Трилогия «Омега»: книга первая

Когда Ирука вернулся во Дворец, он обнаружил, что служанки стоят у его двери с подносами в руках, озадаченные печатью. Они растерянно посмотрели на него. — Мы не можем открыть дверь, — сказала одна из девушек. — Пожалуйста, отойдите, — попросил Ирука. Они повиновались, и он деактивировал печать, затем открыл дверь. Хисаши к тому моменту уже проснулся и истошно плакал, и Ирука пересек комнату несколькими короткими шагами, чтобы поднять малютку. — Эй, малыш, тссс, все в порядке. Он прижимал его к груди, пока горничные ставили подносы, один на стол, другой на пол. Он не видел Омегу, но чувствовал запах его присутствия в комнате. Он под кроватью. Он изо всех сил старался успокоить Хисаши, но мальчик этого не хотел. Было ясно, что он хотел к маме. Одна из служанок, которая, очевидно, поймала взгляд Ируки, выпрямилась и посмотрела ему в глаза. — Ваш Омега под кроватью? — Похоже на то. Она раздраженно прищелкнула языком и посмотрела на кровать. — Выходи, бедняжка. Ты же не хочешь еще больше разочаровать своего Альфу, не так ли? — Посмотри на бедного щенка твоего Альфы. Он безутешен, — вторила ей вторая. Она покачала головой, как показалось, с сочувствием, но в этом чувствовалась нотка разочарования. — Ах, хотя кому-то вроде тебя, должно быть, так тяжело заботиться о щенке. Ирука услышал, как Омега тихо заскулил. Дрянные девки! Ирука подбросил Хисаши на руках. — Он… не разочаровал меня, — он сдвинул брови и наклонил голову. — Почему вы так думаете? Первая горничная что-то забормотала. — Ой! Я не… Я имею в виду, не мое дело предполагать, мы просто… услышали о вашей ужасной потере. Ах. Новости здесь распространяются очень быстро. — Ясно, — Ирука чувствовал, как в нем закипает гнев. — Всем известно, что вы очень любите щенков, — с улыбкой сказала вторая служанка, наклоняя голову в сторону Хисаши. — Так что вы, должно быть, очень тяжело пережили такую потерю. — А это ведь именно он вынашивал щенка… — сказала первая горничная, через секунду замолкая. — И… — она многозначительно посмотрела на Хисаши, затем отвела взгляд. — И? — надавил Ирука. — На что ты намекаешь? Щеки девушки покраснели. — Ну, я имею в виду, он явно не… — Я думаю, что моя спутница пытается, — перебила вторая, — предложить нам найти для вас другого омегу, сэр. Еще одного в дополнение к… этому. Чтобы помочь… ну, чтобы помочь ему… чтобы помочь вам обоим… с заботой об этом милом мальчике. Она игриво погрозила пальчиками Хисаши, но щенок только взвизгнул и плотнее прижался к Ируке. Я не хочу еще одного Омегу! — Спасибо, — сквозь зубы просипел Ирука, поглаживая спину Хисаши. — Но я думаю, мы справимся. — Вы уверены, Ирука-сенсей? В конце концов, это неправильно, что вы должны заботиться о щенке только потому, что ваш Омега… неважно себя чувствует. — И неважно, насколько виноватым и пристыженным он может себя чувствовать, у вас все равно есть право на то, чтобы о вас тоже заботились, сэр! И это должно быть его приоритетом. Им плевать, через что он проходит. Их не волнует горе, которое он испытывает как мать, потерявшая своего ребенка. Им наплевать на него… вообще. Ирука поудобнее прижал к себе Хисаши. — Я вполне способен позаботиться о себе, спасибо, — ответил он, в его тоне сквозило раздражение. — И о Хисаши. Первая горничная покраснела еще сильнее. — Ой! Конечно, сэр! Другая бета разгладила фартук. — Тем не менее, вы не должны нести бремя воспитания щенка и нянчиться с Омегой, сэр… Ему действительно следовало бы следить за своим поведением, — она вздохнула. — Что ж, я полагаю, с этим ничего не поделаешь. В конце концов, он всего лишь Омега. Хрупкое создание, — она покачала головой. Ирука почувствовал, как напряглось его тело. — Что ж, сэр, пожалуйста, не стесняйтесь, дайте нам знать, если вам понадобятся услуги другого омеги, пока он, — она кивнула в сторону кровати, — не сможет прийти в себя настолько, чтобы выполнять хотя бы часть своих обязанностей. Как они СМЕЮТ так плохо думать о моем Избранном Омеге! Ирука услышал собственное рычание. — Пошли вон, — скомандовал он низким и опасным голосом. Девушки бросились прочь, как испуганные куры, бормоча извинения на ходу. Ирука свирепо посмотрел на них, когда они захлопнули за собой дверь. Хисаши вздрогнул, прижавшись к нему, его слезы и сопли намочили бронежилет. Ирука