Это сон или бэд-трип?
Током по глазам — тик
Пока по телеканалам меня называют фрик
Феномен на прайм тайм
Для первых полос на сайты
По вирусным алгоритмам скормлен поисковикам
Asper X. — Bad Trip
***
Дни шли спокойно и размерено. Жизнь Мисато Кацураги стала не такой привычной, как это было раньше и причиной тому был Сэмюэль, драть его за ногу, Стоун. Оказалось, что из Сэма вышла отличная нянька. По утрам завтрак для Синдзи и Аски, вечерами ужин для всей семьи. Аска даже присоединилась к тренировкам от Стоуна, чтобы держать себя в тонусе. Так прошла неделя. Казалось, Мисато оставалось только работать, да деньги домой тащить, но и тут не без «неожиданных повротов». Стоун оказался интересным собеседником. Вечера Мисато коротала за беседами с Сэмом, обсуждениями и рассуждениями о пушках, новых и старых. Была даже партейка в карты. Иногда Мисато подумывала сделать поддельный паспорт для Стоуна и на время поселить его у себя, но как объяснить «родственника» американского происхождения, объявившегося так внезапно? Как быть, если Стоун неразрывно был связан с Синдзи и зачастую пропадал, когда Икари уходил гулять? В такие моменты Мисато грустила. Без Стоуна не было пошлых шуток по поводу её одежды и любви к пиву. Не было и такого колличество выпитого хмельного. Рицуко так вообще, хотела припарировать Стоуна. Будто он для неё не более, чем антинаучное явление, которое надо изучить. Порой Акаги заглядывала в гости и спорила со Стоуном, что невозможно сделать безголовых камикадзе, биомехонлидов и прочих тварей из его реальности, однако доводы Сэма о том, что магия, это просто высокая ступень науки, нельзя было отрицать. — Камикадзе лишь управляемые биороботы. Технополипы — не более чем организм, колония, как Ируил. Да и вообще! У вас тут Евы из плоти, с неиссякаемой энергией и Ангелы, которых в обычной природе быть не может, а ты удивляешься говорящим арахноидам и ожившим скелетам с Клира! Это всё необъяснимо только с нашей, неразвитой точки зрения. Magi так вообще — почти идеальный искусственный интеллект и то, что Нетрикса, некогда жившая в моей голове, это только доказательство того, что искусственный интеллект может саморазвиваться и обретать… сознание. — То, что ты обладаешь всеми признаками Ангела, уже совершенно не научно. Тебя бы на лет десять в мою лабораторию и тогда бы я разгадала все твои тайны, Сэм. Твоя живучесть, возможность установки АТ-поля. Всё это, если и наука, то только в космоопере! — Возмущению Рицуко не было предела. — Я не доктор наук, но даже мне понятно, что Ангелы, Лилит и всё прочее, это иная форма эволюции. Почему не может быть много разумного вида? Факт того, что мы что-то не видели своими глазами, ещё не значит истину в последней инстанции. Мы же не видели следующего Ангела, но это не значит, что его не будет. Просто теория не доказана практически. — Сэм завёл руки за голову. Мисато поедала курицу в кисло-сладком соусе и смотрела то на Рицуко, то на Сэма. — Вот именно. Пока что-то не доказано на практике, это останется теорией. — Сэм лишь подпл плечами. — Хорошо, что тебе не нужно слышать криков камикадзе и рёва быков-оборотней. Хотя, гарпия-ведьма сочла бы тебя роднёй. — Рицуко стиснула кружку до треска кирамики, а Мисато подавилась куском курицы. — Что ты сказал, мужлан?! — Во бля… — только и выдал Сэм, ныряя под стол отлетящей в него кружки. Мисато тем временем, пыталась не захотать. Так и шли дни. Мисато и Сэм иногда выпивали, стоило Аске, Синдзи и Рей выпроситься гулять. Синхротесты сдавались на высший бал и жизнь пришла в норму. До поры до времени.***
Киото. Япония.
Кадзи слушал. К старому дому кто-то подъехал. Ему казалось, что машина с государственными номерами настигла его. Но послышался стук и старушка с кошками обратилась к Рёдзи. — Вот пакет информации. Будь осторожен, Кадзи. Институт Мардук как и дочерние компании, которые мы проверили — липа. Всё это связано с NERV и Seel. Первые служат вторым. Тем более, что вторые имеют влияние в обществе, ресурсы и амбициозные планы. Скорее всего, их деятельности, активная, началась после войны, в сороковых. А ближе к двухтысячным их власть стала обширной. Ты играешь с огнём, Кадзи. — Огонь то или адское пламя, я предпочту разобраться во всем сам. Большое спасибо. — Отвечал Рёдзи. — В случае чего, вытащить тебя будет затруднительно. — Я знаю.***
Токио-3.
Синдзи устало брёл по кладбищу вместе с Гендо. Сэм по его просьбе молчал. Требовалось почтить память Юи и Синдзи был бы рад, если бы здесь были только он и Сэм, но Гендо портил картину. Мисато приободрила опекаемого, сказав ему, что убегать не в его стиле. И вот сейчас, стоя перед могилой Юи, Синдзи возложил цветы и обратился у отцу. — Ты не оставил фотографий? — Человек живёт только благодаря способности забывать. Но есть вещи, которые нужно помнить, этому меня научила Юи. Я помню её, её идеи или дела. Это вдохновляет меня. «А на меня ты забил. Сволочь» Синдзи злился.«На хер его, брат». Поддержал Сэм и гнев Синдзи сошёл на нет.
