***
Медленно приходила в себя, тело ломило. В мыслях начали появляться картинки и воспоминания последних чудовищных событий. Побег из ФЕДРА, смерти друзей, похищение. Это сон. Это просто страшный сон, и я скоро проснусь. Открою глаза и пойму, что ничего не было. Не было Падения, Училища и ФЕДРА. Не было инфекции и грибов, прорастающих в теле людей. Очнусь и увижу, что мама жива. Наконец-то глаза открылись с мучительной резью в висках. И я ощутила едкую горечь реальности. Нет, это не было сном. Страх и чувство необратимости слишком реальны. Страх — одно из самых отвратительных чувств, которое может испытать человек. Он оглушает своей тоскливой липкостью. Выныривая из небытия короткими обрывками, начала осознавать свое присутствие. Единственный положительный момент — я спала завернувшись в его вещи, как в коконе, согреваясь и пропитываясь его запахом, который мне нравился. С трудом поднялась на ноги и начала осматриваться. Комната была такой же как и вчера. Только в углу лежал другой матрас. Ночью на нем кто-то спал. Сглотнула и шумно выдохнула от этой мысли. А что если "кто-то" — это Джоэл? На столе стояла кружка с водой и кусочек жареного мяса. Залпом осушила кружку, проглотила еду, мысленно благодаря того, кто мне ее оставил. Сколько я была в отключке, я не знала. По ощущениям целую вечность. С улицы послышались мужские голоса, фырканье лошадей. Подошла к окну и аккуратно выглянула. Я не хотела, чтобы меня заметили эти страшные головорезы в масках. Не стоит им лишний раз напоминать о моем существовании. Солнце выглядывало через кроны тяжелых елей. Смеркалось. Я проспала практически сутки. Вчера ночью, когда меня волокли по двору, мне показалось, что лагерь небольшой. Но сейчас, рассматривая его при дневном свете, моему взору открылась довольно обширная площадка, окруженная тяжелым деревянным забором из брусьев. Люди ходили по лагерю, занимаясь каждый своим делом. Мужчина в отдалении рубил дрова. Кто-то разносил еду, а кто-то кормил лошадей. Все были без масок. Видимо в них не было необходимости в пределах собственного лагеря. Их Предводителя среди них я не заметила. Прямо под моим окном, у разведенного костра стояло шестеро мужчин. Они переговаривались между собой, грея руки. Двое крутили палку над огнем, на которой была нанизана освежеванная туша небольшого животного. Тот, что с рыжей бородой, отпил из железной кружки и поморщился. — Блять не могу это пить. Помои, а не чай. — Погоди, в Джексонвилль вернемся, там и отдохнем, и пожрем нормально. А если до пятницы доберемся, то в столовой у Мардж на запеканку попадём. Послышались одобрительные возгласы. — Душу бы сейчас отдал за эту запеканку. — Угу, — вторили остальные. Несколько мгновений они молчали. — Сколько нас можно мотать? Давно было пора возвращаться назад. Набрали уже дохера всего, — мужчины сменили тему разговора. И пока они говорили между собой, картинка происходящего начала складываться в моей голове как пазл. Эти всадники выехали за пределы города Джексонвилль, в котором они жили. Выезжают они периодически, с целью набрать припасы, проверить прилегающую территорию и поохотиться на животных…а может, и на людей. Настоящие рейдеры. И управлял ими один человек — Джоэл. — Не, ну я, конечно, ничего против не имею. Но мы в палатках мерзнем, а он небось всю ночь с той девкой зажимался. В тепле. — Да если бы не Джоэл, ты бы сейчас не чай пил и не в палатке мерз, а червей в земле кормил. Как и большинство из нас. Остальные мужчины закивали головами, соглашаясь. Рыжий вздохнул и обреченно отпил ненавистный чай. — Кстати, а кто-нибудь эту девку разглядел? Симпатичная? — Язык прикуси. В ее сторону запрещено смотреть. Перед тем как уехать, Джоэл всем четко сказал, что яйца любому отрежет, если к ней подкатит кто. Ты тогда ссать отошел и не слышал. — Так, ладно, харэ трепаться! Пожрем и за дело. Осторожно ступая, я подошла к двери и нажала на ручку. Не