И в горе, и в радости

Из всех пришвартованных в бухте яхт эта была самая роскошная: двухуровневая, с открытой верхней палубой, не меньше семидесяти футов в длину. И с инновационной — Феникс про них читал — парусной системой. Такая система управлялась всего одним членом экипажа и полностью разворачивалась всего за шесть минут. На кормовой палубе виднелось целых два бассейна — обычный и пляжный. А дизайнер явно вдохновлялся Азией — со всеми этими плавными линиями, натуральными материалами и естественным освещением. Название, правда, было на европейском. «Мэй». — Эй, паря,— громкий голос отвлек Феникса от созерцания, а заодно и напомнил, зачем он здесь. — Ты, что ли, плотник? По трапу торопливо спустился высокий широкоплечий мужчина. На скулах проклевывалась щетина, правую щеку украшал грязноватый пластырь. — Он самый, сэр,— с готовностью ответил Феникс. — Феникс Райт. Где-то он слышал, что у японцев рукопожатия не приняты, но Грязный Пластырь энергично потряс его ладонь. — Молодец ты. А меня Итонокогири Кейсе зовут, я здешний капитан. Пошли, а то господин Мицуруги уже нервничает. Надо же, покачал головой Феникс. Целый господин. Еще и с нервами. Ладно, нервных клиентов у него был целый мешок. Господин Мицуруги оказался молодым мужчиной одного возраста с Фениксом, может, чуть младше. Высокий, хорошо сложенный, с короткими серыми волосами, яркими глазами и лицом человека, только что обнаружившего, что в его мокасины нагадил кот. Встреться они где-нибудь в баре, Феникс обязательно сказал бы что-то вроде: «Эй, ты чего такой хмурый, улыбнись, лето же!». Но с заказчиками он не панибратствовал. — Это вы — плотник? — уточнил господин Мицуруги. — Да, сэр, — Феникс расплылся в улыбке. — Фе… — Вы опоздали на три минуты. Повисла тишина. Даже чайки на несколько мгновений заткнулись — по крайней мере, так показалось Фениксу. — Со мной вам еще повезло, — попытался разрядить обстановку он, — у нас тут на острове никто никуда не торопится. Слышали про такую штуку как «маньяна»? А я вот слышал. Настоящее проклятье для иностранцев. Это когда вызываешь слесаря в первую половину дня к пятнице, а он приходит в четверг и через два года. В кругах, где вращался Феникс, эта шутка неизменно вызывала взрыв хохота, но в этот раз смеялся только капитан Итонокогири, да и то недолго. Господин Мицуруги погасил его улыбку одним тяжелым взглядом. — Следуйте за мной, — велел он Фениксу и исчез в каюте. Феникс проследовал за ним и оказался в просторной комнате, которая явно служила хозяину чем-то вроде рабочего кабинета. — Красиво у вас тут. Это Тициан, да? — он уважительно указал на картинку над письменным столом. — Хорошая реплика. Мицуруги поджал губы, оставив комплимент без ответа. Феникс мысленно стукнул себя по лбу. Надо же так проколоться. На таких яхтах — какие реплики? — Я хочу сказать, хорошая картина, — торопливо исправился он, — хорошо вписывается в… — Рекомендательные письма при вас? — перебил Мицуруги. — Реко… что? — Феникс моргнул, прокручивая в голове услышанное, пока до него наконец не дошло. — Да я их не собирал никогда. Знаете, как говорят: сначала человек работает на репутацию, а потом репутация на человека. — Он оттянул воротник. Феникс не первый раз имел дело с богачами, но именно в присутствии Мицуруги хотелось проверить, нет ли на футболке пятна. — Все на острове знают, что если надо что-то собрать или починить — то это ко мне. Вот вам же меня кто-то рекомендовал, так? Мицуруги ответил ему длинным взглядом. На его кислом лице читался весь скептицизм мира. Он вытянул руку в сторону двери, и Феникс сначала подумал, что это молчаливая просьба выметаться, но потом понял, что ему указывают на пустую нишу в стене. Нишу, в которой недавно что-то стояло. — По дороге сюда мы попали в небольшой шторм. Мой книжный шкаф упал и развалился на части. Починить его уже не получится, и он все равно никуда не годился. Слишком низкий, а мне нужно минимум шесть полок. — Иными