— Она бы не одобрила твоих методов. Ты забыл её. Забыл, ради чего она жила. Ради чего сражалась. — Она мечтала о счастье для тебя, Синдзи. Даже в аду после Второго Удара. — Отвечал Гендо, поворачиваясь на звук раскручивающихся винтов вертолёта. — Мне пора. — Гендо не дожидается ответа Синдзи, но оборачивается, когда тот говорит. — Иди. Я всё равно никогда не был один. Синдзи замечает грустную Рей в самолёте. Пока Гендо погружался на борт, Аянами махнула рукой Икари-младшему и улыбнулась. Синдзи махнул ей в ответ. — Сэм. Как думаешь, он раскаивается? — Спросил Синдзи, проведя рукой по надгробию Юи. — Нет. Некоторые не раскаиваются даже перед лицом Смерти. Им это не надо. Они думают, что всё делают правильно. Как это делал генерал Бренд. Сволочь, продавшая человечество. Благо помер мудень страшной смертью. Знаешь, Синдзи. Каким бы прагматиком не был Гендо, он забывает, что идеализм побеждает прагматизм в любой день недели. — Перефразировав любимую цитату Бренда, Сэм почувствовал облегчение. Ему казалось, что Юи одобрила бы такой подход. — Отец считает себя идеалистом. Но судя по всему, что нам известно, он тот ещё прагматичный мудила. — Синдзи смеётся вместе с Сэмом и когда они идут обратно к линии поезда, Сэм вспоминает кладбище в Хэрифорде. Там высекались имена павших. Столько, что камня на Земле не хватит, чтобы высечь каждого. — Сэм, ты узнал что-нибудь о сестре? — Последнее время Сэм просил у Рицуко и Мисато разузнать кое о ком. О Саманте Стоун. Но информации было так мало. Почти ничего кроме места рождения и пары строчек: Ванкувер. Тридцать лет. После Второго Удара информации о роде деятельности неизвестно. Протокол секретно. NERV. Означало ли это, что Саманта работала в одном из филиалов NERV? Сэм был склонен в это верить. И в тоже время он надеялся увидеть сестру. Хотя бы глазком. — Ничего нового. — Только и ответил Стоун. — Она найдётся, я уверен. А пока, стоит съездить к Тодзи и Судзузаре. Кенске в школе открыл кинокружок, а Тодзи хочет сводить Хикари куда-нибудь. — Синдзи даже воодушевился. — И как это взаимосвязано? — Сэм почесал затылок. — Надо спровадить Кенске на какую-нибудь военную выставку, а кинозал отдать Хикари и Тодзи. Понимаешь? — Сэм покачал головой, обречённо вздыхая. — Напомни мне, с каких пор мы играем в купидона? Ладно-ладно, видно, что наш гопник — горе-романитик, но Аида свой кинозал под предлогом смерти не отдаст! — В том и дело! Хикари попросила Аску сходить на свидание в слепую и тут я подумал, что это наш шанс! — Сэм глянул на Синдзи, снял очки и присев на корточки, взмолился. — Господи, Отец мой небесный, я знаю, что грешил, пусть и с кайфом, но прошу тебя, дай сил вывезти всю эту суету!***
Токио-3. Недорогой ресторан.
Аска скучала. Мало того, что вся жизнь долго была по новой раскручиваться, без Кадзи и его замашек, так ещё и Хикари подкинула какого-то фрика на свиданку! Вот уже второе мороженное было съедено, на подходе третья чашка, а ухажёра так и нет! Ещё минута и Аска прибьет старосту с другого конца города. — О, великолепная Сорью Аска Ленгли! Это тебе! — Аска вздрогнула, завидев знакомые лицо в очках. Аида старался выглядеть невозмутимо, но само присутствие Аски было нарушением покоя. — ТЫ?! — Сорью вздрогнула, увидев Аиду в классическом костюме. Ни одного намёка на так им любимый милитаризм! — Весь твой! — Аска почувствовала, как комок встал под ложечкой. Кенске сел рядом и поджал губы. — Я то думал нормальная девушка будет, а тут ты… — Я по твоему не нормальная?! Тем временем, сообщение на телефоне Синдзи Икари. Аида: Ты кого мне привёл на свидание?! Синдзи: великолепное германского народа! Тем временем, сообщение на телефоне старосты. Аска: ты кого привела?! Хикари: да ладно тебе, Аска. Кенске… Ну, он ничего. С тараканами в голове, но у кого их нет! Аска: так значит у меня тараканы в голове?! Вы что оху… непереводимые ругательства на немецком. ***Токио-3.
Квартира Мисато Кацураги.