заперта. Открыла тяжелую дверь и сделала первый шаг в коридор. Я не знала куда я шла и зачем. Точнее, я осознавала зачем. Физиологические подробности заставили. Нет, я конечно могла помочиться в кастрюлю, а потом вылить содержимое из окна, прямо на головы тех ублюдков. Но потом, наверное, они все помочились бы на меня. Закопанную в яме. Идея так себе. Прошла по коридору, осматриваясь. Бетонный, обшарпанный пол и железные стены. Сбоку маленькая комнатушка с лежанкой. Спустилась по железной лестнице вниз. Слева и справа показались еще комнаты. Безлюдно. Видимо сюда можно заходить только привилегированным людям из отряда, и разумеется, самому Джоэлу. Ведь он эти правила и установил. Чуть дальше показалась каморка. О! Мою родную пыточную сразу я узнала — здесь я чуть Богу душу не отдала. Прокрадываясь как кошка, я вышла на улицу. Прямо напротив выхода горел костер. И у него, спиной ко мне, стояли двое мужчин, переговариваясь. Одного я узнала сразу по одежде и кепке — РедСокс. — Давно их нет. Вернуться должны уже, — сказал тот. Я сделала шаг к ним и откашляла. Не специально. Просто в горле запершило. Мужчины резко обернулись ко мне и замолчали, рассматривая. Кирк, он же РедСокс, смотрел на меня неприязненным взглядом, но глаза почему-то бегали по лицу и опустились ниже. Пальцы невольно перехватили у ворота куртку Джоэла, чтобы прикрыться. А что если они на меня накинутся и изнасилуют прямо здесь, на снегу? Откуда я знаю, может то, что не позволено другим, позволено РедСоксу. Посмотрела на второго мужчину. Это был парень, примерно моего возраста, с миловидной улыбкой и с невероятно ярким цветом голубых глаз. — Ты что здесь делаешь? — сведя брови и всё также рассматривая меня, спросил РедСокс. — Я это…в туалет хочу… — переминаясь с ноги на ногу сказала я. — Блять, Стай, отведи ее в кусты, — обратился он к Голубоглазику. — Да по-быстрому. Джоэл скоро вернется. — Пошли, здесь недалеко. Голубоглазик завел меня за угол, провел вдоль стены и довел до плотных кустов, стоящих в отдалении. Повернулся спиной. Через минуту я выбежала к нему. Мы двинулись обратно. — Есть хочешь? — не оборачиваясь спросил парень. От нервов я бы сейчас и слона съела. — Да, очень, — ответила, а саму так и подмывало про их Предводителя спросить. Мы подошли обратно к высокому костру, у которого стоял РедСокс и курил сигарету. В мою сторону он не смотрел. — Держи, — Голубоглазик протянул мне лепешку хлеба и улыбнулся. На вкус она была даже ничего. — Спасибо, — я поблагодарила парня. На удивление, меня не отправили обратно в комнату. И какое-то время мы стояли молча. Я ела свою лепешку и краем глаза рассматривала мужчин. РедСокс курил, глубоко затягиваясь сигаретой. Посмотрела на его руки и дрожь прошла по спине. Я еще помнила его лапу, держащую меня за волосы. Он мне тогда чуть скальп не снял. Хоть бы извинился, козел. — Если до заката не вернутся, то пиздец, — сказал он. — Не надо было им в ангары лезть. Я так Джоэлу и сказал. Хрен знает, есть ли там ингаляторы. А вот что точно там есть, так это зараженные. И даже Топляки*. Грунт ведь в том районе почти провалился, — напряженно ответил ему Голубоглазик. РедСокс повернул голову и выдыхая дым, посмотрел на парня. — Сплюнь. Топляки... Я слышала об этих тварях, но никогда не встречала. Говорят, что убить их практически невозможно. Страх начал подниматься из груди и распространяться на всё тело. Мне почему-то стало страшно за Джоэла. Или мне стало страшно за себя и свою неприкосновенность. Что с нею станет, если Джоэл не вернется? — А почему ты не остановил его? — обратилась к Голубоглазику. Мужчины не ожидали, что я подам голос и повернулись ко мне, в удивлении. — А ты попробуй останови Джоэла. Не выйдет. Всё он знает и про ангар и про топляков. Но он пошел туда ради медикаментов. У нас есть больница. РедСокс бросил взгляд на Голубоглазика и тот осекся. И на том спасибо. Хоть что-то узнала. А РедСоксу видимо не понравилось, что парень не только говорит со мной, но и что-то рассказывает про Джоэла. Не успела я дожевать лепешку, как услышала за стеной свист и крики. Мужчины сбежались и начали открывать тяжелые ворота. Джоэл с отрядом вернулся.***
