Глава 9.
20 марта 2023 г. в 00:30
Гвен привыкла думать, что отец её не любил. Он всё своё свободное время отдавал работе, практически не находясь дома рядом с дочерью. Они очень редко куда-то ходили или проводили общие вечера. Гвен старалась наладить отношения с отцом, но безуспешно. Она завидовала своим друзьям, с которыми родители проводили много времени. Они устраивали им поездки в другие города, пикники, ужины, прогулки в парках и вечерние просмотры фильмов в кинотеатрах. А Гвендолин была одна.
Гвен злилась на отца. Очень сильно. Будучи подростком в ней играл юношеский максимализм и стремление к бунтарству, поэтому они часто ссорились. Девушка могла допоздна гулять с друзьями, а когда являлась домой, отец отчитывал за столь поздний приход. Иногда Гвен могла целыми днями не разговаривать с отцом. Они порой вели себя, как соседи, нежели семья. Папа все чаще и чаще задерживался на работе, упуская важные моменты в жизни дочери.
Вскоре Гвен перестала пытаться. Решила, что недостаточно хороша для отцовской любви. Поначалу, осознание своей никчемности давило на девушку, но со временем она привыкла. Перестала обращать внимание на отсутствующего родителя. Старалась справляться со своими проблемами сама. Набивала шишки, разбивала сердце, но справлялась.
Только спустя все эти годы Гвен смогла простить его. И она осознавала, что все равно папа по-своему любил дочь. Он работал почти без выходных, пытаясь обеспечить ребенку достойную жизнь. Защищал, чтобы никто не обидел. Хотя Гвендолин и понимала, что прежнего отца уже не вернуть, она все равно любила его. Единственный дорогой человек в ее жизни. Раньше он был другим. Веселым, любящим, много проводил времени с семьей. Он был счастливым. После смерти Оливии больше ничего не могло заполнить ту пустоту. Даже Гвен.
Он не был идеальным отцом, но старался сделать все, чтобы обеспечить ребенка необходимым. Его любовь проявлялась в мелочах, которые на первый взгляд не были заметны. Что завтрак всегда был на столе. По выходным дням — редкие, но такие желанные прогулки. Делал чай с медом и лимоном, когда девочка болела. В кухне стояли свежие георгины — любимые цветы Гвен. Отец целовал дочь в лоб, когда уходил на очередную смену. В вазочке в гостиной всегда лежал шоколад для Гвендолин, потому что она любила утром пить кофе. Любовь Гвен к боевым искусствам стала возможной благодаря ему. Он никогда не говорил, что гордится ею, но девушка надеялась, что глубоко внутри так и было. Папа не был силен в выражении своих чувств словами, но пытался показать всё действиями.
И со временем Гвен стала замечать, что переняла часть привычек отца. Каждый раз, когда О’Нил приходит в гости, Брайт сразу угощает вкусненьким. И это не хорошие манеры. Гвен терпеть не может стандартную наигранную вежливость. Её намерения просты и ясны: она хочет, чтобы Эйприл поела конфет, потому что именно эти её любимые. Когда О’Нил засиживается на работе с бумагами, Гвен ожидает девушку до последнего и потом проводит домой, даже учитывая, что им не по пути.
Брайт может внезапно купить кофе всем черепахам, когда заходит в гости, или принести что-нибудь сладенькое. С удовольствием поиграет с Майки в видеоигры, если Раф отказывается. Хотя Гвен и не любит игры. Может помочь в лаборатории Донни, если он попросит. За что оба получают нагоняй от Леонардо, так как эксперименты Донателло очень часто заканчиваются громким «бум». Но Фиолетовый рад кому-то озвучивать каждый свой шаг или отвечать на вопросы в ходе процесса, поэтому Гвен не собирается останавливаться. Она слишком сильно любит светящиеся глаза и широкую улыбку Донни, когда он рассказывает о своей работе.
Раф одаривает довольной ухмылкой девушку, когда видит среди принесённых Брайт стаканов кофе свой с чистым черным и маленькой молочной шоколадкой на крышке.
Гвен и к Лео нашла свой собственный подход. Так, в её квартире на постоянной основе хранятся моти на случай внезапного визита Синего. Девушка даже и не заметила, как это произошло. И среди стаканов кофе со Старбакса всегда затеряется один с зеленым чаем.
Гвен любит делать приятное близким. А еще она изучает и запоминает мелочи о тех, кто ей дорог.
Она знает, что у Донни привычка смешно дергать ноздрями, когда сосредоточен на работе. А Раф в редкие моменты проявления привязанности любит легонько стукнуть кулаком в плечо брата. Также Гвен знает о защитном механизме Микеланджело — если черепаха нервничает, то начинает сыпать неуместными и глупыми шутками, которые неуместные и глупые даже по параметрам самого Майки.
Но большего всего она замечает в Леонардо. Она выучила буквально каждый уровень закатывания глаз лидера. Замечает, с какой силой черепаха сжимает челюсти от нахлынувших эмоций. Знает, какое чувство испытывает по одним сжатым губам. Когда в бою собирается атаковать, куда смотрит или будет смотреть. Чем можно отвлечь и над чем пошутить, а что лучше не трогать. Все эти знания помогают добиваться успехов в обучении, и девушке уже несколько раз удалось победить Лео в спарринге.
Но вместе с тем Гвен стала замечать и то, что не может понять. Или принять. Те нередкие взгляды, будто сканирующие все тело с ног до головы. Поднятые уголки губ в умиленной улыбке, когда он наблюдает за Гвен и Бобром. Возможно Леонардо думает, что Брайт не замечает, но она видит. Видит взволнованный взгляд, когда девушка приходит с новыми синяками после очередной тренировки. Как гордо улыбается, когда она рассказывает про новый выученный удар. И Гвен замечает, как иногда ему хочется прикоснуться, но тут же одергивается. Старается держать себя в руках, чтобы не причинить вреда или напугать.
Но, возможно, она видит то, что хочет видеть. Брайт уже призналась самой себе, что испытывает что-то глубже дружеской привязанности к Синему. Поэтому Гвен сомневается в объективности своего мнения на счет неоднозначных взглядов и прикосновений.
— А еще я беременна, — голос Эйприл вырвал девушку из грёз, заставив поперхнуться воздухом.
— Ты… ЧТО? — Гвен оторвалась от созерцания стола и перевела ошеломленный взгляд на подругу.
— Ну наконец-то, — Эйприл закатила глаза, — я уж думала, мы тебя потеряли.
Гвен сидела с открытым ртом, ожидая объяснений.
— Да не беременная я, — отмахнулась подруга, отправляя в рот маленькую ложку мороженого, — просто не знала, как еще до тебя достучаться.
Гвен облегченно выдохнула и откинулась на спинку стула.
Они сидели в излюбленном кафе неподалеку от дома Эйприл. Их уже ставший традиционным пятничный променад оканчивался в этом заведении. О’Нил лениво уплетала порцию ванильного мороженого, а Гвен ограничилась чашкой кофе.
— Что же тебя так выбило из реальности? Я минут тридцать тебе рассказывала историю, как чуть не попалась бродячим собакам, а ты и ухом не повела.
Гвен виновато посмотрела на Эйприл, которую, судя по ее довольному виду, не особо заботили гнавшиеся за ней собаки.
— Да так, — туманно ответила Гвен, отпивая кофе и поморщившись — остыл.
Эйприл прищурилась, смотря на подругу, видимо надеялась этим взглядом испепелить.
— О чем же ты так задумалась?
Гвен нервно царапала стеклянную поверхность стола.
— Да ни о ком, то есть ни о чем, — пролепетала девушка, стыдливо опуская глаза.
Гвен абсолютно не умела врать. Она недоговаривала, скрывала, манипулировала, но ложь — это её камень преткновения.
— Так значит «о ком-то»? — Эйприл лукаво улыбнулась, тыкая в сторону подруги ложечкой. Брайт почувствовала, как щеки заливает румянец. Её организм предавал её постоянно. Как только девушка собиралась врать напропалую, кровь приливала к лицу, тело бросало в жар, а во рту становилось сухо. Проклятье.
— Та ни о ком я не думала, — пробубнила Гвен, ковыряя ногтем эмблему ресторана на чашке.
— Неужели появился кто-то, кто заставил нашу Гвендолин так краснеть? — Эйприл со смешком наблюдала за подругой и как та пыталась выкрутиться.
