Тлеющий пепел на книжных страницах

      Новый виток реальности, словно спираль завернувшая меня в неизвестное направление, оказался довольно обрывистым и приносящим с собой не терпкое ожидание и мечты, а скорее головную боль и судорожное желание поскорее закончить все это и проснуться. Жаловаться на жизнь в принципе казалось делом глупым, хоть я этим и не пренебрегала никогда, буквально зачитывая жалобы в голосовых сообщениях друзьям, рассылая чуть ли не пачками, получая в ответ такие же измученные слова. Поддержка — это не то, что было нужно, нужно было осознание того, что в этой жизни никому нелегко. И ты лишь песчинка среди дюн пустыни.       И продолжая жаловаться, жалобы чего всегда преследовали до самого конца, словно витые узоры на морозных стеклах в холодную зиму, что на Кубани было довольно редким явлением (не в последнее время, конечно), печатая и записывая на листок, сжигая очередные недовольства, печатая страницы и вновь сжигая, меньше их все равно не становилось, а внутри завязывались узлы недовольства и злобы на всех. И на себя в том числе.       А потом отпускало.       Резко и неожиданно, навалившаяся кучей, все исчезало как по мановению волшебной палочки, коей махалось перед зеркалом, выкрикивались слова заклинания и выучивались наизусть псевдо-латинские выражения. Глупо, конечно, засорять таким голову, перед экзаменом на настоящую латынь, когда учительница недовольно поджимает губы (чего она делала крайне редко, но все же), качая головой, продолжая пару, которая не в коем разе не была скучной. Просто, проще было запомнить пресловутое «Экспеллиармус», чем три способа склонить слово на разные лады.       Но латынь я сдала, да. С горем пополам, благополучно забыв пройденный материал, который особо никогда и не учила. Все знания, что остались умещались на маленький листок, который с каждым годом все пустел и пустел, потому что работая в аптеке особо не развернешься знанием латыни, иногда почитывая рецепты от врачей, которые так же и назывались на русском, как и на латыни. В общем, ту же поттериану я знала в разы лучше, возвращаясь к ней из года в год. Хотя оригиналу все же предпочитала фанфики, которые, как смеялись друзья, перечитала на фикбуке практически все, даже самые убогие или извращенные. А оригинал тем временем просто стерся из памяти, заменяясь события придуманными другими.       Впрочем, не то чтобы это было мне важно.       Тогда по крайней мере. Сейчас, смотря на себя в зеркало и видя выступающие вперед кроличьи зубы и пышную гриву волос, хотелось достать из закромов мой любимый вейп и как следует затянуться. Но вейпа не было. Не изобрели еще.       Да и вряд ли ребенку лет десяти вообще дадут покурить, впрочем и я спрашивать не собираюсь. Хотя, это подождет.       Ножницы легли в руку, вынутые из навесного зеркального шкафчика, в который я и смотрелась. Чик и первая прядь летит на пол. Вторая, третья. Я с садистким удовольствием и глухой злобой смотрела на упавшие каштановые локоны кудрявых и густых волос. Это успокаивало. Лучше всяких сигарет и трех выпитых таблеток тофизопама, купленных на выбитый у врача рецепт, тот же афобазол или валериана с нагрузкой давно не справлялись.       Но здесь ни таблеток, ни сигарет не было, а чай я искренне презирала пить для расслабляющих целей. С ромашкой у меня вражда еще со времен учебы и тысячи и одном свойстве бедного растения. Проще запомнить чего она не умеет, чем то, что лечит.       Пустите ромашку в космос, она найдет новую цивилизацию.       Подстриженные волосы неровными прядями свисали до плеч. Подравняв «каре» как могла я засунула ножницы обратно в ящик и закрыла его, собирая крупные локоны волос в пакет и пряча его под кровать в комнате. Не знаю зачем, но казалось, что так и нужно сделать. Так правильно. Или нет, но может быть когда-нибудь я сплету из них куклу вуду или оберег и буду носить не снимая.       А пока пусть лежат.       А я пошла осматривать дом. Дом Грейнджеров был двухэтажным, хотя и не очень большим. Типичный домишко на несколько комнат, кухню и гостинную. Две ванные комнаты, что считалось даже престижным и добротной мебелью и ремонтом. Раз в три дня приходила домработница, убираясь, еду готовила миссис Грейнджер. В общем, типичная такая семья. Судя по обрывком воспоминаний оставшихся после Гермионы, чье место я заняла, родители с дитем особо близки не были, занимаясь работой. Семья хоть и была зажиточной, но также особо и не шиковала, стремясь отложить побольше денег в банк и подобное «собирательство» внушали и ребенку, уча экономить. Карманные тоже выдавались строго в определенном количестве и в одно время.       