Чудовище в твоей голове

Уже совсем стемнело и пошёл снег, но в палатке тепло и сухо. Пахнет смолой и железом. Мика нервничает, едва не с головой накрылся одеялом, только глаза выглядывают. А рядом неторопливо снимает доспехи чёрный человек. Или не человек. - Если боишься - не будем, - проговорил глухой бас. - Н-нет, я не боюсь! - Тогда вылезай. Сглотнув, юноша всё же вылез из кокона. Теперь одеяло прикрывало только бёдра - он не настолько смелый...пока что. Он сам не знал, что увидит под доспехами, но пока открывающиеся части его не пугали. Под чёрной матовой кожей бугрились литые мышцы, но истинная сила Предвестника была не в них. На самом деле, он бы походил на очень большого и необычайно смуглого человека, если не смотреть на лицо. Его у Капитано не было. А между ног... Мика нервно сглотнул: и так сомнительная идея начала казаться просто самоубийственной. Но отступить он не мог, потому подобрался поближе. Это, в самом деле, сложно было назвать членом: длинный, подвижный, без выраженной головки и с плотными на вид выступами у основания. Странно, но вблизи, особенно когда Мика к нему прикоснулся, орган уже не казался таким пугающим, да и смущение постепенно уходило. - Без зубов. Мне не повредит, но людям не понравится. Мика с некоторым трудом охватил обеими руками ствол и поразился тому, насколько гибким и гладким он ощущался. Он прикоснулся к нему языком и совсем не почувствовал вкуса. Его не торопили, но он слышал низкий гул над головой и потому, собравшись, попытался взять в рот столько плоти, сколько мог, а остаток сжал руками - Капитано сам сказал, что не нужно бояться навредить ему, а силу Мика будет соизмерять уже с будущими любовниками. Челюсть почти сразу заболела с непривычки, а пределом Мики оказалась едва треть нечеловеческого члена. - Неплохо, - тяжёлая рука легла на затылок, но не надавила, а погладила, подбадривая. - Не давись. Используй руки и язык. Мика послушно начал двигать руками и языком, плотно сжимая губы и иногда, больше нервно, двигая головой. У Капитано давно никого не было, и даже такие неумелые движения ему нравились: тяжёлая рука ерошила золотистые локоны, а низкий гул стал больше похож на басовитое урчание. Противно не было, только непривычно и немного неловко. Пожалуй, будь член немного меньше, Мика бы всё же попробовал его заглотить. Но, к счастью, от него не требовали невозможного, и через какое-то время Капитано его остановил. - Неплохо для новичка. Всё, хватит, идём дальше. - Л-ладно, - кивнул Мика и, помявшись, потянулся за слаймовым конденсатом. - Я всё приготовил, но как...? - Пальцами. Могу попробовать языком, если не боишься, - Из пустоты лица медленно вышел тонкий отросток того же цвета, что и всё тело Предвестника, но явно изображающий язык. - Но лучше сам. Идея Мику, на самом деле, не так уж пугала, но он не стал спорить. Он не знал, как правильно, и мог лишь следовать указаниям более опытного любовника. Подготовка - дело небыстрое, так что Капитано решил понаблюдать за ней сидя. Привычка не проверять, куда садишься, подвела его самым неожиданным образом: снизу послышались хруст и лязг металла. Капитано медленно встал и внимательно посмотрел на груду обломков, которая ещё мгновением раньше была арбалетом Мики. - Хм-м-м, - как-то неловко выдавил Предвестник. - А на следующий день он подарил мне этот арбалет. Хоффман сглотнул: пристав к брату с вопросом "как же ты всё-таки получил новый арбалет", он ожидал услышать менее подробный ответ. - Ч-чем-то похоже на мой сон, - пробормотал Хоффман. Настал его черёд заикаться. - Неловко об этом говорить, но...