словами, вы хотите, чтобы я собрал вам новый? — уточнил Феникс. Мицуруги посмотрел на него с удивлением: — А разве я сказал что-то другое? Английский язык вам не родной? Феникс и глазом не моргнул: ему уже встречались клиенты, пытающиеся вывести его на эмоции на ровном месте. Причем результат их не интересовал — они получали удовольствие от самого процесса. Но Феникс в эти игры не играл. — Рассчитываю, что вы закончите к девятнадцати,— напомнил о себе Мицуруги. Феникс посмотрел на часы, прикинул фронт работ и вздохнул. Он бы тоже хотел, но никак. Еще и на рынок за материалами ехать: Ларри, сосватав ему эту работу, сказал, что тут какая-то мелочь. — Успеть-то я успею, но это будет в ущерб качеству, а вам этого не надо, поверьте. Дайте мне хотя бы шесть часов. Брови его нанимателя поползли вверх. — Ясно,— насмешливо бросил он. — Хотите выбить надбавку за срочность. — Когда я хочу надбавку, я говорю об этом прямо и с обоснованием,— мирно ответил Феникс. — А сейчас я хочу, чтобы ваш новый шкаф не повторил судьбу своего предшественника. А для этого мне нужно хотя бы шесть часов. Хотите быстрее — дело ваше, только не жалуйтесь потом. Судя по выражению лица Мицуруги, он искал к чему придраться, не нашел и наконец выдал: — Постарайтесь ничего не трогать без необходимости. Каждая вещь в этом кабинете стоит дороже, чем весь ваш дом. «А ты прям у меня дома был, красавчик,» — развеселился Феникс, хотя Мицуруги был совершенно прав в своей догадке. Он пододвинул чемодан поближе к стене и достал рулетку. Высокомерие его не задевало. Просто очередной склочный клиент. Сколько их уже было. * Вместо заявленных шести часов он управился за пять с половиной — в основном потому, что высказав свои пожелания касательно шкафа и еще раз напомнив, чтобы он ничего не трогал, Мицуруги сразу же ушел. Феникс, положа руку на сердце, опасался, что он останется тут с ним: дышать в затылок, караулить свои драгоценные вещи или, того хуже, — лезть под руку с советами. Мицуруги точно относился к тому типу людей, которых Ларри называл «мгновенные эксперты во всем и занозы в заднице». Одно окно всегда было опущено, и Феникс прекрасно слышал, как Мицуруги отчитывает капитана Итонокогири за неопрятный внешний вид, кого-то другого — за плохо заваренный чай (кто вообще пьет горячий чай в такую жару?), кого-то третьего — за что-то еще. У Феникса с собой была портативная колонка, и он охотно бы ею воспользовался — под музыку работалось проще и веселее, — но он понимал, что инициативу не оценят, как и его плейлист. Шкаф получился просто отличный. Феникс еще раз проверил все пазы и петли. Замерил расстояние между полками, смахнул пыль, полюбовался делом своих рук: ну красота же. У господина Мицуруги был такой вид, словно внутри он обнаружил какую-то дрянь — гору мертвых насекомых или гнилую рыбу. — Что это? — недовольно, почти с негодованием поинтересовался он и требовательно уставился на Феникса. Тот даже немного подвис, не понимая, какого ответа от него, собственно, ждут. — Вы про потайной ящик? Да это так, творческая импровизация, подарок от фирмы. Вы можете хранить в нем всякие важные документы, и не нужно каждый раз заморачиваться с ключом. Просто нажимаете здесь и здесь, и он выезжает, вот. Если вам не нравится, так я его в пять минут уберу. — Не морочьте мне голову,— раздраженно ответил Мицуруги. — Еще раз спрашиваю — что вот это такое? Он постучал по стенке шкафа. Феникс, наконец, ухватил суть. — А, в смысле из чего сделано? Это дуб. Европейский дуб. Очень прочный и надежный, так что даже если этот шкаф упадет, он у вас не развалится. Только он не упадет, я его прикрутил к стене. —Дуб? — Мицуруги вытаращился на него так, словно он отрастил парочку жабр. — Почему я не удивлен. Как будто в планы Феникса входило его еще и удивлять. — Вы не уточняли, что хотите какой-то конкретный материал, вот я и выбрал сам. А в чем дело? Это самый распространенный материал. И он совсем не