Вкус закона

Антон решил не навязываться, а дать парню соскучиться. Через пару дней после свидания он написал: «Я извиняюсь, Арсений. Я помню, что говорил: «одно свидание и не более», но я не могу забыть Вас». Антон старался понять его, сделать вид, будто хочет видеть Арсения. Парень был очень уверен и ждал от него сообщения. Ждал три часа. Ответа не было. — И че он молчит? — гневно крикнул Антон, его это очень бесило, он уже вслух начал безбожно материться, ведь это с ним, с ним так обращаются, а это недопустимо! Он искренне не понимал… Но отнюдь, Арсений был очень вежливый, даже если бы он не был согласен с отправителем, всё равно ответил бы на сообщение, чтобы не томить людей, ведь сам не любил, когда его игнорировали. Почему он долго отвечал? Он не мог решить, что ответить. Он действительно хотел его видеть, но её интуиция или логика будто бы были против. По итогу он решил, что нужно не всегда слушать мозг, а хоть иногда — сердце. Парень ж не на работе. Тем более Антон ему понравится. «Антон, в таком случае, я не знаю, что сказать. Вы хотите пригласить меня на ещё одно свидание?» — ответил Арс. Как только пришло уведомление, Шастун сразу же ответил: «Арсений, мне очень жаль, что я не мог сдержать обещание. Да, я хочу пригласить Вас на ещё одно свидание. Вы меня просто убили своим взглядом, видом, энергией.» Следом отправил смс без красивых фраз и вопросов, он утвердительно написал: «Жду вас у подъезда через 20 мин.» От прочтённого сообщения Арс смутился. Ему понравилось, что оно написано чётко, уверенно, но всё же выглядело это довольно эгоистично. — В смысле он не писал: «Успеешь? Дома ли ты? Можешь? Хочешь?» — в шоке, шёпотом крича, размышлял Арсений, — Он написал что ждёт. Просто ждёт. Как так? Или он не подумал? Арс понял, что Антон самый настоящий нарцисс! Попов после решительного сообщения знакомого начал собираться. Он решил, что наденет обычные брюки и рубашку, ведь времени продумывать образ уже не было. Уложил волосы, надушился дорогим одеколоном и вышел. Как только Арсений распахнул дверь подъезда, во дворе показалась машина Антона. Они оба пунктуальны. Попов лёгкой походкой направился к машине, он шел так, будто находился сейчас на подиуме; каждый парень, каждая девушка бы повернулись и посмотрели в его сторону. Антон вышел из машины и приблизился к нему. — Оу, Арсений, здравствуйте, — Шастун сразу включил своё актёрское мастерство, — сегодня Вы не в костюме, а в более повседневном наряде, но все же так прекрасны, — слова звучали так, будто он восхищён и не может отвести с него глаз. Но, увы, Антон нагло врал. Он считал, что брюки и рубашка — просто и безвкусно. Но ему же надо было очаровать следователя, поэтому он улыбался, играя роль по уши влюблённого человека. Легко ли ему это давалось? Шастун не в первый раз проворачивает подобную схему и не видит в этом ни капельки плохого. — Антон, здравствуй! — сказал он скромно, — Спасибо, Вы сегодня тоже… — хотел сделать парню, но не нашел, чем можно восхититься и сказал ему первое, что пришло в голову: — Довольно мило выглядите, — тихо, с натянутой улыбкой довёл до мысли предложение и почесал затылок. — Мило? — переспросил Антон, он был в небольшом замешательстве. Так как не нашёл в своем внешнем виде «милости». — Я имею в виду общение, — понял, что сказал какую-то чушь, и решил сразу же перевести тему. — А у нас сегодня есть какой-то план? Куда мы? — игривым голосом спросил Арсений. — Если честно, с Вами хоть на край света, но я могу наскоро придумать, — посмеялся Антон, конечно у него был план, но он хотел дать Арсу возможность проявить себя, — или у Вас есть идеи? — Мы же перешли на «ты»? — вопросительно изогнул бровь Арс, недопоняв, почему они до сих пор общаются друг с другом на «Вы». — Да, но мне так нравится обращаться к тебе на «Вы», — с нотками стеба говорил Антон и думал: «Почему он такой душный?» — Сядем в машину? — Да, у меня есть идея. Давай поедем в кино, я там не был уже так давно, что захотелось опять насладиться подобным моментом. Ты как? — с таким воодушевлением говорил голубоглазый, его эмоции были такими яркими. Нужно отметить, что его мимика очень богата. — Конечно, там решим на какой фильм пойдём? — спросил Антон. Он был в шоке от настолько банального выбора, но это заставило его призадуматься, ведь он первый, кто так искренен и прост. Воздух в салоне был пропитан неловкостью и тишиной. Диалог никак не шёл. Они обменивались лишь дежурными фразами. Арсений то и дело изредка поглядывал на Антона, подмечая, что серьёзность, отражающаяся на лице Антона, шла ему. Да и сам следователь порой замечал на себе долгий, изучающий цепкий взгляд. Когда они одновременно поднимали друг на друга глаза, то тут же отводили, делая вид, что это была лишь случайность. В такие моменты Арс смущался: щёки покрывались румянцем; он отворачивался и глядел в окно, стараясь ни о чём не думать. Фильм выбрали быстро. Сеанс должен был вот-вот начаться, поэтому они сразу же прошли в кинозал. — Арс, ты очень красивый, — улыбнулся Антон. — Ты великолепен, когда с головой погружаешься во что-то, — все так же говорил Антон с улыбкой, нежно смотря ему в глаза. И ведь действительно Арсений увлечён фильмом, и со стороны не знаешь на что лучше смотреть: на экран или на лицо Арсения при присмотре. Сейчас Антон сидел и искренне восхищался: все парни и девушки в его жизни были пустые, в них не было изюминки. Их эмоции были поддельны, а мысли «ни о чем». А Арсений… он был настоящим, интересным. Казалось бы, обычный парень, работающий в полиции, но что-то в нем было такое, что забавляло, удивляло, заставляло любоваться им. Антон первый раз не понимал себя: почему он так залип? Странно, безусловно, но тем легче выиграть спор. — Мне понравилось, что ты назвал меня «Арсом», мне приятна эта форма моего имени, — радовался следователь, как меленький ребёнок. Арсений вёл внутри себя борьбу: ему нравился Антон, но что-то всё же отталкивало — то ли принципы, то ли интуиция. С одной стороны ведёт себя прилично, делает комплименты, симпатичный. С другой — не может быть все так идеально, где-то был подвох. Арсений старался быть максимально холодным, но с каждого комплимента сыпался — не выходит, да и не правильно игнорировать человека. — Мне нравится, когда меня называют Шастом, а близкие Тошей, — нежно произнёс и улыбнулся Антон. И тут же неожиданно для себя понял, что выдал слишком личную информацию, и сразу же посмотрел на экран. Арсений отреагировал на это улыбкой, но больше не стал ничего говорить, просто продолжил смотреть фильм. Слегка облокотился на плечо парня, тот взял его за руку. За сеанс у Антона вспотели ладошки и он стеснительно убрал руку партнёра. На фильм Шастуну было все равно — внутри буря эмоций и переживаний. Из-за чего? Он сам этого не понимал, но что есть, то есть. Арсений, как и Антон, в сюжет не углублялся, он витал в своих мыслях. Он не знал верить Шастуну или нет? Зачем он вообще находится тут? Очевидно, Антон ему симпатичен, но что с этим делать? Прислушиваться к принципам или сердцу? Ответов нет — только вопросы, в которых так сильно погряз Арсений. После просмотра Антон, как настоящий мужчина, довёз Арсения до дома. Ехали они в тишине, но теперь она совсем не напрягала, а наоборот расслабляла. Но тут Антон включил музыку в машине, которая начала играть не громко, еле слышно. По всей видимости, это были избранные треки. Они играли вперемешку: старые и новые, полностью описывая Шастуна внутренне и внешне. — Ну что, мы приехали, — процедил Шастун. — Даже грустно, что так быстро, — все он это говорил не думая, просто от души. Он действительно хорошо провел время. «Даже жалко будет потом бросать Арса», — подумал Шаст, — спасибо за уделённое время. — И тебе! — Арсений улыбнулся и опустил голову, после вышел из машины. Арсений очень медленно шёл к подъезду, в его голове было много мыслей. Но сейчас он хотел просто их отложить и обнять Антона. — Ну что же, спокойной ночи, Арс, — таинственно сказал Антон и поднял одну бровь. — Спокойной, Тош, — с улыбкой произнёс Арс и, наконец, обнял парня. В этот момент Шастуна будто пронзило током. Он назвал его не «Шаст», а «Тоша»… Для него это так много значит. Так его называют Иван и воспитательница Мария Ивановна. Оно было такое личное и сокровенное, что Шаст просто не ожидал это услышать. На парня нахлынули эмоции, если Арсений ждал поцелуй, но зря, потому что Антон поспешно ушёл, чуть ли не убегая. Убежал от себя. — Сука! — психанул Антон, ударив по рулю. Так он просидел ещё минут пять, просто смотря на лобовое стекло.

