Still Alive

      Леонардо сидел на полу, скрестив ноги и закрыв глаза. Он пытался сфокусироваться, но шум вокруг отвлекал. Синий терпеть не мог медитировать в главном зале, но Сплинтер занял додзё, а Лео не любил проводить сессии медитации на пару с кем-то. Черепахе казалось, что в такие моменты он слишком уязвимый. Только Гвендолин не попадала под это правило. С ней он мог медитировать часами. Хотя чаще всего это заканчивалось через тридцать минут. Потом девушке становилось скучно и она начинала отвлекать и Лео. Но, признаться, он не был против. — Вот так тебе, Раф, будешь знать, как трогать мою пиццу! — Майки злобно избивал персонажа Рафаэля в Мортал Комбат. Они играли уже около часа, действуя старшему брату на нервы.       Лео дернул головой, стараясь прогнать лишние мысли. Ему нужно всего лишь немного покоя. Он уже просил братьев быть потише, и они замолчали. На три минуты. Леонардо сильнее зажмурился, стараясь не обращать внимания на шум. Нужно просто дышать. Вдох. Выдох. Вдох…       Из мастерской Донателло послышался громкий «пуф», и следом повалил белый дым. Лео раздраженно выдохнул и открыл глаза. Сегодня явно не лучший день для медитаций. Черепаха поднялся на ноги и потопал в сторону лаборатории. Когда-нибудь он прибьет этих горе-ученых. — Что тут происходит? — недовольно поинтересовался Синий, отодвигая брезент. Донни сидел на полу, согнувшись над запчастями маленького робота. В это же время Гвен с помощью огнетушителя пыталась погасить небольшой пожар на столе. Ничего нового. Просто Донателло и его эксперименты чуть не взорвали Логово. Опять. — Донни, что случилось? — подал голос Майки, выглядывая из-за спины старшего брата. Донателло сидел неподвижно, склонив голову над своим изобретением. Гвен закончила борьбу с огнем и отошла в сторону черепах, поставив огнетушитель перед собой. Её с некоторых пор короткие волосы растрепались, а лабораторные очки запачкались в пене. Девушка сняла защиту с глаз и положила её в нагрудный карман белого халата. Донни стал требовать хотя бы минимальной защиты при нахождении в мастерской. Как в воду глядел. — Он хотел перепаять Бусинку, — прошептала Гвен, не сводя глаз с напарника, — но что-то пошло не так. — О нет, только не Бусинка, — Микеланджело протиснулся мимо Лео в мастерскую и присел рядом с Донателло, положив руку на его плечо. Робот перед черепахами был маленьким, состоял из одного колеса, на котором передвигался, и конусообразной головы на креплении. Бусинку Донни сделал пару месяцев назад. Она всё ещё была на испытательном сроке, но Майки и Донателло уже успели привязаться, как к домашнему питомцу.       Гвендолин поджала губы, перебирая в голове варианты, как утешить друга. Фиолетовый сильно привязывался к изобретениям, вкладывая в каждое частичку своей души. — Эй, Дональд? — позвала девушка, пытаясь привлечь к себе внимание, — Дон? Ответа не было. — Донни? Снова тишина. Гвен вздохнула и подошла к черепахе. Она присела рядом, положив голову ему на плечо. Леонардо видел, как Гвендолин что-то говорила, но не слышал. Потом Донателло ответил, от чего брови девушки удивленно поползли вверх. Гвен закатила глаза, тем не менее улыбаясь. — Я говорю тебе «да» слишком часто, — с наигранным неудовольствием произнесла она уже громче, вставая с колен, — хорошо. Фиолетовый благодарно улыбнулся. Девушка успокаивающе погладила Донни по плечу и вернулась к Леонардо. — Что ты ему сказала? — спросил Лео, когда Гвен снова встала рядом с ним. — Предложила помочь починить Бусинку, порцию тирамису, и он уговорил меня съездить на станцию перезарядить огнетушитель, — ответила она, скрестив руки на груди.       