И в горе, и в радости

Рабочий день начался со странного. У входа в ангар, где хранились декорации, Майлзу встретилась дочь директора. — Доброе утро, Регина, — поздоровался Майлз. И тут произошла первая странность. Обычно она не только здоровалась в ответ, но и вываливала на него кучу новостей, щедро пересыпанных восклицательными знаками. На вчерашнем представлении зал был почти полный! Танцующая свинка Грейс (на самом деле здоровенная такая свинья, но танцевать и правда умела, да) сделала подкоп под забором и убежала! Комиссар Гант привез ее обратно на полицейской машине и даже включил мигалку, а потом они с папой пили ликер в кабинете! Мани подралась с мальчиком, который как-то пролез за кулисы и показал ей язык! И тут она его удивила: отшатнулась, закрыла лицо руками и убежала. Майлз успел заметить, как подрагивают ее плечи, будто она с трудом сдерживает слезы. Это была странность номер два. Майлз никогда не видел, чтобы Регина плакала. Даже просто грустного лица — и того не видел. Майлз даже немного завидовал тому, как она превращала в источник для радости самое рядовое и даже неприятное событие. Мани украла и сломала любимую заколку? Отлично, вдруг бы она забыла ее снять перед представлением — Леон мог поцарапаться. Новый тигр не хочет прыгать через горящий обруч? Это повод придумать какой-нибудь новый трюк! Может быть, они наконец прославятся на весь мир и поедут на гастроли в Париж, Лондон и даже Пекин! Крокодил попытался откусить руку? Здорово, у него отличные аппетит, а ведь многие животные в неволе чахнут и отказываются от еды. Майлз подозревал, что Регина Берри, что называется, немного не от мира сего, и это подозрение превратилось в уверенность, когда он услышал как она говорит новому билетеру что мама «стала звездочкой на небе». Но она все равно ему очень нравилось. В ангаре густо пахло растворителем: Саймон перекрашивал замок волшебника. Башни, половинки от ворот и куски стен были разложены по всему полу. Майлз раскрыл шкаф с инвентарем и начал рыться на полках в поисках печаток. — Что за беда у Регины? — Он знал, что не пройдет и минуты, как Саймон расскажет все сам, но решил проявить инициативу, хотя обычно этого не делал. — А, — Саймон вылил остатки растворителя в банку с синей краской и выбросил пустую бутылку в мусорное ведро. — Ты же у нас только по выходным, значит, не знаешь ничего. Директор застрелил Леона. Майлз помолчал немного, укладывая в голове эту информацию. Рассел Берри любил животных так же сильно, как его дочь. Причина, побудившая его взять в руки оружие, могла быть только одна. — Он на кого-то кинулся? — Не на кого-то, а на Бата. — Саймон протянул Майлзу кисть, вторую взял сам. — Их с Арко подбросили к нашему порогу лет пятнадцать назад, и с тех пор они директору все равно что сыновья родные. В понедельник Регина вывела Леона во внутренний двор размять лапы, и тут к ней подошел Бат. Какая-то срочная беседа у него имелась. — Кино, — Майлз вспомнил разговор, невольным свидетелем которого он стал на прошлой неделе. — Он собирался позвать ее на «Доктора Дулитла». Саймон печально покачал головой. — Она бы, наверное, пошла. А теперь чего уж… — некоторое время он молча орудовал кистью, уделяя особое внимание самым выцветшим участкам. Потом продолжил: — Наши все думают, что это из-за одеколона, который Акро подарил на совершеннолетие. Очень ядреная штука, пахнет чем-то вроде перца, но Бату нравилось. На представления он никогда не душился, а тут, видимо, очень хотел пофрантить перед девушкой, вот и забыл, что бывает, когда хищнику не нравится чей-то запах. Леон видимо решил, что на Регину напал какой-то чужак. — Он выжил или… — Майлз позволил следующему слову повиснуть в воздухе. — Так выжил, — Саймон оглянулся по сторонам и перешел на шепот, — так выжил, что лучше бы нет. Хорошо Акро меня сейчас не слышит. Ему нужна терапия, иначе так и