***
Мне не обязательно было ехать. Объезд территорий не требовал моего личного присутствия. Патруль справился бы и без меня. Чётко выстроенная система позволяла делегировать ряд обязанностей на своих замов, а они могли распределять их на своих поверенных. С моего согласия. Я допускал, что руководство всегда имеет больше, чем остальные. Потому что каждый получает соразмерно вкладу в общее дело. Но это «больше» всегда имело черту. И для всех её проводил я. Я целенаправленно воссоздавал новое общество. И оно должно стоять на прочном фундаменте. Иначе просто рухнет как карточный домик на ветру. Новая государственность должна была вновь приобрести национальную правовую систему и институции, утраченные одиннадцать лет назад. Первоочередные задачи, которые меня волновали больше всего — это то, как правильно распределить ресурсы, как предотвратить мятежи, избежать лишних смертей, держать под контролем торговлю и запрещенный трафик. Моя власть разрасталась, подчиняя всё бОльшие территории. И они требовали моего особого контроля. В населенных пунктах, деревнях, городах, кордонах мы возводили стены, строили дороги, налаживали электрические сети и коммуникации. Создавали базовые условия для жизни. Но всё это становится ненужным никому атавизмом, когда перестает хватить еды. Голод. Вот что на самом деле правит миром. Он единственный способен поставить на колени любого. Падёт любое поселение и любая система, по причине истинного голода. Того, что проникает в мозг, полностью меняя восприятие действительности. Того, что превращает разумное существо в подобие дикого зверя, следующего основному инстинкту. Там где правит голод, нет места иным ценностям. Это и произошло в деревне, жители которой из-за нехватки продовольствия вышли за пределы стен. По вине сластолюбивого коррупционера, слизняка и мрази, погибло пятьдесят человек, из которых треть были дети. Дети! Ничто меня так не триггерило как тема детей, их смертей и… Медоволосой маленькой ведьмы. Ударил кулаком по рулю. Бл*ть! Я должен был держаться подальше. Как можно дальше от девчонки, при взгляде на которую у меня адреналин шкалит с такой силой, словно я прыгаю с парапета на толпы заражённых с дулом у виска. Каждый мой нерв дрожал от напряжения и от внутренней борьбы, бешеного противостояния адекватной части меня и зверя, который хотел покрыть свою самку. Где каждый пытался выгрызть свое… Я видел, как она заинтересованно на меня смотрит. Я прекрасно знаю этот взгляд. Женский интерес. Томная поволока, так легко узнаваемая с опытом. И самое страшное, я понимал, что у неё это может пройти, а у меня нет. Моё присутствие рядом с ней стало опасно. Для неё, разумеется. Но фатально это могло быть для нас обоих. Перед отъездом, Фриза к стене прижал: — Отныне ты ее начальник охраны. Поздравляю с назначением. И если по возвращению я не досчитаюсь волосков на её голове, то ты не досчитаешься пальцев. Охрану усилил. Они должны были стеречь её как коршуны, двадцать четыре на семь. Каждый её шаг должен был строго контролироваться. Моя девочка должна была в целости и сохранности ждать меня дома. Я знал, что вернусь. Своим отъездом я лишь оттягивал неизбежное. Я так и крутил в голове мысли о ней, пока мы двигались в сторону следующего населённого пункта. Снег растаял, и мы могли передвигаться на машинах. Это позволяло мне быстрее добираться до каждого клочка земли, получать информацию, проверять и оперативнее вырывать кадыки, при необходимости. Включил рацию на волну своего зама: — Выворачиваем на трассу. Хочу проверить аэродром и поселение Нормана. — Принято. Смотрю в зеркало заднего вида на вереницу машин моего взвода. — И Кирк… — Да. — Ты облажался. Он выдержал некоторую паузу перед ответом. — Да, я облажался. Я всегда ценил его за прямоту. — Зону пятьдесят седьмого кордона я под твой контроль отдал. А у тебя под носом этот слизняк хороводы с Зейманом водил. На моей земле. — Разъ*бать его в труху давно пора. — Это на повестке у меня. Следи лучше за вверенными территориями, чтобы в следующий раз я тебя как котенка мордой в говно не тыкал. Отбой. Мои территории давно подошли вплотную к ФЕДРА. Я