дешевый, если вас это беспокоит, просто у меня хорошая скидка. Мицуруги как будто не слышал его слов. — В том, что такие шкафы делают из кедра, иначе в них заводится моль, — процедил он. — Почему я должен вам это объяснять? Вы тут плотник или я? «Ты это только что нагуглил, умник?» — мрачно подумал Феникс. Ладно, в маркетинге это вроде называется работа с возражениями. — Слушайте, у меня дома вся мебель из дуба. И никогда никаких проблем с молью не было. — Превосходно,— почти торжественно ответил Мицуруги. — Вот и забирайте это убожество к себе домой. Хоть вы и не производите впечатление человека, у которого есть библиотека. Феникс вдохнул и выдохнул. Снова вдохнул и выдохнул. «Соберись, Райт, одно слово этого говнюка, и ты отсюда вылетишь. И никому ничего не докажешь, поэтому давай попробуем договориться». Хочет кедр — будет ему кедр. Хоть палисандр, хоть махагон, хоть орех, только на этот раз Феникс возьмет с него расписку. И все-все запишет на диктофон. — В общем, я могу сделать еще один шкаф. Уже не сегодня, как вы понимаете. По той же цене, даже со скидкой. Вы теперь вроде как постоянный клиент, — предложил Феникс. Он вовсе не горел желанием видеть господина Мицуруги в числе постоянных клиентов. Собственно говоря, он надеялся вообще никогда больше его не видеть. Последнее было более чем вероятно: вряд ли этот мажор здесь надолго. — Не стоит, — Мицуруги махнул рукой — только на этот раз он действительно указывал на выход. — Вы уволены. Потрудитесь избавить меня от своего общества. Феникс пожал плечами. Так еще лучше. — Ладно. Отлично. Заплатите мне мои триста долларов, и меня нет. Мицуруги сжал губы так сильно, что на секунду его рот стал похож на шрам от зажившей раны — тонкий, еле заметный. — Я, кажется, сказал, что первый шкаф вы можете забрать себе. В отличие от вас, моя память все еще при мне. — Да даром он мне не нужен, ваш шкаф! — вспылил все-таки Феникс. Мицуруги развел руками и с усмешкой покачал головой: — Вот видите, вы сами признаете, что эта вещь ничего не стоит. О чем мы дискутируем? Феникс не сразу нашел нужные слова. Да он… он же корячился полдня без перерыва на перекур и еду — отвлекался только на естественные потребности организма. Да он материалы покупал за свои деньги, под честное слово, потому что привык верить клиентам! Нет, нет, так не пойдет. — Слушайте, вы хотели шкаф — вы его получили. А я хочу получить свой гонорар. В чем проблема вообще? — Из кедра. Я хотел шкаф из кедра,— чеканя каждое слово, уточнил Мицуруги.— Вы не в состоянии отличить один сорт древесины от другого? А голову с ногами не путаете? «Кто-то явно перепутал голову с задницей, когда создавал тебя.» — Феникс сцепил зубы, сдерживаясь, чтобы не перейти на крик. — Вы не говорили, что нужен кедр! — почти закричал он. — А еще я не учу капитана прокладывать курс, матросов — следить за исправностью сигнальных огней, а стюардов заправлять постель. — Эта сволочь откровенно наслаждалась его гневом, который уже начал переплавляться в бессильное отчаяние. — Предполагается, что они сами знают, как это делается. — Ой, да не свистите, — Феникс даже расхохотался. — Тут, если не заметили, окно открыто. Я весь день слушал, как вы ходите и цепляетесь ко всем без разбора, как наша математичка. Только у нее больная спина была, а еще два кредита и сын дебил, покуривающий травку прямо в школьном туалете, а вам чего для счастья не хватает? К слову, рядом с упомянутым окном торчала парочка матросов, усердно делающая вид, что протирает стекла. — Не понимаю, к чему вы рассказываете мне о своей матери. — Мицуруги усердно делал вид, что ему все равно, но Феникс видел, что последний удар попал в цель.