останется лежать, а эти ребята из «Амано Групп» оказались прохаванными сволочами. Их агент просочился в больницу, когда Бат только-только прочухулся. Родственником представился, значит. Акро отлучился на работу, а Бата мозги еще особо не работали, вот он и решил, что к нему из полиции пришли, и что у Регины будут неприятности. И он не придумал ничего лучше, чем сказать агенту, что он сунул голову в пасть Леону, чтобы она согласилась пойти с ним на свиданием. И теперь все. Не страховой случай. У них и запись есть, этот урод диктофон в кармане прятал. — В состоянии аффекта человек теряет способность рационально мыслить. Показания Бата не могут быть поводом для отказа, потому что ситуация с Леоном могла запечатлеться в его памяти неверно. Нужно упирать на это, — Майлз снова не понимал, что происходит. Перед глазами сами собой разворачивались ленты текста, и он просто озвучивал их, будто читал с суфлера. — Чо до записи: если его не предупредили о диктофоне, то единственное, что с ней может сделать тот агент — поставить на будильник, как памятник собственной юридической безграмотности. Ни один суд не примет такое доказательство. В ангар с пронзительными воплями ворвалась Мани. Окинула Майлза презрительным взглядом — источник блестяшек из него был так себе, поэтому уважения он не заслуживал, — вскарабкалась на плечи Саймону и устроилась там как дозорный на посту. — Акро, вроде, так и сказал, когда ругался с ними по телефону. — Саймон завел руку за голову и погладил Мани по спине. — А они отвечают: мы ничего не нарушаем, а если вы думаете, что это не так, то присылайте своего юриста, пообщаемся. Только откуда у Акро юрист? Они даже на съем накопить не могут — тут обитают, в общежитие. — Взглянуть бы на договор, — заметил Майлз. Он чувствовал себя легкоатлетом на стартовой полосе. В груди туго-туго сжалась пружина, мышцы были напряжены до предела. — Так он у директора в кабинете — они с Батом вчера весь вечер над ним сидели, чуть ли не буквам разбирали. — Если Саймона и удивило это желание, то вида он не подал. — Думаю, и тебе дадут взглянуть, чего терять-то? Кстати, там у входа ящик поставили. На терапию, конечно, не соберем, теперь только на коляску. Можешь поучаствовать, если хочешь. — Не логичней ли на эти деньги нанять юриста? — Майлз получал порядка сорока долларов за смену и готов был оставить в ящике все до последнего цента. Только это бы ничем не помогло человеку, не давшего ему расшибиться в лепешку. — Может, и логичней, да только никто не берется, — Саймон аккуратно отвел в сторону оборачивающийся вокруг шеи хвост. — Адвокаты «Амано Групп» таких клиентов на завтрак едят. Майлз опустился на одно колено перед часовой башней и провел кистью по фанере. Свежая краска тонкой краской ложилась поверх старой, скрывая сколы и трещины. «А семья Карума ест на завтрак адвокатов», — произнес голос в его голове. И тут же замолк. Но решение уже было принято. — Хорошо, — сказал Майлз и улыбнулся. — Я поучаствую. * — Старик, только верни в целости и сохранности, — повторил Ларри в десятый, кажется, раз. — Лола мне позвоночник выдернет, если что. Костюмеры страшные люди. — А Клара не вырвет? — хмыкнул Майлз. — Хотя откуда у тебя второй позвоночник. Рубашка с воротником жабо села еще лучше, чем та, которую он одолжил у Феникса для визита в школу. Хотя подтяжки бы не помешали. Мысль о подтяжках изрядно повеселила Майлза — пару месяцев назад он носил старые спортивные костюма с плеча великана, которой рос исключительно вширь — какие к черту подтяжки? Он ограничился тем, что посмеялся над ней в своей голове. — Да у Клары этих рубашек целый вагон, она про эту и не помнит уже. Окинув себя последним придирчивым взглядом, Майлз расстегнул нижнюю пуговицу на пиджаке, повернулся к своей аудитории и спросил: — Ну что, похож я на юриста, который берет по десять тысяч за консультацию? Труси показала ему большой палец: — Высший класс, папа. Тебе так идет бордовый. — По мне, так это скорей терракотовый, — возразил Апполо.