откровенность за откровенность: я представлял Капитано совершенно иначе... Что побудило Хоффмана вечером пить с младшим братом лимонад и вести такие разговоры, коренной мондштадтец не понимал. Между тем любому снежнянцу было бы ясно, что братья Шмидт завели обычную кухонную беседу. И правильно сделали: Хоффман три дня не мог расставить всё точки над i. Мика слушал брата очень внимательно, даже почти не краснея. Почти. - Когда Капитано впервые предложил мне помощь, я сперва тоже представил что-то подобное. Но не так страшно, как в твоём сне! - Так ведь ты его уже знал, я-то вообще о Четвёртом Предвестнике узнал лишь из письма Магистра. - Верно. Неужели...неужели ты настолько обо мне беспокоишься? Несомненно, Хоффман беспокоился о младшем брате, но конкретно в данном случае дело было в другом. - Да, беспокоюсь. Но, кажется, в данном случае мне просто приснился эротический сон. Это ты там ни в чём себе не отказывал, а я уже почти год воздерживаюсь. - А, просто сон? Да...кажется, понимаю, - неуверенно проговорил Мика, сам припоминая что-то подобное. Но в его снах обычно был...ладно, не один только Кэйя, но хотя бы кто-то знакомый. - Слушай, Мика...а Варка о вашем романе знал? - Решил наконец спросить Хоффман. - Наверное, нет. Магистр был очень занят в те дни, - пробормотал Мика. - Порой его не было в лагере по нескольку дней... - Тогда почему тебя отослали в Мондштадт? - Магистру пришло письмо от разведотряда с просьбой вернуть меня. Они писали, что совершенно перестали понимать капитана Лоуренс и не справляются с работой. Поскольку я не единственный картограф экспедиции, а мои способности как избранника Селестии довольно специфичны, Варка меня отпустил. Хоффман моргнул. - И всё? - Да. - То есть...ты вернулся, потому что...потому что вернулся. - Ещё Магистр просил передать письмо, но с этим могли справиться и голуби. Варка сказал, я нужнее в Мондштадте. Вот и всё. - А если всё же... - Хофф, если бы Магистр отсылал в Мондштадт за связь с Фатуи, со мной бы вернулась треть экспедиции. А ведь если подумать, то в "Кошкином Хвосте" Хоффман уже слышал правду! Рыцари из разведотряда сами её сказали, но Хоффмана в тот момент больше интересовали карты, страшный сон и Альбедо. Да и не ждал он, что разгадка окажется столь прозаична. Он успел представить драму, достойную баллады или хотя бы лимерика, а получил...реальность. Как же ему повезло. Кэйя узнавал и не узнавал Мику. Всё тот же вихрастый паренёк, застенчивый с незнакомцами и трогательно заботливый с друзьями, но в то же время осмелевший достаточно, чтобы пригласить капитана кавалерии на свидание и признаться в любви. Кэйя понимал, как тяжело признаваться в чувствах и себе, и близким. Может, пример Мики вдохновит и его. Какой же геодезист милый. Такой хорошенький золотистый птенчик с пушистыми локонами и сияющими синими глазами - не прозрачно-льдистыми, как у Кэйи, и не небесно-голубыми, как у Альбедо, а глубокого темно-синего цвета. Золотые ресницы столь густы, что в пасмурную погоду глаза кажутся матовыми, но не холодными, а полными внутреннего огня. И Альбериху нелегко даётся держать похоть в узде. Мика сам не понимает, чего именно хочет столь любимый им капитан кавалерии, иначе не смотрел бы так мило и доверчиво. После инцидента в библиотеке Кэйя был слишком взволнован, чтобы продолжить начатое, поэтому первый их поцелуй случился только на следующий день. И не в библиотеке, куда они ещё долго не решатся зайти, а за "Долей Ангелов", после встречи Кэйи с информаторами. Целовался Мика хорошо. Даже слишком хорошо. Уступил инициативу, но с радостью шёл навстречу, а стоило Кэйе замереть в растерянности, крепко обнял возлюбленного и углубил поцелуй, лаская язык и нёбо. Кэйю целовали много раз, но ещё никогда с таким искренним удовольствием. А когда геодезист отстранился, ему даже пришлось подхватить капитана. - Очень...