Брайт раскраснелась еще больше. Сделала себе мысленно заметку записаться на курсы к Лео по вранью.
Гвен нервно сглотнула. Если Эйприл узнает, что Брайт, кажется, запала на одну из черепах, как она отреагирует? Они же ей как братья! Гвен глубоко вздохнула.
— Ну, возможно, о ком-то думала, — призналась девушка. Недоговаривать было намного проще, чем врать напрямую.
— Ну же, и кто смог растопить сердце нашей ледяной королевы? — Эйприл подставила кулачки под подбородок, опираясь на стол, и внимательно слушала. Гвен хотелось спрятаться от этих глаз, смотрящих прямо в душу. Не так пронзительно, как синие глаза одной черепахи, но тем не менее.
Брайт фыркнула:
— Там всё сложно, О’Нил.
— Скорее всего там всё просто, но вы сами усложняете, — ответила журналистка, хитро улыбаясь.
Гвен даже не знала, что ответить на эту неожиданно глубокую мысль.
— Дело в том, что мы слишком разные, — грустно произнесла Брайт, крутя чашку с остатками кофе на блюдце.
— Вы вместе работаете? Долго знаете друг друга? Ваши вкусы или интересы совпадают? — вопросы посыпались на Гвен, что заставило её еще больше растеряться. Прежде она ни с кем не обсуждала сердечные дела. Отец был не из тех, с кем девушка могла бы поговорить об этом. А хороших подруг у неё никогда и не было, с кем можно было затронуть данную тему в более ли менее серьёзном контексте.
Когда Гвен было пятнадцать, она общалась с одной девочкой, которую считала лучшей подругой. Её звали Рейчел. И Брайт рассказала ей по секрету, что влюбилась в одного парня из школы. Тот был старше на год, особо не был красив или популярен, скорее изгой, как и Гвен. Но он был очень интересным. Девушка могла часами разговаривать с ним на разные темы. Казалось, не было ничего, что бы он не знал. Но Рейчел посчитала эту влюбленность неправильной и рассказала своим друзьям. Те посмеялись над Брайт, заставив девушку ненавидеть школу еще больше. Позже Гвен спросила у подруги, почему она так поступила.
— Чтобы неповадно было влюбляться в подобных, — ответила Рейчел. Хотя Гвен до сих пор не может понять, что неправильного было в том парне.
Гвендолин снова тяжело вздохнула, нехотя отрывая взгляд от полупустой чашки.
— Мы достаточно много времени проводим вместе, — ответила она, — общего не так уж и много, если честно. Но это неважно. Я даже не уверена, а действительно ли он мне нравится.
Эйприл нахмурилась, осматривая пустую пиалу мороженого. Затем хмыкнула и снова перевела взгляд на подругу.
— Пригласи его куда-нибудь.
Гвен натянуто улыбнулась, скептически подняв бровь.
— Боюсь, с этим будут проблемы, — сказала она, — он не любитель… эээээм… людных мест.
Эйприл выжидающе смотрела на подругу, но продолжения не последовало. О’Нил пожала плечами.
— Тогда пригласи к себе. Допустим, сделай вечер кино.
Гвен прочистила горло, продумывая пути отступления. Эйприл была очень настойчивой, когда хотела.
— Я не думаю, что это хорошая идея, О’Нил, — с сожалением сказала Брайт, боясь взглянуть в глаза подруге, — в конце концов, я ничего не знаю о его отношении ко мне. Не хочу портить то, что у нас уже есть.
— А вдруг и он так думает?
Гвен удивленно вскинула брови. Эйприл уже второй раз за весь разговор поставила Брайт в тупик своими фразами.
— Предлагаешь делать первый шаг самой? Пригласить на свидание? — скептицизм Гвен сочился в каждом слове.
— Ну, если ты не уверена, что он чувствует к тебе, то назовем это дружескими посиделками.
Гвен усмехнулась, смущенно опустив глаза. Интересно, стала бы Эйприл её поддерживать, узнай, что они говорят о ее почти что брате?
— Парни иногда бывают трусливыми, когда дело касается настоящих чувств. Им проще снять девочку на одну ночь, чем подойти к той, кто действительно нравится, — сказала Эйприл, смотря куда-то в пустоту.
Гвен задумалась над предложением подруги. Ну ведь не случится конца света, если она позовет Леонардо посмотреть парочку фильмов совершенно по-дружески? К тому же, он скорее всего откажется, сославшись на патруль, очередные посиделки с братьями или еще какую-нибудь очень важную фигню. Но зато Гвен попыталась, душа спокойна и совесть тоже.
— Если ты не попробуешь, то заведомо проиграла. Но если всё-таки решишься, твои шансы на проигрыш резко уменьшаться на пятьдесят процентов. Ты по сути ничего не теряешь, но зато есть шанс что-то приобрести.
Гвен молчала, обдумывая слова. Если она все-таки решится, то это означает пятидесятипроцентный шанс потерять хорошего друга, союзника и мастера. А возможно еще Эйприл и всех остальных черепах, которые бог знает как отнесутся к подобной новости, если услышат. Уж лучше конец света.
— Я подумаю над этим, — улыбнувшись сказала Гвен. Конечно же она не будет думать об этом.
Вдруг послышался звонок. Эйприл поднесла телефон к уху, по пути закатив глаза. Через минуту разговора с собеседником на том конце она виновато улыбнулась.
— Верн зовет к себе, ему нужна помощь с завтрашним интервью.
— Наш Сокол не справляется сам, какая неожиданность, — подтрунила Гвен бывшего коллегу. Девушка всё еще воспринимала Фенвика, как маленькую декоративную собачку, которая гавкает на всех подряд и трясется.
— Я должна идти, — сказала О’Нил, вставая. Девушка обняла подругу на прощание, утешительно похлопав по спине.
— Я думаю, что вам может понравиться «Пятница 13-е», — прошептала Эйприл на ухо Гвен.
— Я рассмотрю это, как предложение, — ответила Брайт, отодвигаясь от подруги, но все еще обнимая за плечи, — хотя это предложение еще нужно рассмотреть.
Гвен всю неделю думала над словами Эйприл. Что-то в них зацепило. У Брайт была сверхспособность — загоняться по абсолютно любому поводу. К тому же, она могла придумать самый ужасный исход событий. Поэтому, остановившись на том, что все над ней посмеются, она будет противна друзьям, с ней перестанут общаться и даже Эйприл ее бросит, Гвен решила оставить все как есть. В конце концов, не так уж и плохо. У нее все еще есть тренировки с Лео, дружеские посиделки в Логове со всеми черепахами. Это всё, как отдельный маленький мир для Гвен.
А потом Брайт думает о том, что она слишком драматизирует. Ну, что может случиться ужасного? Опозориться перед ними? Лео не станет рассказывать всем об этом разговоре. Станет меньше с ней контактировать? Ну, это вряд ли, учитывая тренировки. Откажется быть мастером? Ну, и это можно пережить. В крайнем случае, всегда можно записаться в соответствующие секции.
В конце концов, с мыслями «А вдруг я завтра сдохну» Гвен решилась позвать Синего на вечер кино, приправив заманчивое предложение пиццей, которую так любят черепахи.
— Ничего особенного, просто парочка ужастиков на ночь, — говорила Гвен, собирая вещи в спортивную сумку и пряча свою нервозность за механическими действиями.
— Было бы круто, давай, — донеслось откуда-то из-за угла додзё. Леонардо раскладывал оружие по местам.
— Я понимаю, что ты занят, защита Нью-Йорка и всё такое, и если ты против ужастиков, то давай что-нибудь другое.
Гвен вдруг остановилась, замерев с рукой в сумке. Несколько раз хлопнула глазами, пытаясь прогрузить свой мозг.
— Стоп, что ты сказал?
— Говорю, что было бы круто сделать выходной, — ответил Лео, проходя мимо девушки на выход из додзё, — с меня пицца.
Гвен осталась одна посреди помещения, стоя с широкой глупой улыбкой. Отлично, первая часть плана выполнена. А что делать дальше, Гвендолин как-то не придумала. Она и не планировала добраться до второй части, если уж быть честным. В её мыслях шанс того, что Леонардо может согласиться, равнялся примерно 0,00000000003%. Может ей стоит купить лотерейный билет?
