчивает двигающийся по телу поток Нэн: ноги, руки, туловище, голова... Это похоже на ритуальный танец медленный и плавный.       Она должна иметь крепкую опору, чтобы не заскользить, не ослабить напряжения во всем теле и не сдаться под напором массы дверей. И тело — это опора.       Крепко упёршись руками в непробиваемые створки, она делает глубокий вдох и наваливается вперед. Раздаётся скрежет, переходящий в нарастающий треск и перестук скрытых механизмов… Монолитные двери гулом оповещают округу о своем медленном открытии, из-за чего где-то глубоко в лесу поднимает голову огромная сторожевая гончая.       Через два шага Аллуки поддаются первые врата. Никакого Нэн, только чистая физическая сила и воля. Третий шаг открывает половину второй двери, но на большее её физическая форма пока не способна… Это был предел прошлого владельца. Когда как Киллуа уже мог спокойно отворять вторую дверь полностью.       Золдик тяжело выдыхает и выпускает Тэн на полную, подстраивая мышцы для более эффективной проводимости ауры. Боль от тренировки рвет сознание, но отключение восприимчивости нервных волокон, никак не помогает унять её. Теперь Ал замечает, как что-то внутри неё натягивается, как Нэн активирует какие-то непонятные механизмы и как манипуляция телом влияет на разум...       Амане застывает на месте, пытаясь разобраться с возникшим ощущением опасности. В этот миг она замечает реакцию Мицубы, которая словно наученная опытом делает шаг назад. Чёрно-белое нечто окутывает Золдика, создавая покров Тэн, но пугают дворецкую не эманации плотной и мощной ауры: она уже давно привыкла к ощущению кого-то более сильного рядом, а какое-то едва ощутимое давление…       Когда дворецкая сосредотачивается, прощупывая чужую ауру… Её обуревает ужас.       Тьма заменяет Нэн господина Аллуки и оживает, создавая иллюзию уродливых и перекошенных лиц мертвецов, вместо глаз и ртов которых — чёрные провалы… Там, в их глубине, отражение смертельно опасной пустоты. Она встряхивает головой, сбрасывая иллюзию, и встречается глазами с Мицубой. Она точно знала, но ничего не сказала ей!       Вторые врата открываются также легко, как и третьи, но четвёртые — это что-то запредельное, выходящие за нынешние возможности Ал.       Когда 28 тонн зависают в неподвижном состоянии, старый сторож осторожно выглядывает из своей каморки, ожидая увидеть кого угодно, но не Аллуку. Он кланяется ему, на что мальчик улыбается, делает ровно пять шагов назад и со смехом валится на спину, тяжело дыша.       Двери закрываются с дрожью земли.       Мысли о её нынешней силе ударяют в голову, опьяняя сознание. Разве не прекрасно быть сильной? Быть способной отстоять себя и всё, что тебе дорого… Пусть не перед этими чудовищами в поместье, но в нынешней ситуации, обычные люди для неё — хрупкие стеклянные фигурки, которых переломает даже её касание.       А если бы она активирована Хацу, то проблемы с четвёртыми вратами не возникло вообще… Только последствия не заставили себя ждать: истощение и переломаное тело. А ведь когда-нибудь удача подведёт Ал, и вместо руки она сломает позвоночник. Золдики правда найдут способ поставить её на ноги, но приятного будет мало. Зато урок, что такое Хацу без контроля!       Что уж говорить о сущности…       Украдкой оглядевшись по сторонам, Ал не замечает следящих птиц Миллуки и камер с внутренней стороны врат. Попытаться сейчас выйти?       Три двери — большой показатель…       Она застывает на секунду, но потом хихикает: её сил недостаточно, чтобы покинуть этот дом. Ограничение 5 уровня не оставляет вариантов, кроме как быть послушной собачкой на поводке. Хотя было бы забавно «случайно» уйти с туристами или бандитами, притворившись невинной овечкой.       — Вы побили свой рекорд, господин Аллука… Поздравляю! — натянуто улыбается Мицуба, пока Амане не может издать ни звука. Она еще слишком молода и неопытна, чтобы держать себя в руках в присутствии чего-то настолько… Непонятного.       Ал никак не реагирует на поздравление, замечая Амане и её ступор. Уже не в первый раз кто-то так реагирует на её ауру, в отличие от Золдиков: Зено ничего не говорил, как и Сильва… Может сущность влияет на «привкус» её Нэн? Какое-то опасное для «слабых» людей выделение, похожие на жажду крови?       — Амане, что тебя напугало? — Золдик приподнимается на локтях и заставляет девушку сбросить мимолётное оцепенение.       — О чем вы…       Ал хмурится и отворачивается. О дочери старшего дворецкого у неё складывается двоякое впечатление. Она уважительна и покорна. Но то, как Ал противопоставляет её и Мицубу угнетает, заставляя вспоминать все грехи своей дворецкой.       — А тебя? — моментально меняет «цель» допроса Аллука, — Ты знакома с моим Нэн гораздо дольше Амане. Скажи прямо… что тебя пугает?       Девушка в сомнении отвела глаза, но, получив разрешение через гарнитуру в ухе от Гото, все же открывает рот:       — Иногда ваша аура на пике излучает что-то… Неестественное. Это все ещё аура, но не такая как у других Нэн-пользователей. Она будто…       — Живая, — Амане отвела взгляд, — Сейчас вы использовали лишь Тэн, но я впервые видела что-то подобное. Тысячи глаз, которые смотрят прямо…       — Я приказал тебе не перебивать меня.       — Прошу, простите меня, я приму любое наказание, господин.       — Проси, но не жди прощения. Золдики не прощают ошибок, но я достаточно лоялен к вам, слугам, поэтому запомни сегодня мою милость. Гото, выбери соответствующие наказание для Амане в конце дня, — в пустоту сказала Ал. Она не сомневалась, что её слова будут услышаны.       Поднявшись на ноги, Аллука встречается взглядом со звериными глазами Мике, медленно выплывающей из-за деревьев огромной тенью. Гончая не подходит близко, но внимательно наблюдает за всеми людьми перед вратами, пока Аллука прикидывает: «Будет ли Мике сегодня расположенной к обнимашкам?».       У этой суки было переменчивое настроение, но о детях Золдиков она заботилась, как о своих щенках. Пусть теперь вместо желания защитить её, как члена своей стаи, она чувствовала от Мике инстинктивное желание подчиниться.       Ожидаемо. Нечто — высший хищник.       Ал проводит рукой по опущенной к земле морде и хмыкает. Власть над живым существом не нравится Ал. Противное ощущение вседозволенности не приведёт ни к чему хорошему.       — Охраняй врата, Мике, — гончая послушно припадает к земле в ожидании новых «туристов», — Я прогуляюсь сам.       Основная задача этой прогулки — тренировка теневого бега и разведка территорий поместья, целью которой был поиск подходящего для медитации места. Ал хотела проработать все основные элементы упражнений Зено и ввести их в список ежедневных занятий с утра, чтобы потом перейти к усиленным силовым тренировкам непосредственно уже под контролем деда.       Сначала ловкость и гибкость, потом уже сила… Особенно с её-то нагрузкой Нэн на тело.       Конечно, можно было занять любую тренировочную площадку под горой, но в том-то и дело, что все они были под землей! Ал это не совсем нравилось! Отсутствие света, ветра и живой природы вокруг не позволяло расслабиться и сосредоточиться, потому что всё было как… Как в Бездне.       Ха-а-а…       Да, ладно? Когда же темнота и глубина стала вызывать у неё брезгливость? Страх — эмоция, эмоции — слабость.       Ал решила списать свои ощущения по поводу темноты на слияние с сущностью. Она старалась не трогать гнойник воспоминаний, связанных с прошлым, хотя бы потому, что чувствовала — еще немного и ей захочется выпасть в окно или неудачно выпустить Нэн на тренировке, где исход — свёрнутая шея и смерть, хоть и формальная.       Она ещё не представляла, что произойдёт если лишиться тела. Скорее всего её смерть — потеря тела, приведёт к высвобождению всех частей Ай и волнообразному апокалипсису на всём континенте.       Конец человечества или точнее остатков человечества.       Эх... Иногда ей становилось тяжело мыслить рационально, но ради себя самой и всего того, что ей удалось пережить, Ал была обязана не только выжить, но и насладиться жизнью, чтобы сохранить хорошие воспоминания. Желательно не устраивая Армагеддон.       Это всё, что ей осталось делать с такой силой.       Ветер сурово обдул напряжённое детское лицо, пытаясь разгладить маленькие морщины. Холодный и свежий он стрелой пролетел вперёд, чтобы сорваться вниз и разбиться о долину трав и рассеяться в зеленом океане. Восточная степь Кукуру раскрылась перед глазами Аллуки с высоты травянистого склона, прямо как на ладони.       