Любовные письма Майки и Такемичи

•5• «Любовные письма в шкафчике» …. В тот день была еще одна встреча, и она должна была представить список, но у нее не было возможности сказать Майки о том, что список испорчен и им нужно составить новый. Она торопливо направилась в кабинет президента. «Я должена извиниться и попросить еще один день. Надеюсь, Ран не рассердится, он улыбается как маньяк, он какой-то страшный!» — мысленно воскликнула она про себя. «ой, !» Кисаки прервала ее мысли. «Почему ты в спортивной одежде? Что-то случилось?» — спросила она с ухмылкой на лице. Такемичи почувствовала желание сильно ударить ее по лицу. Она устала от грязных игр Кисаки. …. Несколько часов назад — Нет, пожалуйста, не делай этого, я скажу тебе! — умоляла шатенка со слезами на глазах. Такемичи держала ее за воротник, разжигая огонь в ее голубых глазах. «мы просто следовали тому, что нам сказали делать» «Кто сказал вам сделать это!» Такемичи зарычала на них, показывая свой острый передний клык. «Кисаки!» Такемичи не была шокирована, услышав это, потому что она знала, что у Кисаки уже были проблемы с ней, так как в тот день, когда она увидела её, её сердце было переполнено ненавистью к ней. «Поскольку она дочь завуча, мы не могли отказать ей в заказе!» — умоляли они её отпустить их. Такемичи как маньяк хихикает: «Она слабая и сумасшедшая дура, которая не может атаковать спереди, и посылает своих приспешников, чтобы напасть на меня, ха-ха, что за гребаная сука». «Если ты когда-нибудь посмеешь напасть и запугать кого-то ещё, я надеру тебе задницу и заставлю тебя исключиться из школы, сука!», держа шатенку за волосы и притягивая её волосы ближе к себе. «Да!» они обе закричали и убежали. — Ты связываешься не с той женщиной, — пробормотала Такемичи, поправляя одежду. … — Тебе обязательно делать вид, что ты ничего не знаешь? — спросила Такемичи. «Что?! Я невиновна», — сказала она и накрыла щеки. Она подошла к ней поближе, взяла Такемичи за подбородок и прошептала ей на ухо: «Война — это только начало. Держись подальше от Майки, или я сделаю с тобой что-нибудь похуже». «Ты просто креветка», — пробормотала она ей с насмешливым выражением лица. «Ты плакса», Кисаки попыталась схватить Такемичи за воротник, но тут же резко схватила её за запястье. Кисаки зашипела от боли, Такемичи только ухмыльнулась и не выпустила ее руку. «Ты знаешь, что хуже плаксы, противная женщина» …. Она вошла в класс, наполненный бесстрастием. Нежные лучи дневного света падали на деревянные скамейки сквозь миндальные портьеры, колыхавшиеся от теплого дуновения первых зимних ветров. Она улыбнулась и оглядела пустую комнату, здесь было холодно, а здесь тепло, также холодно из-за зимы и тепло из-за прекрасной ауры, которую распространяла здесь её улыбка и сладость. Ей нравилось здесь, было спокойно и безмятежно. музыка теплого зимнего бриза слышалась вдалеке. Рождество закончилось. Все были заняты аранжировками. Студенты были заняты подачей работ на школьные фестивали. Она разложила ноги на столе. Такемичи ненавидела её, как Кисаки испортила школьную форму, пролив воду на одежду, потому что желала её близости. Она вздохнула и посмотрела в окно. Она держала лицо в ладонях. Солнце ярко сияло на голубом безмятежном небе. На этот раз зимнее небо вовсе не было хмурым. Оно было ярким и живым, как и её голубые, как океан, глаза. Оно не было темным и загадочным, как темные ониксовые глаза. Она была счастливой девушкой, которая впервые в жизни подралась с кем-то. В первый раз, когда она гордилась собой, она затрепетала, когда увидела цветок сакуры на дереве возле окна, это напомнило ей о той ночи, когда они оба шли под дождем рука