Я увидела его сразу. Он заехал в ворота на своем черном коне, впереди группы. Его лицо было в черной маске. Кони в мыле, фыркали выдыхая пар из ноздрей. По виду всадников и их скакунов, было понятно, что они спешили назад. Очень спешили. Мужчины спешились. Люди, оставшиеся в лагере, подошли к ним, встречая. И я обратила внимание, что Джоэл выше и крупнее остальных. Мужчина из прибывшего отряда встревоженно прокричал встречающим: — Топляки, мать их! Налетели! При упоминании топляков, мужчины начали взволнованно переглядываться. — Джоэл одного поджег, но тот его кааак отшвырнёт! — активно жестикулируя, продолжал рассказывать мужчина. И весь отряд перевел взгляд на Джоэла. А он не обращал внимание на их болтовню, словно речь была не про него. Джоэл проверял своего коня. Только он захотел отстегнуть седло, потянул руку к застежке и… резко повернул голову в нашу сторону. Мы встретились взглядом. Смотрит исподлобья, а у меня от его взгляда все внутри дрожит и трепещет. Глаза, еще вчера казались мне карими, сейчас были чернее тучи. Перевел взгляд с меня на РедСокса и Голубоглазика. Краем глаза заметила, как те сделали шаг назад от меня. Тяжелой поступью он подошел к нам, сминая под собой снег. Я, тяжело дыша, недоуменно стояла, завороженная его видом. Кажется, что только я не понимала что здесь происходит. — Джоэл, ты как? Что там произошло? Топляки? — разводя руками и спросил РедСокс. А Джоэл не отрываясь на меня смотрит. Игнорируя вопрос РедСокса, он разделил расстояние между нами одним шагом. Сгреб меня сзади за шиворот, и потащил с собой в здание. От неожиданности и унижения я задохнулась. Пока он тащил меня наверх в комнату, я кричала и извивалась, пытаясь процарапать его руки. Тщетно. Он держал меня крепко, не замечая моего сопротивления. Переступив порог комнаты, он громко хлопнул железной дверью за нашей спиной. Я трепыхалась на вытянутой мощной руке в перчатке, продолжая смотреть в черные глаза, которые прожигали меня через прорезь в его маске. Зрачки расширенные, и в их отражении я походила на птицу, запертую в когтях хищника, бьющуюся и еще живую. Такое впечатление, что меня наказывают. Только непонятно за что. Он наклонил голову к плечу, рассматривая меня и приподнимая выше как дворового щенка. Прошелся взглядом по лицу, губам, задержался на волосах, спустился ниже на грудь, промежность, ноги. Меня сковало оцепенением, как сковывает жертву перед хищником. Холодом и жаром окатило одновременно. — Отпусти, — получилось жалобно и пискляво. Я чувствовала биение своего сердца, казалось, что оно вот-вот прорвет грудь. А Всадник только ближе к себе придвинул, а мне в нос ударил его запах, уже знакомый мне. Запах силы, хищника, сигаретного дыма…и еще чего-то терпкого, металлического. Второй рукой в перчатке схватил меня за лицо, слегка сдавливая за подбородок. Повернул набок, открывая взору мою разбитую скулу. Дышит в маску, рассматривает. Словно проверяя, затянулась ли ссадина. А скула и правда меньше болит. Хорошо зажило за ночь. — Зачем я вам? — хрипло и так тихо, словно я разучилась говорить или потеряла голос. Он повернул мое лицо к себе и наши глаза встретились. — Я еще не решил. Голос имеет такое же действие, как и его взгляд — заставляет всё внутри дрожать, а кожу покрываться мурашками Его хватка медленно разжалась, а я отбежала назад. Он подошел к столу, стоящему у противоположной стены, скинул на него сумку. Медленным движением снял черные перчатки, затем маску и я расширила глаза от ужаса. Глубокий порез пересек его левую щеку у виска и глаза. Пока он держал меня, его лицо под маской истекало кровью. Скинул куртку, затем избавился от рубашки, запятнанной кровью. От