И мне приснится сон, где я смеюсь

       Аня сидела в кабинете психотерапевта, рассматривая стены, окрашенные в спокойные цвета. Правильно ли, что она все-таки решила прийти сюда? С трудом верилось в улучшение психического здоровья после всего пережитого.       Дверь открылась, вырывая из ее воронки беспокойных мыслей. Она оглянулась, высокий темноволосый мужчина доброжелательно улыбнулся и поздоровался. — Здравствуйте, — растерянно пробормотала Аня. — Антонова Анна Сергеевна, — задумчиво бросил он, обводя ее взглядом. — Я Константин Вячеславович, ваш лечащий врач.        Он сел напротив, вызывая внутреннее напряжение. Аня почувствовала себя маленькой девочкой на приеме, которую сейчас будут заваливать глупыми вопросами, чтобы в конце концов поставить странный диагноз и отпустить. Но Костенко так хорошо о нем отзывался, а он точно разбирался в людях. Может стоит хотя бы сейчас довериться. Разумеется, все рассказывать нельзя, иначе ее точно куда-нибудь увезут. — Сергей Александрович немного мне рассказывал о Вас. — Вот как, — Аня нахмурилась, не зная, как правильно себя вести и что говорить. Внутренний барьер мешал ей открыто выражать свои эмоции, от которых остались жалкие последки. — И что же он рассказывал? — Если не вдаваться в подробности, говорил, что у такой хорошей девушки случилось слишком много неприятного в жизни. Не обойтись без помощи специалиста, — он развел руками, губы сложились в легкую улыбку. — Я понимаю, что прежде вам вряд ли доводилось бывать в такой обстановке. У нас возникнут сложности, как и с любым другим клиентом, но моя работа заключается в том, чтобы преодолевать их.        Аня медленно кивнула. Такая длинная речь вызывала сомнения: какие конкретно сложности, как они будут их преодолевать. У нее возникло закономерное желание побыстрее покинуть кабинет, вернуться обратно домой, лечь в холодную кровать и больше не вставать. Но такой поступок Костенко бы точно не одобрил, а его мнение для Ани стало авторитетом. — Расскажите подробнее о своем состоянии. Не старайтесь подбирать слова, загонять себя в рамки, это только будет вам мешать. — Ну что ж, это будет трудно, — она продолжала хмуриться и смотреть на него так, словно ожидала чего-то плохого. Но Константин Вячеславович вежливо улыбался, наверное, это вошло у него в привычку и теперь получалось неосознанно. — О, в этой удивительной жизни очень много трудного. Наша задача по возможности упростить, но чаще всего мы только еще больше все усложняем. Парадокс, не думаете? — он усмехнулся своим мыслям. — Думаю, что все напрочь лишено смысла, — небрежно бросила Аня. — А вот мы и подобрались к одной из главных проблем бытия человечества, — с интересом заявил врач. Кажется, он пытался беседой расположить Аню к себе. Иначе зачем так много разговоров? — Я согласился бы с вами лет так двадцать назад, впрочем, это другая история. Так значит, жизнь для вас утратила смысл, правильно я понимаю? — Да. Я больше не хочу ничего, абсолютно ничего. Все кажется малозначительным. У меня будто бы отобрали самое важное, хотя так оно, наверное, и есть, — Константин Вячеславович ясно слышал в голосе злость, да такую, что сразу становилось понятно, девушка зла на жизнь и ее несправедливость. — Что у вас отобрали, Анна? — их взгляды встретились. Он смотрел спокойно, не выражая лишних эмоций, как и подобало врачу, и почему-то Аня почувствовала себя комфортнее, чем пару минут назад. — Любовь. У меня отобрали любимого человека, — в глазах застыли непрошенные слезы, как не хотелось снова возвращаться к этой теме, но и забыть не получалось. — Он был моим единственным близким человеком. У меня не осталось никого.        Не осталось никого. Звучало безнадежно и, наверное, не совсем правильно. У нее есть друзья, которые может и не знали, как помочь, но так старались это сделать. А Костенко, как же он? Он тратит столько сил, заботится и переживает. Неужели она заслуживает такого человека? Его помощь бескорыстная и необходимая, без него Аня вряд ли бы так долго протянула. — Разумеется, это огромная потеря, и я приношу свои соболезнования. А ваше состояние, конечно, не назвать правильным, но оно логично, учитывая пережитые события. Смерть никогда не проходит бесследно для всех, кто знал человека, особенно так близко. Но это не конец. — А что это? Только не говорите, что начало новой жизни? — резко высказалась Аня, в словах так и сквозило возмущение. — Ну почему же начало. Это продолжение вашей жизни. Вы испытываете боль, апатия — защитная реакция нервной системы, — спокойно объяснял он. — Я не скажу, что это плохо. Эмоции и чувства они просто есть, для них не подходит окраска «хорошо» или «плохо». В вашем случае, они подавляются безразличием к жизни. Вы отгородились от внешнего мира и предпочли бы страдать в одиночестве, но не дают, ведь так? — Да, Сергей Александрович хочет вытянуть меня из этой ямы, — хмыкнула Аня, бездумно разглядывая свои ладони. — Да вы бы и сами не прочь из нее выбраться, — подметил врач. — Но боюсь ваш способ радикален.        