Dirty and Clean

- Годрик, Годрик! Папа подарил мне пони! – сестра подбежала ко мне. – Он такой красивый! У него такая густая грива! Я назвала его Яблочко! – тараторила она, а её радостная улыбка становилась все шире и шире. – Теперь ты научишь меня ездить верхом? – в её больших голубых глазах читалась мольба. - Конечно, Эльза! Обещаю, ты станешь самой лучшей наездницей во всем королевстве! – подмигнул я ей и, заключив в объятия, закружил по комнате. - Я хочу прямо сейчас! Пошли сейчас! – сквозь счастливый смех попросила она, и, конечно же, я не мог отказать этим ангельским глазкам. Не выпуская Эльзу из своих рук, я побежал в конюшни, где сам седлал ее пони. Я помог сестре сесть верхом, и, взяв Яблочко под уздцы, повел на задний двор. - Держись крепче ногами, не горбись, - велел я Эльзе. – И главное не бойся его, он почувствует твой страх и попробует показать тебе, что главный он, а не ты. Запомнила? – она несколько раз кивнула и нетерпеливо заерзала в седле. – Теперь слегка прижми его пятками, - сказал я, отпуская пони. Моя сестра была отличной ученицей, для своих шести с небольшим лет она казалась очень смышленой девочкой. - Годрик! Я хочу, чтобы он побежал! – крикнула мне Эльза через четверть часа урока. - Подбери поводья и слегка шлепни его ступнями, как только твой пони ускорит шаг, поймай ри… - но не успел я закончить, как Яблочко из шага перешел сразу в резвый галоп, а сестра не удержалась в седле и упала на траву. - Моя ручка! – зарыдала она, я хотел было броситься к ней, но внезапно ощутил доселе неведомое мне чувство, оно запульсировало где-то в районе моего живота, в голове раздался чей-то шепот: «Она плачет, ей больно, не правда ли умопомрачительное сочетание, нам оно нравится, нас возбуждают её страдания….» - Заткнись! - крикнул я, что есть мощи. – Заткнись! «Сделай ей ещё больнее, ну же, сломай ей вторую руку… Мы так этого хотим», - продолжал голос. - Замолчи! – я почувствовал, как жгучий стыд разливается по моему телу, я несколько раз ударил себя по щекам, лишь бы заткнуть этот зловещий голос. - Годрик! Моя ручка! – Эльза продолжала рыдать, сидя в траве, и вновь это странное чувство в животе, я не могу здесь находиться, я не хочу сделать ей ещё больнее. «Нет, ты этого хочешь, мы этого хотим, нам нужно услышать хруст её костей, крик, мольбы о пощаде…» Я закрыл уши ладонями, и как можно быстрее побежал обратно в замок, повторяя про себя, чтобы этот урод в моей голове заткнулся. Оказавшись в своей комнате, я прижался лбом к холодной стене, закрыл глаза и начал жадно глотать ртом воздух. Что со мной? Почему мне так понравились её крики, слезы и боль? И вновь в животе это пульсирующее чувство, заставляющее меня задыхаться… Я провел рукой по груди, затем спустился ниже и остановил ладонь в области паха, да я чувствую это здесь, эти странные, но приятные ощущения… «Потрогай его…» - голос вновь начал искушать меня, я зажмурился и сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь думать о чем угодно, лишь бы не о том, что чувствовал и хотел сейчас. Но тело не слушалось меня, рука расшнуровала брюки и крепко сжала мою мужскую плоть, которая оказалась твердой и горячей, лишь от одного прикосновения я испытал необъяснимое блаженство, но этого оказалось недостаточно, и я несколько раз пошевелил рукой. Моя плоть запульсировала, колени подкосились, и если бы я не опирался о стену, то упал бы… «Ещё, трогай себя, вспомни, как ей было больно…» - шептал отравляющие слова Голос, и я не мог устоять, я не мог больше сопротивляться ему, в памяти моментально всплыли слезы Эльзы, фантазии вырвались наружу и стали рисовать в моем воображении картины того, как я подхожу к сестре и отдавливаю тяжелым сапогом её маленькие пальчики, их хруст словно пение соловьев в моих ушах, она плачет, ей больно, она просит о пощаде… Я быстро ерзаю рукой по своей горячей плоти, мне не хватает воздуха, напряженный шар вот-вот взорвется в моем животе… Её боль, её слёзы… Казалось, что я падаю с самой высокой башни замка, перед глазами все закружилось, каждая мышца тела была натянута словно струна домры, и в одно мгновение я ощутил невероятную расслабленность, радость, счастье, абсолютное умиротворение… Я пришел в себя, лежа на полу, моя рука все ещё сжимала мужскую плоть, она была испачкана в чем-то липком и теплом. Вспомнив все, что со мной недавно случилось, я испытал сильнейшее омерзение к самому себе, я ненавидел себя за то, что сделал и за то, что желал сделать каждой клеточкой своего тела. Глаза защипало, в горле образовался большой ком, я накрыл лицо ладонью и бесшумно разрыдался. *** - Это твоя вина! Это твоя вина! – яростно выкрикивал я, склонившись над мертвым пони, которого только что убил. – Ты сделал ей больно! Ты заставил меня… Это ты заставил меня! - Годрик, что … - позади я услышал голос матери, я обернулся и увидел её потрясенное лицо, она застыла на месте и глазами, полными ужаса, смотрела на мои окровавленные руки. - Мамочка, он хотел, что бы я сделал с Эльзой ужасные вещи… - прошептал я, и вновь мое тело начало сотрясаться в тихой истерике. *** - Наш сын одержим бесами! Неужели ты не можешь понять этого? – раздался суровый голос отца. Вжавшись в стену темного коридора, я замер, боясь лишний раз сделать вдох, молясь про себя, чтобы меня не заметили. - Дориган, ему всего одиннадцать! Из-за того несчастного пони его любимая сестра сломала руку, понятно, что мальчик хотел наказать обидчика. Он же просто защищал Эльзу. - Он отрубил бедному животному голову! Разве такую жестокость мы воспитали в нем, Сивилла? - Ты не должен наказывать сына за этот поступок, он отомстил за сестру, - голос матери был твердым и уверенным в своей правоте. Её тон забрал весь мой страх, он внушил мне уверенность, защиту, мама верила в меня… «Мать защитит нас…» - сказал Голос. Я утвердительно кивнул, соглашаясь с ним. - Годрик должен понять, что он переступил черту! Возможно, несколько ударов плетью пойдут ему на пользу. - За что ты так суров с ним? Он же возненавидит тебя! Ты хочешь, чтобы надежда твоего рода проклинал своего отца? - Мой единственный сын должен быть благородным и милосердным, как и его отец! - Но избив его, ты не будешь таким в глазах Годрика. - Со временем он поймет мою правоту… - отец оставался непреклонным. Сердце на несколько мгновений замерло в груди, противное чувство страха все же проникло в мое тело и остановилось в районе солнечного сплетения. Несколько ударов плетью… Будет больно, будет очень больно…