Здесь

Себастьян хмурится, глядя как этот странный слепой мальчишка расчесывается — неуверенными дерганными движениями, чуть не рвет спутавшиеся волосы и постоянно очень тихо, но ойкает. Наблюдает еще и складывается ощущение, будто тот никогда ранее особо не ухаживал за собой. Остальные первокурсники уже давно справились и убежали вместе со старостой на завтрак. Анна, наверное, тоже уже ушла. — Дай сюда, — Сэллоу подходит к нему и требовательно протягивает к нему руку. Понимает, что его не видят, смущенно ругается про себя и толкает мальчишку в плечо: — Расческу дай. — Зачем? — с явным подозрением в голосе спрашивает тот, оставляя свою измученную светлую шевелюру. — Помогу тебе. Мальчик фыркает, пытается всем видом показать, что в помощи нисколько не нуждается, но Себастьян сам забирает расческу — «Эй!» — из его рук и заходит к нему за спину. Думает с секунду, все же подводит его к зеркалу — для себя, не для него, — хмурится и первый раз проводит ему по волосам. Сэллоу держит его одной рукой за плечо и ощущает, как каменеют его мускулы от напряжения — мальчишка весь будто взведенная пружина. Но молчит, терпит эту внезапную помощь и не спешит больше возражать, пока его расчесывают словно барышню — уж не Себастьяну ли не уметь. — Вот так. Видишь? Намного лучше. — Не вижу. Сэллоу прикусывает язык — ну да, конечно, иначе бы он ему и не помогал, — но делает вид, что не замечает этого ответа. Он видит в отражении зеркала, как мальчик слепыми мутными глазами смотрит куда-то вбок и… ему кажется, или он прикусывает щеку? — Почему ты мне помогаешь? Действительно, почему? Себастьян приглаживает ему волосы на голове, довольно смотрит на получившийся результат, и пихает ему расческу обратно в руки. — Ты выглядел таким несчастным, а мне и несложно. — Я не был несчастным. — В любом случае, мне не хотелось бы, чтобы ребята смеялись над твоим бардаком на голове, — Себастьян хмыкает себе под нос, — а они бы обязательно смеялись. Белобрысый молчит в ответ, неловко крутит расческу в руках. Потом касается головы, проводит по волосам, будто не верит, что ему просто помогли, а не сделали какую-нибудь очередную гадость. Сэллоу сначала это даже слегка оскорбляет. — Спасибо. …оу. Но только слегка и он даже рад, что мальчик смог лично удостовериться в честности его намерений. — Я Себастьян, кстати. Он глупо протягивает к нему руку для рукопожатия раньше, чем обдумывает это действие. — Да, я узнал тебя по голосу. Я Оминис, — и он внезапно достаточно уверенно для слепого жмет ему руку в ответ.