Вечером следовало отдохнуть как следует. Все спали как убитые. Всё, кроме Сэма. Сэм метался во сне. Трясся от холода и надеялся, что увиденное лишь кошмар. Впервые за долгое время Стоун ощущал боль каждым сантиметром своего тела. Больно было даже жмуриться. Сэм свернулся калачиком на пляжном шезлонге, служившим ему кроватью. Без понятия, как избавиться от вязкого чувства страха и сомнений, Стоун попытался ухватиться за кошмар. Сразиться с ним, раз на раз, как говорится. Сэму снился дом в Нью-Йорке. Однако всё это обернулось кошмаром. Милые семейные посиделки, кои бывали не так часто, как хотелось бы, стали кошмаром. Хаос настиг город, когда небо покраснело и побережье принялось подниматься. Огромная волна собиралась обрушиться на город и Сэм, ухватив сестру за руки, да пару курток, ком висели в прихожей, бежал вслед за отцом и матерью. Никогда прежде Сэм не видел отца, стремительно собирающего всё необходимое и тревожную мать, прижимающую Саманту к груди. Их старый, списанный военный джип мчал к точке эвакуации, где ещё были вертолёты, способные забрать граждан. Сэм нёс Саманту на руках, когда она подвернула ногу. Отец с матерью шли следом и когда толпа в панике начала продавливается к последним вертолёта, отец выстрелил в небо. Его отогнали солдаты национальной гвардии. Мать слёзно просила пусть детей к вертолёту и кто-то из солдат сжалился, гляда на документы отца. Что-то там с военной авиацией… . Схватив детей за шкирку и впихнул в кабину вертушки, отец отступает назад, к жене и улыбается, гляда на сына. Сэм чувствовал, как земля уходит из-под ног. Как трясётся вертолёт и как туго он взлетает и как Саманта жмётся к брату, тихо плача в плечо Сэма. А дальше хуже. Лагеря беженцев. Голод. Дни у бочек, в которых разводили костры. Голодные дни. Холодные. Сэму приходится воровать с военных складов, бегать от караульных, лишь бы прокормить сестру. Драться за последние талон питания и всеми силами пропихнуть сестру в лётную академию. Когда-то отец был пилотом. Когда-то давно. А потом тьма настигает его. Саманта где-то далеко. В престижном, теплом и светом месте. А Сэм медленно умирает где-то на задворках этого мира, пережившего Второй Удар. Ещё немного. Ему надо отдохнуть. Он так устал за сегодня. Всего лишь часик… Жизнь вновь проносится перед глазами. Мигнуло. Во сне Сэм видел наследие Сириуса, отдалённую планету, скрытую сирианцами от взгляда Тах-Ума. Ментала, проще говоря. Высокие сводчатые храмы, чем-то отдалённо напоминающие храмы богов в Египте. Но всё имело черный, либо тёмно-синий цвет и в обязательном порядке имелась энергетическая линия, что светилась синим потом и как вены на теле, расходилась по комплексу, будто указатели на шоссе. Все они к чему-то да вели. Сэм шагал по комплексу. Сон выглядел не как плод фантазии, а как истинное воспоминание, что всплыло внезапно. Стоуну это не нравилось. Он чуствовал себя заложником ситуации без каких либо возможностей обернуть ситуацию в свою пользу. Его вели в центр этого здания, как ведут особо опасного преступника на показательную казнь. Сэма видят все. Сирианцы всех мастей, от учёных, филосов и солдат, до простых граждан. Какого это, чувствовать себя букашкой пред расой, что много миллионов лет назад завезла технологии в твой мир? Действительно, Сэм ощушал себя таким маленьким, но ничуть не беспомощным. Дай ему волю и шанс или же ошибись его пленители и головы полетят. Сэм шёл вперед с гордо поднятой головой, покуда прожилки синей энергии не привели его к четырём престолам. На них восседали три. сирианца… Хотя, если верить словам и анализам Нетриксы, сирианцев было двое, а вот… Сирианка восседала в центре, чуть ниже самого помпезного, большого, но пустующего трона. — Да начнётся заседание Совета! — Объявил голос холодный, почти что безэмоционально, лишь с толикой помпезности. — Сэмюэль Стоун. Ты прибыл в Убежище в поисках силы и помощи, что помогут одолеть тебе Ментала. Твои приход был записан за долго до того, как наша раса стала бороздить космические просторы, привлекая к себе внимание Империи Тах-Ума. Древние Эйлианцы предрекли, что последний из людей, Последний Человек, найдёт способ уничтожить Бесконечного Вечного. — Сэм повернул голову направо. На троне восседал хлипкиго вида сирианец, окружённый белым ореолом света. — Моё имя — Мудрец. Я чтец древних письменностей. Вдруг воздух задрожал. Тот Сирианец, что сидел слева, окутанный алым свеченим, выглядел солидно. На нём имелись доспехи из удивительного сплава внеземного металла. — Моё имя — Воитель! Я — полководец Сириуса. Давно мы ждали тебя, Сэмюэль Стоун! Твои руку по локоть в крови, они привели тебя к нам, доставили в нашу обитель не для того, чтобы утонуть в древних сказках и туманных песнях эйлианцев! Пора дать Тах-Уму бой! Пора отомстить ему за кровь наших народов! — Раздался одобрительный ропот. Но Сэм молчал, ожидая, пока сиранка заговорит с ним. — В твоих глазах я вижу боль, Сэмюэль. Я вижу смерть и страх. Вижу и отчаяние. Я так же вижу твой путь. Он отмечен крестами и белым цветом. Отмечен жертвами. Моё имя — Мать. Я заменяю главу совета нашего народа. Пустующий трон позади меня — Трон Отца, убитого в схватке с Тах-Умом. Что мучает тебя, Сэм? — Нее, я конечно думал, что похож на Христа, но чтоб сходу меня мессией объявлять, ну это уже как-то не по-людски получается, не знаю, не по христиански что ли?***
Белый цвет и кресты. Сэм, прямиком перед пробужденем, запомнил из своего сна только эту фразу. Белый цвет и кресты. Воспоминание оборвалось на самом интересном и Стоун попытался прорваться в своё сознание, в надежде отыскать весь пройденный им путь. Но, к сожалению, а может и к счастью, Сэм так и не лёг спать. Проснулся он в квартире Мисато, на своём законном месте, часов в десять утра. На балкон, в кой-то веки с чашкой чая, вышла Мисато. — Доброе утро, Сэмюэль. Ты как-то плохо выглядишь. — Обеспокоено выдала Кацураги. Стоун сел на край шезлонга и укутался в плед. Он не подумал, что принял материальный вид. — Доброе, Мисато. Да так, кошмары снились. Я пожалуй, зарядку пойду поделаю. — Сэму срочно нужно было отвлечься. Мисато ещё а полминуты понаблюдала за Стоуном, приподняв бровь. А задница у Серьёзного ничего такая… Да. думала Кацураги. О чём она вообще думала?***