целенаправленно их окружал, тактически располагая наиболее военизированные зоны вблизи их границ. Они не наступали, выдерживая паузу и сопоставляя наши силы. Перевес был на моей стороне. Поэтому твари и не рыпались. Пока что. Разведка докладывала, что Зейман, мразь перебежчик, помимо живого трафика поставлял в ФЕДРА оружие, удачно найденное на дрейфующих китайских танкерах. Это означало, что у них был запрос на поставку тяжёлого и крупнокалиберного вооружения. И не из-за бунтов, вызванных массовым недовольством сокращающихся ресурсов и беспредела правящей элиты ФЕДРА. У них хватило бы пуль отстрелять несогласных. А из-за меня, того, кто вплотную подошел к их границам норовя оторвать им яйца. Я знал, что нейтралитет между мной и ФЕДРА продлится не долго. И вопрос был в том, кто ударит первым. Когда машины заехали за стены аэродрома, Норман и его (мои) люди вышли встречать нас. Поселение было небольшим, но важным в силу своего расположения и наличия группы механиков, способных чинить и вводить в эксплуатацию вертолёты. — Мы были не готовы к вашему приезду. Если вы надолго, то людей из их домов вывезу, и вы сможете в них расположиться, — Норман бегает глазами между мной и моими воинами. Пытается быть учтивым, а мне н*хрен не сдалась эта учтивость. — Не трогай людей. Пусть остаются в своих домах. Мы в машинах заночуем и палатки разложим. На земле ляжем, если надо будет. Завтра двинемся дальше, если я увижу, что здесь всё под контролем. Начали стекаться жители, а я внимательно осматриваю их внешний вид на визуальные признаки голода и насилия. Если увижу побитых женщин или голодных детей, повешу всё правление. Без разговоров. — Доложи мне о делах, — хлопнул по плечу Нормана. — Пройдем в самолётные ангары. Там и поговорим.***
Вечера ещё холодные. Я стоял один у костра и курил. Осмотром поселения я остался доволен. Механики поставили новые рулевые винты на вертолёты и теперь у меня были дополнительные силы в воздухе. Электрический ток проведённый по периметру работал исправно. Я проверил. Провизии достаточно, запасов тоже. Всё, что забрали в мёртвой зоне номер пятьдесят семь, выгрузили сюда. Теперь и боеприпасов у поселения было достаточно. Затянулся сигаретой и сбил пепел себе под ноги. Краем глаза заметил девку, которая всё эта время осторожно выглядывала на меня, прячась за углом. Неловко подошла ко мне ближе. — Можно погреться вместе с вами? С какого-то х*ра моё молчание она расценила как согласие. — Многие из ваших солдат сейчас в ангаре отдыхают. И там сейчас очень весело. Все мои соседки туда ушли, — издала тихий смешок. — Почему вы не там? — Потому что ещё слово и ты пойдешь на х*р. — На ваш с удовольствием. Повернул на неё голову. Молодая девка с большой грудью, зовущими губами, румянцем и… распущенными светлыми волосами. — Зачем такому мужчине в холодную ночь быть одному? Я могу её согреть… Мистер Джоэл. Мистер Джоэл, бл*ть. Раздражает как назойливая муха. — Я могу вам услужить и сделать приятно. Очень приятно, — облизала нижнюю губу и ухмыльнулась, приподняв бровь. Бросил взгляд на её светлые волосы, столь похожие на… — Иди в палатку, открой рот и приготовься взять мой член. Я знал, что не кончу. Но ожидал, что вдали от Птенчика смогу спустить с другой женщиной. Думал, что вместе с километрами, разделяющими нас, с меня спадёт этот морок. Идиотская теория. — Открой рот пошире! Прижимал голову девки за затылок и изо всех сил толкался стволом в глотку, доставая головкой до задней стенки. Она давилась моим размером, а я засаживал глубже, не обращая внимания как течёт по её подбородку слюна и слёзы струятся из глаз. Впиваюсь в светлые волосы девки, стоящей на коленях с моим членом во рту, представляя мою медоволосую Птенчик… Блллляяядь! Разрядка не приходила. А шалава старалась, двигала головой быстрее. Но это только раздражало. Вытащил из ее глотки полуопущенный член. Переступил через распластанную девку, и, застёгивая ширинку, сделал шаг к выходу из палатки, как она обхватила руками мои ноги. — Вам не понравилось, да? Я могу лучше! Я буду стараться лучше! Как вы хотите? Я могу… Оторвал её от своих ног и взял за