об руку под лунным светом. — Можно я сяду сюда? — спросил тихий приглушенный голос. "хм? " Она подняла голову, и это был Майки с улыбкой на лице. У него было спокойное, собранное выражение лица, светлые волосы цвета подсолнуха спутались на его лице. Сладкий запах, исходящий от него, воспринимался так, будто он возвращался из пекарни. «Да можно» сказала она и снова отвернулась к окну не встречаясь с ним глазами она молча смотрела на пушистые облака. Тишина повисла вокруг них. Он вздохнул и попытался что-то сказать, но его встретили её голубые глаза, как океан, которые были грустными сегодня, он положил на неё руку, она была застигнута врасплох. «Почему ты сегодня грустная?» «Я потеряла свой список» «У меня есть лишняя пара списков, которые я составил, когда был свободен, возьми.» Майки сказал передавая ей их, она спокойно ему улыбнулась, он закатил глаза от беззаботного характера и вскоре собрание началось один за другим все вошли в класс она снова почувствовала себя одинокой в ​​этой толпе но на этот раз он был рядом с ней освещая ей. — Не волнуйся, просто отдай этот список Рану, — прошептал он. «да» «Ханагаки, где список?!» — спросил Ран. «Она потеряла список!» — сказала Кисаки, хлопнув ладонями по деревянному столу и привлекая всеобщее внимание. Кисаки взглянула на Такемичи, на лице которой было замешательство. Она не знала, что там происходит. «Что ты имеешь в виду, Кисаки?!» спросил её Риндо. «Когда она ушла со встречи с Манджиро Куном, они слонялись по территории школы. Я думаю, что они бездельничали, и примерно в это время она потеряла список», — сказала Кисаки на одном дыхании. Ран перевел взгляд на Такемичи, в глазах которой горел гнев. Они были наполнены бурями. Она ненавидела Кисаки. Она просто искала внимания от Майки, но она испортила Такемичи, что было неправильно. «У вас есть какое-нибудь объяснение этому, Сан?» — спросил её Риндо спокойным тоном. «да, у меня есть список» Такемичи сказала, сунув список им в руки, и посмотрела на Кисаки, — ты выставила себя дурой, Тетта-чан, никто не собирается тебе доверять, потому что ты лгунья. «Каждое слово Кисаки было ложью, на которой она вымещала свою ревность. Я имею в виду, — сказал Какучё, вставая со своего места. Такемичи уставилась на него с удивленным выражением лица. Такемичи одними губами поблагодарила его и села на свое место. Она посмотрела на Майки, который держал её руку под столом, и кивнул ей. … После того, как собрание закончилось, Кисаки попыталась подойти к Майки, но он проигнорировал её и продолжил идти по коридору школы «послушайте меня!» — крикнула она, цепляясь за его руку. — Ты солгала Кисаки, зачем тебе это? — спросил он, отталкивая её от себя. — Простите, — сказала она с фальшивыми слезами на глазах. «Мне не нужны твои извинения, мне нужна чертова причина, по которой ты пытался унизить Такемичи перед старшими!» — закричал он, посылая мурашки по её спине. «Я была зла» «Зла на что?» Он поднял бровь. «Ты мне нравишься, не так ли?!» — крикнула она, заставив всех посмотреть в их сторону. Майки был смущен внезапным вниманием, которое он получил от студентов. Все начали собираться в коридоре вокруг них. «Разве она не дочь вице-директора!» «признание происходит!» Все зашептались и побежали к Майки и Кисиаки, Такемичи шла по коридору с Санзу, который пришёл посмотреть, в порядке ли она. «Над тобой издевались, верно?». «Я же говорил, что кран сломался и вся вода выплеснулась на меня» «Если ко мне придут хулиганы, я позабочусь о них, я не хочу, чтобы ты грустила» Такемичи улыбнулся и кивнул ему. — Что там происходит? — Кто знает, пойдем посмотрим, — сказал Санзу и потащил её за собой. Все подталкивали