— Мне эта информация без надобности. — Просто признайте, что вы ищете повод сэкономить эти несчастные триста долларов. — Феникс поймал себя на том, что едва ли не тычет пальцем в грудь своему оппоненту. — Дело не в деньгах, — невозмутимо возразил Мицуруги. — Это действительно не сумма. Но я не собираюсь оплачивать вашу некомпетентность. — Именно! Именно что в деньгах. — Феникс чувствовал, что теряет контроль. Его пару раз пытались кинуть, некоторые в этом даже преуспевали, но так нагло и открыто — впервые. — Вы и такие как вы готовы выпить из окружающих всю кровь за свои деньги, а на самом деле просто пытаетесь наполнить свою никчемную пустую жизнь хоть каким-то смыслом. — Он набрал в грудь побольше воздуха. — Но это так не работает, избалованный ты богатый мудак! Он готов был поклясться, что слышит тихие аплодисменты, и чуть было не отвесил поклон в сторону окна. Не выбьет из этого гуся свои законные деньги? Да и плевать на них, зато душу отведет! И другим покажет, что свои права надо отстаивать до конца. Мицуруги отшатнулся как человек получивший оплеуху и глянул на Феникса так, словно видел его впервые. Тот скрестил руки на груди и снова перешел на церемонное «вы». — Одним словом, расклад такой. Видите ли, моя религия не позволяет мне работать бесплатно. Поэтому я с места не сдвинусь, пока не получу свои деньги. Поеду с вами в ваше гребаное кругосветное путешествие или куда вы там намылились. Буду жить в вашем кабинете и трогать ваши драгоценные вещи своими грязными руками. И слушать «Аббу» и «Бекстрит бойз» тоже буду. Сразу предупреждаю, что мои музыкальные вкусы весьма специфичны. Мицуруги вскинул голову, будто выходя из транса. Его большие серые глаза неестественно блеснули. — Вы уйдете, — прошипел он, словно экзорцист, изгоняющий демона. Разве что на латынь не перешел. Феникс демонстративно прислонился к стене и выдал ему самую наглую из имеющихся в его арсенале улыбок. — А я вот так не думаю, прикиньте? Теперь это был не просто шкаф. Теперь это было сведение счетов. — Еще как уйдете, — пообещал Мицуруги и резко наклонился к его ногам. Инструменты он подхватил с неожиданной легкостью — может злость на Феникса придавала силы. И Феникс слишком поздно сообразил, чем это может грозить. — Не смей! — он кинулся на палубу, но все что успел застать — это громкий «ПЛЮХ» с которым ящик ушел под воду. — Ах ты сволочь, — выдавил Феникс, хотя на языке вертелось другое слово. Много других слов. — Я же ими на жить зарабатываю! — Тогда вам определенно стоит подумать о смене профессии. Мицуруги даже не потрудился отойти подальше, не говоря уже о том, чтобы отступить за спины матросов. Самоуверенная богатая сволочь, уверенная, что ей в этой жизни все можно, никто не одернет и не ответит. И Феникс шагнул к нему. Пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони. Он давно, еще со времен средней школы, не испытывал такого жгучего желания расквасить кому-нибудь физиономию. Крепкая рука сжала его локоть. — Остынь, паря, — посоветовал капитан Итонокогири. Это был именно совет. Не угроза и не предупреждение. — Не надо оно тебе, правда. И Феникс во второй раз за этот сумасшедший день вдохнул и выдохнул, вдохнул и выдохнул. Итонокогири был прав: он мог подбить этому гаду глаз, да хоть оба, но это не вернет его инструменты с морского дна, а лишь создаст пару-тройку новых проблем. — Капитан, — голос Мицуруги так и звенел от насмешливого презрения,— выведите отсюда этого человека, пока он не перепутал трап и транец. На прощание Феникс с удовольствием показал ему средний палец. * В сложившейся ситуации был только один плюс: теперь домой можно было прогуляться налегке. Феникс брел вдоль набережной, размышляя, не заглянуть ли по дороге в бар — он позволял себе одну бутылку пива раз в семь дней и лимит этой недели еще не был исчерпан. Он уже склонялся к тому, что в его ситуации лучше выпить, чем не выпить, когда позвонила Майя. — Ник! Мы тут пиццу заказываем! На твою долю брать или брать?! Феникс слегка отодвинул телефон от лица: он так и не привык к ее манере говорить одними восклицательными знаками. — Думаю брать. Вы там дом не разнесли? — Нет! Мы смотрели тот фильм про любовь! Ну знаешь, где Джулия Робертс заходит в дорогой магазин, а