Но сейчас, досматривая вторую часть «Пятница 13-е» Гвен понимала, что зря боялась всё это время. Вечер вышел уютным. Девушка сидела на диване в домашнем костюме, полностью укутанная в мягкий плед с головой. Свет был выключен для соответствующей атмосферы. Рядом на полу, опираясь панцирем на диван, примостился Лео. Бобер улегся на его ногах и спал, не давая черепахе пошевелиться, потому что котик может уйти. Коробка с остатками пиццы и парой корочек осталась лежать на полу. (Гвен не любила корочки от пиццы, за что часто получала щелбаны от Майки.) Перед диваном на столе стоял ноутбук с фильмом. Гвендолин не ожидала, что её так затянет в сюжет этого старого ужастика восьмидесятых годов. Если поначалу было очень неловко от присутствия Лео, то спустя пол часа тревога поутихла. Гвен погрузилась в киноленту, изредка вставляя комментарии. Девушка про себя отметила, что Лео смотрел фильмы тихо. Если Майки воодушевленно комментировал происходящее на экране, как и Гвен, то Синий молча наблюдал за сюжетом.
— А вот это было неожиданно, — проговорила Гвен, когда на экране запустились титры. Лео повернул голову в сторону девушки и усмехнулся. Он и не замечал, что она сидела укутанная в плед, как в кокон. Только нос и глаза торчали.
— Я правда концовку не совсем поняла, словила парочку моментов испанского стыда, возможно пропустила пару кадров из-за закатанных глаз, но в целом, это было хорошо, — закончился Гвен, посмотрев на Синего и поиграв бровями, — смотрим третью часть?
— Так понравилось? — спросил Леонардо, скептически сощурившись.
— Сама в шоке, — пробормотала Гвен, — они до ужаса атмосферные.
Под удивленный взгляд черепахи девушка сползла наполовину с кровати, оставив ноги на диване, а ладошками перебирая по полу к столу.
— Что ты делаешь? — Лео скользнул взглядом по фигуре девушки, пытаясь найти ответ.
— Мне просто лень вставать с дивана, — произнесла Гвен, включая новую часть фильма.
— То есть ты решила постоять в планке вместо того, чтобы встать с дивана, потому что тебе лень?
Гвен замерла с пальцем на тачпаде. Повернула голову к собеседнику, опуская руку на пол.
— Теперь, когда ты это сказал, и правда выглядит глупо.
Лео мягко рассмеялся. Гвен словила себя на мысли, что готова выглядеть так глупо, как придется, если она будет чаще слышать его смех.
— А тебе вообще можно подобные фильмы смотреть? — вдруг сказала девушка, нажимая на кнопку проигрывания на ноутбуке.
— В смысле? — Лео непонимающе моргнул.
— Ну, фильм шестнадцать плюс, обнаженка, секс и расчлененка. Тебе есть шестнадцать?
Лео беззлобно закатил глаза, однако мягко улыбнулся.
— Моя психика не пострадает.
При попытках девушки вернуться назад на диван плед соскользнул. Гвен запуталась в нем и с грохотом упала на пол.
— Это карма. Ты в порядке? — поинтересовался Синий, хотя в его голосе была слышна насмешка.
— Да, — резче, чем хотелось, ответила Гвен, садясь рядом с черепахой и кутаясь в плед, — я так и хотела.
— Однозначно, — ответил Леонардо, дернув уголком губ.
Гвен хотела зло фыркнуть, но вместо этого улыбка сама расползлась от уха до уха, и девушка поспешила спрятать её в плед. Брайт подумала, а свидание с Лео выглядело бы так же? Или может что-то изменилось бы? Оно было бы более неловким, это точно.
В фильме разворачивалась особенно красочная сцена. Гвен не любила подобные моменты, они казались ей неприятными. Она закрыла пледом лицо с намерением переждать.
— Страшно? — сверху послышался смешок.
— Нет, — голос девушки звучал глухо через плотную ткань, — просто ожидаю, когда сцена закончится.
Пара секунд длилась пауза, смешанная с криком из фильма.
— Уже всё, — донеслось сверху. Гвен открыла глаза, и сцена в фильме тут же сменилась опять на кровавое месиво.
— Твою ж, — пробормотала девушка, снова закрывая лицо пледом. Снова послышался тихий смех.
— Ну, теперь точно всё, — Лео приобнял девушку за плечо, — это же просто фильм.
— Это не делает сцену менее мерзкой, — ответила Гвен, стараясь держать недовольное лицо, хотя внутри все кричало «О-БОЖЕ-МОЙ-ОН-ТЕБЯ-ОБНИМАЕТ».
Финальные титры закончились и фильм остановился. Лео широко зевнул. Не заметил, как пролетело время. Третью часть он помнил плохо, так как она особо ему не нравилась. Поэтому не так часто и пересматривал. Но сегодня сюжет все-таки его увлек. Черепаха и не заметил, как остался один досматривать фильм. Все тело затекло, хотелось встать и размяться, но Лео боялся пошевелиться. Гвен умостилась головой на его бедре и тихо сопела где-то со второй половины фильма. Девушка свернулась клубочком, поджав ноги и укрывшись одеялом, только радужные носочки и торчали. Рука Лео всё также покоилась на её плече. В ногах разместился кот, свернувшись калачиком, и за все три фильма так и не проснулся. Леонардо в ловушке. Похоже, в самой прекрасной ловушке, в которую попадал. Будить девушку жалко. Лео уложил свободную руку на угловой части дивана и умостил на ней голову. Что ж, он спал и в менее удобных условиях. По крайней мере его обсели не клан Фут, а девушка и ее кот.
Лео прикрыл глаза и попытался расслабиться. В последнее время мысли не давали нормально сосредоточиться и мучали уже который месяц. Он точно благодарен Гвен, что так вовремя предложила вечер кино. Хотя она, сама того не зная, была причиной нервозности Синего.
Поначалу девушка раздражала Леонардо своим дружелюбием к черепахам, и он не мог понять, почему она это делает. Лео ей не доверял, а её присутствие вызывало дикое желание сразу сбежать. Но за эти месяцы Гвен крепко обосновалась в Логове. Всей черепашьей семье, даже Сплинтеру, по-своему нравилась девушка. Своей искренностью она сбивала с ног. Иногда буквально. Леонардо все еще был в шоке от её эмоциональных качелей. Со своими загонами, тараканами и привычками, которые и делали Гвен собой. Но в то же время её не было много. Девушка давала пространство каждому, но при этом всегда была рядом. Брайт по особенному относилась к тем, кого любит. Она делала это на автомате, не отдавая себе отчет. Всегда внимательная к каждому, заботливая и по-своему нежная. Хотя, и раздражающих черт в Гвен хватало. Часто срывалась на Лео, когда что-то не получалось и не извинялась за это. Только на следующий день со взглядом побитого щенка приходила в Логово и приносила Леонардо какое-то угощение. А заодно остальным братьям и Сплинтеру тоже, так как не могла оставить их без вкусного.
Иногда задевала своими словами Донни, который мог ходить без настроения весь оставшийся день. За это Гвен тоже не извинялась. Только потом могла принести какой-то подарок Донателло или просто его любимую сладость — тирамису. А еще много-много его обнимала. Как и Майки. Могла прийти и просто уткнуться лбом в его плечо. Если это не работало на обиженной черепахе, она стукалась несколько раз. И так до тех пор, пока Майки не оттаивал и не сгребал девушку в медвежьи объятия. Лео даже завидовал иногда братьям. Донни и Майки получали всю порцию обнимашек от Гвен. Синему тоже хотелось ощутить какого это, когда тебя кто-то обнимает. Кто-то, кто не твой брат или отец. Хотя он знает, что Гвен не откажет, попроси он, но слишком боится показаться мягким или смешным. Единственный, кто не ссорился с девушкой, был Раф. Как ни странно. Их дружеские перепалки и шутки часто выходили за грани дозволенного. Но при этом никто не держал обид. Они привыкали друг к другу долго из-за схожести характеров. Гвен тоже была вспыльчивой и грубой. Но если Раф скрывает свою мягкую сторону за тоннами сарказма и злости, то Гвен дает ей выход, что компенсирует агрессивную сторону девушки.