Лео не переставал удивляться их взаимоотношениям. Вместе Гвендолин и Донателло были просто чертовой катастрофой. Девушка с черепахой так близки, что Лео не удивился бы, узнав, что они устраивают пижамные вечеринки, где делятся секретами. Поначалу Леонардо ревновал девушку к своему брату. Ему не нравилось, как Гвен легко прикасается к Донни, как часто его обнимает и целует в щеку. Девушка может запросто по-хозяйски закинуть ноги на черепаху, если они вместе сидят на диване. Но со временем Леонардо стал замечать ту разницу, с которой Гвен относится к нему и Донателло. С каким теплом смотрит на Фиолетового, не боится по-дружески ударить в плечо или крепко обнять. И с каким трепетом и нежностью прикасается к нему, Лео. Одаривает взглядом, полным привязанности, которым хочется укутаться, как в плед, и не вылезать из него никогда. — Ладно, — сказала Гвен, снимая с себя халат и вешая его на крючок на стене возле входа, — Майки, пошли зарубимся в Мортальник, пока время есть! Микеланджело тут же приободрился, выбегая наружу. — Я тебя сделаю! — кричал он на ходу, — поспорим на пиццу? — Мечтай больше, Анжело! — ответила Гвен, залетая на диван и беря в руки свободный джойстик.       Лео смотрел в спину уходящей девушке, а в груди разливалось тепло. Прошел уже год с того самого момента, как Гвен появилась в Логове. Леонардо боялся, что чувства к девушке ослабнут со временем, но они только становились сильнее с каждым днём. Иногда нежность просто затопляла его с головой. Казалось, он мог бы раздавить хрупкое тело в объятиях, если дать волю чувствам. Лео вдруг вспомнил, как рассказал семье об отношениях с Гвен. Это случилось примерно через неделю после третьего свидания. И об этом черепаха решил сообщить на семейном ужине. Он помнил, как Майки весело рассмеялся этой новости, улыбаясь от уха до уха. Как глаза Донни округлились в удивлении, а потом загорелись надеждой. Сплинтер тогда понимающе хмыкнул, поглаживая свою бороду, и кивнул, будто давая свое благословение. Вот только Раф был недоволен. Он подловил Лео в додзё и собирался вышибить из него весь дух. Братья друг друга били, совершенно не жалея кулаков. Гнев Рафа оказался сильнее, поэтому Лео был прижат к полу с лезвием сай у горла. — Ты чем вообще думал? — рычал Красный, твердо чеканя каждое слово, — ты что, не в курсе, какой вред можешь ей причинить? Лео вдруг замер, удивленно округлив глаза. Какое-то время он не знал, что ответить, раскрывая и закрывая рот, как рыба. Потом понимание отразилось на его лице. — Ты что, из-за этого взъелся? — прошипел Лео брату, ёрзая под ним, — да слезь ты с меня уже! Красный недовольно прищурился, но убрал оружие и отошел. Лео поднялся, хватая с пола упавшую катану: — Ты устроил эту драку из-за страха, что я причиню ей вред?       Рафаэль — самый сильный из братьев. Он считал, что обязан защищать тех, кто слабее. Когда в их жизни появилась Эйприл, черепаха уже готов был стать за неё горой. Когда в их тусовку влилась и Гвен, Раф также стал защищать эту девушку от возможных угроз. Даже, если эта угроза — его родной брат.       Лео это понимал. Он жил с таким же чувством, неся ответственность за всю семью на своих плечах. И он знал брата. Несмотря на всё внешнее равнодушие, Рафаэль мог любить и очень сильно. И он определенно любил Гвендолин, как свою сестру, и не мог позволить, чтобы такой придурок, как Бесстрашный, как-то девушке навредил.       