***
После посиделок с друзьями Галф помчался в загородный дом у озера. Сюда он приезжал каждый раз, когда нужно было собраться с силами. Лишь здесь, в полной тишине и уединении, сливаясь с природой, он напитывался энергией перед соревнованиями. Спокойствие, умиротворение, гладь безмятежного озера отыскивали гармонию его души и помогали чувствовать себя уверенно на старте. Домик достался ему от дедушки, и свои последние дни жизни тот провёл здесь. Галф ощущал его присутствие. Однажды дед сказал, что это место поможет ему найти то, чего он так сильно ждёт, и если это желание искреннее, то оно обязательно сбудется. Галф уже проникся природой, как вдруг звонок прервал его. Голос, который он услышал, заставил его замереть. Галф понимает — его бы он слушал каждое утро, когда просыпался, и каждый вечер, когда засыпал. С такими мыслями он отвечает незнакомцу. И одна только мысль крутилась в голове: «Он должен стать моим, и никаких Кьен в его жизни отныне не будет». Во время разговора Галф чётко представлял их будущее. Даже не видя самого собеседника, он уже влюбился в этот голос. Это была любовь не с первого взгляда, а с первого звука чарующего голоса. Общаясь, он фантазировал, как может выглядеть Мью, и Галфу виделся прекрасный образ, ведь человек, обладающий таким голосом, не мог быть обычным — он обязательно красивый. Галф был в полном восторге, узнав, что Мью ещё и художник. Галф восхищался людьми, умеющими рисовать, и его разум нарисовал образ парня, стоящего перед мольбертом, всего перепачканного в краске, пишущего картину, обдумывающего, как наложить следующий мазок, и прикусывающего кончик кисточки. Галф окончательно поплыл: ему захотелось срочно увидеть художника. Он был готов прыгать от счастья, когда тот согласился на встречу. Хотелось назначить встречу немедленно, но он решил не пугать его своим рвением: Галфу было важно, чтобы Мью ему доверял, и для этого он постарается сделать всё возможное. После разговора Галф записал его имя, добавив в конце сердечко. Он ещё долго смотрел на этот номер, представляя, как они встретятся, как Мью будет показывать ему свои работы и смущаться, когда Галф похвалит их. А хвалить он его будет однозначно, даже если там та современная размазня, которую так любят некоторые художники и которую не понимает Галф. Ему нравилось, когда на полотнах изображено то, что можно увидеть глазами художника. Не так уж важно, в каком стиле пишет Мью: Галфу стал важен он сам, и если тому нравится писать размазню, то он полюбит её и постарается понять. Ради него он готов на всё.***
— Галф, ты что, не выспался? Соревнования через три недели, а ты плетёшься как черепаха, — выговаривал тренер насчёт его сегодняшней езды. Галф действительно не выспался — он не мог уснуть после звонка Мью. Мысли путались, и все они были об одном: о художнике, образ которого не давал покоя. Галфа вырубило от усталости ближе к утру. Вот и результат. — Простите, тренер Ниран, сейчас я соберусь и попробую ещё раз, — ему было стыдно за своё незрелое поведение, но он ничего не мог сделать с тем, что, кажется, впервые влюбился в человека, которого даже не видел. — Не надо. Я вижу, ты сегодня не спал. Волнуешься, что ли? — говорить правду не хотелось, и он решил соврать: — Да, немного. — Ладно, отдыхай: не хочу, чтобы ты от недосыпа перевернулся. А завтра чтоб как штык, выспавшийся, свежий и бодрый на трассе. — Обещаю, завтра буду как огурчик, — обрадовавшись, что освободился так рано, Галф хотел немедленно рвануть на улицу Чан-ронг, но решил не делать этого. Мью готовится к выставке, не стоит ему мешать. Лучше приехать в назначенное время. — Галф, чего это ты сегодня такой несобранный? — спросил Макс. Они с Тулом подошли к байку, как только ушёл тренер. — Ну вот не начинайте, меня уже отчитали. Вас только не хватало, — Галф попытался пресечь на корню вопросы друзей, которые таскались практически на все его тренировки, хотя это было не обязательно. Те, как его механики, хотели быть уверенными в байке, на котором ездил Галф. — Слушай, а ты, случаем, не влюбился? Вид у тебя какой-то странный, — прищурился Тул. Галф удивился: неужели в нём что-то изменилось, или тот просто стебётся? — В кого я мог на озере влюбиться? — Галф постарался свести разговор к шутке. Желания говорить о Мью не было. — Ну, не знаю. Может, ты встретил русала, и тот тебя приворожил, — не унимался друг. — Тул, ты, поди, сказок