— Когда-нибудь я тоже такой надену. Только без пиджака, мне кажется, он стесняет движения. Лучше жилет. — Обязательно, — Майлз стряхнул с рукава пылинку. Лично ему в пиджаке было очень даже комфортно, словно он всю жизнь только их и носил. — Лет через пятнадцать, когда ты станешь адвокатом, мы с папой Фениксом подарим тебе его на первое заседание. Но сегодня роль адвоката выпала ему. * Майлз поднес к губам картонный стаканчик и отхлебнул немного бурды, которую здесь выдавали за чай. Даже у Феникса выходило лучше. Но на чужом поле нужно было играть по чужим правилам. Прежде чем он начнет играть по своим. Должно быть костюм и дипломат — Майлз по сложившейся традиции заглянул в шкаф Феникса — произвели должное впечатление. Его без вопросов проводили в офис и посадили перед совсем юной девушкой с модной стрижкой и слегка испуганным лицом. Последнее отчасти объяснялось надписью на настольной табличке: «Сиси Ю. Младший специалист». — Доброго дня, мисс Ю. Меня зовут Майлз Эджворт. Я представляю интересы Шона Динглинга. А вы, я так понимаю, являетесь его менеджером. — Все правильно, — рукопожатие мисс Ю оказалось таким же неуверенным, как ее взгляд, и руку она быстро отдернула. — Шон Динглинг этот тот бедный мальчик, который положил голову в пасть льва? Поверьте, мистер Эджворт, мне очень жаль, что с ним случилась такая трагедия, но, увы, — налицо нарушение условий договора страхования. У нас есть доказательства. Майлз верил. Сожаление в ее голосе было искренним, а вот от формулировок веяло канцеляризмом. А ведь могли бы посадить в это кресло кого-нибудь позубастей — он бы получил удовольствие от такого противостояния… Наверное. Если верить рассказу Феникса про официанта (а оснований не верить ему хоть в чем-то не было, если только речь не шла о таинственной пропаже бананового йогурта, который Майлз покупал лично для себя), он получал удовольствие, раскатывая людей по стенке. — И они, вне всяких сомнений, получены законным образом? — спросил Майлз, не позволив вежливой улыбке хоть на мгновение пропасть с лица. Мисс Ю покраснела и затеребила шейный платок. — Разумеется, — прошелестела она, уставившись на клавиатуру своего макбука. — Наши агенты никогда ничего не нарушают. Майлз насмешливо приподнял брови: — И в законодательстве какой же страны человек, который проникает в больницу, представившись родственником пострадавшего, пользуется его шоковым состоянием и не предупреждает о включенном диктофоне, ничего не нарушает? Ответ мисс Ю так и остался для него тайной, потому что в следующую же секунду дверь открылась и в кабинет медленно всплыл очень пожилой и очень полный мужчина. Когда он увидел Майлза его глаза на секунду очень большими и очень круглыми. — Мицуруги, мальчик мой. А я, когда увидел в холле знакомое лицо, сначала подумал, что глаза меня совсем подводят. Какими судьбами? — Меня нанял Ричард Берри, — осторожно ответил Майлз. — Я хотел бы прояснить вопрос со страховой выплатой для Шона Динглинга. Его приняли за какого-то Мицуруги, и в другой ситуации он никогда бы не воспользовался оплошностью пожилого человека. Но он обязан был выбить эти деньги. — Что это за утопленник? Сходи на кухню, принеси нормальный чай. Или ты предпочитаешь чего-нибудь покрепче? — Господин Амано забрал у него бумажный стакан, брезгливо выловил из него за пакет и укоризненно посмотрел на застывшую Сиси Ю. А когда она поспешно и, как показалось Майлзу, с облегчением, унеслась прочь занял ее место. — Спасибо, я не пью, — вежливо отказался Майлз. — Так вот, насчет страховки. Видите ли, мой клиент был в состоянии аффекта, когда рассказывал эту историю. — Ты имеешь в виду, как он сунул в пасть льву, чтобы впечатлить подругу? — господин Амано добродушно улыбнулся. — Ну