Лео приоткрыл глаза, уставившись на сверток из пледа у себя на ногах. Он не заметил, как привязался к ней. Она вошла в их жизни, с ноги выбив дверь. Забралась под кожу, ребра, прямиком в самое сердце и осталась там. А никто и не против. Лео уж точно. Привык к вспыльчивости, неловким извинениям в виде подношений вкусностей, постоянным тренировкам, перманентному нахождению в Логове. (Майки уже на полном серьёзе думает над созданием отдельной комнаты для Гвен, чтобы у них было больше времени на игры и девушка могла оставаться на ночь.) Привык к громкому смеху со всяких мелочей, и к тому, что расстроить может всё, что угодно. Лео знает, как успокоить Гвен, если она злится. Знает, что девушка предпочитает чистый черный кофе, прям как Раф. Но также она любит зеленый чай, как Лео. Брайт закатывает глаза так же часто, как Красный кричит на братьев. Иногда Леонардо и Гвендолин делают это одновременно, что вызывает понимающую улыбку у Донни и веселый смех Майки. Синий привык к тому, что девушка не может сидеть нормально на стульях. Её ноги будут поджаты под себя или находиться на столе, или прижаты к груди, или широко раскинуты по бокам, или опираться на всё, что попадется на пути. Тяжелый вздох Гвен может скрывать в себе сто и одну эмоцию. Как и тихое, едва слышное на выдохе «Твою ж мать».
Он слишком к ней привязался. Леонардо ненавидит себя за это. Он уже видел подобное. То, как порой Донни страдает по Эйприл, разбивает старшему брату сердце. С тех пор, как О’Нил вошла в жизнь черепашек, он иногда сам не свой. Все привыкли к странному Донателло, к саркастичному и мягкому Донни, к тому, кто всегда рядом и готов помочь. Но никто не привык к безэмоциональному Фиолетовому, который может сутками не вылазить из своей мастерской, потому что услышал, что Эйприл идет на свидание. Донни знает, что ему с О’Нил ничего не светит. Даже не потому, что девушка воспринимает всех черепах, как братьев. А потому, что Донателло — не человек. Как и все они. Единственные в своем роде они обречены на одиночество.
Иногда Леонардо хотел быть человеком. Так было бы проще. Но с другой стороны, выпади ему такая возможность, сможет ли он ее принять? Отказаться от преимущества скрытности и их силы? Лео не знал. Смог бы пригласить Гвен на свидание? Скорей всего да. Даже просто прогуляться в парке средь белого дня. Когда вокруг полно народу, бегают собаки и летают птицы.
Леонардо тяжело вздохнул, сжав зубы. Он не человек. Никто из братьев. Они одни и всегда будет так. Даже если и будут такие, как Эйприл и Гвен, которые общаются с ними, несмотря на их внешний вид, никто не захочет быть с огромной мутировавшей черепахой. Дружба это одно, тут все проще. Романтические отношения куда сложнее. Черепахи слишком крупные и сильные. Обычная жизнь в доме или квартире стала бы неудобной. Простой поцелуй может причинить вред. С ними никогда не получится семьи или брака. Да и кто сможет на самом деле полюбить таких, как они? Они могут сколько угодно доказывать миру, что их не стоит бояться, но люди все равно будут видеть в них монстров.
Под рукой что-то шевельнулось. Лео, успев забыться сном, вздрогнул. Бобер встал, потянувшись, и обиженно потопал в комнату к хозяйке.
— Прости, не хотела будить, — прохрипела сонная девушка, выпутываясь из пледа. Она посмотрела на экран телефона. Было 5:34 утра.
— Давай разложу диван, ляжешь удобнее, — предложила Гвен, пытаясь раскрыть глаза.
Леонардо потер переносицу. Сонная девушка была забавной. Голос хрипел, не успев проснуться. Волосы растрепались и торчали во все стороны. Карие глаза были наполовину закрыты. А отпечаток пледа на щеке придавал помятости.
— Пойду домой, наверное, — сказал Лео, хотя на самом деле не хотел уходить.
— Там уже рассвет, тебя могут увидеть. Оставайся, отоспись, вечером пойдешь, — Гвен встала, пошатнувшись.
Лео с сомнением посмотрел на полоску света на полу под шторами, потом перевел взгляд на Гвен.
— Не хочу доставлять неудобства, — неуверенно пробормотал черепаха, надеясь, что Гвен все же не отправит его домой в это время.
— Не спорь, — все так же хрипло сказала девушка и подняла с полу свой плед, — кыш-кыш-кыш.
Девушка отодвинула черепаху назад. Потом отставила стол подальше, давая больше пространства. Выдвинула нижний ярус дивана, открыла крышку и выудила из ящика свежее постельное белье. Кинув его черепахе, Брайт разложила диван полностью.
— Я разберусь, — твердо сказал Лео, делая шаг назад от потянувшейся за постельным бельем девушки. Гвен пожала плечами и протопала к себе в комнату. Через пару минут вернулась, держа в руках еще один плед, больше того, что лежал на диване, и полотенце.
— Держи, — Гвен повесила плед на спинку дивана и отдельно положила полотенце на всякий случай.
— Бобер может на тебе спать, поэтому, по возможности, не раздави его, — сказала Гвен, уже развернувшись уходить в свою комнату, — если будет скучно, то разбуди меня, а то я могу спать до второго пришествия, и не вздумай уйти по-английски — получишь по орехам. Вроде всё. До завтра.
Гвен нетвердой походкой прошла в свою спальню, чудом не сбив косяки. Леонардо только кивнул, стоя все время в обнимку с постельным бельем. Может по-тихому ливануть в окно?
Леонардо сонно разлепил глаза и широко зевнул. Двинувшись, он почувствовал на себе шевеление. Бобер, который свернулся клубком на панцире, зевнул, проснувшись, и с недовольным фырком уставился на свою импровизированную подушку. Кот не раздавлен, миссия выполнена. Черепаха спал все время на животе, раскинув руки по дивану. Не лучше, чем его кровать в Логове, но неплохо. Диван вышел достаточно широким, чтобы умостить громоздкую тушу, но коротким. Ноги пришлось вытягивать, положив на подлокотник. Но даже так, всё удобнее, чем на твердом полу. Лео наклонил корпус в бок. Кот с максимально недовольной мордой съехал с панциря по пледу прямо в руку черепахе. Лео на миг даже испугался. Не найдет ли он в своей обуви теперь какого-нибудь пахучего подарка. Но кот, посчитав месть делом не очень благородным на данный момент, поднял хвост и протопал в комнату к хозяйке.
Лео встал с кровати и размял тело. Подошел к шторам и чуть отодвинул одну из них. В глаза ударил яркий свет, заставив прищуриться. Город уже вовсю жил своей дневной жизнью. Штора снова опустилась. Черепаха взглянул на часы на стене. Почти час дня. Долго же он провалялся. Решив, что делать нечего, убрал постель. Посетил ванную, умывшись и даже ничего не сломав. Хотя ванная комната не могла похвастаться размерами, она была уютная. Да и при проектировании квартир никто не думал, что в них будут находиться огромные мутировавшие черепахи.
— Мир хоббитов, — недовольно пробормотал себе под нос Лео, пытаясь умыться, не задев при этом полку над раковиной.
Решив, что самое лучшее времяпровождение будет медитация, Синий уселся посреди гостиной. Медитировать он мог часами. Как раз дождется, пока проснется Гвен.
Прошло около тридцати минут и со спальни послышался недовольный мявк.
— Бобер, я тебя прошу, изыди, — а следом сонный голос девушки. Лео улыбнулся, не особо отдавая себе отчет почему.
— Не говори, что ты голодный, — тихо ответила Гвен на очередной мявк. Следом последовал протяжный жалобный «мяяяу» и тяжелый человеческий вздох.
— Клянусь, я скоро научу тебя готовить самостоятельно, — обреченно сказала девушка, — и давай тише, Лео разбудишь.
Когда Гвен вышла с комнаты, то сразу протопала в ванную, а кот за ней. Девушка будто не замечала большой фигуры, сидящей в центре гостиной, на что Лео усмехнулся. Всё таки сонная Гвен — это чудо.
— Выплюнись, Бобер, — прошипела Брайт со стороны ванной комнаты. Следом послышался тихий скрежет коготков о дверь и тяжелый вздох.
— Заходи.
Черепаха продолжал тепло улыбаться с закрытыми глазами. Типичная утренняя рутина Гвендолин Брайт — борьба с Бобром.
Спустя пару минут дверь ванной открылась и тихие шаги раздались в кухне.