Всё утро Сэм проводит на крыше и в близлежащем районе. Тихонько занимается, подтягивается, отжимается, сгоняет с себя семь потов, лишь бы забыть все эти треклятые сны. Они не просто так его мучает, в этом есть что-то. Но сознания само по себе бьёт по самому больному месту. Разум пытается вспомнить, как выглядит Саманта, как звучит её голос. Всё тщетно. Разве что её крик и горькие слёзы сводят Сэма с ума. Ему хочется верить, что всё это не правда. Но разум уверяет в обратном. Сэм видел свою смерть. Одну из многих. Ту, которая настигла его после Второго Удара. Сэм провёл последние два часа зарядки на крыше, пытаясь освежиться. Почему воспоминания стали просыпаться именно сейчас? Почему всё так реалистично? Сэм внезапно понял, что его охватило давно забытое чуаство паники. Надо же, Сэм-то паникует? Нет, нет и ещё раз нет, это так, нервы. Хотя нет, ещё хуже звучит. У Стоуна шалят нервишки?! Да кто узнает — засмеют! Сэм присел на корточки, когда перед глазами вновь промелькнул кадр воспоминания. Его знакомили с Сирианским флотом. В основном исследовательские корабли с минимальным боевым потонцеалом. Ничего особенно, но вот дальше… Дальше только хуже. Сирианцы прведали ему о том, что Ментал творил с порабощёнными расами, какие места уготавливал услужливым перебезчикам, как это было с тем же генералом Брендом. Стоун видел, как Ментал оживлял скелетов с Клира, проводил генные мутации с людскими телами, солдатами Сириуса, как Хнумы присягали ему на верность и получали взамен магическкю силу. Как сам лорд Ахриман из Долины Теней заправлял своими ведьмами. Некоторое из выше перечисленного было во времена древних эйлианцев, что-то относительно недавно. Но Сэму приглянулся манускрипт, точнее его отрывок. Инструкция непонятного содержания. Объект под названием «Луна-в-которой-хранится-жизнь» не должен иметь взаимодействия с объектом: «Луна-несущая-разум». Тогда Сэм спросил у Сирианки, именовавшей себя Матерью: — А это что за кресты? — указал Стоун на фигуру с пять глазами на маске, вместо лица. — Некогда эйлианцы, сквозь время, после своего уничтожения, послали нам дар. Два семени, наследие Древних, строго настрого велев следовать инструкциям. Но наши предки, воспользовавшись семенами, ужаснулись этой силе. «Разум» позволял жизни преобретать любые формы, «Жизнь» следовала законам эволюции, как это случилось с Землёй. Но и здесь было проблема. Эйлианцы узнали, что на Земле оказались оба семени. Можно считать, что гибель твоей планеты — благо для людей… Но Сэм и слушать не желал. Он спасёт свою планету и уничтожит Ментала. Любой ценой.***
Сэм проспал большую часть дня. Пропустил завтрак, ссору Аски и Синдзи по поводу обеда, поездку Мисато на чью-то свадьбу и даже вечернее рандеву Сорью и Синдзи умудрился пропустить. Сэму прежде никогда не было так плохо. Видения прошлого мучали его, до тех пор, пока он не провалился в бессознательный сон. Юи. Юи Икари поведала ему и Синдзи о «семенах жизни и разума» и древние эйлианцы запечатали в лунах семена, наследие Древних. Нужно было поразмыслить.***
Синдзи беспокоился за Сэма. Стоун последнее время не откликался на его просьбы, спал, проподал временами и только к вечеру соизволил поговорить. Однако пока Синдзи играл на виолончели, чтобы отвлечься от происходящего, Аска перешла в наступление. Сорью в наглую отошла от влияния Кадзи и вовсю развлекалась, ходила на свидания в слепую, была инициатором походов в кино, отдвха на пляже и вот, в один вечер, после ужина, отпустив Мисато и Рицуко на свадьбу кого-то там, решилась на кое-что авантюрное. Решила, так сказать, отомстить за свиданку с Кенске. — Эй, дурачок! А ты целовался когда-нибудь? — Аска села рядом с Синдзи. Икари искал спасение в Стоуне, но тот и не замечал ничего, что происходило вокруг, пил пиво. — Неа. А что, хочешь попробовать? Целоваться от скуки такое себе. Лучше пивка… — Аска сморщила недовольную гримасу и скрестила руки на груди. — Ты только о пиве и Мисато думаешь. Ты же ведь не считаешь, что у вас с ней что-то да получится? Она старше тебя на много лет! И вообще, кто к ней подкатывает, ты или Стоун? — Синдзи молча пожал плечами. Мисато была идeaльной женщиной. Такой, от одного вида которой сносило крышу. Она была неземной и самой приземлённой на свете. Игра на виолончели прекратилась, Стоун вновь пропал из виду, а Синдзи посмотрел в голубые глаза Аски. — Я не знаю. Но мне приятно считать, что это МОИ чувства в большей степени, чем чувства Сэма. — Синдзи сложил инструмент в футляр и встал напротив Аски. — Хватит убегать от меня, Икари! Не попробуем, не узнаем. Тем более, если ты плохо целуешься, то мне и не резон с тобой встречаться. — Победная улыбка Аски сползает с её милого личика после слов Синдзи. — Это приглашение на свидание или немецкий ультиматум становления парой? — Аска фыркает. — Вы, японцы, тоже не мало делов натворили! — Но Синдзи морщится и смеётся. — Зато мы не попадаем в качестве зачинщиков всякого мирового пиздеца! Дас ист справедливость! — Аска поджимаеи губы в тонюсенькую полосочку и шепчет матершинные слова на родном языке Дойчланд. — Так ты будешь целовать меня? — Синдзи размышлял над этим долго. Аска была красивой девчонкой. Шубутной, эгоистичной, но это не отменяла того факта, что ей, как и другим людям и Синдзи в частности, требовалось внимание, забота, банальная любовь. Синдзи всё сознательное время стремился к Мисато. Мечтал о ней. Мысли о других отношениях стали для него чем-то вроде табу. Мисато стала мечтой, целью. А вот Аска. Синдзи не знал, как регировать на её просьбы. Как отвечать на её чувства.***
Немного ранее.