консультант ей и говорит… — Про миллионера и проститутку? — спросил Феникс, хотя никакого уточнения тут не требовалась. Майя обожала мелодрамы, но этот фильм уже много лет стоял особняком. — Что ты сказал про «Красотку»? — Он практически видел, как она насупилась. — Ты бессмертный, что ли, Ник? — В этих твоих фильмах — вранье. — Феникс слегка посторонился, пропуская стайку девчушек на роликовых коньках. Жизнь приучила его к тому, что ничего не падает с неба — особенно скучающие миллионеры, мечтающие разделить с кем-то красивую жизнь. Хотя такой сюжетный поворот существенно упростил бы жизнь. — А вот и нет. — А вот и да. — Эй, паря! Да погоди ты, куда почесал? —по ушам прокатился знакомый мощный бас. Феникс нажал на отбой — дома поговорят, — напрягся и обернулся. К нему быстрыми шагами направлялся капитан Итонокогири. Он так и не потрудился сменить свой грязный пластырь на что-то более приглядное. Или успел запачкать новый — кто его знает? — Что? Мне карманы вывернуть? — Феникс с вызовом задрал подбородок. — Раньше надо было думать, я уже толкнул все, что успел стащить, в ближайший ломбард. Он успел ощутить легкий укол совести — не на того человека кидается, он то не мудачил, но этот Итонокогири вроде бы не обиделся. — Не серчай на господина Мицуруги, парень,— попросил он, нерешительно переминаясь с ноги на ногу. — Он не такой плохой человек, просто показывает другим свою худшую сторону. Не знаю, почему так. Феникс ушам своим не верил. Что? Нет, что? — Слушай, как бы это сформулировать. Может с борта яхты все проблемы кажутся фигней. Может этот твой Мицуруги, уж извини господином я его называть не стану, родился с золотой ложкой в заднице. Но лично меня кормят руки и те железные штуки, которые лежат сейчас на дне бухты. Поэтому давай,— Феникс демонстративно поднес ладони у ушам,— повтори еще раз, чтобы я, по твоему выражению, не серчал. — Вот насчет инструментов. Ты это, — капитан Итонокогири посмотрел куда-то поверх его головы,— … телефон-то свой оставь. Он остынет и заплатит. И за шкаф, и за ящик твой. Я его знаю. Феникс видел, что ему стыдно, хотя его вины в том, что случилось, не было. И от этого почему то хотелось взорваться по второму кругу. — Да пошли вы все к черту! — Хоть мою визитку возьми, — практически взмолился Итонокогири. Феникс сообразил, что по-другому не отвяжется, молча взял то, что капитан именовал визиткой, — клочок бумаги на котором был написал номер. Сунул его в карман толстовки и с чувством исполненного долга пошел прочь. Он бы получил удовольствие от вида Мицуруги, ныряющего за его инструментами в грязную воду бухты, — прямо в своей белоснежной рубашке с дурацким воротником. А инструменты он купит сам. Хоть и придется залезть в неприкосновенный запас, потратить деньги, отложенные на кое-что действительное важное. Он справится. Чертов Мицуруги. * Весь день в нем кипело праведное негодование и к вечеру, наконец, вырвалось наружу. — Капитан Итонокогири, кто посоветовал вам нанять этого человека? Капитан Итонокогири стоял перед барной стойкой навытяжку, с лицом человека, пытающегося угадать, где он накосячил. Со своим обычным лицом. — Дело было так,— он с готовностью включился в объяснения. — Выхожу я на пристань, а там какой-то тип в берете делает зарисовки. Я ему и говорю «Эй, паря, не знаешь где в вашем захудалом городке можно найти плотника такого, чтобы с руками не из ж… хорошего плотника я хочу сказать». — Иными словами, — Мицуруги поморщился и отпил еще вина, — вы привели неизвестно кого, ориентируясь на слова уличного художника, с первого взгляда опознав в нем эксперта по подбору персонала? Несколько секунд ему не отвечали: капитан Итонокогири отчаянно пытался понять, похвалили его или поругали. — Вы же сказали, что вам срочно, — прогудел он наконец. Мигуруги потер переносицу. У него болела голова и начинало тянуть в желудке: несмотря на плавный ход яхты, к нему, похоже, опять подкрадывалась морские болезнь. Он