— Доброе утро, — тихо произнес Леонардо, не открывая глаз, — не хочешь присоединиться?
— Хочу, только открою окно, если ты не против.
Гвен прошлась мимо Леонардо. В комнату тут же влетели звуки города и свежий воздух. Шторы были отодвинуты, впуская в помещение солнечный свет. Девушка плюхнулась напротив черепахи, скрестив ноги, опустила руки на колени и закрыла глаза. Сделала глубокий выдох, настраиваясь на медитацию. Звуки улицы отвлекали. Транспорт ездил, люди разговаривали, один галдеж и шум. Среди них угадывалось чавканье Бобра.
— Я чувствую, как ты на меня смотришь, — ровно проговорила девушка спустя несколько минут, — неужели всё так плохо и ты уже готов выбежать в окно?
Гвен открыла глаза, натыкаясь взглядом на Лео впереди. Солнце падало на черепаху, лучом задевая лицо. Девушка подавилась воздухом, задержав дыхание. Синие глаза сияли на солнце, как лёд. Они казались даже ярче, чем у Майки. Свет как будто шел изнутри, бросая электрические блики. Взгляд Гвен забегал по лицу напротив, пытаясь уцепиться за мельчайшие подробности. Вот отдельная чешуйка, а потом еще одна. Светлый шрам, наполовину скрытый за маской. Еще несколько мелких по всему лицу. Светлые губы, искривленные в теплой полуулыбке. О, нет.
— Так, — Гвен прокашлялась, умоляя голос жить, — план с медитацией вышел провальный.
Брайт быстро встала с пола, проходя мимо мутанта в сторону кухни.
— Завтракать будешь?
Лео еще посидел пару минут на полу, собираясь с мыслями, и старался выкинуть из головы образ Гвен. Солнце играло в темных волосах девушки, завязанных в нетугой пучок на голове. Заспанные карие глаза смотрели с нежностью и некоторой тоской. А шелковая зеленая пижама добавляла уюта и какого-то ощущения дома.
Мотнув головой Леонардо встал на ноги и сел на свое уже привычное место за барным столом.
— Что будешь? — спросила Гвен, не поворачиваясь к собеседнику.
— Всё равно, — Синий отмахнулся, — то же, что и ты.
Гвен повернулась, хитро ухмыльнувшись.
— Ну, сам напросился.
Через пятнадцать минут перед человеком и черепахой уже стояли тарелки с завтраком. Поджаренный с двух сторон тост был намазан сливочным сыром, сверху пара кусков авокадо и яйцо-пашот, присыпанное перцем и кунжутом. Гвен любила такой завтрак. Легкий, но не менее сытный. Хотя сегодня казалось, что этого тоста будет мало. Пока Гвен ела один свой кусок, Лео уплел уже обе порции. Гвен понимала, что подобный завтрак не насытит огромную мутировавшую черепаху, поэтому с интересом наблюдала за напарником. Спустя некоторое время девушка поняла, что Синий слишком вежливый, чтобы попросить чего-то более сытного.
— Так и будем выделываться, или закажем пиццу? — проговорила Гвен, дожевывая свой тост. Лео склонил голову набок, подняв надбровную дугу, и уставился на девушку в сомнении.
Через тридцать минут ароматная пицца стояла на столе в открытой картонной коробке. Гвен с наслаждением закрыла глаза, пробуя первый кусок своей любимой Кватро-формаджи, и расплылась в довольной улыбке. Двух кусков пиццы ей хватило, учитывая, что перед этим она съела свой тост с авокадо, поэтому оставшееся блюдо оставила Лео. Черепаха больше не смущался, а довольно уплетал за обе щеки еду. Когда с завтраком было покончено, Гвен перемыла посуду и убрала на полки. Рутинные дела создавали иллюзию контроля и спокойствия.
— Ну, чем хочешь заняться? — спросила Гвен, не поворачиваясь к собеседнику.
— А чем обычно ты занимаешься в выходные? — спросил Лео, окидывая взглядом цветы на полках. Два милых зеленых суккулента стояли в белых глиняных горшках по одному на каждой полке.
— Ну, — Гвен стояла вполоборота и вытирала руки голубым полотенцем, — обычно я делаю уборку или весь день втыкаю в фильмы.
Гвен не лукавила. Выходные проходили у девушки по одному и тому же сценарию. Один день выделялся на уборку дома, второй — на валяние тюленем на диване под сериалы. С появлением черепах в её жизни в эту рутину стали добавляться такие пункты, как тренировки, игры с Майки или эксперименты с Донни. Иногда можно добавить еще попытки выжить, когда на тебя нападают клан Фут, но это скорее было исключением. Они нападали не по графику, так что вряд ли можно было записать это в еженедельную рутину.
— У тебя вроде чисто, — Синий оглядел помещение, которое чуть ли не блестело. Гвен хмыкнула.
— Я убираюсь не потому, что у меня грязно, а воспринимаю это, как терапию.
Леонардо поднял надбровную дугу, с сомнением глядя на собеседника.
— Что? — Гвен уперлась локтями о стол напротив, — я люблю уборку, это успокаивает.
Гвен пожала плечами. Её страсть к уборке часто вызывала непонимание. Нет, этот факт не первый, который она говорила о себе при знакомстве, но если информация всплывала, чаще всего на нее смотрели, как на чокнутую.
— Тогда делаем уборку? — улыбнувшись подмигнул Синий.
— Зачем тебе копаться в грязи чужого дома? — сказала Гвен, перебирая в голове варианты чем заняться. С воображением у нее туговато.
— Мне нравится уборка, я не против, — сказал Лео, пожав плечами.
Гвен прищурилась, сцепив руки в замок под подбородком.
— Врешь, — протянула девушка, ни на секунду не веря словам собеседника.
— Я нахожу её весьма медитативной, — закатил глаза Лео, тяжело вздохнув. В их семье он единственный, кто никогда не брезговал уборкой, да и его комната заслуженно может считаться самой чистой в Логове.
Гвен захлопала в ладоши, слегка подпрыгивая на месте.
— Значит, делаем уборку? — воодушевленно спросила девушка, широко улыбаясь. Лео смотрел в горящие глаза напротив и думал, что, возможно, он об этом пожалеет. Потом как-нибудь.
— Да, давай, — кивнул он наконец.
Гвен радовалась, как ребенок, которому купили долгожданную игрушку.
— Сейчас всё будет, — сказала она и унеслась в другую комнату.
Леонардо ничего особо от уборки не ждал. Обыкновенная рутина, которая позволяет занять руки и убить время. Он и согласился на это, потому что было бы скучно ничего не делать весь день, а он не привык к такому. В Логове всегда есть чем заняться, на крайний случай всегда были тренировки.
Гвен включила музыку через блютуз-колонку, но и это не спасло Бобра от надвигающегося ужаса. Пылесос. Брайт уже который месяц думает о том, что пора бы купить новый, более тихий, чтобы не доводить кота каждый раз до инфаркта. Но всё руки никак не доходят. Вот и сейчас, даже несмотря на звуки «Wannabe» от Spice Girls из динамика, шум пылесоса напугал Бобра, лениво развалившегося на диване. Лео еще не видел, чтобы кот так высоко прыгал из положения лежа. Питомец унесся в другой конец комнаты и забился под шкаф с обувью в прихожей. По мере передвижения пылесоса по квартире, кот бегал по всему помещению, не зная куда спрятаться. Пару раз ударился о диван, стул и внезапно выросшие на траектории бега ноги Синего. В конце концов Гвен загнала животное в свою комнату, где он спрятался под кроватью. Но ненадолго. Через пару минут Гвендолин переместилась и туда, так что черный комок шерсти, как из пушки, вылетел из спальни. Когда девушка закончила и выключила пылесос, она уже думала, как извиняться перед Бобром в этот раз, чтобы он не мстил ей в тапки. Выходя из комнаты Гвен наткнулась на картину, после которой ей пришлось по кускам собирать свое сердце. Лео сидел на полу, скрестив ноги, и обнимал Бобра. Кот спрятал голову под подбородком черепахи, одной лапой обнимая его за шею. Спина животного быстро вздымалась от частого дыхания, а рука черепахи успокаивающе поглаживала по черной блестящей шерсти. Гвен подавилась воздухом от увиденного и чуть не прослезилась. Она и сама не поняла от чего именно: от того, что буквально чувствовала, как быстро бьется испуганное сердце питомца, или от того, что Лео так заботливо обнимает и успокаивает Бобра, который наверняка вцепился в кожу черепахи своими острыми когтями от испуга. Нужно сменить чертов пылесос!