За время свадьбы Мисато успела напиться, потанцевать, уломать Рицуко ее сидеть и курить пятую сигарету подряд и даже надоедливого Рёдзи привела в порядок. Рицуко приняла кошачий медальон от Кадзи, вместе с подмигиванием, поняв, куда это запропастился Кадзи. Прикинув всё в своей голове, Рицуко пожелала ему быть осторожнее. Мисато пришлось тащить на спине, а потом она пошла сама. Кадзи слушал её внимательно, а Мисато уже не сдерживая слёз, села на корточки. — Я ненавижу быть паинькой. Хорошей девочкой. Я так устала. Хочу орать, прыгать, бегать, перестать спасать всех и вся. Хочу быть любимой. И в тоже время не могу без этого. Не могу не помогать и спасать, понимаешь? Ты так похож на моего отца, Кадзи. Я не навижу это и не могу не держаться за этот образ. А ты знаешь, сколько раз я сдерживалась, чтобы не поцеловать Синдзи? Он такой дурак, строит из себя взрослого, а в душе ещё такой ребёнок. Спорю, что если я и поцелую его, то он встанет как вкопанный и слова не вымолвит. Но только если поцелую по настоящему. Как тебя, к примеру. — Кадзи говорит, что Мисато пьяна, и она полностью соглашается. Ругает себя за все мысли, за то что любит своего подопечного мальчишку и не знает, как справиться с этим. Она целует Кадзи и пьяный мозг дорисовывает картину. Вместе Кадзи повзрослевший Синдзи. Или кто-то другой. Поцелуй длится долго и Мисато будто трезвеет на глазах, осознав сказанное ею минуту назад. — Пора домой, Мисато.***
— Ну, давай попробуем. — Аска медленно подошла к нему, наклонила голову чуть в бок и прижалась губами к губам Синдзи. Надо было что-то делать, как-то реагировать. У Аски оказались довольно нежные губы. Настолько, что Синдзи закрыл глаза и положил руки на талию Аски. Поцелуй продлился недолго. Ленгли легонько оттолкнула от себя Икари прямиком в тот момент, когда в квартиру вернулась Мисато, еле шагающая под руку с Кадзи. На лице Рёдзи виднелись следы помады, поцелуи. Рубашка была расстёгнута, а Мисато прижалась к нему, почти отдавшись блаженному сну. Синдзи назло притянул к себе Аску, что бы Мисато видела, как руки Сорью обвивают шею Икари. Рёдзи хохотнул, а вот Кацураги покраснела и промямлив что-то на пьяном диалекте, выпровадила Кадзи. — Развлекаетесь? — Мисато дошла до стула, села и игриво хихикнула. Аска в короткий миг метнулась к двери, чтобы забрать туфли у вновь пришедшего Кадзи. — Иди уже отсюда, и быстро! — Рявкнула Аска, кинув первой туфлей в Мисато, второй в Синдзи, и забежав в свою комнату. — Это было по детски. — Мисато с вызовом посмотрела на Синдзи, злобно сжимавшего кулаки. Стоуна, как на зло, не было рядом. — По детски — целовать человека, которого ты терпеть не можешь. — Синдзи сдержал гнев, снял с Мисато куртку и сел напротив. — Ничего ты не понимаешь, маленький мой. — Мисато улыбнулсь, гляда как Икари злится, краснеет и стискивает зубы. Так он казался милым-милым мальчиком, которого она с удовольствием прижала бы к груди. — Я понимаю много чего. К примеру, что майор Кацураги перепила и дай Бог, только целовалась с Рёдзи, который на верного друга вообще не смахивает. — Мисато вытягивается как струна виолончели и лицо её становится алым. — А я тут видела картину с любвиобильным малолетним матершинником с материальным шизофренником в голове, который нарочно поцеловал Аску, чтобы позлить одного майора! Синдзи, с чего это вдруг ты стал меня осуждать?! — Воскликнула Кацураги. Это настолько возмутила её, что дыхание на минуту спёрло. — Я? Осуждаю?! Я никогда тебя не осуждал! Мне не нравится Кадзи! То что ты шлялась с ним, то что он привёл тебя пьяную! Так ещё и он был в твоей помаде! Мало того, на меня ты внимания не обращаешь! Ты любишь его, а не меня! — Выпалил Синдзи, от чего захмелевашая Мисато незамедлительно ответила. — Ах, так, да? Мне нельзя решать, кого любить?! Ну так будь смелее и не приставай к Аске, используя её ради того, чтобы насолить мне! Ты прямо как Гендо! — Молчание звинело вместе с тишиной. Так больно было слышать всё это! Мисато даже говорить не хотела Синдзи, что поцелуи эти, так, невинная благодарность за то, что Кадзи нёс Мисато на спине. Да, Мисато открылась ему, много чего сказала и быть может вновь стала испытывать что-то к Рёдзи. — Мне что, нельзя поговорить с ним? Раскрыть свои чувства? Я должна как ты, замыкаться в себе? — Мисато краснеет. Ей стыдно за эти слова, хочется так же быстро извиниться, но липкое чувство обиды мучает её. Обиды за то, что она думала, что Синдзи понимает её. — Я больше не замыкаюсь в себе! Я говорю всё как есть! — Но Синдзи видел, что Мисато уже разогрелась. — Хватит. Иди в свою комнату. Я не желаю слушать твои ревностные потуги. — Мисато почувствовала, как кружится её голова. Как сильно она хотела спать и не видеть злобного лица Синдзи. — Я же ведь люблю тебя, Мисато… — — Это твоя любовь? Или любовь Стоуна? — Синдзи начал бесить этот вопрос. Так сильно, что весь мир, каждая его частичка начинала раздрожать. — Надо же. Легко всё свалить на Сэма! А меня будто и нет! Хорошо! — Синдзи встал и шумно зашагал на балкон. Сэм он не обнаружил. Нигде. Ни в своей комнате, ни где в квартире и со злобы он накинул куртку, вылетев из дома. — Дурачок. Дура. Два дурака влюбились… — Прошептала Мисато.***
Токио-3.