что ты, я все понимаю. Когда-то я тоже был молод, хорош собой, с волосами и без этого, — он похлопал себя по объемному животу, — и очень-очень любил покрасоваться перед девушками. Мой Лэнс вот тоже вырос большим ценителем женской красоты, не пропускает ни одной юбки. Ты ведь помнишь Лэнса, мой дорогой мальчик? Вы с ним почти ровесники. — Надеюсь, у него все хорошо, — наугад ответил Майлз. — У него все прекрасно. — Бесшумно появившаяся Сиси Ю поставила на стол поднос, на котором стояли две чашки и вазочка с печеньем, а потом снова исчезла в коридоре. — Завел интрижку с дочкой моего дворецкого. Шифруются, глупые дети, думают, что я не в курсе. Надеюсь, у них это несерьезно, экзотика мезальянса вскружила голову не одному юноше из наших кругов, но браки лучше заключать между равными, — господин Амано выразительно посмотрел на Майлза. Предугадать реакцию, которой он ждал, было не сложно. — Я полностью с вами согласен. — Не возражаешь, если я еще кое-что спрошу? — господин Амано отпил из своей чашки. — С каких пор ты занимаешься страховыми выплатами? Когда мы встречались в последний раз, у тебя была несколько другая специализация. Кстати, твоя обвинительная речь против Далии Хоторн — выше всяких похвал. Я всегда говорил:если во всем мире найдется прокурор, способный отправить эту скользкую девицу за решетку, то у него будет фамилия Карума. Майлз изобразил благодарную улыбку. Господин Амано определенно был не в себе. Только что называл его Мицуруги, теперь вот Карума, не исключено, что к концу беседы он превратится в Элвиса Пресли или кто там был популярен в молодые годы господина Амано? От таких мыслей на душе заскребли кошки. — Вы очень любезны. — Майлз изобразил вежливую улыбку. — Что до этого дела со страховкой. У меня здесь личное. Пострадал мой хороший знакомый и, уверяю вас, пострадал не по своей вине… — Тише, тише, — господин Амано несколько раз плавно взмахнул рукой, будто желал отплывающему кораблю счастливого пути. — Тебе не нужно ничего объяснять. Если ты говоришь, что мальчик ни в чем не виноват, значит, это так и есть, хотя я не думал, что когда-нибудь услышу от тебя подобные слова. Но я на тебя немного сердит,— господин Амано покачал головой, — Нужно было идти напрямую ко мне. Да даже просто позвонить, в этом филиале я оказался по чистой случайности. Но дверь моего токийского офиса всегда открыта. Ты ведь знаешь, как я уважаю твоего отца. Как он? — Спасибо, все еще в тюрьме в Алабаме, — Майлз был слишком сбит с толку, чтобы вовремя ухватить себя за язык. Глаза мистера Амано снова распахнулись — на этот раз чуть ли не сверх предела, заложенного природой. — Как так? — растерянно спросила он. — Почему Алабама? Похоже, по первому пункту возражений у него не было. — Извините, я думал про моего последнего клиента. — Ничего. Эта чертова жара доконает кого угодно. Я с утра не мог вспомнить, какой сегодня день недели, — господин Амано выудил из кармана носовой платок и промокнул лысину, словно закрепляя сказанное. — А твоя сестра? Еще не вышла замуж? — Мы очень мало общаемся, — Майлз почувствовал острое желание сделать тоже самое. — Но, насколько я знаю, нет. Господин Амано, не хочу показаться невежливым, но я очень спешу… — Конечно, конечно. — Небольшое офисное кресло явно было тесновато для человека его комплекции, поэтому, выбравшись из него, господин Амано с облегчением вздохнул. — Я и забыл, что ты у нас не любитель вести светские беседы. Само собой, мы все выплатим, так что пусть родные мальчика собирают все чеки. И впредь пусть ведет себя осторожней. Ни одна девушка в мире не стоит того, чтобы потерять голову в прямом смысле. — Я вам очень благодарен. — Майлз тоже оказался на ногах, позаботившись, чтобы движение получилось не слишком стремительным. — Ну что ты, — господин Амано снова взмахнул рукой. — Заходи как-нибудь в гости. Мы с Лэнсом всегда тебе рады.