шкирку, выволакивая из палатки. — Возьмите меня с собой! Одной рукой сдавил ей челюсть, не давая вырваться: — Как Норман к вам относится? Он меня вокруг пальца обводит и вся эта благополучность это бутафория? Вы голодаете? Ты поэтому мой член за щёку взяла? Соврёшь, и я тебя на кол рядом с ним посажу! Говори! Быстро! Хитрая дрянь пыталась выбить себе местечко потеплее. Только вопрос в том, ПОЧЕМУ ей это надо. Замахнулся на неё ладонью, а она вся побелела как лист. Я не собирался её бить, замахнулся скорее от злости на сраную коррупцию, которую я задавить не мог. — У нас всё есть! Не голодаем! — лицо исказилось страхом, глаза вращаются в своих орбитах с выражением оцепенелого ужаса. — Еды много! Норман не трогает никого! — Тогда зачем ко мне пришла? — Я хочу в твой город. Я слышала, что там всё как до Падения, словно и не было его никогда! Хочу с тобой поехать, твоей быть. Плевать кем! Любовницей, уборщицей… или просто ртом. Про тебя все говорят! Хочу быть с мужчиной, которого каждая тварь боится. Рядом с тобой я не буду вздрагивать от каждого шороха за забором! Возьми меня! — Побудь ртом у кого-нибудь другого. Испытай удачу. Может и выпросишь билет в город. А ты мне н*хер не сдалась. Пошла вон! Вышвырнул её из палатки.***
— Дроны пустили? — Норман смотрит на разложенную карту на капоте машины. — Да, птички показали, что на съезде с Вегас Луп дорога перекрыта. Высотка упала, — Кирк разминает шею. — Бл*ть затекла, чтоб я еще раз сидя в машине заночевал. — Как вы поедете? — Вот здесь попробуем объехать, — Стай показывает на точку на карте. — Объезд займет около пятнадцати лишних часов. — Топлива хватит? — Впритык. — И не советую его тратить. Норман сложил руки на груди и встретился со мной взглядом. — Заражённые? Сколько? — Много, Джоэл. Чертовски много. Этот съезд проходит через туннель. А там кордицепсом кишит буквально всё. Когда я там был, то заражённых видел в анабиозе. Мне повезло. Иначе бы ноги не унёс. Я упёр кулаки о капот. Смотрю на карту, прикидываю варианты. — Если объедем по восемьдесят шестому шоссе, то это займет уже сутки. Не годится. Попробуем зачистить. Слон, сколько у нас термобарических снарядов с собой есть? — Достаточно, чтобы туннель разнести, — цокнул. — И даже не один. — Только это ничего не даст. — Поведай, — бросил взгляд на Нормана. — Там всё в отростках грибницы. Я выругался сквозь сжатые зубы. — Если вы разнесёте тоннель, то об этом узнают все зараженные в радиусе ближайших миль. И пробудятся даже те, кто сейчас в анабиозе. И нам не следовало лишний раз их тормошить. — Значит, едем через шоссе. Заправим баки в кордоне номер тридцать четыре. Расходимся по машинам. Выдвигаемся.***
Три недели как целая проклятая вечность, в которой каждый день я думал о ней. О Падении и о ней. О смерти и о ней. О городе и о ней. О власти и о ней. Обо всем и всегда, черт её раздери, о ней. В душу продралась, пустила там корни и проросла внутри, похлеще любого кордицепса. Магия её волос и запаха — мой личный патоген. Представил её пухлые губы и почувствовал, как болезненно прострелило в паху. Бешеным желанием, отозвавшимся диким бегом сердца, шумом в висках от одного её образа в голове. Я увижу её не так скоро, как хотелось бы. Патруль и этот непредвиденный объезд займет много времени. Она так далеко от меня. И чёрт побери, с каждой секундой становится всё дальше! К черту. Все, нахрен, к дьяволу. Не могу больше. Я хочу её увидеть. Немедленно. Резко вывернул руль и дал по газам в другом направлении. Машины отряда, что ехали строгой цепочкой за мной, резко затормозили. — Мы за тобой? — голос Кирка из рации. — Нет. Я возвращаюсь. А вы продолжайте патрулировать. — Принято. Отбой. Окружающий вид за окном начинает проноситься всё с большей скоростью. Отстукиваю пальцами по рулю. Да так, что уже по привычке себя с маньяком сравниваю. На карту смотрю. Километры и минуты отсчитываю.***