вида его тела, моё горло перехватило словно удавкой. При движении накаченные мышцы перекатывались под кожей. Передо мной стоял дикий хищник, вернувшийся с охоты, триумфально пропитанный кровью. Я боялась его. Но при этом, не могла отвезти взгляд. Он вызывал у меня смешанные чувства и я не могла определить что это. Что-то между страхом и…не знаю, чем-то, от чего внизу живота начинает покалывать и в груди сжимать. Я хотела бежать от него без оглядки, счёсывая пятки. И одновременно хотела остаться, рассматривать его тело. Поднял на меня окровавленное лицо. Взгляд странный, пронизывающий — Сюда иди, — его голос стал ниже на пару тонов. Как завороженная, не смея сказать «нет», я подошла. — В кармане иголку и нитки возьми, — кивнул на свой рюкзак. — Зашивать будешь. Я лица не вижу. Зеркала нет, так бы не попросил. Хотя он и не просил. Он приказал. Подошла, и с каждым шагом сердце в пятки глубже уходило. Дрожащими пальцами нашла в кармане сумки иголку и нитки. Отмерив на глаз нитку, продела кончик в ушко. Поднесла иголку к ране, не решаясь сделать первый прокол. А что, если не смогу, лицо его попорчу? И он меня вышвырнет в лес, как недавно грозился. Или к тем топлякам. Или просто выпустит мне кишки. Чего возиться то? — Ты чего замерла? Если не знаешь что делать — вон иди. — А что если я…ну…некрасиво сделаю? Ты разозлишься? Увидела как дрогнул краешек его губ, словно он подавил улыбку. — Я разозлюсь, если ты не замолчишь и не начнешь иголкой работать. Я подошла ближе и повернула его голову чуть в бок, к свету. Я вздохнула и сделала первый прокол. Руки дрожали, сердце стучало дико. Я ждала, что он дернется или скривится от боли. Даст понять, что ему неприятно. В ФЕДРА мы иногда зашивали свои вещи, которые снашивались до дыр. Опыт у меня был. Но одно дело — футболку штопать. А другое дело — лицо человека, который меня прихлопнуть может как муху. Эта близость волновала меня. Адреналин смешался с чем-то, что покалывало внизу живота и груди. Я не могла определить что это за чувство. Только потом, спустя время, я пойму что это. Делая стяжки, я придвинулась ближе. Почувствовала на шее его дыхание. А у меня мурашки по всему телу расползлись. Я могла сделать что-то не так, и поэтому внимательно ловила его реакцию. Чтобы в случае чего, остановил меня. А он сидел облокотившись на спинку стула, глаза прикрыл только. Но по вздымающей груди, и по тому, как он дыхание задерживал в момент прокола иглой, я понимала, что это человек, а не каменная статуя. Разглядывала его лицо. Очень взрослый. На вид ему лет сорок пять, может пятьдесят. Старше меня больше, чем в два раза. В отцы мне годится. Отец…при воспоминании о нем, сердце больно кольнуло. Нет. Не сейчас. Я не хочу думать об этом. Оставлю эти мысли на потом. Вытянула нить, склонилась, чтобы сделать узелок. А он глаза открыл и на меня посмотрел. Взгляд страшный, огонь в нем полыхает. Глаза лихорадочно поблескивают. И было во взгляде что-то еще, странное. Прежде он на меня так не смотрел. Протянул руку в рюкзак и достал небольшую флягу, открутил крышку. А я на пальцы его посмотрела и отчего-то заныло под ложечкой. Послышался запах спирта. Промыть хочет. Поднес флягу к лицу, а я, сама от себя не ожидая, руку его перехватила. Голову резко на меня повернул и в глаза посмотрел. Опять этим взглядом страшным. Запястье у него широкое. Длины моих пальцев не хватило, чтоб целиком его обхватить. На запястье часы с треснутым стеклом на циферблате. Застывшая стрелка выглядывала из маленькой дырочки в стекле. Зачем ему часы, которые не показывают время? — Я сама могу, — пересохшими губами прошептала я. — Только быстро. Вылила первые капли спирта на рану, очищая ее. Порез глубокий, страшный. Спирт смешивался с кровью и стекал по подбородку на грудь и торс. Мощное тело, напряженное, жилистое. Каждая мышца рельефно прорисована. В глазах потемнело от понимания — какую боль он сейчас испытывает. Рана полыхала красным, а кожа под стежками вздулась. Подула на рану. Чтоб боль унять. А он впервые вздрогнул. Резко отошла, прижав пустую фляжку к груди. Джоэл медленно встал, чуть морщась. Натянул рубашку. И не глядя в мою сторону вышел. Когда он скрылся за дверью, я выдохнула и с облегчением осела вниз на матрас.***