Гвен также поняла, как удобно иметь друга под два метра ростом. И в магазине до нужного товара дотянется, и пыль с высокой полки протереть может. С первым пунктом у Лео, конечно, проблемы, зато со вторым справляется на пять с плюсом.
Из всей уборки больше всего Брайт ненавидела мыть полы. Эта участь досталась Синему, которому было в принципе все равно чем заниматься. Поэтому сейчас он водил шваброй по полу, а в это время Гвен омывала цветы на подоконнике. Там стояли три зеленых сансевиерии в ряд в белых горшках. Гвен любила свои цветы. Каждое растение, а их шесть, было удобрено, напоено, омыто и стояло со стикером с именем. Эти цветы звали Капучино, Эспрессо и Латте. Еще два суккулента Сэм и Дин стояли на кухне на полочках. И в комнате — большой напольный фикус Оптимус Прайм. Пока Гвен опрыскивала Латте, Леонардо мыл полы, проходя мимо девушки в сторону спальни. Гвендолин глянула на друга и усмехнулась от его сосредоточенного лица. Будто не полы мыл, а судоку разгадывал. Брайт решила, что стало как-то слишком тихо. Музыка надоела и была выключена. Разговаривать особо никто не любил, в этом Лео и Гвен были схожи. Но настроение у девушки было приподнятое, и даже какая-то детская шаловливость читалась во взгляде. Гвен глянула на прозрачный круглый пульверизатор для воды у себя в руке. Потом перевела взгляд на удаляющийся панцирь. Злобная улыбка расплылась по лицу.
— Эй, Леон!
Черепаха повернулся на оклик со шваброй в руке. Несколько залпов воды распылились прямо в лицо Синему, намочив маску. Девушка напротив стояла с хитрой ухмылкой, держа на вытянутой руке опрыскиватель, как оружие. Лео открыл глаза. В его взгляде читалось что-то среднее между «Серьёзно? Ты кто, Майки?» и «Пиши завещание, кота заберу себе».
— Я зря это сделала? — пискнула девушка, медленно опуская руку с «оружием» вниз. Улыбка исчезла с лица, а глаза с каждой секундой становились все больше и больше.
— Бежать? — так же тихо проговорила Гвен, наблюдая, как Лео широкой ладонью вытирает раздражающую влагу с лица.
— Бежать, — ответил черепаха с напускным спокойствием. Девушка тут же рванула вбок, перепрыгивая через диван и направляясь в сторону спальни. Однако в маленьком помещении было трудно разогнаться, поэтому Гвен была тут же поймана за руку. Брайт поскользнулась на мокром полу, ноги разъехались в стороны. Если бы не Лео, успевший ее подхватить, то Гвен поцеловала бы пол. Однако легче не стало. Лео одной рукой обвил девушку за талию, не давая вырваться, и прижал спиной к пластрону. Второй рукой пытался забрать из руки пульверизатор. Гвен могла бы вырваться из захвата, но развернуться было трудно да и негде. Не хотелось потом всю квартиру по частям собирать. Опрыскиватель был безвозвратно потерян для Гвен и найден для Лео. Он выпустил девушку из захвата, оббежал её и встал впереди. Вытянул руку с опрыскивателем, держа палец на рычаге.
— Последние слова?
Гвен сглотнула, уставившись на дуло пульверизатора у своего лица.
— Позаботься о Бобре, — сказала девушка и зажмурилась. Мелкие струйки воды вырвались из опрыскивателя, покрывая лицо и волосы своей жертвы. Когда пытка кончилась, Гвен боязливо открыла один глаз, а затем и второй. Лео стоял, победно ухмыляясь и вертел в руках колбу с водой.
— Ну, — Гвен слизнула с губ капли воды, — не так уж и страшно.
Лео хищно оскалился, подходя ближе к девушке.
— Да ну?
Брайт непонимающе уставилась на черепаху и тут же ощутила, как что-то холодное стекает по волосам. Вода из открытой колбы в руке Леонардо с булькающим звуком вытекала на голову Гвен. Маленькие струйки стекали по лицу и шее, капали на коричневую кофту и голубые носки, оставляя темные влажные пятна. Волосы в пучке стали тяжелыми, поэтому постепенно осели и распустились, оставаясь свисать ленивой массой. Когда вода в колбе закончилась, Лео несколько раз встряхнул емкость. Синий довольно хмыкнул, признавая свой триумф, и закрутил опрыскиватель обратно, поставив на полку рядом. Гвен стерла ладонями лишнюю влагу с глаз, мазнула языком по губам. Шокировано посмотрела на Леонардо. Выглядела девушка, как бедный котенок, который попал под дождь. Лео уже подумал, что переборщил с ответом на шалость. Даже открыл рот, чтобы извиниться. Но вдруг Гвен согнулась пополам, обхватывая руками живот, и её звонкий смех наполнил помещение, заставив черепаху облегченно выдохнуть. Девушка смеялась громко и заливисто, начиная хрипеть из-за нехватки воздуха. Она опустилась на пол, всё так же держась за живот. Леонардо был шокирован подобной реакцией, но заразительный смех девушки заставлял улыбаться все шире и шире. В итоге спустя несколько минут на полу лежали два тела и пытались успокоиться от нахлынувшей истерики.
— Я… больше… не могу, — еле выговорила Гвен, пытаясь взять себя в руки. Лицо раскраснелось, воздуха легким не хватало, а живот болел от внезапного напряжения.
— Видел бы ты свое испуганное лицо, — проговорила Брайт, махнув рукой на Синего, который лежал на животе, скрестив под головой руки, и наблюдал за девушкой.
— По крайней мере я сухой, — парировал он, победно улыбаясь.
Гвен смахнула выступившие от смеха слезы с глаз и скопировала позу черепахи. Она лежала на скрещенных руках, заглядывая в синие глаза напротив, и тепло улыбалась. Гвен подумала о том, что уже давно ей не было так хорошо. Её мало что может порадовать. Брайт ненавидит себя за это. Кажется, что её мозг просто не способен вырабатывать серотонин. Даже в те редкие моменты, когда Гвен чему-то может обрадоваться, чувства притуплены. Скорее, она просто реагирует так, как ей казалось было бы правильно. Как было бы логично реагировать. Но редко ощущала настоящую радость. Но сейчас счастье теплом разливалось по груди, заставляя улыбку не сходить с лица до боли в щеках.
Вдруг Гвен погрустнела. Это всё ненадолго. Скоро Лео уйдет, завтра снова на работу, опять дни закрутятся в своем ритме. Конечно, Брайт будет приходить в Логово. Но это уже будет не то. Странное чувство. Ты перестаешь довольствоваться тем, что уже имеешь, когда узнаешь, что может быть лучше.
Улыбка девушки медленно сползла с губ. Гвен опустила взгляд куда-то на пол, потерявшись в мыслях. Потом опомнилась, часто заморгала и встала на ноги.
— Ну, я пойду переоденусь, — уютная тишина была нарушена, — кстати, уборка этого беспорядка на тебе.
Гвен махнула рукой на небольшую лужу воды, оставленную после себя, и прошла в комнату.
Спустя некоторое время уборка была завершена, Гвен переодетая в сухую одежду, а кот уже мирно сопел на диване. Прошло всего два часа, впереди еще полдня, а идеи для досуга кончились. Наверное придется завтыкать в фильмы. Но тут на глаза попалась разноцветная коробка, которая пылилась на полке уже кучу лет.
— Смотри, что я нашла! — воскликнула Гвен, выходя из комнаты. Девушка развернула коробку лицевой стороной к черепахе.
— Ты серьёзно хочешь сыграть в Твистер? — надбровные дуги Синего поползли вверх. Он не видел эту игру уже много лет. Как-то раз Майки откопал похожую коробку в одном из тоннелей подземки. Она валялась вместе с остальным мусором. Но при этом все содержимое было в ней. Тогда братья часами могли соревноваться, кто победит. Чаще всего это был Раф. Потом они повзрослели, появилась новая любовь — ниндзюцу, а игра была заброшена на дальние полки.
— Да, почему нет? Ты против?
Гвен с надеждой смотрела на Синего. Тот фыркнул.
— Ладно, давай сыграем, все равно делать нечего.
