Дороже мира

*** Бездонная пасть гнетущей ночи поглощала все остатки надежд. По улицам разрушенной Цитадели бродил лишь призрачный ледяной туман, и он же всё глубже пробирался в сердце молодой женщины, что силилась уснуть в одном из немногих уцелевших поселений близ столицы, прижимая к себе свою маленькую дочь и укрывая её крыльями от всего зла. Тревога, тоска и боль, тисками сжимающая сердце, вот уже три месяца были её неотступными спутниками. Та, что ещё совсем недавно была королевой Небес и уверенно смотрела в будущее, ныне ютилась в неприметном домике под чужой личиной и каждый день готовилась сражаться до последней капли крови. Но хуже всего было не это, а то, что ей пришлось покинуть его, оставить в одиночку вести смертельную игру. Ради их общей дочери. Аврора. Рори. Их с Мальбонте маленькая принцесса сегодня опять много плакала, скучая по папе, хотя до всех этих событий была более сдержанной и рассудительной, чем сама Вики, несмотря на совсем юный возраст — малышке было всего пять лет. Ныне же она беспокойно спала, как котёнок уткнувшись носиком в мамино плечо, и тихо посапывала. Светлые, как у мамы волосы её разметались по подушке словно солнечные лучики, а лежащие на по-детски пухлых щёчках ресницы казались неправдоподобно длинными. Вики не могла налюбоваться своим сокровищем, чья чистая энергия отдавала нотками хвои, как у Мальбонте. На предплечье девочки виднелась крошечная татуировка — сложный символ, на который Вики неизменно смотрела почти с ненавистью, пока Рори не видит. И злилась на Мальбонте, который незадолго до появления Чумы велел нанести эту татуировку дочери. Аврора соединила в себе кровь всех возможных видов бессмертных: ангелов, демонов и непризнанных. Поэтому её энергия была необычайно мощна, даже сильнее, чем у Мальбонте в детстве. Но растущую в полной безопасности и родительской любви девочку методично учили контролю, поэтому её сила не грозила стать разрушительной стихией. А эта татуировка была разработана специально для неё — она надёжнее любого амулета скрывала её энергию, оставляя ощутимым лишь Свет, который в Рори преобладал. И крылья у неё были ангельски-белыми. Вики понимала, почему татуировка была необходима, но её до сих пор ужасно злило, что Мальбонте многое скрыл от неё касаемо грядущего Апокалипсиса, в том числе это. «Когда всё это закончится, я устрою тебе такой разбор полётов, любимый, что у тебя на всё бессмертие пропадёт желание скрывать от меня что-то важное, — предвкушающе улыбнулась в темноту. — Хватит, я даже правду о Шепфамалуме буквально щипцами вытаскивала. И только попробуй не выжить… " Погрузившись в мечты о возвращении и встрече, Вики начала, наконец, понемногу засыпать. В полудреме перед нею вереницей проносились разные воспоминания о десяти мирных годах… Первые несколько лет были особенно тяжелы. Они с Мальбонте были круглыми сутками заняты какими-то срочными делами, связанными с разгребанием последствий, которые оказались тяжелее и масштабнее предполагаемого. Все эти проблемы наложились на незаживающую боль потерь. Вики умирала от скорби — по оставшемуся на земле отцу, по погибшим на войне друзьям и матери. Чувство вины, особенно перед Ребеккой, не давало ей покоя. Нет, она ни разу не пожалела о том, что приняла сторону Мальбонте, ибо всецело разделяла его идеи и любила — так невозможно сильно, как в обеих своих жизнях не чаяла прежде когда-либо полюбить мужчину. Он был её твердыней, константой, верой; тем, ради кого она пошла против Бога, с кем готова была бок о бок сражаться и умереть, кого израненным вынесла на себе с поля боя. Но словно выжженое клеймо на обратной стороне век, перед нею неотступно стояло лицо Ребекки в тот самый миг, когда она поняла, что Вики перешла на сторону врага. Боль предательства. Ярость. И, наконец, жестокая решимость. Та, о встрече с кем Вики мечтала с детства, кого любила несмотря на пропасть недопонимания, попыталась убить собственную дочь. Мальбонте убил Ребекку, защищая Вики. Порой эта боль становилась невыносимой, особенно от осознания, что неспособна возненавидеть Мальбонте за это, что любит его с каждым годом лишь сильней. Ей всегда его было мало, мало было украсть часть его сил и сердце — в последнем, конечно, он никогда не признается, но слова тут были не так уж и важны — хотелось прорасти ему под кожу, захватить штурмом. И где-то через три года после войны настали, наконец, те