Слизеринская фиалка

      Глядя на своё отражение в зеркале трюмо, Нарцисса снимала серёжки. Когда они оказались в шкатулке, женщина с облегчением вздохнула. Ограненные бриллиантами изумрудные серьги-подвески являлись одной из жемчужин семейных сокровищ Малфоев, и Люциус настаивал на том, чтобы жена надевала их на вечеринки и званые вечера. Она соглашалась с его желанием, хотя втайне ненавидела их: после пары часов от массивного украшения начинали болеть мочки ушей, а затем мышцы шеи. Сегодня у неё болели и скулы от неискренних улыбок, которые ей приходилось источать на вечеринке в особняке Гринграссов в честь открытия филиала принадлежащей их семье фармакологической сети. Натирая кожу шеи зачарованным кремом, миссис Малфой посмотрела в зеркальное отражение на супруга, который, как и она, готовился к отходу ко сну. От её пристального взгляда не укрылось довольное выражение его лица.       — Люциус, ты сегодня весь вечер выглядишь, словно паук, к которому в гости залетела жирная муха, — как бы между прочим бросила супругу Нарцисса.       — А разве нельзя мне порадоваться, Нарцисса? — широко улыбаясь, ответил ей муж. — Ты ведь сама видела, как наши голубки весь вечер мило ворковали.       — Согласна. Драко и в особенности Астория сегодня просто светились от счастья, — миссис Малфой сделала короткую паузу и с подозрением в голосе произнесла: — Мне вот интересно, почему сегодня Пэнси не пришла? Ведь, насколько я осведомлена, Гринграссы отправили ей приглашение. Пэнси никогда не упускает возможности быть там, где находится Драко, — и с недовольным вздохом добавила: — Как, между прочим, и он сам.       — Наверное, наша девочка предпочла провести время со своим молодым человеком, — пряча довольную ухмылку, ответил Люциус.       Нарцисса резко развернулась к нему лицом и, в изумлении уставясь на супруга, воскликнула:       — У Пэнси есть молодой человек?!       — Нарцисса, ты разве не читала сегодняшний выпуск «Пророка»?       — Ты же знаешь, что в последнее время новости меня угнетают. Сплошная промагловская пропаганда. Так значит, Пэнси попала на страницы «Пророка»? Со своим парнем?       — Да, очень пикантное фото вышло, — ухмыльнулся Люциус, вспомнив, как за завтраком обнаружил в газете если не радостную, то многообещающую новость и колдоснимок, на котором Пэнси целуется с Долгопупсом.       — И кто же он? — сгорая от любопытства, спросила Нарцисса.       — Невилл Долгопупс.       — Быть не может! — выдохнула она, не веря своим ушам. — Это просто невероятно. У меня твои слова просто в голове не укладываются. Я всегда считала, что она никогда не выберет другого мужчину. Ей нужен только Драко. Пэнси ведь так самозабвенно любит его… Или же, точнее, любила.       Малфой решил промолчать о том, насколько жена близка к правде. Драко рассказал ему о соглашении, которое заключили Долгопупс и Пэнси на несколько месяцев. Не так много, но всё же это время, которое можно использовать с пользой на благо семьи Малфой.       «Обойдемся пока сладкой полуправдой, чтобы порадовать её. Ведь кто знает, может, карты лягут в нашу сторону ещё раз», — подумал он и вслух сказал:       — Я сам поначалу решил, что это розыгрыш, но автор статьи Асант, да и колдоснимки не лгут. А ещё Драко утром, когда я спросил у него напрямую о сложившейся ситуации, рассказал мне, что Пэнси призналась ему в том, что они с Долгопупсом несколько месяцев вместе и устали скрываться.       — И вы оба молчали, — обиженно произнесла она.       Люциус подошёл к супруге и, с нежностью проведя рукой по её щеке, ласково сказал:       — Не стоит хмуриться так, Цисси. Я, как и, наверное, Драко, опасался того, что тебя эта новость огорчит, любовь моя, — и, приподняв её лицо за подбородок, поцеловал в губы.       — Так и быть, ты прощён, — с улыбкой сказала миссис Малфой, когда поцелуй закончился.       — Ты прелесть, — поцеловав её в макушку, довольным тоном произнёс он и отправился в сторону кровати.       Нарцисса развернулась лицом к зеркалу, взяла со столика серебряную щётку для волос и стала расчесываться для отхода ко сну. Проводя расческой по волосам, после короткого молчания она задумчиво произнесла:       — Значит, Пэнси нашла себе игрушку, и её поймали на горячем… — оборвала себя и, выронив из рук щётку, прикрыла ладонью рот, чтобы сдержать эмоции. — Мерлин, это же такой шанс…       — Вот именно, — поудобнее устраиваясь в постели, кивнул Люциус.       — И всё же… наша Пэнси и Долгопупс, — она скривила недовольную гримасу, словно одна мысль о возможности этого союза вызывала в ней неприятные чувства. — Хотя так даже лучше. Думаю, после такого предательства с её стороны Драко в ближайшее время объявит о свадьбе.       — А почему бы и нет, — согласился Малфой.       Про себя он принял твёрдое решение воплотить слова о скорой свадьбе Драко и Астории в реальность. Уж слишком надолго затянулась их помолвка, тем самым мешая планам Люциуса. Из-за несговорчивости сына он не может запустить свои руки в приданое будущей невестки. Отец искренне жалел, что до сына не могла дойти простая истина: «Можно счастливо жить и с женой, и любовницей». Сегодня Драко попросил его дать обещание помочь им с Пэнси. Вот он и поможет, но только с выгодой для семьи Малфой…