Развлекательный район.
Синдзи оказался где-то в развлекательном центре без телефона, только с пропуском NERV и парой тысяч йен в кормане. Пытаясь скоротать время за ночным сеансом в кино, а после и в ресторане, Синдзи заприметил Сэма, подсевшего к нему максимально тихо. — Незадался денёк? — Стоун был уставшим и Синдзи кое-как не сорвался на него. — Ты где пропадал?! — Синдзи подпрыгивает на месте, а Сэм лишь улыбается. — Да так, рефлексировал, размышлял. Анализировал. Прости, что молчал. Нужно было обдумать кое что. Ты как? — Всё хуёво, Сэм! Я чувствую себя погано и ужасно! Аску использовал, на Мисато наорал! Я…как отец. Такая же эгоистичная сволочь. — Синдзи шмыгнул носом и положил голову на барную стойку. — Я устал, Сэм. Так дико устал. Мне бесит всё и все. Я не хочу быть похожим на отца. Я не такой. Я просто…просто дурак. — Мы все эгоисты, Синдзи. Я, ты, все. До единого. Мы такие и этого не изменить. Взять меня. Сегодня мне снилось прошлое. Кошмарное, сирианцы и их последняя битва, в которую я их повёл. Наследие древних рас и моё желание погубить Ментала любой ценой. Мне было плевать на жизни сиринанцы. И цели я достиг. Только вот, прошлое и будущее у меня неразрывно связаны. И вот, я здесь и кажется, близок к развязке кое-какой тайны. Синдзи, нас нужно попасть в терминальную догму Геофронта. Тогда сможем докопаться до истины. Синдзи слушал Сэма и поедал острый рамен, не предстовляя, как всё это провернуть. — Старый и хороший знакомый Мисато нам поможет. Рёдзи Кадзи. — Синдзи чуть не выплюнул лапшу. — Чем этот напышенный индюк нам поможет?! — Сэм усмехнулся. — Да так, приведёт нас кое-куда. Я между прочем, не весь день отсыпался. Узнал у разведки NERV куда ездил пару дней Рёдзи. Он был в Киото. Говорил кое с кем о SEELE и дочерних компаниях NERV. Институт Мардук к примеру, занимающийся отбором пилотов. Синдзи диву дался. Сэм не появлялся почти весь день. Он пропал во время тренировок синхротестов, чем снизил синхронизацию Синдзи и Евы-01, от чего все пришли чуть ли не в апатию. А теперь вот оно что. Стоун шпионил. Ах, он змей! — Сэм, ты меня пугаешь. Это всё не в твоём духе, я то знаю. — Синдзи отпил горячего чаю и отвлёкся на проходящих мимо девиц в коротеньких платьях. — Это я должен бояться тебя, Синдзи-брат. Либидо скачает, а? — Пошёл ты!***
Штаб-квартира NERV.
Геофронт.