благословенные времена, когда работы стало чуть меньше, у них появилось время друг для друга. Тогда Вики поняла, что хочет ребёнка. Бессмертные никогда не торопились с таким решением, дети были в общем-то редкостью. Многие смешанные пары, только-только осмелившиеся не скрывать свою любовь, всё ещё попросту боялись иметь детей-метисов — многовековую пропаганду так скоро не искоренить. Поэтому дитя правящей пары могло бы быть живым знаменем новой эры. Но, разумеется, Вики руководствовалась прежде всего не этим, а именно желанием стать матерью — лучшей, чем была её собственная, и нескончаемую скорбь обратить в любовь и радость. Так и появилась Рори. Несмотря на то, что её появление на свет было прежде всего желанием Вики, девочка росла папиной дочкой. Маму она, конечно, тоже любила, но за папой буквально следовала хвостиком, едва научившись ходить, а тот её баловал, и вскоре все советники смирились с тем, что если Аврора пробралась в Зал Совета, даже в разгар разрешения важнейших вопросов, то внимание Правителя им не светит ещё как минимум час. Мальбонте лично учил дочь контролировать необузданную силу; многие смотрели на Аврору со скрытым опасением, но выказывать его открыто не было позволено никому. Однажды советник вылетел из Совета просто за то, что в компании своих друзей осмелился назвать неизвестное могущество девочки потенциально опасным, и об этом стало известно. Рори росла непоседливой и непослушной, но к совершению каждой своей шалости подходила стратегически. Причём с каждым годом стратегии всё усложнялись, так что заскучать Вики не грозило теперь ещё долгие века. Но только-только она сумела распробовать вкус покоя и счастья, как всё рухнуло. Этому было множество тревожных предвестий, но ничто не могло полностью подготовить к такому. …почти физически ощущаемое отчаяние бродило по улицам, заглядывало в каждый дом, от него не было укрытия; больше не существовало ничего устойчивого, тем более бессмертия. Вики, пережившая ещё в детстве гибель матери, собственную смерть и войну, никак не могла справиться с паникой. Мысль о возможной потере Мальбонте или Рори отравляла ей каждый вздох, и в какой-то момент она пришла к несвойственному ей эгоистичному осознанию, что пусть хоть весь мир катится в тартарары, лишь бы выжили те, кого она бесконечно любит. Живое воображение и богатый опыт рисовали ей множество ужасающих картин, а деятельная натура чуть ли не плакала кровавыми слезами от бездействия. «Ещё немного, и я изгрызу себя изнутри, — с недовольством подумала Вики в полусне, — Мне нужно просто прятать Рори и не высовываться, больше я ничего не могу сделать, а если попробую — то слишком рискую». …Чуткий, нездоровый сон бывшей королевы Небес прервал тихий скрип поворачиваемого в замке ключа. Поняв, что это за звук, она моментально проснулась, вскочила, и, понимая, что не успевает навести на себя и дочь привычный морок, изменяющий внешность, приготовилась встретить любую опасность — ключ от убежища был только у неё. Дверь отворилась, и в кромешной темноте Вики разглядела женский силуэт. — Кто ты и что тебе нужно в моём доме?! — Успокойся, дочка. Я пришла вас защитить. Этот голос… — Ма-мама?! — неверяще заикнулась Вики. Гостья вышла к льющемуся из окна лунному свету, сняла капюшон и… это действительно была она. Ребекка Уокер, живая и невредимая. Словно и не было этих десяти лет… Вики прекрасно знала о том, что Чума вернула из Небытия мёртвых, но встречи с матерью не ожидала ещё долго. Точно не при таких обстоятельствах. Но если внешность можно подделать, то энергию — никогда. Целое мгновение абсолютной тишины, пока Вики пыталась хоть немного прийти в себя и осознать реальность встречи, старшая Уокер смотрела на дочь знакомым нечитаемым взором, а после перевела его на спящую Рори и сделала решительный шаг к кровати. В голове Вики вспыхнуло воспоминание о том, как Ребекка направила ей в грудь смертельный удар, поэтому, заметив её движение, она дёрнулась, преграждая ей путь и раскрыв крылья, закрывая собой Аврору. Чистый инстинкт, но очень красноречивый. Ребекка замерла, словно от внезапной пощёчины, и вновь посмотрела на Вики. Та не поверила своим глазам, увидев мелькнувшую в холодных глазах несгибаемого серафима искреннюю боль. Ожидаемо, Ребекка быстро справилась с собой и твёрдо произнесла: — Нам нужно немедленно уходить отсюда, Вики. Чума ищет её, — серафим кивнула