очень хорошо, - ошалело пробормотал Кэйя. Он ещё чувствовал фантомное удовольствие от поцелуя. - Такой тёплый, - почему-то удивлённо улыбался Мика, касаясь губ кончиками пальцев. - Так приятно... - Ещё раз? - Немедля предложил Кэйя, и секундой позже его уже вжимали в стену. О, Селестия, забудьте всё, что Кэйя говорил о невинном птенчике. Альберих никогда не считал свой рот чувствительным, но теперь едва не стонал в поцелуй. Казалось, его рот целиком превратился в эрогенную зону, и перед Кэйей замаячила вполне реальная перспектива кончить в штаны. Отличная перспектива, он согласен, но не за баром собственного брата. - А-ах, стой, тише...- Кэйя отстранился, пусть и без малейшего желания. - Не здесь. - Ой, верно, - спохватился Мика и запоздало покраснел, осознав ситуацию. - Пойдём ко мне, - Кэйя потащил Мику к себе домой. Уже на пороге понял, что геодезист станет его первым серьёзным увлечением - случайных любовников Кэйя домой не приводил даже спьяну. Впрочем, это было очевидно ещё с первого свидания в библиотеке: воспоминания о том, как хрупкий с виду юноша защитил его от взбешёного гомункула, ещё долго будут греть душу. Кэйя прекрасно понимал, что целоваться Мика учился не на закатниках. Потом Альберих обязательно узнает о прошлом милого юноши, но не сейчас: стоило переступить порог, как сорвались последние предохранители. - Проклятье, ты хуже капусты - Злился Кэйя, которому никак не поддавались пуговицы и застежки. - Как ты сам их застёгиваешь? - Привычка. Я сейчас... - Мика в несколько движений расстегнул куртку, после чего с куда большей лёгкостью избавил от плаща и рубашки Кэйю. Альберих и пикнуть не успел, а с него уже спустили штаны с бельём. Перчаток на Мике сегодня не было, и Кэйя едва не застонал от прикосновения прохладной ладони к ноющему от возбуждения органу. Кэйя судорожно думал, как им быть: отрываться на подготовку не хочется, заставлять Мику делать минет в первый же раз Кэйя считал неправильным. Может, самому...но пока он раздумывал, Мика решил всё сам. И потянул Кэйю за собой. Заинтригованный, Кэйя безропотно сел на стул, и к нему на колени забрался совсем не тяжёлый юноша. Он уже избавился от штанов и сел так, чтобы можно было прижать их члены друг к другу и обхватить руками. Одной руки Мики не хватило, и Кэйя пришёл на помощь, второй же рукой зарываясь в золотистые локоны и притягивая для поцелуев. Неудобная поза, и руки их не сразу вошли в ритм, но с первым же поцелуем всё лишнее ушло, испарилось бесследно, и Кэйя бы не оторвался даже под угрозой смерти. Всего минуту спустя его накрыл оргазм, и почти сразу после этого дёрнулся и любовник. Кэйя вяло подумал, что обычно может продержаться гораздо дольше, но вслух произнести так и не смог - никак не получалось перевести дыхание. Мика обеспокоенно заглянул ему в лицо, после чего помог перебраться на кровать и сбегал на кухню за водой. - Как вы себя чувствуете? - Мика заметно нервничал, словно с Кэйей случилось что-то плохое. - Устал, но чрезвычайно доволен, - совершенно честно ответил Кэйя. Смущённая, но довольная улыбка озарила побелевшее было личико. Кэйя же пребывал в смешанных чувствах. С одной стороны, ему был совершенно очевиден некоторый опыт юноши. С другой стороны, Альберих только что чуть не лишился чувств от удовольствия, а ведь давно уж не девственник. А в третьих... - Я, пожалуй, всё же не буду спрашивать, где ты научился такому. То, что было в походе, пусть останется в походе. У меня только один вопрос, - Кэйя выдержал небольшую паузу, внимательно глядя Мике в глаза, и всё же