Раф фыркнул на замечание, но промолчал, чем полностью подтвердил догадку Леонардо. — Не волнуйся, — примирительно отозвался Лео, криво ухмыльнувшись, — если я где-то налажаю, то сам приду к тебе. Раф еще какое-то время смотрел в синие глаза напротив, стараясь понять, что на самом деле творится у брата в голове. — По рукам, — сказал он наконец, спрятав своё оружие. Красный всё еще был не в восторге от этой новости, но понимал, что ничего не может с этим поделать. Он только надеялся, что это не изменит их семейные отношения в худшую сторону. Но в то же время Раф был даже немножко рад. Вдруг Гвен позитивно повлияет на Бесстрашного? Рафаэль замялся, будто сомневаясь в своих действиях. Потом неловко подошел к Лео и ткнул ему кулаком в плечо. Сильнее, чем требовалось для дружеского толчка, тем самым намекая, что братцу не стоит расслабляться. — Это круто, чувак, — сказал он, пряча взгляд. Лео улыбнулся. Что-то похожее на поддержку от Рафа. Уже многого стоит.       Леонардо не думал, что всё пройдет именно так. Он рассчитывал на разборки посерьёзнее. И даже с этими мыслями рискнул. Не мог поступить иначе. Он сам понимал, чего лишает Гвен и не хотел делать её положение ещё более дискомфортным. Она любила братьев. И не хотела держать подобный секрет от них. А ещё Лео знает, что девушка не умеет врать. Так что план скрывать все от семьи был заведомо провальным. К тому же, Гвен была до ужаса тактильной. Если их отношения с Донни носили подобный характер уже давно, резкое повышение внимания к лидеру вызвало бы вопросы. Поэтому решение было принято, и Лео об этом не пожалел. Правда, смешков и подколов со стороны братьев не удалось избежать. Если Леонардо просто закатывал глаза на очередную шутку, то Гвен смущалась. А потом привыкла и стала закатывать глаза на пару с Лео, давая ещё больше поводов для подколов. Но в целом он был доволен. Ему было комфортно и уютно. Неловкость ушла очень быстро, оставляя место для теплоты и нежности. Гвен ощущалась, как дом. Лео не мог объяснить свои чувства другими словами, но это сравнение запало в душу. Смесь безопасности и уюта, где можно быть самим собой, оставляя весь груз снаружи. Из мыслей Лео вывел возглас Майки. — Выкуси, Лина! — Микеланджело выплясывал победный танец прям перед телевизором. Гвен не выглядела расстроенной, с весельем в глазах наблюдая за черепахой. Она знала, что Майки ей не победить. Девушка действительно старалась, но видимо это не для нее. — Я бы могла просто купить тебе пиццу, избежав всех словесных унижений, — пробормотала Гвен, протягивая черепахе смятую купюру. — Без унижений не так интересно, — хмыкнул Раф, проходя мимо. Леонардо и сам не заметил, как уголок губ дернулся в улыбке. Он часто наблюдал за братьями в компании Гвен и Эйприл и временами не мог поверить, что действительно есть люди, которые их любят. Не просто терпят или боятся отказать в совместном времяпрепровождении, а по настоящему любят. Лео перевел взгляд на часы над компьютером Донни. — Всё, парни, нам пора выходить, — Синий похлопал в ладоши, привлекая к себе внимание.       По плану на этот день у братьев просмотр баскетбольного матча. Майки прожужжал Гвен все уши об этом. Ещё и пиццу выиграл у неё, что делало его довольство собой все более несносным. Черепахи быстро собрались, активно передвигаясь к выходу. По мере их удаления от Логова, голоса и шум становились все более тихими и вскоре совсем исчезли.       Гвен оглядела помещение, мазнув взглядом по разбросанным подушкам и не выключенной игровой приставке. Было тихо. И это давило на мозг. Брайт раздраженно потерла переносицу.       