Гвен просияла, заулыбавшись. Кому Лео пытается что-то доказать? Гвен видела, как синие глаза загорелись интересом.
Диван и стол были сдвинуты, освобождая центр гостиной. Гвен разложила поле с разноцветными кругами и положила рядом рулетку. Голубые носки с самолетами пришлось снять, так как ноги скользили бы по глянцевой поверхности. Еще чуть влажные после «душа» волосы пришлось снова завязать в пучок, чтобы не мешали.
— Ну что, — Гвен хлопнула в ладоши, — погнали?
Спустя примерно сорок минут игры Брайт тяжело вздохнула. Её очередь была ходить. Лео крутанул рулетку.
— Правая рука на красный.
— Знаешь, что я вдруг поняла? — Гвен плавно проскользнула под нависшей на ней черепахой, добираясь до красных кружков. Она перевернулась лицом к потолку, чтобы было удобнее стоять. Над ней нависала громоздкая туша Лео, закрывая почти весь обзор. Поза Синего чем-то напоминала «собаку мордой вниз» из йоги. Гвен высунулась сбоку от Лео, осматриваясь.
— Удиви, — хмыкнул Леонардо, крутанув рулетку для себя и переставляя ногу на дальнюю сторону поля.
— Наверное, было бы интересней играть, не будь мы ниндзя?
Лео завис на секунду. А ведь она права. Будучи детьми они играли в Твистер и часто падали, выбывая. Как дети они были нескладными, физически не особо сильными, да и ловкости и растяжки порой не хватало. И весь интерес был в том, как долго каждый сможет продержаться. Теперь, после всего, через что они прошли, это кажется просто цветочками.
Гвен сдула со лба выбившийся локон. Игра становилась скучной. Девушка покрутила головой в поисках чего-то, чем можно было бы разрядить обстановку.
— Левая нога на синий, — отозвался черепаха. Гвен последовала указанию, наступая на нужный кружок. Спустя несколько секунд чужая рука опустилась, устраивая ладошку на круг рядом с девушкой. Гвендолин залипла на перекатывающиеся под зеленой кожи мышцы, и в груди возникло жгучее желание укусить. Странный порыв, даже для Гвен, но кто она такая, чтобы себя останавливать? К тому же, надо было как-то заканчивать эту игру, а проигравшей она выходить не собиралась. Гвен осмотрела руку, находя нужный участок кожи, и вонзила зубки.
— Ты что творишь? — Лео одернул руку, чудом не ударив девушку по голове. Синий во все глаза смотрел на Гвен, не понимая зачем и почему она это сделала.
— Не понимаю, о чем ты, — невозмутимо пожала плечами Брайт. Лео недоверчиво прищурился, но опустил руку обратно на круг. На секунду отвлекся на рулетку. Гвен подловила момент и снова укусила.
— Я знаю, что ты делаешь, — протянул Лео, отдергивая правую руку и перенося вес тела на левую, — так даже Майки не жульничал.
Гвен беззлобно передразнивала Синего, пока тот говорил. Взгляд девушки упал на игрушку Бобра, лежавшую недалеко под столом. Это была тонкая пластмассовая палка, на конце которой пучком расположились разноцветные перья. В глазах Гвен заплясали чертята.
— Ладно, кусать тебя я больше не буду, — сказала Гвен примирительно. Лео все так же недоверчиво смотрел на девушку, медленно опуская руку на место. Черепаха отвернулся снова к рулетке, что дало пару секунд Гвен дотянуться до игрушки.
— Знаешь, у меня возник вопрос, — задумчиво прозвучал голос девушки откуда-то снизу, — а ты боишься щекотки?
— Стоп, что? — Лео не успел среагировать. Мягкие перышки уже защекотали подмышку, что заставило мутанта дернуться. Левая рука приняла на себя весь вес и удержала громоздкое тело от падения.
— Это не по правилам, — надуто пробубнил Леонардо, пытаясь отодвинуться от девушки.
— Да ну? Не помню таких правил, где запрещалось щекотать соперника, — Гвен злобно усмехнулась и подмигнула черепахе. Перышки стали щекотать оппонента по боку, заставляя его уворачиваться и дергаться. Девушка держала свое тело на весу на одной руке, не касаясь пола. Она все еще в игре.
— А может быть здесь? — Гвен дотянулась до голой пятки Синего, разноцветные перышки прикоснулись к ступне. Нога дернулась, но Лео устоял. Гвен стала беспорядочно щекотать перышком соперника по всему телу в надежде, что тот все-таки сдастся и упадет. Спустя пару минут пытки, все же удалось справиться с мутантом. От очередной щекотки по боку он упал на колено, что Гвен засчитала, как свою победу.
— Признай свое поражение, Нардо! — девушка не переставала щекотать черепаху, заставляя того изворачиваться, как угорь на сковородке. Гвен и подумать не могла, что Лео может быть таким чувствительным. Но теряющий терпение Леонардо не поддавался на уговоры. Извернувшись, он схватил Гвен за руку, заставляя выронить устройство для пыток. Девушка и ахнуть не успела, как оказалась лежать спиной на полу, и теперь она сама пыталась увильнуть от легких перышек. Гвен спасало только наличие длинных штанов и кофты. Но пятки спасти не удалось. Лео быстро осознал свою ошибку — перья не помогут при наличии такой закрытой одежды. Игрушка Бобра была откинута в сторону. Лео щекотал Гвен, пробежавшись пальцами по самым чувствительным местам.
— Ладно, ладно, — девушка уже готова была рыдать, — согласна на ничью!
Лео такой расклад вещей устраивал. Он поднял руки в знак примирения. Гвен отодвинулась в сторону, пытаясь успокоиться. От смеха лицо раскраснелось, на глазах выступили слезы. Брайт растянулась на спине, раскинувшись звездочкой по полу, и восстанавливала дыхание. Рядом лежал Лео на боку, уперев руку об голову, и с улыбкой наблюдал за Гвен. Такой счастливой и открытой он не видел её даже в Логове. Хоть девушка и часто дурачилась на пару с Майки.
— Давно я так не смеялась, — сказала Гвен в потолок, придя в себя. Она повернула голову к Лео, прочищая горло. Перевернулась на бок и скопировала позу черепахи. Тот беззлобно закатил глаза, вытягивая руку вперед и опуская на нее голову. Полуулыбка не сходила с лица. Лео впервые за несколько месяцев было так спокойно и уютно. В последнее время все мысли были заняты переживаниями и опасениями по поводу Шреддера, клана Фут и самой Гвен. Но сейчас будто не ощущалась гора ответственности на плечах, будто её можно было снять на время.
Гвен снова попыталась скопировать позу собеседника, но получалось неудобно. Поэтому она просто подвинулась ближе, умостив свою голову на чужой вытянутой руке. Лео удивленно поднял надбровные дуги, но ничего не сказал. Гвен лежала на руке Леонардо, удивляясь тому, насколько та была холодной. Или может это так кажется из-за покрасневших от смеха щек. Девушка смотрела прямо в глаза Лео и не могла отвести взгляд.
Ей давно не было так хорошо. Встреча с черепахами, нападения клана Фут, при которых она чудом остается живой, даже обыкновенная рабочая рутина — всё очень сильно давило на Гвен, не давая расслабиться. Девушка всегда была мнительной и тревожной, часто беспокоилась по пустякам, из-за чего не могла концентрироваться. Крутила в голове разнообразные сценарии, которые никогда не сбывались. Вечная борьба с собой тоже не давала покоя. Но сейчас было хорошо. Гвен ощущала себя будто в пузыре, в котором были только комфорт и спокойствие. Ей хотелось бы, чтобы это ощущение не заканчивалось. Все чувства и мысли крутились ураганом в голове и не могли найти выход. Это был один из тех моментов, когда хотелось плакать и смеяться одновременно в попытках разгрузить нервную систему. Но вместо этого Брайт глубоко втянула воздух носом, закрывая глаза. Сразу почувствовался легкий запах сырости Логова с нотками химического запаха от мужского шампуня. Гвен знала, что обычные черепахи не пахнут, но Лео, как и его братья, имели свои собственные запахи. Еле уловимые и различимые, но они были.
Гвен полностью расслабилась, плечи опустились, на лице показалась блаженная полуулыбка. Ей определенно нравился запах Лео.