друг друга, чтобы увидеть сцену, но когда пришёл Санзу, они уступили ему место. «Ты мне очень нравишься» «Девочки, он ей нравится?» — спросил Санзу, — это Кисаки, она дочь заместителя директора, — прошептала Такемичи ему на ухо. «Никогда не слышал о ней раньше», Санзу закатил глаза. — Здесь то же самое, — усмехнулась она. — Ты мне не нравишься, я вижу в тебе только друга, — тихо сказал Майки. «Это из-за Такемичи!» — закричала она. По коридору разносились приглушенные голоса. Такемичи была ошеломлена тем, что в одном месте голоса вокруг неё становились неприятнее, её руки и ноги мерзли от внимания, она не могла удержать взгляд на одном месте, у нее кружилась голова, для нее все становилось темнее. «Ханагаки останься со мной!» — крикнул Санзу, потирая ей руки и пытаясь согреть её, направляясь к Кисаки и Майки. «Скажи мне, Манджиро, она тебе нравится!» — снова закричала она. «Ты мне не нравишься, Кисаки, ты сумасшедшая, и перестань втягивать Такемичи в свое дерьмо!» — крикнул он, отталкивая её от себя он посмотрел на Такемичи, которая стояла замерев, глядя в пол, не произнося ни слова. «Уходи, пока я не зарубил тебя своей катаной, Кисаки!» (интересно откуда у него катана в школе?!) — крикнул Санзу, глядя на неё с гневом в глазах. Вскоре зал начал пустеть Кисаки убежала оттуда со слезами на глазах она не произнесла ни слова и оставила их троих там одних вокруг них повисла тишина Такемичи вытерла слёзы с глаз и потянулась руками, Майки покачал головой и направился к Такемичи. «Я сожалею, правда.... » сказал он. «Все в порядке», — это всё, что она могла сказать. — Хочешь, я провожу тебя до твоего дома? — спросил её Санзу, пытаясь снять напряжение между ними. «Нет, я в порядке, Харучиё-кун, спасибо, — сказала она с улыбкой. «Уверена?» — спросил он ещё раз. «Да, увидимся завтра», — сказала она, махнув рукой обоим, покидая школу. Она направилась к тому месту, куда хотела попасть больше всего. Ей нравилось это место, она шла быстро. … Зима — это месяц хмурости на небе. Холодная волна воздуха танцует в атмосфере, вызывая дрожь. У кого в жизни есть любовники, когда зимой им тепло и безопасно? Но что делать тем, кому грустно и одиноко без кого-либо в жизни? Почему она должна страдать из-за Майки? В чем была её ошибка? Тогда она была его другом, с чего бы её обвинять во внимании Майки? Почему её унижали перед всей школой? Эти вопросы крутились в голове Такемичи, когда она сидела на траве, расставив ноги. Голубое небо больше не было ярким. Снова было грустно, так как её куртка была снята со стороны травы, она могла видеть озеро перед травой. Через сколько лет она возвращалась в это место, она плохо помнит, наверное, года 3 или больше, чем она любила это место. Это было её и его место, где они играли вместе, место, где они проводят большую часть своего детства, танцуя вместе. «Я знал, что ты будешь здесь» «хм?» Она наклонила голову на голос кого-то, кого она увидела стоящим там со своей школьной сумкой и несколькими письмами в руках. «Почему ты ешь мороженое зимой?» — спросил он её, садясь на мягкую зеленую траву рядом с ней. «Потому что зимой я люблю мороженое», — тихо пробормотала она, взяв в рот пачку клубничного мороженого и глядя на него со спокойствием в глазах. «Ты не изменил бака мичи», — засмеялся он. «Эй, перестань называть меня так!» — надулась она на него с детским выражением лица. «Как мне перестать называть тебя этой Мичи» — Что ты здесь делаешь, Каку-чан? — спросила она его, срывая с травы цветок одуванчика. Ветер пронесся вокруг них, унося с собой лепестки одуванчика в небо, исполняя её желание. «Я пришел сюда, чтобы увидеть человека, который мне нравится»