на девочку, — Мы пока не знаем точно, зачем конкретно она ей нужна, но, сама понимаешь, это не сулит ничего хорошего. Откуда-то Чуме стало известно примерное местоположение, несмотря на меры защиты. Вскоре сюда нагрянет толпа её лизоблюдов, серафимов и архангелов. Если тебе станет от этого легче, точное твоё местонахождение нам открыл Мальбонте, чтобы мы немедленно вас забрали. — И ты хочешь, чтобы я в это поверила? — немного истерично воскликнула Вики. — В то, что вы с Мальбонте заодно? Ты чуть не убила меня за то, что я перешла на его сторону! И предпочла сама умереть, нежели сдаться. Он убил тебя, мама… Ребекка сурово поджала губы. — Обстоятельства изменились. — холодно отрезала она. — Ты и сама должна понимать, что с приходом Апокалипсиса ничего из того, что было прежде, уже не имеет значения. Сейчас мы все должны действовать сообща, иначе у нас не будет ни единого шанса. Поэтому и существует Орден Сопротивления. Однако я предусмотрела, что ты можешь не довериться мне, поэтому пришла с… этими. Она скривилась так, будто лимон проглотила, и выразительно кивнула куда-то себе за спину. Внезапно из тени показались ещё два силуэта — присутствие этих бессмертных было неразличимо из-за скрывающих амулетов — и тоже выступили на свет. Увидев их лица, Вики не сразу поняла, почему они кажутся ей смутно знакомыми, а когда осознание ударило в голову, подобно бою набатного колокола, она окончательно утратила дар речи. — Насколько мне известно, ты должна их узнать. Это… — Родители Мальбонте… — голос подвёл Вики, когда она произнесла это. Происходящее всё больше напоминало неправдоподобный сюрреалистичный сон. Ангел и демон, с которых всё началось. Родители Мальбонте, бабушка и дедушка Рори, и их с Ребеккой далёкие предки, вновь ставшие бессмертными. Да как это возможно, чёрт подери!? — И откуда же ты нас знаешь, девочка? — мягко спросила Анабель, пристально, с лёгким прищуром разглядывая свою «невестку». — Видение… десять лет назад… — не в силах пока собрать мысли воедино, невнятно ответила Вики, глядя на них как человек, узревший призраков. В каком-то смысле так оно и было. В ней вся душа замирала от страха и робкой, неуверенной радости. Годами она мечтала посмотреть в глаза матери, поговорить с нею, просто увидеть её живой. Мальбонте же хранил память о родителях веками, и даже представить страшно, как часто и отчаянно он звал их во мгле своего заточения, будучи ребёнком. Они были его самой сокровенной мечтой... — Нам и впрямь нужно спешить. — добавил отец Мальбонте, и Вики к собственному стыду поняла, что не знает его имени. Она редко разговаривала с Мальбонте о его родителях. Эта тема была не то чтобы запретной, но болезненной. Как и у самой Вики. Так зачем зря бередить незаживающие раны?.. — Мама?.. — сонная Рори выглянула из-за спины Вики, недружелюбно нахохлив свои маленькие крылышки и сверкая в полутьме удивительными разными глазами, один из которых был красным, а другой голубым. — Кто это такие? Все взгляды тут же сосредоточились на ней, отчего девочка явно почувствовала себя неуютно, но вместо того чтобы спрятаться, вышла вперёд и ответила таким же прямым взглядом, чуть нахмурив бровки. — Слава Шепфа, она хотя бы похожа на тебя, а не на… хм. — тихо пробормотала Ребекка, больше себе под нос, чем обращаясь к дочери. А Вики на это нервно усмехнулась: если внешне Аврора действительно больше походила на мать, то вот с характером — сюрприз. Первым, как ни странно, к Рори подошёл отец Мальбонте, а не Ребекка или Аннабель. Вики напряглась, как перетянутая тетива, вспомнив, за какое именно преступление Шепфа в конце концов лишил крыльев и сослал родителей Мальбонте, но пока не стала мешать. Присев так, чтобы оказаться на одном уровне с ребёнком, он не по-демонически тепло улыбнулся ей. — Не бойся, малышка, мы вас не обидим. Меня зовут Самаэль. Будем знакомы? — Я не боюсь. Если нас обидеть, то папа знаете как накажет? — она сделала большие глаза, как бы намекая, насколько велико будет наказание, а затем, подумав немного, улыбнулась в ответ. — Ты на моего папу похож. Я Рори… Аврора. Мама, а у нас сегодня много гостей? — девочка обернулась к Вики. — Кажется, к нам ещё кто-то идёт. Их много… Но они злые. Все присутствующие вновь переглянулись: никто из них пока не ощущал приближения посторонней энергии. — Уходим, — безапелляционно велела Ребекка, и в этот раз ей никто не противился.