Неудивительно, что здесь было так зелено. Эта земля тысячелетия назад была покрыта обогащённым минералами пеплом, что сделало её невероятно плодородной. Настолько, что здесь росли очень редкие травы, используемые при производстве медицинских препаратов и требующих особых условий роста. Да так много, что казалось, что один запах мог излечить от многих зараз или… вызвать галлюцинации.       Красивое и спокойное место. То, что надо.       — Я буду здесь ещё час. Вы можете меняться, если в этом есть необходимость.       — У вас будут ещё поручения? — склонив голову, поинтересовалась Мицуба.       — Принеси чай в термосе, фруктовый, — дворецкая поклонилась и сделала несколько шагов назад, скрываясь в тени.       До занятий с Кикио полтора часа. Возвращение и подготовка к ним займёт около тридцати минут, а значит у неё полно времени для медитации и проникновения в «подсознание» для изучения проблемы связи с сущностью, сила которой подавала минимальные признаки жизни, что беспокоило Ал с самого момента «попадания».       К своему второму «я» у неё было неопределённое отношение, вытекающие из множества связанных элементов, центром которых были воспоминания и ощущения. Первое не особо беспокоило её, хотя бы потому, что было обрывочным и не имело под собой основания из «чувств» сущности, которые её бы просто стерли, не оставив от «Сони» и следа… Она бы с ума сошла, если бы у хтони имелась личность или какая-нибудь память, которая бы резко проснулась после поглощения.       Второе, было скорее итогом её сосуществования с сущностью. Сказать, что в первое время, после смерти, она была напугана и рассеянна — ничего не сказать. Она очнулась во тьме, словно новорождённая, не имея ничего: рук, ног, голоса или даже глаз. В то время её жизнь определялась лишь возможностью смотреть и ощущала отголоски подобий мыслей от… Чудовища.       Тут крыша потечёт у любого, что уж говорить о ней и её приступах паники, которые ни к чему не привели? Главное, что она смогла это понять и смириться.       Но тогда это было отвратительно… и страшно. Некоторые ощущения душили её до сих пор. Она не хотела вновь заставить себя вспоминать: кровь на стенах, затхлость и безумие мыслей, скачущих с одного на другое, никакой стабильности, постоянные скачки с одного уровня Бездны на другой, всё ради того, чтобы убить как можно больше существ, всё, ради того, чтобы поглотить других и выбраться. После такого запах смерти будет преследовать её вечность…       «Ничего и никогда не будет как было прежде. Я стала пустотой», — Ал так часто думала об этом. Интересно, насколько же она изменилась с тех пор как попала в этот мир? Достаточно, чтобы воспринимать убийства и пытки как норму.       Ал вошла в медитацию, сосредоточившись на потоках Нэн в теле. Аура напоминала ей ползущих по коже насекомых, которых безумно хотелось стряхнуть. Да только их не было, но желание встать и осмотреть себя не пропадало… Нужно было железное терпение для такого. Она не была уверена, что медитация сработает и ей удастся добраться до «сути» проблемы, которую она ощущала, как «стену» между её «я» и «силой».       Как же тяжело подбирать слова, когда вся твоя информация о проблеме варьируется «я так чувствую» и «здесь так надо».       Нэн уплотнилось вокруг тела Золдика плотным чёрным покровом, вырисовывающим страшные кривые лица, из-за чего Мицуба, принесшая чай, не решилась подойти ближе пары десятков шагов. Она так и осталась стоять рядом с безучастной Амане. Странная аура все ещё заставляла её инстинкты вопить и молить БЕЖАТЬ ОТСЮДА.       Глаз дворецкой нервно дёргается. Кажется, пора было подавать прошение на увольнение…       Аллука разочаровалась в своей «медитации» на двадцатой минуте, когда поняла, что работа с Нэн не особо помогает с допуском к силе, хотя значительно облегчает её «ощущение». Как бы она не уплотняла ауру, не повышала давление на «границу», между ней и сущностью все равно стояла какая-то непонятная стена, чём-то похожая на «условие».       Хм…       Хтонь спокойно использовала свою силу без ограничений, так чего не хватало ей для использования этой силы, но что было у сущности? Или же что было у Наники, чего не было у…       О.       Разум и воля?       Или какие-то навешанные ограничения? Нэн ведь такое любит…       Ал выдохнула, рассеяв весь скопившийся вокруг тела поток ауры, и завалилась на спину, наконец, заметив как позади неё трясется напуганная дворецкая. Неженка. Она ведь совсем чуть-чуть выпустила неплотное Эн, пара метров не более, а она уже дошла до нервного срыва.       — Сколько осталось времени до занятий? — валяясь на земле, Ал вытянула руки, чтобы забрать термос с чаем и налить его себе.       — Еще час, господин, — подала голос Амане из тени деревьев, Аллука проследила за ней краем глаза.       — Хорошо… Мицуба, ты ведь выделитель?       — Д-да, — осторожно поклонилась дворецкая, не понимая к чему был этот вопрос.       — Сколько длилось твое обучение у дворецких?       — Шесть месяцев, господин Аллука.       «Слабый выделитель, явно пользующийся метательным оружием с каким-то усилением. Скорее всего это тяжёлые ножи, слишком характерные мозоли на руках. Училась шесть месяцев, а не как все два года», — Аллука не стала продолжать разговор, решив для себя попробовать поговорить на занятиях с Кикио о замене Мицубы на любого другого способного человека из штата слуг.       Она не подходила под работу которой её хотела загрузить Ал, слишком мнительна, робка и напугана её силой и этот страх вполне мог стать завистью, которая бы вылилась в плохое отношение. Возможно, госпожа поместья послала эту девушку, считая наличие столь эмоционального объекта среди окружения Аллуки приемлемым и даже необходимым, ведь он был очень нетипичным Золдиком. А именно…       Слабым.       Когда время заканчивается, фруктовый чай оказывается выпитым, а аура тщательно сокрытой Зецу. Она наконец возвращается в поместье.       Ал хотела бы научиться приему полного сокрытия ауры и её остатков, посредством дестабилизации остаточных частиц, как это умели все старшие в семье, но это требовало гораздо более высоких способностей в контроле Нэн. Очень полезное умение, о котором она знала лишь вскользь из книг. Стоило больше уделить внимание чтению…       — Мицуба, принеси мне книги о начальных этапах изучения Нэн и тренировках повышения контроля над аурой в комнату и убедись в этот раз, что там никого не будет. После занятий я зайду за ними, а потом сразу к деду на тренировку. Про перекус не забудь, хочу в этот раз каких-нибудь овощей, мои вкусы ты знаешь.       — Как прикажите.

***

      Аллука не была гением в учебе, но не прикладывала никаких сил, чтобы держать средне-высокие баллы в школе, а потом и универе. Она всегда получала средние оценки, кроме тех предметов, которые ей нравились или были связаны с тем, что ей нравилось. Например, литература. Она любила читать и анализировать, просто потому что ей это давалось на «отлично». Рассуждать почему тот или иной герой поступил так и как можно было эффективней применять сверхъестественные способности…       Настоящий Аллука же был профаном в анализе, но у него сносно получалась начальная математика и физика, которую наравне с остальными предметами пихали в детей Золдиков. Получив его тело и душу в свое распоряжение, Ал не чувствовала никакого дискомфорта при изучении нового материала: что-то ей было знакомо, а что-то просто понятно… Эх, быть тупым надо еще уметь, да? Тогда у неё это никогда не выйдет, хотя она и пыталась…       Кикио посчитала быструю обучаемость сына за знак, который говорил ей углубиться в геополитику, экономику и отношения в сфере наемничества между разными группировками. Анализ здесь работал как раз на руку Ал, как и её абсолютная способность к запоминанию. Только в её планы не входило выделяться на занятиях! Госпожа Золдик моментально это выяснила, после сдачи нескольких тестов, ведь Ал делала ошибки там где точно знала ответ, по мнению Кикио…       Так и началась их небольшая конфронтация в учебной аудитории, где Аллука периодически строила из себя тупицу, а Кикио была вынуждена идти на различные ухищрения, чтобы выяснить где действительно у её сына были проблемы.       Киллуа в этом плане был проще, он просто сбегал с занятий, а вот она себе позволить сбежать не могла: ей нужны были любые знания, как и понимание того, куда она попала и как ей себя вести в тех или иных обстоятельствах. Ещё ей нужно было не дать матери навесить на неё ярлык «гения», чтобы ещё и здесь отдуваться за Наследника…       Когда Киллуа вернётся… Ал ему все припомнит.       Она ведь была обычной, но умела заставить себя стараться и могла выкручиваться из разных ситуаций с помощью своего языка. Так просто сложились обстоятельства, она не была гениальной, пусть Золдики и считали теперь по-другому.       Гребаные обстоятельства.       — Почему в Падокии нет крестных отцов, в отличие от других регионов. Это из-за нас?       — В большей степени из-за меня, — поправила очки Кикио, сидя напротив сына за столом, — Я не терплю конкурентов в своей сфере интересов, как, впрочем, и твой отец. Это, конечно, не секрет для семьи, но мы решили, что будет хорошо не иметь врагов под боком, поэтому устранили их и подмяли всю местную преступность под себя. Старшему поколению не хватало гибкости в этом вопросе, хотя тесть очень умён и мог бы попробовать сам, но, по неизвестной мне причине, не стал, — женщина задумалась об этом, будто никогда не приходила к этому выводу.       Она смутно догадывалась о том, почему её дед не стал влезать в дела мафии и правительства, хотя в молодости сил на это ему хватало. Причина могла быть любой, но она ставила на его личные принципы, которые ему накрутило ещё более старшее поколение Золдиков. Он никогда не убивал не свои цели и жил, следуя закону, написанному у него на одежде: «один день — одно убийство». Целая философия.       Аллука нарисовала в тетради извивающегося дракона, который был выгравирован на диване в комнате Зено. Ал в детстве часто навещал этого старика, постоянно дёргая гобелены с родословной семьи со стен, но больше времени он проводил в другом поместье на севере, где проживал Маха.       Кикио мягко ударила пальцами по столу, привлекая внимание сына.       — Наш регион нейтрален, поэтому никто не устраивает здесь своих разборок, ведь это чревато вмешательством Золдиков. Рычагов давления у нас полно, как и высокой репутации, поэтому никто с нами не шутит... С правительством также. Я нашла «хороших» людей, чтобы они представляли Падокию на мировой арене.       Она нахмурилась, не решаясь уточнить, что имела в виду Кикио, говоря о «хороших» людях... Либо они были принципиальны и действительно делали что-то для страны, что несколько не складывалось, ведь тогда общеизвестное существование Золдиков ставилось под острый вопрос. Либо обладали абсолютным отсутствием тормозов, что тоже не было лучшим управленческим решением, ведь порождало ужасный хаос и сотни ненужных смертей.       Интересно, какую золотую середину нашла Кикио? Подкуп? Угрозы? Или может какой-нибудь сладкий пряник?       — Вы поставили кого-то своего управлять всей… Системой?       — Этим в основном занимаюсь я, обучая Миллуки. У него талант.       — То есть… ты управляешь всем оставшимся «бизнесом» прошлого крестного отца Падокии и паралельно являешься тенью правительства? Бордели, притоны, наркотики, в общем-то, весь чёрный рынок, плюс контроль всех законных операций?..       Не слишком хорошо ли? Что вообще у неё за мать такая?! Разве принципы наемников позволяли что-то подобное?! Ал вспотела и неопределённо скривила уголки губ, представляя с каким сопротивлением столкнулась эта женщина и что она могла сделать, если захотела бы найти Аллуку, после побега.       Одни проблемы!       — Я лишь создала «нейтральную платформу» со своими законами, за которой наблюдаю, имея все ключи и пароли… Ах, твой отец был в восторге от увеличившегося влияния и количества новых заказов от высших чинов, как вспомню его довольное лицо, м-м-м, — Кикио плотоядно усмехнулась, облизав губы. Она знала насколько это все было опасно, ведь любой «большой» заказчик из большой пятёрки мог объявить всех Золдиков вне закона.       — Конечно, мне не тягаться с Йоркшином или Метеором в размахе и особенности «ресурсов», но в этом деле важна осторожность и степенность. Я ведь не стану просить Сильву постоянно подчищать за мной?       Гордость Кикио и безумная хваткость в «бизнесе» заставила Ал испытывать уважение к матери и немного страха. Она оказалась очень волевой и свободной в рамках, установленных старшими Золдиками. Для такого нужно было невероятное количество силы воли, но все равно…       Она была птицей в клетке, вынужденной смотреть что лепят из её детей.       — У нас же есть какой-то общий символ? Ну, как определить то, какое заведение является «нашим»: знак, пароль какой-нибудь, цветовая палитра или внешний вид сотрудников?       — Сеть борделей на континентах выполняют роль центральных узлов. Это места, где точно никто не захочет и не станет устраивать разборки и где информация льётся рекой. В наших заведениях всегда управляют или работают женщины в красно-чёрных одеждах с запонками из чёрного железа. В остальных сегментах я использую такой же принцип опознания, понимаешь почему?       — Одежду в чрезвычайных ситуациях можно снять и поменять, но запонка, предполагаю, особенная? Нэн с привязкой? — Кикио медленно кивнула, улыбнувшись уголками губ. Она решила не рассказывать сыну обо всех особенностях столь маленькой детали, — Другие методы узнавания были бы опасны для связующих звеньев из-за узнаваемости. Татуировки на теле или одинаковая внешность легко выдала бы связующего, но если бы была «особенная деталь», которая известна лишь внутреннему кругу и нужным людям, то система работала бы сама на себя. Конечно, если никто не узнает эту самую «деталь» и не вскроет всю систему.       — Верно, милый, только здесь ещё имеет место Нэн-клятва, попытка нарушения которой карается смертью. Подожди минуту…       Кикио изящно поднялась из-за стола и подошла к небольшому шкафу со стеклянными дверцами. После небольшого поиска, она достала небольшую черно-красную коробочку и вернулась на своё место, поставив её перед Аллукой.       — Открой, — приказала Кикио.       Деревянный сундучок был простым и гладким. Внутренняя мягкая обивка хранила небольшую круглую запонку, на которой был выгравирован извивающийся дракон, который держал лапами маленький бриллиант. Видимо камни в центре как-то определяли статус их владельца. Украшение фонило Нэн.       — Это же дракон деда…       — Это знак семьи Золдиков, Аллука, а не только Зено, — поджала губы Кикио, вспомнив, что она «недостойна» из-за отсутствия кровной связи с Золдиками носить знаки дракона, — Теперь она твоя. Я уже дала такую же Миллуки, а вот теперь и тебе… Думаю, ты догадался, что камень определяет статус в «системе», где бриллиант — высший. Хорошенько береги его…       Женщина нахмурилась, сведя брови к переносице и закусив губу. Она о чём-то упорно задумалась, пытаясь понять, помогли ли её мягкие слова подвести Аллуку к разговору. Она разрывалась.       Аллука медленно и очень тщательно осмотрела «подарок», решив, что этот сюрприз от матери на самом деле подарочек с двойным дном. С одной стороны, Кикио не составит труда отследить положение Аллуки по засвету в её заведениях, а с другой — это хорошая помощь в снабжении информацией и необходимыми вещами, вплоть до допуска к черному рынку. Если, конечно, госпожа Золдик будет на стороне своего младшего сына.       Ага, держи карман шире.       — Аллука, — обеспокоенно позвала Кикио, спокойно подсев за стол к сыну и заставив того хорошенько напрячься. Ал знала такие разговоры, когда собеседнику что-то от тебя нужно, — Я очень хочу наладить отношения с тобой, прошу, скажи маме тебе что-то нужно?       Вот так.       Золдики никогда не признавали ошибки в воспитании, особенно в слух. Никогда. Если бы Сильва услышал свою жену, то непременно осадил её и объяснил почему так говорить нельзя. Гордость семьи. Неприкосновенность традиции обучения. Бала-бла-бла…       Нельзя было поддаваться её ласковым речам и жестам, хотя ей очень хотелось почувствовать материнскую любовь и семейное счастье. Безопасность, там где никто её не знал…       Нельзя.       Ал отводит взгляд от изогнутых в улыбке глаз и холодных рук, медленно захвативших её ладони. Внутри неё что-то сворачивается из смеси испуга из-за неизвестных чувств и неприязни.       — Я хочу учиться слежке и проникновению у тебя.       — О, как мило, сынок, но разве Иллуми не научит тебя лучше чем я?       — Да, но я не имел… Я хотела, чтобы ты научила меня, — Аллука намекающе поменяла род обращения к себе и заметила, как Кикио сцепила ладони в защитном жесте.       — О, вот как… — она задумалась и как-то маниакально улыбнулась, растянув губы в тонкой линии. Женщина внимательно всмотрелась в лицо Аллуки, — У тебя достаточно красивое лицо, которое, к тому же, ты сможешь изменить по щелчку пальцев с помощью манипулирования… Черты лица, одежда, походка, голос и другие мелочи… Ох! У тебя такие возможности в шпионаже! Я в восторге! Давай для начала я покажу тебе как спрятать фигуру в одежде и правильно заплести волосы. И не смотри на меня так! Я очень хотела девочку, — рассмеялась женщина, прикрыв рот ладонью, но тут же изменилась в лице, став серьёзной, — И к Зено отправишься точно ко времени, ни минутой позже.       — Да, мама, — вздохнула Ал, готовая к экзекуции над своими волосами и телом.