спросил: Тебе хоть самому понравилось? Вместо ответа его снова поцеловали со всё той же горячностью, и ответ "конечно, как мне могло не понравиться?" Кэйя больше почувствовал, чем услышал. - Тогда больше не называй меня капитаном. У меня есть имя, и я хочу слышать его. - К-Кэйя Альберих? - Ох, не так официально. Просто Кэйя. Мика ещё несколько раз повторил имя своего капитана, и повторил бы ещё, но Альберих успел достаточно отдохнуть и прервал Мику на полуслове, потянув за руку на кровать рядом с собой. Теперь его черёд показывать, на что он способен. - Состав номер девятнадцать, - скомандовал Альбедо. Хоффман нашёл на столе пробирку под нужным номером и уже почти привычным движением откупорил. Этот образец пах ещё хуже, чем предыдущие: Сахарозу ещё три эксперимента назад пришлось выносить на воздух, но теперь затошнило и не столь чувствительного Хоффмана. Да и Альбедо незаметно сместился к окну. Так, теперь этот образец антикоррозийного покрытия необходимо капнуть на железный болт, потом размазать каплю кисточкой и щипцами переложить образец на поднос, после чего перенести в духовой шкаф. Ничего сложного. Но Хоффман, когда предлагал Альбедо помощь в эксперименте, представлял нечто более красочное. - Хорошо. Теперь образец номер двадцать. Черт, сколько их ещё? Хоффман странно себя чувствовал, словно выпил и теперь мучился от похмелья, только чуть слабее. Подготовив двадцатый образец, он начал чувствовать подступающую дурноту и, сдавшись, подошёл к окну и высунулся наружу едва не по пояс. - Тебе плохо? Прервём эксперимент... - Нет-нет, я сейчас продолжу, только... - Ну уж нет, - Альбедо схватил Хоффмана за руку и с неожиданной для столь хрупкого с виду человека потащил в окно. Хоффман не успел и пикнуть, и вот они уже стоят на траве, а под их ногами исчезает каменный цветок. - Ух ты. - Мне падение со второго этажа не вредит, но люди могут не пережить и эту высоту. А теперь дыши, я сейчас вернусь и всё приберу. - От меня одни беды, - пробормотал Хоффман (на свежем воздухе ему полегчало, и вот он уже считал своё недавнее состояние просто минутной слабостью). - Я ведь вызвал я тебе ассистировать, а сдулся уже на подготовительном этапе. - Обычно подобные эксперименты я провожу в одиночку. Моя ошибка, что я не предупредил тебя о токсичности паров и не предоставил тебе защиту. Твоей вины в этом нет. - Я много раз видел, как ты работаешь, но впервые это так...- Хоффман ненароком вспомнил тот кошмарный запах и чуть не согнулся пополам. - Действительно опасные эксперименты я провожу на Драконьем Хребте. Я не ожидал, что разработка покрытия для лат тоже окажется опасным экспериментом, - Альбедо вздохнул. - Продолжу в горах. - Эх. А мне понравилось тебе помогать. - Не думаю, что ты говоришь правду. Я ведь доверил тебе только самую монотонную работу. - Ладно, ты прав. Мне нравится просто проводить время с тобой. А ты обычно занимаешься алхимией в то время, когда у меня выдаётся минутка для похода к тебе, - признался Хоффман. Альбедо смутился. Он не покраснел, не отвёл взгляд, но по лицу всё равно очевидно, как ему приятно слышать подобные признания. - На следующей неделе я возвращаюсь на Драконий Хребет. Ты ведь никогда не был в моей лаборатории, верно? - Очень тихо спросил Альбедо. - Не был, - медленно мотнул головой рыцарь. - Если хочешь, можешь поехать со мной. У Тиммея и Сахарозы дела в Мондштадте, а мне может понадобиться помощник. Возможно, удастся оформить как командировку... - Я согласен! Когда выезжаем? Глаза Альбедо заблестели не так, как должны у обычных людей. Хоффман это заметил и понадеялся, что никто не смотрит ему ниже пояса. Кажется, скоро повезёт не только его брату...