Аня прекрасно понимала на что он намекал. Она ужасно устала жить в этом жутком кошмаре. Выход виделся только один, он казался правильным, единственным верным и необходимым. Это намного проще, чем бороться за глоток воздуха. Ей не победить себя. Нужен просто покой, а достичь его понятно каким способом. Но нельзя, непозволительно так поступать. — Я отвратительна себе, — признание невольно слетело с губ. — Никогда не была такой жалкой и беспомощной. Все время полагалась на себя, а сейчас, что со мной стало… — Вы человек, Аня, — Константин Вячеславович взглянул в ее глаза и слабо улыбнулся. — Не робот. Людям порой очень нужна помощь. Сегодня вы притягиваете руку, завтра вам. Никто и никогда не знает, что с ним произойдет. Жизнь непредсказуема, именно в этом и заключается ее прелесть. Безусловно, мы не можем радоваться бедам и несчастьям, но минимизировать можно любую боль. Вы сказали, что у вас не осталось никого, но это не так, правильно? — Да, — голос дрожал, она вымученно посмотрела на него. — Но я чувствую себя обузой. — Куда без этого. Еще одно когнитивное искажение, — уточнил он. — Не скажу, что с ними легко справиться, но какое счастье, что существует терапия и фармакология. — Будем меня лечить? — невесело усмехнулась Аня. — Назовем это ренессансом и не ошибемся, — ободряюще проговорил Константин Вячеславович.        Время пролетело слишком быстро, и Аня сделала для себя удивительное открытие: убегать из кабинета больше не хотелось, а человек напротив уже вызывал доверие. Теперь она понимала, что Костенко правильно отправил ее к нему. И как только ему удавалось все время делать правильный выбор? — Послезавтра мы сделаем небольшое обследование, проведем стандартное тестирование и будем подбирать препараты, а на сегодня все, — подытожил Константин Вячеславович. — Хорошо, тогда до следующей встречи, — тихо произнесла Аня. — И да, спасибо… — До свидания, Анна. Еще увидимся.

***

       Погода сегодня располагала к вечерней прогулке. Аня уже и забыла, когда в последний раз выбиралась из квартиры, чтобы просто спокойно побродить по городу. Дышать свежим воздухом ведь полезно организма. Непонятно, конечно, как это облегчит состояние, однако попробовать стоило. Она уже надевала куртку, когда раздался звонок в дверь. Аня, мельком взглянув в глазок, обнаружила Костенко. Он как всегда держался прямо, словно готовился к очередному испытанию судьбы. — Добрый вечер, — поприветствовала его Аня, распахнув дверь. — Здравствуй, Ань, — он обвел ее взглядом, на губах появилась легкая улыбка. — Куда-то собралась? — Хотела прогуляться. Не ожидала, что вы сегодня так рано освободитесь.        Она хотела добавить, что рада его видеть, но посчитала это лишним. Костенко вряд ли счастлив каждый день навещать ее. Должно быть, опасался, что она и впрямь сделает что-нибудь с собой. — Я и сам удивлен, — усмехнулся Костенко. — Подозрительно спокойно в последнее время. Раньше и ночевать на работе приходилось. — Натерпелись, — пожала плечами Аня и собралась уже снимать куртку, но Костенко ее остановил. — А что… прогулка и правда хорошая идея. Не помню, когда в последний раз беззаботно расхаживал по улицам города, — с нескрываемым энтузиазмом заявил он.        Аня его совсем не понимала: ну как можно столько времени проводить с неинтересным тебе человеком. Ведь, говоря откровенно, что она из себя представляет? Девушка, пережившая перемещение во времени, но это не делало ее особенной. А теперь она и вовсе живой труп: без цели, без желаний. И вот вместо того, чтобы отдохнуть после тяжелого рабочего дня, он выбрал ее общество. — Думаю, вы устали, — пробормотала Аня. — Может сначала чай? — После, — небрежно махнул рукой Костенко. — И отдохну тоже после.        