Джоэл дотронулся до пореза. Саднит, сука. Заживать долго будет. Останется шрам на пол лица. Да и плевать. Годы, когда его заботил вид собственной физиономии, давно прошли. Топляк задел хорошо. Он потом эту мразь коктейлем Молотова завалил. Пока не выскочили остальные зараженные, мужчины быстро пробрались дальше в ангары и взяли то, что успели — медикаменты и чертовски нужные ингаляторы. Его отряд — безупречно обученные воины-всадники, с которыми по мере необходимости, он выбирался за пределы стен города Джексонвилль. В основном они вели патруль территорий. Инфицированных в этих краях было мало. Местность располагалась далеко от городов, да и сам Джексонвилль был затерян между пиками высоких гор. Всё чаще стали натыкаться на Зеймановских паскуд. Зейман — главарь крупной общины, расположенный к востоку от сюда. Его город состояла из головорезов, которые промышляли грабежами и работорговлей. До недавних пор, он не совался на территории Джоэла. Хотя Зейман знал, что Джоэл может прийти и всех вырезать своей конницей. Он так и сделает. Скоро. Отряд Джоэла также собирал припасы, выискивал ценные и редкие вещи. Недавно отжали взрывчатки, да целую сумку самокруток у тех псов. А еще повезло забрать…её. Когда увидел девчонку рядом с Кирком и Стайем, чуть не взбесился и не пришиб всех на месте. Потому что это он её забрал. Отныне она была его трофеем и вещью. А что с ней делать, он решит по ходу. Девчонка зашивала его рану быстро. Было неприятно, но терпимо. Когда она обхватила его лицо своими нежными прохладными пальцами, аккуратно разворачивая к свету, Джоэл застыл. И забыл про пронизывающую его кожу иголку. Рассматривал ее из-под слегка опущенных век. А Птенчик красивая. Посмотрел на вену под нежной кожей шеи. Острую ключицу, выглядывающую из-под его куртки. Она даже наклонилась, чтоб подуть на рану. Подуть, мать вашу! Еще бы она так разок подула и…у него бы встал. Девчонка была полностью сосредоточена на процессе, прокалывала ему кожу, сглатывая и словно ожидая, что он дернется. Не дернулся. Он за свою немалую жизнь пережил такую боль, и в таком количестве, что эта иголка ни в какое сравнение не шла. Красивая, бесспорно. И юная совсем. Особенно юной она выглядела в его огромной куртке. Ровесница Элли. Примерно лет девятнадцать. При мысли об Элли, он улыбнулся. В его отсутствие, она обещала выучить новую мелодию на гитаре. Вот только вряд ли выучила. Она собиралась съезжаться с Диной. Они вместе жить хотят. Девушка с девушкой. Тренд у молодежи такой нынче. Но любить своих детей нужно, вне зависимости от их выбора. Спустился вниз, отбивая шаги по железным ступеням. Нужно переговорить с Кирком, который в случае отсутствия Джоэла, являлся его заместителем. А еще выслушать следопытов. Они наверное уже собрались внизу, в переговорной. Его ждут. — Можно переход сделать через этот мост, вот здесь, — Кирк указал пальцем на отметку на карте. — Срежем двое суток пути. — Там баржи стоят, лучше не надо, — покачал головой Стай. А пацан мозговитый. Только что озвучил вслух то, о чем Джоэл беспокоился, прокладывая маршрут назад. — Вот именно. И груз на них не вскрыт. Целые контейнеры стоят, — парировал Кирк. — Да и оленей забить можем. Там тропа вдоль реки проходит, — сказал Рыжий. Он был следопытом. — А что там с мостом? — Он с обоих сторон берега ведет к пристани с баржами. Те как на острове стоят, — ответил Кирк. — Вот только не просто так баржи целые стоят, — сказал Джоэл, и голоса мужчин оборвались, мгновенно воцарилась тишина. — Мост почти в труху превратился, еще лет пять назад видел. Там резкий обрыв, скалистый, метров на триста вниз. И зараженные там могут быть. Куда весь плав.состав подевался? Пошел гулять или остался на баржах, запертый внутри? Но срезать придется. Больнице срочно нужны ингаляторы. Мужчины опустили глаза на карту.***