***

— Шаст, че пьёшь? Тебя раскусил твой мент? — смеялся друг, — готовь бабки, че. — Отвали, а? Ничего он не понял, хорошо все, — бубнил Антон под нос. — Вы уже потрахались? — шокировано спросил Иван — Нет. — Дело действительно плохо, — смеётся парень и толкает в плечо по-дружески. — Закрой свой рот! — грубо отозвался Антон. — Отойди от меня! — Не говорил, а рычал парень. Выхватил алкоголь из рук друга и пошел в другую комнату. Антон сейчас хотел напиться, потому что он не понимал, что происходит. Два вечера перевернули мысли. Уже не хочется ему врать, не хочется считать его глупцом. — Арсений, зачем у тебя такие глаза? А? Я говорил это все специально, но пока говорил понял, что ты и есть чудо и красота! — Антон, смотря на фото в телефоне, говорил и плакал. — Зачем ты назвал меня «Тоша»? Что ты со мной делаешь? — голос уже сорвался на крик, Антон бросил телефон на пол и зарылся в волосах, сев на пол опираясь о стену спиной. У Антона очень сложная судьба: родители его бросили и он оказался в детдоме. В его жизни было много предательств, смерти, драк. Он уже не верил ни в какие чувства и никаким людям. С другом Иваном, с которым вырос в одном детдоме, только и общается. Пройдя настолько сложный путь детства, решил, что будет зарабатывать сам так, как он может. И чтобы его не предавали — предавать будет сам, так легче и веселей. Тогда Антон дал себе слово: никогда не верить людям. А сейчас он плачет. У него первый раз за столько лет появились какие-то чувства. И, как иронично, не просто к какому-либо другому человеку, а именно к Арсению. Шастун пока не знал дружеские или любовные, но появились, а это плохо. «Нет, так дело не пойдёт. Надо заканчивать с этим, надо трахнуть его и жить дальше, нам не нужно привязываться к человеку, Н Е Н А Д О», — навязывал сам себя Шастун.