Едва заметная улыбка появилась на его лице, и Аня больше не стала спорить. Все равно спорить с Костенко бесполезно, хотя к ее словам он все же иногда прислушивался. Порывы теплого ветра встретили их, как только закрылась дверь подъезда. — Надень капюшон, — посоветовал Сергей. — Да ну, тепло же, — попробовала отмахнуться Аня.        Она хотела придумать аргумент убедительнее, но Костенко опередил ее, подошел ближе и аккуратно накинул на голову капюшон. Лица снова были близко друг к другу, и Аня готова была поклясться, что в строгих обычно глазах промелькнуло непривычное тепло. Он легким движением заправил выбившуюся прядь волос и улыбнулся, крепкие руки легли на плечи. Костенко не спешил их убирать, всматриваясь в ее лицо. — Ты слишком бледная, — голос снизился до шепота. — Сколько ты спишь, Ань? — В последнее время больше, чем прежде, — тихо бросила она. — Должно быть, часа три или четыре, — уверенно предположил он. — Что ж ты совсем не бережешь себя. — А сколько спите вы? — Достаточно, — спокойно произнес Костенко. — Нет, Сергей, я серьезно, — Аня зачем-то тоже положила ладонь ему на плечо. — Если уж на то пошло, то мы вместе себя не бережем.        Костенко усмехнулся ее меткому замечанию. Он все еще не отводил взгляда, и Аня почувствовала, как легкий румянец появился на щеках. Они напрочь позабыли о дистанции, еще чуть-чуть и их носы бы соприкоснулись. — Хулиганка, — рассмеялся Сергей. — Это еще почему? — приподняв брови, спросила она. — А то не знаешь, — хмыкнул он. — На риторические вопросы не отвечаю. — Так может я стану исключением, — нотка веселья проскользнула в словах. — Ты уже стала, — прошептал Сергей. Он словно опомнился, убрал руки и сделал шаг назад. — Рассказывай, как прошел поход к психотерапевту.        Аня нахмурилась, борясь с желанием уточнить, что имел в виду Костенко под «исключением». Похоже он и сам смутился неожиданной фразы, резко перевел тему, давая понять, что отвечать не намерен. Да, эти странные разговоры уже можно считать за норму. — Ожидала, что будет хуже, — призналась Аня. — Сначала думала, убегу в первую же минуту, но продержалась. — Пройдемся, — сказал Сергей и двинулся по тротуару. — Выходит, не напугал тебя Костя. Я тоже первое время сторонился такого, думал, обращусь за помощью и все: крест на карьере, клеймо на всю жизнь. Дураком был. Молодой, амбициозный, верил, справлюсь и сам. — Я так понимаю, что с вами было не расскажите? — аккуратно спросила Аня. — Ань, не забивай голову. Это было совсем давно, — он бросил на нее беглый взгляд. — Главное, что он тогда мне помог, поможет и тебе. Я ведь думал, что все для меня тогда закончилось, но нет, вот живу дальше. Не скажу, что совсем хорошо живу, но все же. Выбираться из темноты больно для глаз, но нет другого варианта. — Интересные вещи вы говорите, — она позволила себе улыбнуться. — Вот сейчас иду и мне кажется, словно все в порядке. Как сохранить это состояние? — Все переменится, — Сергей несмело коснулся ее руки, будто ожидал возмущений, но Аня с теплотой посмотрела на него. — И давай уже на ты, я, конечно, староват, но не до такой уж степени. — Да зачем вы так… — Ань, — произнес он настойчиво. — Ладно, ты так ты, — пожала плечами она. — Непривычно звучит. — Привыкнешь, — Сергей задумчиво коснулся лица свободной рукой и поднял взгляд. — Мальчишкой часто смотрел на звездное небо. Красиво, чего скрывать. — Да, мне тоже нравится.        Они замерли, наслаждаясь видом. Впервые за долгий период Аня почувствовала спокойствие, словно сердце в грудной клетке воссоединилось из хрупких осколков. Она вдруг подумала о друзьях, которые уже привыкли к новой жизни. Никто из них не забыл Пашу, но смог смириться с потерей. Она же думала, что осталась совсем одна, но вот с ней стоит человек, которому небезразлично ее самочувствие. В первую встречу от него веяло холодом и пугающей силой, но маска сползла с лица, и теперь перед ней другой Костенко. Он все такой же серьезный и временами строгий, но сейчас внушал непонятное чувство уверенности. — Останься сегодня у меня, — Аня и сама не поняла, как слова слетели с языка. Глупо предлагать такое ему. Хотелось хорошенько ударить себя по голове. — Я имею в виду, что поговорим немного за чашкой чая, у меня есть свободный диван, и… — Можешь не продолжать, — большим пальцем Сергей погладил ее по руке и улыбнулся. — Если тебе так будет спокойнее, то мне не составит труда. — Не думайте, что я дура. — И в голову не приходило, — он усмехнулся. — Просто не хочется оставаться одной, верно? — Да. — Мне сегодня тоже отчего-то не хочется, — признался Сергей. — Тогда пройдемся немного, а потом уж чай.