— Ты в порядке? — послышалось сбоку. Гвен резко открыла глаза, натыкаясь на синий лед напротив. Наверное, у нее сейчас было такое же лицо, как у Бобра, когда тот ловит кайфуши от почесушек. Брайт снова закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Да, просто давно не было так хорошо, — Гвен казалось, что еще немного — и она заснет в таком положении.
Лео молча наблюдал за девушкой. Её лицо находилось всего в паре сантиметров, и черепаха разглядывал каждую мелочь. Он, конечно, делал это и раньше, просто всегда казалось мало. Лицо девушки не изменилось за то время, пока они знают друг друга, но с каждым днем для Лео она казалась все красивее и красивее. Темные густые брови, небольшой носик, несколько родинок на щеке. Обычно в расслабленном состоянии лицо Гвен казалось хмурым, а вечная морщинка между бровей только усиливала этот эффект. Но сейчас оно казалось светлым и спокойным. Волосы в пучке на голове растрепались, создавая полный беспорядок. Лео поймал себя на мысли, что может смотреть на это вечно.
Атмосфера уюта расслабляет, делая мысли тягучими. Почему-то в такие моменты проще всего быть искренним, говорить о том, что чувствуешь. А Лео волнует один вопрос.
— Почему ты именно меня позвала?
Гвен лениво распахнула глаза, уставившись на лицо Лео в сантиметрах от своего.
— Что?
— Киновечера — это ваша с Майки фишка, — Леонардо неловко повел плечом.
Гвен проморгалась, стараясь осознать вопрос.
— Ну, — девушка прочистила горло, — захотелось провести время с тобой.
Брайт сказала это, как самый очевидный факт на планете, но Лео почему-то не верилось. Он смотрел на девушку, ожидая продолжения мысли или объяснение. Гвен замялась.
— Ну, мне нечего добавить, Леон, — Гвен умостилась поудобней, — иногда всё действительно бывает вот так просто.
Хотя, подумала Гвен, подводные камни все же были, но в целом, чисто технически, всё именно так. Не могла же она сказать, что вообще-то был расчет на демо версию свидания, так как на полноценное рандеву позвать бы никогда не решилась.
— Всё было бы куда проще, будь я человеком, да? — Лео грустно усмехнулся, бегая взглядом по лицу девушки. Гвен тяжело вздохнула, мысленно соглашаясь.
— И что же бы ты делал, будь человеком? — вдруг спросила она, — ходил бы на скучную работу, платил скучные налоги, жил бы в скучной квартире?
Девушке хотелось все перевести в шутку, чтобы как-то вытеснить эту жгучую тоску, что вдруг сковала разум. Брайт увидела внутреннюю борьбу в глазах Лео. Он что-то хотел сказать, но сдерживал себя, сжимая зубы.
— Ну, — подал он голос, который отчего-то охрип, — если бы я был человеком, то точно пригласил бы тебя на свидание. Или что-то вроде.
Тараканы в голове Гвен тут же прекратили галдеть, навострив усики. Девушка недоверчиво прищурилась, пытаясь усмотреть где-то намек на шутку. Но складка между бровей вдруг разгладилась, когда Брайт увидела неподдельное смущение. Лео старался смотреть куда-угодно, лишь бы не на девушку. Да он просто в ужасе.
Гвендолин сглотнула, пряча эмоции внутрь, и старалась выглядеть спокойной и беспечной. Нельзя было показать, как сильно ей хотелось верещать от одной мысли о том, что её чувства были взаимны. Одного паникующего в этой комнате было достаточно.
— Что-то вроде? — переспросила девушка, стараясь отвлечься.
— Опыта в свиданиях у меня ноль, так что это было бы скорее «что-то вроде», — нервно улыбнулся мутант, пытаясь за шутками скрыть свою внутреннюю панику.
— Тебе не нужно быть человеком, чтобы я согласилась пойти с тобой на свидание, — сказала девушка и мягко улыбнулась. Лео просиял, но потом закатил глаза к потолку.
— Так и вижу наш милый поход в кино с толпой людей.
— Достаточно стереотипное свидание, — хихикнула Гвен, — ну, мы могли бы просто завалиться ко мне и смотреть фильмы. Считаю, что это отличная замена походу в кино.
— Но, мы же это и делали вчера? — Лео нахмурился, не понимая той тонкой границы между «дружескими посиделками» и «свиданием». Гвен пожала плечами.
— Если хочешь, можем засчитать, как наше первое свидание.
Её беспечность была напускная, но каким-то чудным образом успокаивала Леонардо. Брайт покричит от радости чуть позже.
— А второе свидание будет? — подхватил настроение девушки Лео.
— А это приглашение? — вопросом на вопрос ответила Гвен.
— А это можно считать согласием?
— Только, если это приглашение.
— Это приглашение только в случае положительного ответа.
Гвен смущенно улыбнулась, пытаясь как-то успокоить свои горящие щеки. Их шутливое поведение не отменяло всей неловкости ситуации.
— Да, — на выдохе ответила девушка, заглядывая в небесно-синие глаза.
— Тогда предлагаю ресторан, — Лео поиграл бровями, весело смотря на девушку.
— То есть накрыть стол у меня в квартире и устроить ужин при свечах?
— Звучит заманчиво, — Лео уже не сдерживал улыбку, откровенно веселясь с ситуации.
— А на третье свидание предлагаю прогулку по парку заменить на атмосферную беготню по крышам, — хохотнула Гвен.
— Договорились, — ответил Синий, не сводя теплого взгляда с девушки напротив. Спустя пару секунд он вдруг нахмурился и погрустнел. Он давно осознал, как ему стала дорога Гвендолин. Не то, чтобы он когда-то влюблялся, беря во внимание его образ жизни, но то, как сжималось сердце от этой девушки было не спутать ни с чем. Но он понимал, на что обрекает Гвен, если по какому-то чуду у них завяжутся романтические отношения. И Лео не хотел этого для нее. Постоянно скрывать, кто твой партнер, никому об этом не рассказать и не показать. Им не удастся мило жить в квартире с котом или завести семью. Но в то же время, Лео хотелось хоть иногда подумать о себе в первую очередь. Он привык заботиться и защищать семью, быть её главой. Думать сначала о других, а потом о себе. Но сейчас так хотелось нарушить эти правила и просто побыть счастливым хотя бы на короткое время. Это жгучее желание расползалось по груди, доставая из недр сердца весь эгоизм, на который Лео был способен. И Гвен это понимала. Видела эту борьбу с самим собой, сомнения, тревоги. Сама была такая же. Но чему её жизнь и научила, так это жить моментом. Хоть сама Брайт и редко следовала этому правилу.
Гвен тяжело сглотнула, собираясь с мыслями.
— Я тебе рассказывала про отца? — вдруг спросила девушка, поднимая глаза на Лео.
Синий нахмурился, не понимая при чем тут мистер Брайт.
— Да, ты говорила, что он погиб несколько лет назад, — всё же ответил он.
Гвен закивала головой, подбирая слова.
— После смерти мамы он стал отдаляться, — Гвен смотрела куда-то в пустоту сквозь черепаху, предаваясь воспоминаниям, — он был так зациклен на моей безопасности и будущем, что забывал быть мне отцом в моменте. В то время мне не хотелось думать о том, где я буду учиться, жить или работать. Мне хотелось, чтобы папа был рядом. Но того времени уже не вернуть.
Гвен замолчала, погружаясь в сожаления об ушедших возможностях. Она не винила отца во всех проблемах. По крайней мере сейчас. Но это не означало, что ей не жаль.
— У нас с тобой жизнь бывает опасной, Лео, — девушка подняла глаза на мутанта, — иногда лучше жить сейчас, не думая о том, что может быть потом. Потому что «потом» может и не быть.
Лео задумался над этим. В чем-то Гвен была права. Ему не стало легче, и чувство, будто Лео отбирает у девушки шанс на нормальную жизнь никуда не ушло. Но он рад, что Гвен осознает, что она делает и понимает последствия своего выбора. На данный момент ему этого было достаточно. Может действительно иногда нужно просто плыть по течению, решая проблемы по мере их поступления. Лео смущенно улыбнулся, кивнув, давая понять, что согласен. На лице девушки расцвела широкая улыбка. Пока она пыталась осознать весь масштаб случившегося, тараканы в голове уже танцевали ламбаду с плакатами «ЛУЧШЕЕ ПЕРВОЕ СВИДАНИЕ».
КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