почувствовал, как в крошечной груди забилось маленькое сердечко, и немедленно постарался успокоиться. — О, прости, малыш. Я не злюсь на тебя, — он снова погладил ребенка по спине, но это не сильно успокоило его. Он хочет к своей маме. Ирука поднял одеяло Омеги и завернул малыша в него. Это было не то же самое, что находиться в любящих объятиях своей матери, но Хисаши перешел от рыданий к более тихому плачу. Ирука вызвал клона, передав ему мальчика. Затем подошел к краю кровати и опустился на колени, прижав руки к меховому коврику, чтобы заглянуть под каркас. Омега лежал на боку, лицом к нему. Там уже не было мягкого коврика, поэтому его бледная кожа полностью соприкасалась с холодным каменным полом. Его руки были прижаты к худым плечам, и он дрожал. От него пахло затхлостью и нервозностью. Он уставился на него широко раскрытыми испуганными глазами. Ирука вздохнул. Что мне теперь делать? Он так напуган. Он подумал о том, чтобы забраться под кровать, но это могло быть расценено как вторжение в личное пространство. А Ирука уже и так сделал это, заснув с ним в обнимку прошлой ночью. Что, хотя и было приятно, но было сделано без разрешения. Трудно понять, когда он мне что-то разрешает. Даже если это не его истинное желание, он скажет «да», потому что все еще видит во мне хозяина. Ирука лег на спину, устремив взгляд в потолок, ставя себя на тот же физический уровень, что и Омега. Между ними повисло молчание. — Я сожалею о том, что горничные сказали о тебе, — тихо отважился Ирука. Судорожное дыхание слегка сбилось, и мужчина заскулил. — А-Альфа-сама, простите! Я… я должен быть лучше и… — Прекрати, — мягко сказал он. — Все в порядке. Правда. Омега, казалось, уловил смысл его слов. — Альфа-сама… — Ты был прав, — Ирука еще раз глубоко вздохнул. — Твоя жизнь тебе не принадлежит. И как бы я ни хотел это изменить, я… не могу. Жить по прихоти хозяина… Я понимаю, что это ад. Омега вздрогнул. — Но… жизнь с вами… не такая, — прошептал он. Ирука выдавил легкую улыбку и повернул голову, чтобы посмотреть на него. — Мне приятно это слышать. Омега сглотнул. — Я не хотел, чтобы вы так думали, Альфа-сама, — мягко сказал он. — Но я… Я так разозлился, что… Я забылся и… — Эй, — сказал Ирука, — все в порядке. Омега облизнул губы, из его глаз потекли слезы. — К-когда я сказал, что не выбрал бы такой ад, я… я имел в виду… потерю Мэй… — Ох, — Ирука протянул руку. — Прости. Омега заколебался, но затем медленно потянулся и взял предложенную руку. Ирука успокаивающе провел большим пальцем по бледным костяшкам. — Жаль, что я не могу это исправить. Омега задрожал, его дыхание перехватило от рыдания. — Я скучаю по ней… — О, аната… — Выдохнул Ирука. — Я тоже. Омега задрожал, когда заплакал. Ирука продолжал тереть костяшки пальцев, его собственные глаза защипало от слез. Но они не потекли.… он еще умел беззвучно горевать. — Могу я… спросить тебя кое о чем? — спросил он, как только хныканье Омеги стихло. Он шмыгнул носом. — Конечно, Альфа-сама. Ирука перекатился на бок, лицом к нему. Он слегка сжал руку Омеги. — Почему… ты прятался от меня? Омега прикусил губу. — Я был… напуган. Ирука сглотнул. — Я… не хочу, чтобы ты боялся меня. Он задрожал. — Но я… я ударил вас… — Знаешь, если бы я был на твоем месте, я бы сделал то же самое. Глаза Омеги расширились от шока. — Правда? Он кивнул. — Да. Хочешь верь, хочешь нет, но дома я известен своим вспыльчивым характером. К его удивлению, Омега усмехнулся. — Вы на самом деле довольно… собранный, Альфа-сама. Ирука поймал себя на том, что слегка смеется. — Посмотрим, согласятся ли с тобой мои ученики в Академии. Омега мягко улыбнулся. — Об этом… приятно думать, Альфа-сама. Ирука сжал его руку. — Что бы ни случилось между нами, я не хочу, чтобы ты чувствовал, что тебе нужно прятаться от меня. Я держу свои обещания. Ты никогда не будешь наказан, и я никогда не прогоню тебя. Несмотря ни на что. Омега сглотнул. — Я… я хочу верить вам, Альфа-сама. Но я… я… — он начал дрожать. — Чего ты боишься? — спросил Ирука, стараясь, чтобы его голос звучал мягко. Из разноцветных глаз потекли слезы. — Я боюсь, что я… когда я забеременею вашим щенком, что я… что я… я тоже его потеряю… — его дрожь усилилась. — Я не…… Я бы не хотел… Ирука подвинулся вперед, чувствуя себя неловко из-за вцепившихся в него рук, и