Хорошее настроение испарилось, как будто и не было его. В последнее время так происходило все чаще и чаще. Стоило девушке остаться одной, как вдруг на нее наваливалось уже успевшее набить оскомину ощущение пустоты. Гвендолин казалось, что она лицемерка и притворщица. В компании с друзьями она запросто может отзеркалить их настроение. Но всё ощущается, будто сквозь стекло. Приглушенное, искаженное, ненастоящие. Гвен ненавидела себя за это. Всё ведь хорошо, так откуда же такое чувство, будто она тонет? — Тебя что-то волнует, дитя моё? Спокойный голос, тем не менее, напугал девушку, заставив дрогнуть. — Твою ж, — Гвен взялась за сердце. Даже спустя год менее дерганной не стала. Перед ней стоял Сплинтер, потирая свою длинную седую бороду. Халат новый, привычки старые. Гвен жевала губу, не зная стоит ли говорить правду крысе. Ведь помимо внутренней борьбы, в голове у девушки крутились еще сотни мыслей, которые с каждым днем топили все сильнее и сильнее. Хотелось избавиться от них, свободно выдохнуть. Но не получалось. — Ты можешь рассказать мне, дитя, — продолжал Сплинтер, коротко кивая.       Гвен непроизвольно улыбнулась. Ей почему-то нравилось, когда этот старый крыс называл её «дитя». От этого обращения веяло отцовским теплом и уютом, заставляя сердце тоскливо сжиматься.       Девушка вздохнула, проведя рукой по волосам. Она не хотела всё вываливать на Сплинтера. Он не обязан выслушивать её или давать родительские советы. Гвен пыталась вбить себе в голову, что Сплинтеру хватает забот и с четырьмя сыновьями. Не стоит лезть к нему со своими проблемами. — Всё в порядке, — сказала Гвен, натянуто улыбнувшись, — просто в последнее время слишком многое навалилось. И будущее немного пугает. Сплинтер смотрел на девушку своими глазами-бусинками, будто пытался заглянуть в саму душу. Гвен стало некомфортно от такого пристального взгляда. По спине пробежали неприятные мурашки. — Тебя слишком занимает, то, что было, и то, что будет, — сказал он наконец, — прошедшее — забыто. Грядущее — закрыто. Настоящее — даровано. Поэтому его и зовут настоящим. Гвен нахмурилась, думая над словами Сплинтера. — Это что, цитата из «Кунг-фу панды»? Сплинтер пожал плечами. — Когда воспитываешь четырёх сыновей, запоминаешь всё, что они смотрят по десятому кругу, — ответил крыс, устало присаживаясь рядом с девушкой на диван. Гвен усмехнулась. Она глубоко уважала Сплинтера, как отца. Несмотря на все преграды, ему удалось вырастить отличных сыновей. Конечно, они не были идеальными, каждый имел свои недостатки и достоинства, травмы и загоны. Но все они были потрясающими. И Гвендолин не уставала им об этом напоминать. Но также Гвен немного завидовала. Она хотела бы, чтобы их с отцом отношения были похожи на нечто подобное. Она хотела, чтобы он хоть иногда говорил, что любит её и гордится. Хоть немножко. Сплинтер тоже не часто говорит об этом черепахам, предпочитая держать все в себе. Но, когда это происходит, все четверо братьев потом светятся от гордости весь оставшийся день. — Медитация может помочь успокоить тревоги, — после недолгой паузы произнес Сплинтер. Гвен понимающе улыбнулась. Вот от кого у Лео привычка, решать все проблемы медитацией. Яблоко от яблони, как говорится. Но девушка была не против. Всё равно делать больше нечего.       Гвен сидела на прохладном камне, скрестив ноги и закрыв глаза. Свечи, выстроенные по кругу, бросали неровные блики на её лицо. Сплинтер бесшумно бродил рядом, то и дело кидая на девушку внимательные взгляды. Она сидела так уже несколько часов, пытаясь прогнать невеселые мысли. Старалась расслабиться, но всё никак не получалось. Гвендолин казалось, что она делает что-то не так.       Девушка в очередной раз глубоко вдохнула и выдохнула. Ну же, Гвендолин Кэролайн Брайт, ты делала это сотню раз, не может быть так трудно! Нужно сосредоточиться. Прислушаться к звукам, что окружают. Вот тихие шаги Сплинтера по полу. Его шелковый халат шелестит при каждом движении. Отдаленный гул подземки. Едва различимый шум. Чьи-то голоса, но не разобрать. Они становились всё ближе и ближе. Журчащий звук потока воды. Он приближался, отдаваясь громким эхом. Гвен напрягла слух. Стоп, что?       