перечитал, или вы оба в ролевые игры переиграли. — О, а это идея! Слушай, Макс, ты бы хотел заняться сексом с русалом? — Тул, придурок, где ты у русалов задницу видел? У них же сплошной хвост. — Ну, я думаю, мы решим эту проблему, — Тул приобнял Макса за шею и с вожделением посмотрел тому в глаза. — Вы не могли бы о своих фантазиях поговорить в спальне? — Галф прервал брачные игрища двух голубков, готовых флиртовать друг с другом где и когда угодно. — А ты не завидуй. Лучше скажи, что с тобой, — Тул показал Галфу язык. — Слушайте, парни, что вы прицепились ко мне? Ну, волнуюсь я перед соревнованиями, — он решил придерживаться версии, которую ему невольно подкинул тренер. — Ага, ты ж непробиваемый, а тут взял да начал волноваться. Можешь своему тренеру заливать в уши, он наивный, вот и верит тебе. Но мы-то тебя знаем как облупленного, поэтому не пытайся нас облапошить, — не отставал Тул. — Хорошо, ладно. А вы не допускаете, что у меня могут быть секреты? — Галф пошёл другим путём, лишь бы уже отстали. Не готов он им сейчас рассказать о Мью. Вот встретятся сегодня, а завтра, может, и расскажет как на духу. — У тебя? Макс, вызывай скорую: нашего малыша продуло на байке, — Тул состроил удивлённое выражение, будто действительно в панике от слов Галфа. — Придурки, кончайте издеваться. Пошлите лучше, я уже есть хочу, — Галф бессовестно применил тяжёлую артиллерию. — Ладно. Не хочешь, значит, делиться. Ну, ничего, сам расколешься, а мы подождём, да, Максик? — Макс, качнул головой, соглашаясь со своим парнем. — Идиоты. Я переодеваться, — бросил Галф и направился в сторону раздевалок, бегством избавляя себя от дальнейших расспросов. У него отличные друзья: когда он признался, что хочет заняться гонками на байке, парни сразу предложили свою помощь, а в дальнейшем стали его механиками. Они словно старшие братья, которых у него никогда не было. И порой они бывают невыносимы.***
Ему удалось отвязаться от назойливых друзей, чтобы поехать в свою городскую квартиру и приготовиться к встрече с Мью. Он трепетно выбирал, что надеть, и всё больше волновался. Какой он, как примет его, захочет ли потом с ним встречаться? Куча мыслей тревожила, пока Галф подбирал одежду. Устав, он остановился на голубых облегающих джинсах, которые выгодно подчёркивали стройные ноги, и светлой рубашке. Взглянув на себя в зеркало и оценив увиденное, он вышел из дома. В подземном гараже Галф, недолго думая, решил поехать на машине, а не на байке. Возможно, так было бы эффектнее, но всё же. От его дома до нужного места тридцать минут езды. Галф пытался собраться с мыслями, но тревога набирала обороты, и чем ближе становилась цель, тем сильнее сердце стучало, грозясь проломить грудную клетку и выпорхнуть лёгкой бабочкой, опережая машину. Он был поражён увиденным. Вместо галереи предстало помещение на стадии капитального ремонта. Он подошёл ближе, чтобы убедиться в этом. Большого окна не было, а внутри громоздилась куча стройматериала. Кругом грязь, всё в руинах. Галф осмотрел кавардак: здесь и не пахло выставкой художника, если, конечно, это не творческий замысел. Но что-то ему подсказывало — нет. Новое предположение: он запомнил не так или перепутал адрес. Галф вернулся в машину и набрал номер Мью, но механический голос оповестил его о том, что абонент недоступен. «Неужели я ошибся, или же меня так ловко послали куда подальше?». Верить в последнее не хотелось, но факты на лицо. Галф решил для начала отыскать Мью, и если он всё же забыл адрес, то стоит посетить другие места — это ведь не единственная галерея в городе. В браузере он забил в поисковик «галереи Бангкока», и тот выдал около сорока шести точек. — Да уж, многовато для одного вечера, — высказал вслух своё мнение Галф. Он решил не отчаиваться и объездить ближние, а остальные — завтра. На деле он намеревался проверить их все, пока не найдёт Мью, ну или пока не дозвонится до него. Сдаваться Галф однозначно не собирался. Посетив намеченные галереи и вымотавшись к десяти часам, он приостановил поиски. Тем более, что многие галереи уже закрыты. Поэтому Галф круто развернул машину и направился домой. Вернувшись в плохом настроении, он принял душ и лёг спать. Почему Мью обманул его? Ведь Галф точно чувствовал интерес к себе с его стороны. Или это только фантазия? Промучившись, он наконец уснул с одним-единственным желанием — найти Мью, чего бы ему это ни стоило.