Зависимый

- Фрэнки, что ты там возишься? Мы опаздываем! - Мамочка, помоги мне. Эта противная шапка не хочет меня слушаться. – Мальчик поправил съехавшую на глаза шапку и недовольно нахмурил брови. - Пора учится быть самостоятельным. Донна с Джерардом нас заждались. – Женщина одним движением руки устранила проблему и принялась поспешно выходить из дома, осторожно подталкивая Фрэнка к выходу. - Я не хочу в гости к Джи. Он говорит, что я девочка и все время хвастается своими игрушками. Я не хочу с ним дружить. - Малыш, надув губы и сложив ручки на груди, пытался затормозить шаг. - А он прав. Ты всегда плачешь из-за пустяков, Фрэнки. – С заботой, посмотрев на сына и еще больше укутав его лицо в необъятный полосатый шарф, Линда взяла за руку упрямого мальчика и вышла на аллею перед домом, которая покрылась толстым слоем ослепительно белого снега. ***** - Мороз щипает меня за щеки. – Натягивая шарф почти до самых глаз, Фрэнки старался успеть за мамиными большими шагами. Женщина легко улыбнулась и провожала взглядом снежинки, которые беспорядочно летали в холодном воздухе. - Фантастически. – Блаженно закрывая глаза, Линда запрокинула голову, и, словно ребенок начала ловить ртом мгновенно тающие снежинки. - Меня снег отвлекает от проблем. – Серьезным тоном проговорил мальчик, и, последовав примеру матери, запрокинул голову. - Какие у тебя могут быть проблемы? – Усмехнувшись, заботливая мама смахнула с пушистых ресниц мальчика несколько снежинок, от чего тот сморщил нос. - Я не хочу встречаться с Джерардом – это моя проблема. – Фрэнк посмотрел на маму своими ореховыми глазами, которые выглядели еще ярче на белоснежном фоне. – А тебе зима помогает забыть вашу с папой ссору? -На несколько минут. - Женщина, в глазах которой недавно блестел детский восторг, опустила голову и шумно вздохнула, подбирая слова, печально улыбаясь. – Вот мы и пришли, Фрэнки. Будь приветливым. – Поправляя волосы, женщина позвонила в дверной звонок, а малыш опустил глаза в пол, стараясь быть как можно незаметнее. За окнами машины проносится пасмурный Бостон. Прислонившись лбом к стеклу, я слушаю очередную песню по радио. Уставшая мать внимательно следит за дорогой и лишь иногда отвлекается, чтобы сделать спасательный глоток крепкого кофе. Мельком смотря на нее, я не могу не заметить то, как сильно она утомлена переездом: мешки под глазами приобрели синий цвет, светлые волосы неряшливо собраны в растрепанный пучок, а нервный стук ногтей по рулю дает понять, что женщина чертовски волнуется. Спустя семь лет мы возвращаемся в город, из которого так хотели сбежать. На то была у каждого своя причина. Мать хотела похоронить воспоминания о человеке, которого возненавидела в одно мгновение, и ей предоставили такую возможность: начальство заметило ее значимый вклад в развитие компании и предложило работу в Бостоне. А я, будучи маленьким, хотел избавиться от одного ну очень надоедливого типа: пухлый мальчик, который, как казалось мне на тот момент, отравлял мою жизнь. Он все время дразнил меня со своими друзьями, доводил до слез и любил похвастаться дорогими игрушками, которые появились в продаже не так давно, но они, несомненно, были у него сразу, как только их завезли в магазин. Наши мамы были лучшими подругами, и до сих пор ими являются, поэтому встречи с Джерардом мне никак не удавалось избежать. Донна и моя мать были уверены, что мы отлично ладим, ведь Джерард уже с детства имел при себе такую черту характера, как лицемерие. Бесспорно – людям свойственно меняться, но я сомневаюсь, что в Нью-Джерси изменилось хоть что-то. Мой отец, после года интрижки со студенткой, решил оставить свою жену с ребенком на руках и слинять, оставив жалкое прощальное письмо. Каждый день я смотрел на маму, которую разрывала изнутри боль, обида и отчаяние. А когда я спрашивал, что произошло и где отец, она лишь улыбалась, утирая слезы рукавами длинной кофты, и говорила, что он уехал, навсегда уехал. Я не понимал, почему ей так больно, но обнимал своими маленькими ручками и гладил по мягким волосам, в свою очередь она крепко сжимала меня и начинала плакать еще больше. Почему-то я всегда считал, что когда тебя утешают, ты успокаиваешься. Видимо, это не так. Я был маленьким, и не мог осознать серьезность всей ситуации, не мог понять, почему мама говорила, что ненавидит отца. Хотя, взрослея, я осознавал, что это всего лишь самовнушение и попытки доказать самой себе, что она может справиться без него. Моя мать – мировая женщина. Она справилась со всеми трудностями с маленьким и глупым сыном на руках. Были моменты, когда она отчаивалась, но на помощь всегда приходила Донна, мама Джерарда. Добродушная и веселая женщина, которая поможет советом и заставит смеяться в любой ситуации. Они являются лучшими подругами и по сей день. Это заставляет меня верить, что настоящая и неподдельная дружба все-таки существует. Я успел разочароваться во всем, и в свои семнадцать, как и все трудные подростки, познать прелести этой гребанной жизни. Солнце зашло за горизонт, а по радио заиграла песня о боли, борьбе и падении. Самое время вспомнить все дерьмо, которое со мной происходило. Я Фрэнк Айеро, и мне хочется снова стать маленьким мальчиком, чтобы единственной моей проблемой был выбор между клубничным и карамельным мороженым.