По возвращению в город, отправился прямиком в штаб. Вышел из душа и на ходу достал бутылку виски из шкафчика. В рейдах и после них, я никогда не пил, во всяком случае, не до пьяного угара. А сейчас скрутило всего, и я вытащил зубами пробку и потянул из горла обжигающую жидкость. Носом втянул шумно воздух, а ртом резко выдохнул, поднося к лицу руку, согнутую в локте. Пробрало мгновенно, и алкоголь расплескался по венам, поджигая кровь. Я разморозился после спячки, воскрес от мысли, что уже сегодня увижу её. Я ощущал себя словно динамит с подожжённым фитилем, который вот-вот рванет. И поднесла огонь к фитилю именно она. Приказал охране, чтоб домой ее пораньше привели. Предвкушал… Домой бежать хотелось. Как будто праздник меня там ждал, елка, бл*дь, на Рождество. Три недели держался и всё. И срыв. И заклинило меня с такой силой, что кажется мое сердце не бьётся, а дергается в такт имени этой птички. Имени, которое я отказывался произносить. Даже мысленно. Я ведь ее хотел. Хотел, как ненормальный, больной на голову извращенец. По-животному сильно. В воспаленном мозгу полыхало лишь одно желание — взять ее. Погрузиться в нежную мякоть и успокоиться. Разрядить наконец в нее свою ярость и испытать острое физическое удовольствие. А затем харкнуть в своё отражение и пустить себе в пулю в лоб. Я подыхал от желания увидеть её, прикоснуться к шёлковой коже, просто, блядь, почувствовать её дыхание. Пусть даже за её дверью. У меня были женщины до встречи с ней, у меня были женщины после, а она никогда не была моей. Никогда и не могла быть. Но, то как мы целовались в том лесу…я помнил в тысячу раз ярче, чем любой самый феерический секс в моей жизни. Я запомнил каждый её вздох, взмах ресниц, движение маленького язычка, который порхал вокруг моего, когда я прижал её к себе. А вид её груди! Ааааа! Девчонка как заноза в мозги въелась, отпечаталась шрамами. Внутри меня всё ныло, болело тянущей болью жажды повторения. И чем больше понимал, что никогда…тем больше болело. Меня выворачивало до такой степени, что хотелось лечь под каток, чтобы меня отпрессовали и я кровью харкал. Или подраться, выбить кому-то зубы и сломать пару челюстей. Выйти из комы под названием «эмоции». Эмоции по отношению к родной племяннице. Сука! Я эту горечь в кабинете вышибал кулаками о бетон. Так вышибал, что сбил до костей, даже мясо стерлось. Но это мне не помешало… Не помешало достать вздыбленный и ноющий член из штанов и яростно двигать по нему ладонью, периодически бросая взгляды на стрелку часов. И я не просто кончил. Я рычал и извергался себе в ладонь, представляя как трахаю её, вспоминая на вкус её губы. ГУБЫ! Твою мать. Как прыщавый старшеклассник. Все мысли только о сексе, про секс, для секса, за сексом. Мне все насточертело. Я вытер себя своей же рубашкой и швырнул ее в мусорку. Сделал глоток виски обжигая горло, сунул в рот сигарету и прикурил. 6:57 Пропищала рация. Дотянулся до нее рукой и посмотрел на экран. Фриз. Прохрипел ему в динамик: — Доложи о ней. Я знал, что моя девочка уже ждёт меня дома. Просто хотел удостовериться. Фриз соединился, но я слышу только помехи. И они действуют мне на нервы. — Фриз! Мать твою, отвечай! — Джоэл, у нас тут проблема… Сдавил рацию. Удивительно, что она не раскрошилась. — Селена отказывается из бара уходить. Говорит, что задержаться ей надо. Сейчас в баре тусовка какая-то. Народу прибавилось. Пацаны пытались ей мягко объяснить, что двигать домой пора, но она ни в какую. Они могут её силком притащить если надо. — Нет! Не трогать никому! Кто тронет — отрублю руки. Я сам её заберу. А ты сейчас займись своей работой. Отбой. Значит, тусовка там у них, бл*ть. Отказывается уходить. Я бы даже простил этому ирландцу, если это он задерживает её. Хрен с ним. Всего-то сломал бы ему пару ребер. А если она сама намеренно уходить не хочет? Зная, что я сказал ей дома сидеть и МЕНЯ ждать. Забыла, кого слушаться надо? Ничего. Я напомню. 7:02 Сел в машину и силой вдавил педаль газа. Завизжали покрышки, а стрелка на спидометре метнулась вправо, вместе с адреналином и бешеным желанием увидеть ее. Просто увидеть. Нет, ложь. Увидеть и сдавить её тонкую шейку за то, что посмела ослушаться. За то, что дома меня не ждала. НЕ ЖДАЛА. Своевольная, маленькая дрянь. Это меня распалило. И я, как любой хищник, шел на приманку, предвкушая пиршество плоти своей жертвы. Только приманка вряд ли понимала, кого дразнит. 