Уже полностью стемнело. Я лежала на матрасе, смотрела в потолок и пыталась заснуть. Тщетно. Я думала об удивительной способности, которой обладал Джоэл. Способности читать меня, предугадывать мысли. Сразу перед глазами появилась картинка из прошлой жизни. Однажды на территории ФЕДРА, прямо напротив дома администрации, я увидела сумасшедшего. А это был именно сумасшедший. Потому что только псих мог развернуть в руках табличку с написанными маркером словами «Мы уже мертвы. Всё сон». С минуту он кричал что-то о Падении, воскресших душах и предсказателе, выкрикивая имя какого-то Настардамуса, Настрдомуса или Настордамуса. Не помню. Пока его били дубинками и волокли солдаты ФЕДРА, псих всё выкрикивал: «Он всё знааааал! Предвидел!». Вот и Джоэл всё знает и предвидит. Обо мне. Вздрогнула, когда дверь вновь отворилась. В проеме двери показалась крупная фигура Джоэла. Он вошел и не замечая моего присутствия, лег на свой матрас. Подложил мощную руку под голову и закрыл глаза. Я смотрела на него не отводя глаз. Широкая грудь опускалась и поднималась в такт его дыханию. Точеный профиль виднелся в полумраке. Не бывают люди такими…идеально жуткими и прекрасными одновременно. Не верилось, что он так легко и сразу мог заснуть. А почему он здесь? Почему не пошел в одну из пустующих комнат станции? А что если я придушу его во сне? От этой мысли я чуть не рассмеялась вслух. — Ты сейчас дырку на мне просверлишь. Почувствовал, что разглядываю. Меня поймали с поличным врасплох. Чуйка у него как у кота. Но только мощного такого и свирепого. Хорошо, что в комнате полутемно, и он меня не видит, продолжая дальше лежать с прикрытыми глазами. Иначе бы засёк мой позорный румянец. — Спи. Завтра рано вставать, — сказал он, и я отвернулась на другой бок. Настордамус. Точно говорю.***
Когда я проснулась, его уже не было. Меня разбудил шум доносившийся с улицы. Я быстро подскочила и выглянула из окна: там был хаос. Мужчины, бегая грузили сумки, громко переговариваясь между собой. Кони стояли уже запряженные в сёдла, и, словно чувствуя волнение людей, били копытом в снег и громко ржали. Некоторые всадники уже садились на коней. Я обернулась на комнату. Она была пуста. Ни сумок Джоэла, ни его самого. Волнение начало подступать к груди и отдавать в кончиках пальцев. Надо посмотреть правде в глаза — если меня здесь оставят одну, то я умру от голода через пару дней. Потому что за забор я не выйду. Один раз вышла. Мне хватило. Может они меня в свой город отвезут? В этом Джексонвилле есть больница и даже вкусные запеканки. Мне точно надо туда. В проёме двери показалась голова Голубоглазика. — Эй, ты там как? Выходить собираешься? — сказал как всегда с улыбкой. Милый парень. — Дай мне секунду. Я быстро умыла лицо чистой водой, которая на удивление ждала меня в кастрюле. Запрятала волосы под необъятную куртку Джоэла и спустилась вниз. Когда вышла на улицу, мне показалось, что хаос только возрос. Люди бегали вихрем и закрепляли оставшуюся поклажу. Наверное меня опять посадят к РедСоксу. Придется терпеть этого козла. И вдруг перед глазами показались те самые черные сапоги вставленные в стремена. Не заметила как он подъехал ко мне. Подняла глаза выше и встретилась взглядом со Всадником. Джоэл протянул мне руку в черной перчатке. — Со мной поедешь, — приказным и бескомпромиссным тоном сказал он. _______________________________ * Топляк — так называли зараженных в финальной и самой опасной стадии заражения. Достижение этой стадии занимает очень долгое время, поэтому топляки являются редкими представителями заражённых. Они покрыты грибковой пластинчатой броней по всему телу, которая значительно повышает их степень стойкости против оружия.