Столп воды обрушился на Логово из одного из выходов, сметая всё на своём пути. Гвен рефлекторно попыталась уйти от внезапного «душа», но поскользнулась и свалилась с платформы. На полу уже лежал старый крыс, которого снесло с ног потоком. Он отряхивал шерсть, вертя головой из стороны в сторону. Следом за водой мимо пронеслись черепахи, даже не остановившись посмотреть, какой беспорядок устроили. Гвен встала с колен, даже думать не желая, что это была за вода и откуда. — Прошу прощения, — окликнул команду Сплинтер, — не так быстро. Я жду от вас объяснений! На оклик отца остановился только Леонардо. Его глаза округлились, когда черепаха заметил рядом мокрую девушку, брезгливо отряхивающую влагу с рук. Гвен зло прищурилась, кидая недовольный взгляд на Синего. Похоже, ему этот душ еще припомнят. Гвендолин была злопамятной. Черепаха присел на колено перед Сплинтером, не зная, с чего начать. В груди клокотал адреналин, хотелось заняться делом, а не сидеть и оправдываться перед отцом. Но выбора не было. — Сэнсэй, клан Фут хочет напасть на конвой Шреддера. Гвен подавилась воздухом, не поверив своим ушам. Она обратила внимание, насколько Леонардо был напряжен. Сидел, как натянутая струна, лицо нахмуренное, губы вытянуты в тонкую полоску, а кулаки сжаты. Ему не терпелось поскорее ринуться в бой. А еще ему было тревожно. Что на этот раз придумает клан Фут? Не просто так же они решили освободить Шреддера из-под заключения. Вот уже некоторое время о них не было слышно ничего. Притихли, затаились, вынашивали план. А теперь пришло время действовать. И Леонардо понимал, что чем раньше они с братьями перейдут к действиям, тем лучше. — Если Шреддер освободится, город снова окажется во власти насилия, — проговорил Сплинтер, напряженно потирая бороду. — Так и есть, — подтвердил Лео, кивнув. — Тогда остается лишь один вопрос, — задумчиво произнес отец, — почему вы тратите время на старую ворчливую крысу? Остановите их! Леонардо улыбнулся, благодарно кивнув отцу, и подорвался к братьям. На полпути развернулся, будто что-то вспомнив, и с размаху чмокнул Гвен в щеку, извиняясь за внезапный душ. Девушка покрылась румянцем, бросив неловкий взгляд на Сплинтера. Лео почти никогда не проявлял свои чувства при членах семьи. Особенно при отце. Но видимо сейчас Синий был так взбудоражен, что забыл об этой своей привычке. Туше. — Спасибо, отец! — прокричал Лео на бегу, направляясь к своим братьям.       Гвен смотрела, как Танк уезжает из Логова и не могла отделаться от мысли, что что-то произойдет. Было тревожно, немного пугающе, но вместе с тем по венам растекалось любопытство. Чем это может обернуться для них всех? Насколько опасен Шреддер на самом деле? Что он задумал? Может быть всё обойдется и Шреддер не окажется на воле?       Брайт вытерла тыльной стороной ладони мокрую щеку и поморщилась. Она точно не была готова узнать, откуда пришла эта вода. Благо у нее есть отличная подруга с ключами от квартиры Гвендолин, которая может принести сухую одежду переодеться. Потому что Гвен явно не собирается уходить, не узнав всех новостей, и пропустить возвращение черепах. Ей было немного неловко за то, какой взбудораженной она себя чувствовала. В отличие от Эйприл Гвен не сталкивалась с подобным. Её максимум — надрать пару задниц ниндзя клана Фут в переулке. И сейчас Брайт в нетерпении потирала руки. Что будет дальше?       