7:03 И что там за народ новый? Есть ли среди них сопляки малолетние, что слюни на неё ронять могли. Да и не только малолетние. Сам слюнями давлюсь. И не дай Бог в баре отплясывает сейчас перед ними. Придушу. 7:05 Распахнул дверь бара и увидел её, одновременно сканируя зал на похотливые взгляды устремленные на мою девочку. К счастью для посетителей, похотливо они смотрели только на свои стопки. Потому и не лишились глаз. Шел на неё, смакуя удивленный взгляд и вспыхнувшую в нем радость. Даже не радость, на какие-то секунды я увидел во взгляде дикий восторг, который сплетался с моим, создавая какую-то ненормальную ауру, пробуждая мой звериный инстинкт. Эмоции радости задержались в её глазах не долго, но все же они там были. Подошел к ней. Склонился, и в нос ударил тот самый запах. Её. Её аромат. Он был необычайно тонок и практически неуловим. Но этого было мне достаточно, чтобы мозги прострелило как от прихода наркоты. Только сейчас всплеск внутривенно оказался ярче, доза более концентрированная, выдержанная. Моя доза персональной эйфории. Перехватило дыхание от её вида, от присутствия, от близости и еще одного осознания — ОНА РЯДОМ. Поинтересовался, почему она домой не отправилась, как я велел. «— Я не ребёнок. Мне нельзя велеть. Также как нельзя просто так выцепить, запереть дома и выдрать. У меня есть работа». Да, она не ребёнок. Бросал взгляды на её упругую грудь, которую я видел через хлопковую ткань объемного платья без выреза. Бл*ть, я бы разглядел её грудь даже в кромешной темноте и без глаз. Перламутровая кожа, острые ключицы и кусочек кружева от лифчика. Белое кружево не контрастирует со светлой кожей и лямка впивается в неё, вызывая желание сдернуть вниз и провести кончиками пальцев по оставшемуся следу. Я во всю мощь своей операционной системы, натягивал на неё образ племянницы-малолетки и ребёнка, с которым, мать его, нельзя. Но сейчас всё мое мужское Я орало мне, что можно! И мой воспаленный мозг натягивал уже не её "детские" образы, а её саму. На мой член. Эти глаза…с ума сойти можно, как же я соскучился по ним и по своему отражению в них. В её глазах затаилось смущение и ноты страха. Да, бойся меня. Правильно делаешь. Тонкие пальцы судорожно сжимают маленькую ладонь… Чистый секс. Испуганный и соблазнительный. Всё. Захотел увезти её. В этот момент я был на пределе, так еще и эта убогая музыка нулевых давила мне на нервы. « — Нет, я не могу. У нас еще…» Сказала мне НЕТ. Еще секунда, и я бы выволок ее на улицу за угол, дал ей в этот дерзкий ротик и впился бы в ее волосы пальцами, кончая в горло. И да, я бы кончил. Двести процентов из ста. Вышла за мной из бара. Выбора у нее не было. Молча открыл дверь и, сажая её в машину, еще раз вдохнул аромат волос, и под кожей разряды электрические прошли. Пока ехали, бросал взгляд на её колени, очертания которых, я усмотрел через длинное платье. И представлял, как задираю его и скольжу по голым бедрам ладонью. Я был уверен, что она не надела колготки. Платье ей идёт. Красивое. Но поверх она не надела мою куртку. Мне это не понравилось. Птенчик с жадным интересом разглядывает город за окном, широко отрытыми глазами впитывая в себя его яркость. Мне было интересно узнать её мнение. Хотя я знал, что город ей нравился. А она кулачки сжала, молчит и на меня взгляды бросает. И ещё какие… У меня крышу сносило от ЕЁ томления. Я это видел. Читал её как на ладони. Ощущал тягу ко мне на подсознательном уровне. Это выводило разум за грани дозволенного. Того дозволенного, что я пытался определить для себя в отношении неё. Сжимал руль сильнее и дурел. Меня заводит даже взмах её ресниц. « — Ты её любишь? — Кого? — Кэтти » Спрашивает, а у самой слёзы стоят в зелёном омуте глаз. Все небесные силы мысленно призвал, чтобы не взять её руку и не поднести к губам, успокаивая. Не знаю, как сдержался. Она ревнует. Да, это именно банальная женская ревность. Это меня даже позабавило. Глупышка не подозревала, что ослепляет меня. И я вижу только её. Только её хочу… Рядом. Всегда. Со мной. ___________________ https://t.me/GORimcoming - тг канал с визуализацией истории.