***
Пташка не появляется. Она поворачивает голову набок и думает об этом. Химико иногда испытывает чувства. На самом деле они не разделяют себя на хорошие и плохие чувства, потому что каждое чувство — это хорошее чувство. Каждое чувство принадлежит ей, так что это хорошо. Но у нее есть чувства, и они иногда подталкивают ее. Например, слизывать кровь, а не вытирать ее. Схватить нож, а не вилку. Например, сидеть на качелях, на которых она обычно сидела раньше. Так что это как ветер, шепот, который скользит вокруг ее лодыжек и талии. Это развязывает ее запястья, выпрямляет позвоночник и делает ее бдительно-подвижной. Она чувствует Пташку. И Пташка, он говорит ей доверять себе, мисс-Химико-Коко-принцессе, и она это делает. Она доверяет себе так же, как доверяет своим ножам, чтобы они были острыми, как она доверяет воде, которая поддерживает ее жизнь, как она доверяет крови, чтобы утолить свою жажду. Как будто она верит, что Пташка скажет ей, когда что-то пойдет не так. Пташка не появляется, и это так же громко, как крик. Химико кладет радужную бабочку — подарок от него, все это подарки от него, он с ней такой нежный-добрый-милый — и звонит Малышу. Грубый низкий голос ее второго лучшего друга начинается с мягкого: «Что?» Химико улыбается своей лучшей несчастной улыбкой, от которой ее глаза темнеют, а не светятся, и ближайший к ней посетитель отстраняется. Тот, что рядом с ним, тоже, так что ей становится лучше. — Птичка улетела, — воркует она и сдерживает рычание на шипящее ворчание Малыша. «Я думаю, у него может быть веревка, запутавшаяся вокруг его ноги. Найди его и убедись, что никто не подрезал ему крылья, хорошо? Наступает пауза, и Колючка очень быстро заменяет Малыша. Затем: «Ага. Да, конечно. Я посмотрю что я могу сделать. Держи меня в курсе.» Успокоенная, она отключает вызов. Таким образом, положение Малыша, как второго лучшего друга, в безопасности. На данный момент. Теперь, когда Малыш в деле, она может продолжать работать! Всплывает мысль, и это забавно — она хихикает при мысли о том, что Пташка выгоняет ее за то, что она не работает, потому что это просто не соответствует его мягкой заботе и защите, как старший брат. Во всяком случае, он позаботится о том, чтобы ей никогда не пришлось работать еще один день, если бы она попросила его об этом. Химико вздыхает. Пташка слишком хорош. Кто-то воспользуется им, если она не будет держать свои ножи острыми. При этой мысли она наливает себе рюмку и сует в руку точильный камень. Очевидно, посетители впадают в ступор при звуке опасности. Хорошо, думает она, напевая.***
Томура… понятия не имеет, что делает. Он играл в игры-расследования, прошел бесчисленное количество поисков улик и загадочных эпизодов, не заглядывая в читы или спидраны. И ничто из этого не… это. Дело не в том, что ребенок, которого он забрал, — разумное существо с мыслями и жизнью. Его это не волнует. Дело в том, что он не знает, как взаимодействовать с кем-то, кого он активно не пытается убить. Курогири — это Курогири, а Сэнсэй — это Сэнсэй, а в остальном он дрейфует. Даби за людей не считается. Даби пришел к ним по своей воле и с тех пор не затыкается. У Томуры нет вариантов диалога для допросов. У него нет полосок стресса, он не может сохраняться и перезагружаться. Если он облажается, это будет плохой конец навсегда. Ребенок — их единственная зацепка, потому что Гиран облажался, и ему больше не разрешают вернуться в бар «Предвестника», чтобы шпионить. Томура хочет Предвестника. Ребенок — их единственная зацепка к голове Предвестника. Ребенок — самое полезное, что у них пока что есть. Малыш привязан к их дерьмовому стулу и устало моргает в землю. Что хорошо, потому что уставшие люди ошибаются. Лишение сна — первый шаг манипуляции. Томура моргает и вытряхивает эту мысль из головы. «Хей.» Голос у него резкий. Хорошо. Следователи всегда резкие и пугающие. Это работает. Малыш вздрагивает и моргает, тусклые глаза вспыхивают от внимания. — Д-да-да? Первый шаг. Узнайте о подозреваемом и установите базовый уровень. «Сколько тебе лет?» «П-пятнадцать. Этим л-летом шестнадцать. Хм. Довольно молодой. Томура игнорирует неприятные ощущения в животе. «Имя?» «М-мидо-дория Изуку-ку». «Расскажи мне, что ты знаешь о Предвестнике». Малыш моргает. Нахмурив брови, слегка наклонив голову. Сглатывает, закусывает губу. «О ком?» — Предвестник, — повторяет Томура. «Не лги. Я знаю, ты знаешь, кто он. Расскажи мне о нем.» Мидория качает головой, замешательство превращается в извинение. — П-прости, я не знаю, кто это. Я не в-вовлечен во-во-что-то, во-что он вовлечен. Я в-владею кафе. Томура хмурится. «Этого не может быть. В тебе должно быть что-то особенное. Так что же это?» Парень истерически хихикает и краснеет, как клубника, от острого взгляда Томуры. — И-извини, я— п-просто единственная о-особенная вещь во мне — это п-проклятие. Курогири, который всегда мог понять, когда он начинает выходить из себя, заговорил. — И что ты хочешь этим сказать? «Я б-бесполезен. Э-э, беспричудный. Л-лишний сустав и в-все такое. Томура моргает. Мысль пробегает в его голове, как полоса загрузки. Просеивает данные, пытаясь сопоставить информацию с человеком. Он не может ни о чем думать сразу, поэтому сохраняет это и переключает внимание. Сбор общих данных рано или поздно должен что-то дать. Есть очень много вариантов диалога, которые нужно пройти, прежде чем он найдет подсказку, так что это просто вопрос того, чтобы ребенок говорил. «Мне плевать, — решает он вслух. Если Предвестник знает этого ребенка, значит, это то, что есть. Причуда или не причуда, не имеет значения, насколько близко он должен наблюдать за ним. «Итак, вот что сейчас будет. Ты останешься здесь, с нами, пока я не узнаю то, что хочу узнать. Или пока Предвестник не придет за тобой, и тогда ты останешься здесь, пока не перестанешь быть полезным. Он встречается взглядом с Мидорией сквозь холодные пальцы отца, и ребенок медленно кивает. — Ты будешь отвечать на мои вопросы, а если нет, то я причиню тебе боль. Он превращает в пепел один из стаканов Курогири в качестве демонстрации и игнорирует тихий вздох, который слышит. Он что-нибудь украдет для них потом, не беда. «Ты понимаешь?» — Да-да-да. «Хорошо.» Томура хмуро смотрит на него, пытаясь соединить точки, и откидывается от табурета, на котором сидит. Он лучше соображает на ногах, и теперь он должен Курогири стакан, так что похоже, что он идет в торговый центр. «Я вернусь.» «Шигараки Томура». Он поворачивается к Курогири, игнорируя парня. «Что.» «Даби скоро вернется. Пожалуйста, поторопись обратно». Томура закатывает глаза. «Да что угодно. Я скоро вернусь.» «Очень хорошо. Будь осторожен.»***
«Отец.» «Ага?» — Я хочу пригласить Тодороки Шото. Увидеть Эри. — …Ты думаешь, это поможет? «Это лучше, чем ничего.»