уже начинал жалеть, что отправился в это путешествие, поддавшись уговорам Мэй. Отпуск ничем не отличался от работы: там тоже приходилось дискутировать со всякими альтернативно одаренными личностями, оспаривая их идиотские выводы. — Разумеется, я же не могу хранить книги в коробках, — раздраженно бросил он. — В этом месяце я снимаю с вас премию. А если не хотите, чтобы и зарплата ушла в минус, используйте голову не только для приема пищи. Раздался горестный вздох. Капитана Итонокогири следовало либо терпеть, либо увольнять. Мицуруги пока предпочитал первое, хотя обычно терпеть не мог иметь дело с некомпетентными людьми. Его взгляд скользнул к шкафу, уже наполовину заставленному книгами. Надо было настоять, чтобы тот плотник его забрал, а так получалось, он был прав: у него украли триста долларов. Мицуруги нахмурился. Кулак грохнул по столу. Да ни черта! Ему просто надо было признать свою ошибку! Получил бы свои деньги и просаживал в ближайшем баре, потому что чем еще заниматься на этих островах — только пить. — Рассуждает о том, о чем понятия не имеет, а сам дуб от кедра отличить не может, — с досадой произнес он, обращаясь в основном к стакану. — Так точно, сэр! — отрапортовал капитан Итонокогири. Мицуруги мазнул по нему коротким слегка нетрезвым взглядом. — Я не проиграл ни одного процесса. Я отправил за решетку своего первого преступника, когда мне было семнадцать. Я нашел убийцу президента Чжэн Фа! Получил Кубок Прокурора в этом году! Кубок еще только предстояло получить. Его наставник, господин Карума дал понять, что от Мицуруги этого ждут, и он не собирался разочаровывать приемного отца. — Без всяких сомнений, сэр. — Моя жизнь не пустая! — Конечно, сэр! — Я — Мицуруги Ренжи, демонический прокурор. Каждый юрист мечтает оказаться на моем месте! — Еще как мечтает. — И я не пью из людей кровь. — Да, сэр. Разве ж вы похожи на кровососа? Ну, разве что в этом галстуке… — Это не галстук, это жабо, — в стотысячный раз напомнил Мицуруги, поднимая тяжелый взгляд на своего собеседника. — Капитан, вы что — ухмыляетесь? Капитан Итонокогири сглотнул и отступил на два шага назад. — Никак нет, сэр! Мицуруги резко встал. Этот разговор, а вернее монолог, начал выводить его из себя. — Я собираюсь отдохнуть. Распорядитесь, чтобы меня не беспокоили. Если что-то понадобится, я сообщу. * Уже на пороге своей каюты он вспомнил об очках, которые надевал, когда хотел почитать в кровати. И которые лежали сейчас в шезлонге на верхней палубе — Мицуруги проторчал там полдня, потому что внизу был этот. В кабинет он наведался один раз — за карандашом. Обнаружил, что плотник снял футболку (никакого воспитания, еще бы догола разделся). Загорелая кожа блестела от пота, на руках чуть выше локтей бугрились мышцы. Взгляд Мицуруги скользнул по рельефному и сухому прессу, зацепился за застарелый шрам от аппендицита. Больше он в кабинете не появлялся. За очками можно было послать капитана Итонокогири, но пока он возьмет трубку, пока сообразит, что нужны именно очки, а не шезлонг, зонт или холодильник с напитками… проще и быстрее было сходить самому. На палубе было пусто и тихо, небо засыпали крупные яркие звезды. Мицуруги задрал голову, на мгновение позабыв об очках и даже о плотнике. Пожалуй, в этой поездке были свои плюсы: в городе такого не увидишь. О борт разбилась волна, порывистый ветер растрепал волосы, а желудок скрутило еще раз — на этот раз гораздо сильнее. Кажется, ужин готовился покинуть организм и сигнализировал, что это произойдет прямо сейчас. Мицуруги кинулся к борту и торопливо перегнулся через перила. Хорошо, что персонал давно спал по каютам, никто не увидит, как его выворачивает. Новая волна врезалась в борт, да так, что качнуло всю яхту. Мицуруги услышал слабый вскрик, а потом — всплеск гораздо сильнее, чем тот который вызвал тот ящик. «Неужели какой-то кретин умудрился свалиться в воду?» — успел подумать он, прежде чем над головой сомкнулся Тихий океан.