Гвендолин провела всё время в тревожном ожидании возвращения команды. Ходила из угла в угол, нервно заламывала пальцы и кусала губы. Эйприл успела притащить сухую одежду девушке, поэтому Гвен уже даже переоделась. Только волосы все еще были влажными. Но легче не становилось. Гвендолин сидела на диване, сложив руки в замок на коленях, и нервно трясла ногой. Когда черепахи вернулись, они оказались расстроенными. Все, кроме Донни. Он вихрем пронёсся мимо Эйприл, даже не поздоровавшись с ней. Фиолетовый сразу подбежал к своим компьютерам, стал что-то набирать на клавиатуре. Гвен непонимающе переглянулась с Эйприл. О’Нил пожала плечами; ей нечего было ответить. Девушка знала только то, что клан Фут собирается напасть на конвой Шреддера и освободить его. Это все, что она успела найти в файлах, прежде чем они были безвозвратно удалены. Поэтому О’Нил пребывала в неведении также, как и Гвен. — Что случилось? — спросила Брайт, подходя к столпившимся братьям возле компьютеров Донни. Черепахи внимательно вглядывались в изображение на экране. — Шреддер исчез, — сказал Донателло, будто сам не верил своим глазам. Гвен изогнула бровь. Теперь то все понятно. Ну, вообще-то нет. — Значит он взял и просто исчез? — скептически переспросила Эйприл, скрестив руки на груди. — Подожди, подожди, — нетерпеливо отозвался Донни, нажимая кнопки на клавиатуре и задавая только ему понятные команды, — если прогнать запись с камеры на моём плече через фильтр, возможно мы увидим, куда подевался Шреддер. Гвен протиснулась между Донни и Лео, чтоб лучше было видно происходящее на экране. Девушка все ещё не понимала, что черепахи имеют ввиду. Ясно было одно — Шреддера они упустили. И то, каким образом сбежал преступник из-под стражи, оставалось загадкой даже для Донателло. — Покажи мне что-нибудь, приятель, — пробормотал Синий, с надеждой смотря в экран. На компьютере показался снимок грузовика конвоя, в котором перевозили Шреддера. Гвен прищурилась, пытаясь высмотреть каждую деталь. Над грузовиком в воздухе зависло яркое пятно, а рядом с ним — человек. Из пятна виднелись какие-то щупальца, которые тянулись к мужчине в оранжевой форме. — Это что-то вроде осадка, образовавшегося при телепортации, — проговорил себе под нос Донни, внимательно всматриваясь в экран. Гвен непроизвольно вскинула брови. Недавно она думала, что изюминкой необычных событий в её жизни будет встреча с четырьмя черепахами-мутантами и крысой. Теперь Донни на полном серьёзе говорит про телепортацию. Как бы Гвен не хотелось верить во всякие фантастические штуки, телепортацию девушка считала невозможной. На уровне с путешествиями во времени. Но видя озадаченный вид черепах она теперь не до конца была уверенна в своих суждениях. В конце концов, если бы несколько лет назад ей сказали, что она встретит говорящих мутантов-ниндзя, и даже будет в отношениях с одним из них, Гвен посчитала бы этого человека сумасшедшим. — От этих телепортаций всегда осадок такой гадкий, — решил пошутить Майки, но его слова остались незамеченными, утонув в напряженной тишине. — Разве такие технологии существуют? — не веря своим глазам спросил Раф у брата. Гвен покачала головой, потирая переносицу. Судя по всему уже существуют. Но если у клана Фут теперь есть подобная технология, что они планируют с ней делать? — Бакстер Стокман много лет изучал эту область, — сказал Донни, при этом находясь в своих мыслях. Он не отрывал внимательного взгляда от снимка на экране компьютера. — В файлах, которые я нашла на его планшете, была информация о Шреддера и клане Фут, — подала голос Эйприл, — там описаны все их планы. Гвен даже успела обрадоваться. Возможно, на этот раз они окажутся на шаг впереди врага? Но девушка тут же нахмурилась. Ведь все файлы были стерты с планшета. Как им узнать больше информации о планах Шреддера? — Я уверена, что их копии хранятся на сервере Технологического института, — воодушевленно продолжила Эйприл. О’Нил и самой не терпелось ринуться в бой. Чем раньше они смогут разгадать планы врага, тем больше шансов на победу.       