обнял свободной рукой рыдающее существо, которое уткнулось лицом в его жилет. — О, аната… тебе не нужно бояться таких вещей. Потому что от меня ты не забеременеешь. Нет, если только… — Но… — Шшш, тише-тише, — успокаивал он, рисуя круги на бледной спине. — Все в порядке. Тебе не нужно беспокоиться. Я здесь. Я никуда не уйду. Он запечатлел платонический поцелуй на серебристых волосах. Постепенно рыдания Омеги затихли. Ирука немного отстранился, одарив его доброй улыбкой. — Я знаю, что сейчас все сложно из-за потери Мэй. Но, можешь ли ты попытаться поделиться со мной своими чувствами? Я хочу помочь тебе. Омега фыркнул. — Помочь… мне? — Да. — Зачем? Потому что ты дорог мне. — Потому что так будет правильно. Омега прикусил нижнюю губу и закрыл глаз. Ирука почувствовал, как он дрожит, собираясь с духом. — Я чувствую себя… потерянным, Альфа-сама. И… опустошенным. Я не хочу есть. Я не чувствую желания… служить вам, — его глаза распахнулись, и беспокойство усилилось. — Я знаю, что это неправильно, Альфа-сама! Ирука покачал головой. — Нет, это не так. И ты не обязан служить мне ни в каком качестве. Совсем. — Но я хочу! Просто… трудно даже… дышать… Ирука протянул руку и погладил его по щеке. — Это твое горе. И это нормально. Омега моргнул. — Вы… так думаете? — Да. Отрезвляющая мысль поразила его. Он никогда раньше никого не терял… — Я… чувствовал то же самое, когда погибли мои родители. Несмотря на то, что я был не единственным, кто потерял кого-то в ту ночь, я все равно чувствовал себя невероятно одиноким. Даже в самый солнечный день мир казался темным. Я практически перестал есть. Я почти не спал. Я начал устраивать розыгрыши, чтобы привлечь внимание. Чтобы чувствовать себя замеченным. Большинство моих шалостей были невинными, но не те, что были вызваны гневом. Те причиняли боль людям. Омега сглотнул. — Например, когда я… причинил вам боль? Он кивнул. — Именно так. Я думал, что меня никто не понимает. Я был… очень потерян. В те дни я думал, что нашел настоящего друга. Его звали Мизуки. Омега вздрогнул. — Это тот, кто ранил вас. Ирука улыбнулся. — Ты такой умный. Да, это был он. А потом мне снова стало больно, потому что я потерял того, кого считал своим лучшим другом. Я… честно говоря, сам еще не до конца осознал это. Омега прикусил губу. — Могу я спросить… почему? Ирука улыбнулся. — Ты всегда можешь спросить меня о чем угодно, — он вздохнул. — Я думаю, это потому, что я был занят тобой, — он провел пальцами по серебристым волосам. — Ой, — затем разноцветные глаза расширились и стали больше похожи на блюдца. — Ой! Простите, Альфа-сама! Я не хотел быть обузой! — Ого, эй, полегче, я не это имел в виду, — воскликнул Ирука. — Я имел в виду, что ты делаешь меня счастливым. Наконец-то ты признаешь хотя бы что-то из того, что ты на самом деле чувствуешь. Потрясенный Омега выдохнул через рот. — Я… что? Ирука улыбнулся. — Ты делаешь меня счастливым, — повторил он. Он кивнул головой в сторону тихого плача Хисаши. — И ты также делаешь счастливым кого-то другого. Омега заскулил. — Хисаши… о, Хисаши! Он отодвинулся от Ируки и выбрался из-под кровати. Ирука отполз назад, затем поднялся и увидел, что Омега упал на колени перед клоном и взял сына на руки. Он обхватил его головку и притянул к плечу, прижимая ребенка к себе и глубоко вдыхая его запах. Хисаши немедленно успокоился и заворковал, счастливый снова быть со своей матерью. — О, Хисаши, мне так жаль! — воскликнул Омега хриплым от слез голосом. Ирука кивнул клону, который ответил тем же и рассеялся. Ирука оставался неподвижным в течение нескольких секунд, позволяя воспоминаниям клона впитаться в него, затем подошел к Омеге и положил поддерживающую руку ему на плечо. Он знал, что Омега чувствовал вину за то, что пренебрегал Хисаши. — Все в порядке. Он просто рад, что ты здесь. Омега прикусил губу, слезы потекли по его щекам, когда он зажмурил глаза. — Как я мог быть таким невнимательным? Я… я… — Ты скорбишь, — мягко сказал Ирука, опускаясь рядом с ним на колени. — Не вини себя. Хисаши не будет, я тоже, так что и тебе подавно не стоит. Ты здесь ради нас, а мы здесь ради тебя. Это все, что имеет значение. Ирука обнял их обоих, крепко прижимая к себе свою обретенную семью. Я не знаю как, но я найду способ вернуть вас обоих домой. Я никогда вас не отпущу. Я обещаю.