У Гермионы друзей не было. Это я еще и канона помню. Ребенку не доставало внимания и любви, что было заметно по ее поведению, но и несчастной я ее назвать не могу. В каноне каждый второй калеченый и обделенный, тут устанешь писать направления к психотерапевту. Так что Гермиона даже рядом с ними не стояла, тут одного героя за глаза хватит или Снейпа. Или Дамблдора. Или Риддла. Или Лавгуд… Да каждый второй, в общем-то, их перечислять устанешь.       Так что мне даже повезло. Не в чулане жить буду. А в полне себе обеспеченной семье. Ну, ближайший год, конечно, дальше Хогвартс и здравствуйте комнаты на шестерых. Интересно, а сколько стоит сундук на подобие того, что носил с собой Саламандер? И есть ли возможность купить такой в Хогвартс? А можно ли в комнате поставить палатку, с расширенными чарами? Хм, интересно, посмотрим.       Вопросов много. К тому же, фанон не даст продыху. Если в каноне не было особо описания крови и магии, то фанон даст ему фору на сто очков, начиная с магических меток, навроде «Предателей Крови», заканчивая родовой магией и грязнокровками. Быть грязнокровкой не хочется, а есть ли в Гринготтсе возможность проверить свою кровь или это только банк? Существует ли вообще путеводитель для магглорожденных? Очень надо, а то так с ума сойдешь пока поймешь куда себя деть. Гермиона из оригинала подалась в политику, став в итоге главой Министерства Магии, мило, но явно не моя стезя. С другой стороны, я вообще ничего не знаю о магическом мире и без понятия куда себя в нем деть. — О Боже, Гермиона, что ты с собой сделала? — воскликнула миссис Грейнджер, стоило ей только переступить порог комнаты и увидеть меня, сидящую на диване. Я вздрогнула от неожиданности, потерявшись в собственных мыслях, от того и не заметила приближения постороннего. — Решила сменить имидж, — фыркнула я, прикрыв глаза. Говорила я немного шепелявя из-за неровных зубов. Неудобно, надо бы попинать Грейнджеров, чтобы занялись моими зубами. — С возвращением. — Гермиона Джин Грейнджер! — хмуро произнес отец семейства, стоя за спиной жены. Я может должна была испугаться этого тона, но отчего-то не почувствовала ничего. Ни страха, ни стыда, ни вины. Должна ли я извинится перед семейством за то, что заняла место ребенка? А хотела ли я того? Нет, конечно. Значит, извинятся и не должна. Не из-за меня произошла подмена, не моя вина в том, что я оказалась на этом месте.       Стало грустно. Почему-то к вечеру мне всегда становится грустно и тяжко. Хочется вздыхать и ныть, жаловаться, писать в блокноте недовольства, сжигать листочки и просто плакать. Вот и сейчас так. Накатило осознание того, что я не увижу больше своих друзей. Не увижу семью. Родных мне людей. Не выпью чай с лучшей подругой. Не пообщаюсь с мамой по телефону, выслушивая ее ворчание на меня. Не поеду на вокзал встречать папу.       Вместо них у меня книги и мистер и миссис Грейнджер.       К глазам подкатили слезы, отчего незнакомые мне люди стушевались, смотря на меня удивленно, а потом разжалобившись. Джейн тут же подскочила ко мне, хватая за плечи. — Что случилось? Тебя кто-то обидел? — обеспокоено спросила женщина, заглядывая мне в глаза. И она была так похожа и одновременно не похожа на мою маму. Она была чужой мне, но родной Гермионе. А я заняла ее место. И не ясно, что там со мной в моем мире, в моей реальности. Жива ли я? Как там мои родители? Как друзья?       Я разревелась. Просто разревелась, утыкаясь носом в чужое худое плечо, слыша тихие невнятные нашептывания на ухо и чувствуя мягкие поглаживания по голове. Женщина прижимала меня к себе, пытаясь успокоить истерику, а я словно утопленник цеплялась за ее голубую кофту, прижимаясь все ближе.       Нужно смириться. Нужно просто жить дальше. Вот только как?..       Успокоиться получилось довольно быстро, почти насильно подавляя эмоции и слезы. Не привыкла я ныть перед незнакомцами. А люди передо мной хоть и были родителями Гермионы, но для меня они являлись чужими и абсолютно неизвестными людьми. — Милая, что случилось? — снова спросила Джейн, когда я отпустила ее. Я покачала головой, не желая отвечать. Да и что говорить-то? Что я не их родная дочь? Что заняла место их дочери непонятно как? Что скоро к нам в гости заявится кто-то со словами «Гермиона, ты волшебница»? Или, что скоро, буквально через несколько лет начнется долбанная война в магическом мире и я буду вынуждена стереть им память и отправить восвояси куда-нибудь?       Так, стоп. Последнее было лишним. Стирать память родителям и отправлять их куда-нибудь — глупость и абсолютно ненужная жертва. В общем, к черту такое, да.       А вообще, надо просто подарить Волдеморту ромашку. Эта Мэри Сьюшница одолеет его одним лепестком.       Это уже нервное.