Фуюцуки обеспокоенно смотрел на отчёты разведки. Кто-то внаглую прошёлся по их базе данных, выискивал информацию о шпионе и прорвался в самые дальние закрома архивов, вырубив камеры. Словно кто-то АТ-полем отключил энергоснабжение, а потом резко вернул всё назад, словно ничего и не было. Кодзо доложил об этом Гендо, а так же о том, что председатель Кил не в восторге от задержки проекта комплеминтации и проекта Адам. Гендо ответил, что всё идёт по плану и что всё взаимосвязано. Но на реакцию сына по отношению к выходке Кацураги он отреагировал с заметным… безразличием, с толикой интереса к ситуации. Шестой отдел доложил о состоянии Синдзи, шлявшегося в компании неизвестного человека. Что до Кацураги. Её нерешительность по отношению к Рёдзи только усугубляло положение. Покуда она удивляла внимание только Синдзи, Икари-младшему был контролем. Мисато отличный рычаг давления, но чересчур непостоянный. — Фуюцуки, усиль контроль за Третьим Дитя. Не дай повода сомневаться в том, что Синдзи в наших руках. — Ты беспокоишься о нём? — Кодзо удивился. Икари-старший впервые был… Насторожен? — Я беспокоюсь о сценарии. Синдзи можно заменить, но эффективность спадёт на нет. Нам нужно сохранять высокий показатель побед над Ангелами и синхронизации с Евангелионом 01. Рано или поздно, старики догадаются в чем дело. Нельзя оставлять лазейку открытой. В особенности такую, как Синдзи. Он своеволен, горяч. Но управлять его помыслами легко. Укажи на угрозу его миру: Кацураги, Ленгли, даже Рей. И тогда он с голыми руками и без Евы пойдёт в бой. Усилить контроль, разузнайте, откуда была слита информация и кто был с Синдзи во время его ночных походов. Не забудь позвать пилотов на совещании завтра утром. Филиал NERV в Каире просит о помощи. Их египетская экспидиция обнаружила нечто в развалинах пирамиды Гизы. Полагаю, Еврoпейский филиал и Кил уже послали туда своих людей. — Фуюцуки мало что понимал из последней информации. Находки в Египте. Как бы это всё не обернулось второй экспедицией а Антарктиду. — А что по этому поводу говорят Свитки? — Кодзо понадеялся, что Свитки Мёртвого Моря что-нибудь да скажут. — Что-то грядёт, Кодзо. Свитки говорят о Пришествии чего-то…или какого-то? — Гендо сплёл руки в замок и положил на него подбородок. Перед глазами его, на рабочем столе, можно было увидеть старые египетские письмена и знак, который был нарисован в его кабинете, похожий на эмблему чудища. Дело принимало серьёзный оборот.***
Геофронт. Нижние уровни.
Синдзи держал пистолет на готове. Несколько часов ожидания, пряток от охраны и вот он, момент истины. Рёдзи уже в шаге от входа в терминальную догму, а Мисато приставляет пистолетное дуло к затылку Кадзи. — Считай, что не стреляю я, только из-за благодарности за вчерашнее. Что там? — Казалось, вопрос глупый. Мисато знает, что там. Пилоты, Кацураги и Рицуко уже догодались благодоря помощи Юи и Евы-01. Однако следовало лично удостовериться. Да и рассказ Сэм не внушал оптимизма. Если в его мире были упоминания семян, значит тогда…или же там, Второго Удара не было. Люди вместо Лилит и Адама обнаружили сирианские технологии. Страшно представить, во что всё это могло обернуться, если бы и то и другое оказалось взаимосвязано. Синдзи застыл на месте, когда Кадзи заговорил. — Я хочу добраться до истины, Мисато. А работа на правительство и NERV одновременно обеспечивает мне хорошее денежное подспорье в шпионаже. Ты же ведь не веришь в то, что Ангелы в один день закончатся и настанет мир. Почему они рвуться к Догме? Чего жаждут достигуть? — Это я так знаю и предпологаю, что ты ошибаешься. — Мисато победно улыбается. — Надо же? Откуда такая информация? — Кадзи выдыхает, когда Мисато прячет пистолет. — От меня. — Синдзи, как в лучших шпионских триллерах появляется из темноты, пистолет холодит руку, а присутствие Стоуна, незримое для остальных, дарует веру в неуязвимость. — Синдзи, ты чего здесь забыл? — Мисато хмурится, а вот Кадзи улыбается. — Я здесь по праву пилота и источника информации. — В холодном молчании они добираются до терминальной догмы. Синдзи и Сэм, Мисато и Кадзи. Все молчат, ожидая развязки. Стоит им вступить в зал, как перед глазами появляется белая фигура, распятая на кресте, пронзённая копьём. — Знакомьтесь, Рёдзи Кадзи. Лилит. Второй Ангел. Семя жизни. — Синдзи говорит это обыденно, пряча страх перед гигантом за маской злобы. Мисато и Кадзи шумно дышат, не в силах наглядется на ужасающее существо. Сэм же является только Синдзи. Икари мысленно просит Стоуна заговорить, ибо чувствует в друге боль от нахлынувших воспоминаний. — Давным давно эйлианцы, одна из старинных рас, запечатала Лилит и Адама в Черной и Белой Лунах соответственно. Они побоялись использовать эту древнюю силу и скрыли их в глубене космоса, надеясь укрыть от чужих глаз. К сожалению, получилось так, как не должно было. Эти луны попали на Землю, хотя только одна должна быть в одном мире. Адам породил Ангелов, Лилит — людей. Адам спровоцировал Второй Удар и если дети Адама соприкоснуться с Лилит, будет Третий Удар, которого мы не переживём. SEELE xотят этого. Хотят Третий Удар. — Синдзи, расскажи ему… — Просит Мисато, делая несколько шагов к Синдзи. Икари нервно шагает к ней, желая взять за руку, но что-то одергивает его. Больно колит в сердце и желудке. — Не могу. Я не доверяю тебе, Кадзи. Я и так рассказал многое, только потому что верю вам, Мисато. Но большего я не имею права говорить. — Синдзи указывает на серьезную бомбу у своей груди и Мисато понимает о чём идёт речь. Она смотрит на Кадзи и тот к своей чести, не требует большего. — Я так понимаю, что всё это сверхсекретно. Что сказать, придётся повременить с отчётами начальству. — Кадзи засовывает руки в карман и смотрит на Лилит. — Почему? — Спрашивает Икари. — Потому что я верю тебе, Синдзи. Ну, я так понимаю, что и мне стоит раскрыть пару козырей. Поступила информация от экспедиции в Каире. Они что-то нашли. Там, в пирамиде Гизы. Что-то, что не поддаётся описанию. — Кадзи будто торгуется. Смотрит на Синдзи и ждёт, что сможет выудить ещё что-нибудь. — Опять, блять, в Египет… — Сэм присаживается на корточки и чуть ли не плачет. Не то от счастья, не то от горя. На следующий день их собирают рано утром. Аска ни с кем не разговаривает, Рей держится ближе к Сорью отчего Аска ещё больше нервничает. Рёдзи садится между Рицуко и Кацураги, а Синдзи в гордом одиночестве сидит с краю. — Не хватает пива и чипсов. — Шепчет ему ну ухо Сэм. Синдзи не может с этим не согласится и открывает заранее купленную пачку чипсов со сметаной и зеленью. — Пиво после. — Ухмыляется Икари-младший, когда Фуюцуки и Гендо начинают брифинг. — Неделю тому назад нашими коллегами из европейского филиала было обнаружено строение под пирамидой Гизы. Предположительно это комплекс внеземной технологии. Наши учёные выдвигают теории о том, что находка может быть схожа с тем, что было найдено в Антарктиде. Это привело ко Второму Удару, а потому у нас запросили помощь. В Европе и Америке нет протестированных Евангелионов и пилотов с опытом тоже нет. Так что, один из вас отправится туда. — Поведал всем Кодзо. Первой встала с места Аска, желая быть добровольцем, но Синдзи застыл, как каменное изваяние, заприметив тоже, что Сэм. Стоун так вообще подошёл к экрану и дотронулся до него, желая проверить, реальность ли всё это. — Сирианский генератор.***
Европейский филиал NERV.