***

      Приятный полумрак скрывал беспорядок, устроенный Пэнси и Драко в еë спальне, когда он поздним вечером, можно сказать ночью пришëл к ней. Девушка наслаждалась той страстью, с которой накинулся на неё любовник. Она даже постаралась не обращать внимания на едва уловимый аромат духов Астории, который исходил от одежды Малфоя. Давно секс между ними не был таким импульсивным и слегка безумным. Но после всякой бури приходит затишье, и теперь они лежали на смятых простынях, прижавшись друг к другу.       — Почему ты не спишь? — тихо спросила Пэнси у Драко. Её голова лежала у него на груди.       — Как ты догадалась? — спросил Малфой.       — Я ведь очень люблю слушать, как бьётся твоё сердце, Драко, — с тихим смешком ответила девушка. — Оно-то тебя и выдало.       — Вот как, — улыбнулся он и поцеловал еë в макушку. — А оно тебе не разболтало ещё что-то обо мне?       Паркинсон прижалась к его груди, чуть потеревшись о неё щекой, словно ластящаяся кошка о руку хозяина, и ответила:       — Больше ничего.       — Ничего?! Ты совсем не слышишь бурлящей в нём ревности, дорогая?       — О какой ревности ты говоришь, Драко? — изумилась Пэнси.       — Скажешь, у меня нет повода? — проворчал тот. — Ты так легко согласилась исполнить роль девушки Долгопупса.       — Ну опять ты за своё! — сердито воскликнула девушка. Отодвинувшись от него, она села, скрестила на груди руки и продолжила: — Мы уже всё обсудили с тобой, и сам же только что сказал «роль девушки».       — Обсуждали… — перебив её, уныло протянул Малфой.       — Но ты всё равно ведёшь себя как малый ребёнок, который не хочет делиться игрушкой, — с упреком закончила Паркинсон.       Драко тоже сел и заключил её в объятья. Крепко прижимая к себе девушку и обжигая своим дыханием её шею и ушко, он произнёс:       — Потому что ты моя самая любимая игрушка, Пэнси.       От его слов по спине Паркинсон пробежала волна приятных мурашек, а сердце в груди сладко сжалось. Она прижалась к любимому и с пылом ответила ему:       — Драко, я не устану повторять, что полностью, до последней частички принадлежу тебе.       — Да, моя, моя, моя, — повторяя это слово, он целовал её руки, плечи, шею, ключицы, грудь и в итоге добрался до губ. Покусывая их, Драко поцеловал Пэнси. Прервавшись, он произнёс: — Пообещай мне, что ты не будешь смотреть на Долгопупса так, как сегодня в такси.       — Как же я на него смотрела? — разомлевшая в его объятьях, недоумевала Паркинсон.       — С нежностью и мольбой.       — Ох, дорогой, я же притворялась, чтобы он согласился. Просто сыграла на его благородстве. Он же всё-таки гриффиндорец, — невольно усмехнулась девушка. — Даже мой дорогой дядюшка заметил в нём эту черту.       — Всё равно пообещай… — настаивал Драко.       — Обещаю, что всё то, что будет происходить между мной и Долгопупсом, будет лишь спектаклем, чтобы избавиться от внимания Асанта. А ты пообещай, что будешь следовать нашему плану. И пока я разыгрываю из себя влюблённую в этого дурачка, ты приложишь все усилия, чтобы мой дядюшка покинул Англию через два месяца.       — Обещаю… Ведь это будет ради нас двоих.