Гвен еле успевала за ходом событий. Вот только сегодня они узнали о планах клана Фут освободить Шреддера. Буквально через каких-то полчаса черепахи уже кинулись в бой в попытках остановить врага. Теперь, они узнали о том, что телепортация на самом деле существует, и клан Фут каким-то невероятным образом смог завладеть этой технологией. А теперь Эйприл уже готовит набег на Технологический институт с целью украсть записи с личного компьютера Бакстера Стокмана. Гвендолин только и могла, что стоять, как статуя, и стараться держать рот закрытым. А челюсть так и норовила встретиться с полом. Это всегда происходит так быстро и неожиданно? Несмотря на год знакомства с Эйприл и черепашьей компанией, Брайт все еще новенькая в этом деле. Она даже не уверена, а какова ее роль? Должна ли она помочь друзьям? Или может просто не мешать и постоять в сторонке? Голова пухла от количества вопросов, которых становилось все больше и больше. — Мы с тобой, если что — прикроем, — сказал Лео, чем привлек внимание зависшей на пару минут в своих мыслях Гвен. Она несколько раз моргнула, пытаясь прийти в себя. Видимо, что-то пропустила. Ах, да, Эйприл говорила про Технологический институт и копии записей Бакстера Стокмана. — Уже светает, — с горечью сказала О’Нил, с сожалением посмотрев на черепах, — вам нельзя наверх. Вас увидят. Раф беззвучно выругался. Ему определенно надоело сидеть на скамейке запасных. Но девушка была права. Нельзя, чтобы люди их видели. В последнее время черепахи всё больше и больше расстраивались невозможности появляться днем на улицах города. Особенно Микеланджело. Гвен знала, как сильно младший брат хочет бродить по людным улицам города, не опасаясь быть пойманным и отданным на опыты. Ему хочется, чтобы люди не боялись их при встрече. Не видели в них монстров. Ведь если были Эйприл, Гвен и Верн, то были и другие, способные принять мутантов. Ведь были же? Брайт протиснулась между черепахами, сочувственно погладив предплечье Микеланджело. Девушка ободряюще улыбнулась, хотя понимала, что это вряд ли поможет. — Я с тобой, — подала голос Гвен, беря со спинки кресла куртку. О’Нил не хотелось идти одной, но и втягивать Гвен в эту заварушку было неловко. Эйприл знала, что подруга не откажет в помощи. Более того, даже будет в первых рядах. Но биться в переулке с парочкой ниндзя — это одно, а возможная встреча со Шреддером — совершенно другое. О’Нил всё еще помнила о нездоровом пристрастии подруги к опасностям, поэтому не хотела быть тем, кто тушит огонь бензином. — Ты уверена? — настороженно спросила Эйприл, давая Гвендолин шанс отступить, передумать, одуматься, поменять мнение, сделать хоть что-нибудь более логичное и разумное, чем кидаться на рожон вместе со всеми. — Естественно, — весело проговорила Брайт, закидывая руку на подругу, — а ты думала, все приключения тебе одной? О’Нил другого и не ожидала, но всё же мысленно хлопнула себя по лбу. Эйприл уже успела порадоваться некоторому затишью по клану Фут, которых не было слышно вот уже чуть больше полугода. Поэтому девушка надеялась, что и пристрастие Гвендолин втягивать себя в опасные ситуации также поутихнет. Но, как оказалось, нет. Наоборот, жажда приключений на свою задницу разгорелась больше. Эйприл надеялась только на то, что это проникновение в Технологический институт и компьютер Стокмана не будет сильно опасным. По сути это всего лишь разведка. Сбор данных. Что может пойти не так? — Только сначала кофе, срочно, — пробормотала Гвен, уводя Эйприл в сторону выхода.