Лондон.
Девушка с каштановыми волосами и голубыми глазами внимательно читала отчёт о проделанной операции. Поправив очки, она уделила вниманием строчкам о запросе помощи у Токио-3 и как оказалось, запрос одобрен. В Каир будет отправлен Евангелион 01 и пилот Икари Синдзи. Отпив чаю, девушка посмотрела на личное дело, в котором было множество фотографий секретного содержания. Синдзи показался этой девушке немного другим. Не от мира сего. Вроде жил, мирно тихо, а в Токио-3 сделать карьеру сорвиголовы и результативного пилота со странным пристрастием к солнцезащитным очкам, символу «серьёзной бомбы» и красным кедам. Множество фотографий говорили о том, что Синдзи любил разговаривать сам с собой, как если бы с детства придумал воображаемого друга. Последствие боевого ПТСР? Шизофрения? Расстройство в связи с ранней потерей матери? Всё это было странным. На телефон поступило сообщение — Илластирэс. Отправляетесь в Каир. Дальнейшие инструкции на месте. Мари устало провела пальцем по переносице. Каир. Жаркий, сухой Каир и песок, который и за два дня ванны не вычистить из-под ногтей. — Жди меня, Синдзи Икари. Жди меня, Каир. — Мари наслаждается чаем и последним днём в родной Англии. Дальше Египет, а потом Токио-3.***
Франция. Париж.
Утро юноши с пепельными волосами и красными глазами начиналось с чашки кофе, свежей выпечки, прекрасной летней погоды и вида на Эйфелеву Башню. Размышления о том, что такой значимый памятник человечества всего лишь груда метала, которая ничего не означает, юноша начинал грустить. Значение должно быть у всего есть к свете. По крайне мере, его так учили. Утро плавно перетекало в день. Юноша прогуливался по улицам Парижа, улыбался симпатичным девушкам, бил на повал их своей лучезарной улыбкой и заглядывался на молодых людей, примечая для себя интересные моменты. Уже к полудню привычная жизнь менялась за какие-то секунды. — Каору… Ты так хочешь себя называть? — Обратился к нему председатель Кил. — Это имя подходит мне как нельзя кстати. Господин Кил, что-то срочное? У меня скоро экзамены.- Каору улыбался, показывая то, как он доволен своей жизнью. — Мы переводим тебя. Ты отправляешься в составе экспедиции в Каир, а после её окончания будешь переведён в Токио-3. Это важно, ибо сценарий не требует промедления. Мы обязаны следовать ему, а находка в Египте ни как не укладывается в наши планы. Твоя задача проста, ты получишь подробности в пути. — Председатель был строг и прямолинеен. Каору сказал, что сделает всё, что от него требуется, а сам грустно вздохнул. — Ах, Египет. Что же там такого, что может навредить сценарию? Ах, точно. — Каору набрал на телефоне номер того, кому мог безоговорочно доверять. Поправив секретная перейти на двойное шифрование, Нагиса поприветствовал своего учителя. — Мистер Шиирен, кажется наши с вами покровители вовсю готовятся к битве за сокровище Гизы. Как бы они не нашли сокрытое в гробнице Хатшепсут. Это могло бы помешать нашим планам. — В ответ послышался суровый, почти что чудовищный голос. — Мой верный Нагиса, ты не представляешь как всё в этом мире взаимосвязано. Ты научишься видеть эти нити, обещаю. — Но Чаад, это же… — Разве я разрешал тебе ТАК ко мне обращаться? — Голос в минуту стал рыком. Каору вытянулся, как струна. — Нет, господин. Никак нет. Я лишь надеюсь, что информация о Третьем Дитя правдива. Эти символы. Это правда? — Каору предвкушал сложную игру. Мистер Ширен вновь обратился к Каору — Мои враги… Наши враги, так же живучи, как и мы сами, Каору. Не забывай этого. Мы — не тень и не ужас. Мы — Тьма и Забвение. Удачи на пути, Каору. Я встречу тебя в Каире как и наших коллег из Токио-3. — Мы — Тьма и Забвение, господин. — Отвечал Каору, в последний раз глядя на Эйфелеву Башню. Табрис готовился к битве.